Только ты

Элизабет застала дома необычное оживление для вечера. От ворот отъехала машина такси. В доме для прислуги горел свет. Реддингтон говорил по телефону в гостиной, рядом на кресле лежала его любимая шляпа.  — Да, мы ждем тебя, нужно сейчас же… Нет, это удобно… Хорошо. Элизабет вопросительно уставилась на шляпу.  — Что здесь происходит? Малышка уже спит? Кто приехал на такси? Ты собираешься куда-то?  — Лиззи, не волнуйся, все в порядке. Малышка спит. Я должен был предупредить тебя, конечно. Но так вышло, что мне нужно срочно уехать. А поскольку мне в последнее время, как и тебе, я думаю, очень не хватает База… Я знаю, знаю, он незаменим, но… все же кто-то должен делать его работу. Я нашел прекрасного специалиста, она проверит возможности нашей системы охраны, найдет в ней слабые места, если таковые имеются, и какое-то время протестирует некоторые новинки в этой области. Так мне будет гораздо спокойней. — Значит, ты убегаешь от моих вопросов? Конечно, как я сразу не догадалась? Придумав сумасшедшую версию убийства Тома, ты оставляешь меня в неизвестности. Подожди, «она»? То есть охранник — женщина? — Лиззи, ты же понимаешь, что сейчас в этой области главное — технические новинки. А она в этом разбирается. К тому же — что важно — я могу ей доверять. Так что, просто предоставь ей свободу действий на территории. — Добрый вечер! Дверь была открыта, — на пороге стояла женщина, весьма строго одетая, средних лет. — Лиззи, позволь представить тебе миссис Адамс. — Можно просто Клэр, — добавила женщина. — Добрый вечер, — постаралась произнести Лиз, как можно любезней и спокойней. — Миссис Адамс, я вкратце изложил Элизабет цель Вашего пребывания у нас. Надеюсь, Вам будет предоставлена полная свобода действий, но, все же, Вы будете докладывать мне обо всем, что необходимо для работы. — Да, конечно, мистер Реддингтон, — заверила его миссис Адамс. — Если Вы не против, я бы хотела начать завтра с утра, а сейчас немного отдохнуть от перелета. — Да, да, не смею Вас задерживать, я лишь хотел представить Вас Элизабет до своего отъезда. Спокойной ночи! Миссис Адамс удалилась в дом для прислуги. Лиз дождалась, когда за ней закроется дверь, и продолжила. — Рей, ну это уже что-то новенькое. Ты бросаешь меня наедине с неизвестной женщиной, прикрываясь заверением, что можешь ей доверять?! — Элизабет развернулась, чтобы не показывать Рэду свои глаза, откуда вот-вот хлынут слезы, и свои трясущиеся руки. Быстрым шагом она направилась на кухню, припомнив, что в холодильнике есть остатки красного вина. — Лиззи, я тебя очень прошу, успокойся. Приезд миссис Адамс был запланировал уже давно. А моя поездка действительно срочная, — обнимая Лиз за талию сзади, почти переходя на шепот, произнес Рэд. Утопить в вине остатки своих слез Лиз не удалось. Она просто смахнула их. Но вино все же допила. Поставила стакан, и, не размыкая объятий Рэда, развернулась к нему лицом — она была уже готова обсудить лицом к лицу все, что накипело. Однако, то ли чудодейственный шепот Рэда возымел своё действие, то ли любимое вино из долины Напа… Она тоже начала шептать: — Рей, я не хочу, чтобы ты уезжал! Это надолго? Ты будешь мне звонить? Обещаешь? — Да, я обещаю. Нет, это ненадолго. — Ты говоришь, как телеграф… — Лиззи, мне правда пора ехать, Дембэ ждет уже давно. Не скучай, и отпусти меня. Все будет хорошо. — А знаешь, из тебя бы вышел отличный заклинатель змей… я уже совершенно спокойна, просто стою тут и качаюсь в такт твоим словам, — пробормотала Лиз, прижимаясь к его щеке, целуя его, а затем опуская руки и делая шаг назад. Ворота закрылись за машиной, и Элизабет, проверив защелку двери, и бросив короткий взгляд на дом для гостей, пошла в спальню. Свет в комнате миссис Адамс все еще горел, а она же хотела спать после перелета, подумала Лиз. Дни без Реддингтона тянулись бы так медленно, но у Лиз нашлась куча работы, куда она и окунулась с головой. Появлялись кое-какие зацепки по убийству Тома, но оказывалось, что они никуда не вели. Это опять же не вписывалось в версию Рэда о последователях теории заговора. Как правило, это просто психопаты и дилетанты, а такие бы наследили до жути — к бурному восторгу криминалистов. Совершенное преступление — почерк профессионала. Могло, конечно, и психопатам просто повезти. Или они, в процессе своего изучения теории заговора тоже набрались всяких криминальных знаний. Еще одна встреча с миссис Харгрейв также не дала ничего полезного. Она лишь посетовала о том, как мало говорила с Томом о нем самом. Поначалу это было понятно, когда она не раскрыла еще своего секрета. Да и потом, она просто чувствовала, что он все время как бы старался отгородиться он нее надежной стеной. — Не просто заслужить доверие у человека, не раз предаваемого близкими людьми, — с горечью заметила миссис Харгрейв, — О, я не о тебе, Элизабет, — спохватилась она, — Его предали настоящие родители, затем приемные, и не раз.  — Думаю, Вы заслужили как мать его любовь и уважение, когда он начал узнавать Вас получше, он говорил мне о важности Вашей работы, — попыталась сгладить неловкость Элизабет.  — Спасибо, Элизабет. Разрешите мне иногда навещать малышку? Я успела к ней привязаться…  — Не знаю, миссис Харгрейв. Уверена, что меня тоже можно понять. Возможно, когда я достаточно остыну и приду в себя. - Конечно, не буду настаивать на встречах прямо сейчас. Когда-нибудь, да. Просто помни, что ты и малышка — это все, что мне осталось от нашей семьи, от семьи Тома… Можно, я обниму тебя? — Да, но у меня еще одна просьба — не могли бы Вы вспомнить сотрудников «Гальциона», из ближайшего окружения мистера Харгрейва, особенно преданных ему. — Хорошо, я пересмотрю наши списки сотрудников. Возможно, что-то придет на ум. Элизабет растрогалась, обнялась со Скотти, но покидала ее дом с единственной мыслью: когда же я уже отращу себе толстую, как у бегемота, кожу?! Все работы нового специалиста по охранной системе завершались уже к приходу Элизабет. Она могла лишь спросить о том, что происходит у них в резиденции днём, у Марии. И тут выяснилось, что на Марию миссис Адамс произвела очень хорошее впечатление. Видя, как ловко эта женщина управляется с тем, с чем обычно орудуют только мужчины — Мария была ей просто очарована. Как бесстрашно та влезает на лестницу на высоту второго этажа, как ловко держит в руках шуруповёрт, как слушаются её движений длиннющие электрические провода, незаметно прокладываемые то тут, то там. К тому же, ее работы выгодно отличались от работ любого мужчины, так как со всем своим женским чутьем, она не оставляла после себя такого разгрома и мусора, какой бывает после мужских «домашних подвигов». Напротив, все так быстро приобретало своё первозданное идеальное состояние, воцарившееся в этом доме с приездом новых его обитателей. Даже очки миссис Адамс приводили в восхищение Марию — они такие маленькие, элегантные, и так ее украшают. Ведь, по существу, она вряд ли красавица, опять же по мнению Марии — знойной брюнетки, только брюнетки бывают, по-настоящему, красавицами. Так Элизабет поневоле тоже начала проникаться уважением к новому жильцу резиденции. Даже привыкла, что в доме для прислуги сейчас некое оживление. Хотя в принципе, всегда стремилась к уединению. Личные встречи с миссис Адамс были крайне редки, они обменивались дежурными приветствиями, и только. Вероятно, такими были инструкции Реддингтона для миссис Адамс. Ну, да и хорошо. Общаться после бурного дня в спецподразделении, в сущности, уже ни с кем и не хотелось. Разве что с малышкой — почитать ей книжку перед сном, порадоваться ее маленьким радостям, удивляться новым проделкам. Ресслер тактично не заводил разговора о своих приготовлениях к свадьбе, и лишь иногда позволял себе личные звонки, «надевая» при этом такое озабоченное лицо, будто он решает там проблему великосветского приёма, по значимости сопоставимого с чаепитием у английской королевы. Лиз это забавляло и умиляло. Чего нельзя было сказать о Самар. Самар Наваби и английская королева, пожалуй, самые несопоставимые фигуры. Хотя, если вдуматься, может и есть даже у таких двух непохожих особ нечто общее. В сознании Самар сейчас происходила буря. Во-первых, она сразу же оправдала первичные страхи Ресслера о том, что, узнав, кем работает его невеста, будет скандал. Это был конечно так себе скандальчик, высказанный пока исключительно в одни уши Элизабет, зато как высказанный! Впрочем, лучше слов говорили только глаза Самар, в которых знающий ее человек, все прочел бы верно. Что Лиз и постаралась прочесть, однако, вслух все говорить не стоило.  — Самар, думаю, не стоит так расстраиваться. Не может быть двух одинаковых сценариев подлости в отношении нашего отдела. Эмили — приличная девушка, из хорошей семьи. То, что она репортер телевидения — да, это злая шутка, не более. Элизабет, само собой, понимала, в чем главная причина тревоги Самар Наваби. Она знала о её мимолетном, но все же романе с Ресслером. Прекрасно понимала, что устоять перед обаянием Ресслера не может любая женщина. А работая бок о бок, понимаешь и узнаешь все его личные качества. Для Лиз порой тоже, не было ближе друга, чем Ресслер. Но это уже пройденный этап. На сегодняшнем этапе Самар могло волновать еще и то, что отношения Ресслера, так внезапно возникшие, стремительно дошли до логичного свадебного переполоха, а длящийся уже целую вечность роман Самар и Арама все еще находился в состоянии, кажется, где-то перед помолвкой. Но, глядя на этих двоих, Лиз решила, что они настолько созданы друг для друга, что им лучше не мешать, они справятся со всем и без посторонней помощи. А еще теперь у Элизабет появился ежевечерний ритуал, в отсутствие Рэда — она изучала дневник Тома. Да, а что, пялиться в книжку, исчерканную его каракулями, на работе было не совсем удобно. Нет, конечно, она может когда-нибудь, когда самой не удастся ничего расшифровать, попросить помощи у Арама, или может быть даже у Рэда. Но сначала она попытается разобраться в чем-нибудь сама. Конечно, не самое веселое времяпрепровождение перед сном, но она уже привыкла вести с Томом долгие разговоры, состоящие из одних только ее вопросов, в безумном ожидании ответов от него. Ответ может прийти во сне — так рассуждала Элизабет, надеясь хотя бы на чудо.