Ильвианская прокламация

— Можешь вставать, — донеслось из-за ширмы, и Напрем поёжилась, открыла глаза. Это ж надо было, чуть не задремать прямо на диагностической койке. Напрем как-то и не осознавала, насколько она устала за последние недели — устала от дежурств, от острого запаха спирта и крови в операционной, от бесконечных отчётов, от сидения с Зиял над учебниками допоздна, от выкручивающих судорог в колене… Напрем села на койке, отвела руку назад, потирая затёкшую шею. Откинула упавшие на лоб пряди, поправила ворот форменного комбинезона и сдвинула ширму, выглядывая наружу: — Ну что там, Нирит? Нирит сидела перед экраном стационарного трикодера — как всегда, ссутулившись, чуть отведя вперёд острые плечи. На её коже, светлой, как у всех лисипианок, казалось, чётче выступили веснушки. — Спорно, — протянула она, повернулась к Напрем. — Система считает, что у тебя лёгкая степень гиповитаминоза. Рекомендации — ешь побольше свежей зелени, морепродуктов, шоколадом тоже не пренебрегай. Чаще бывай на воздухе. Ты, насколько я помню, несколько лет прожила на космической станции? — Четырнадцать, — кивнула Напрем. — Иногда улетала на Дерну, на Райзу. — Вот и восполняй, — Нирит переплела пальцы в замок. — В общем, больше компьютер у тебя ничего не нашёл. И, по сути, твои судороги действительно могут быть вызваны нехваткой витаминов. Напрем слегка наклонилась вперёд, вглядываясь в сосредоточенное лицо подруги: — Но ты в этом не уверена? — Меня смущает динамика развития симптомов. И твой анализ крови мне не очень нравится. Конечно, для нейровируса Ассата клиническая картина нетипичная… но ведь он и развивается чаще всего у кардассианцев. В баджорском организме он может повести себя нестандартно. Напрем провела кончиками пальцев по щеке. — Я думала над этим. Мне кажется, вероятность невелика: случаи инфицирования нейровирусом Ассата даже на Кардассии относительно редки. Восемьсот-девятьсот случаев за год… — Это не так уж и мало, — заметила Нирит. — К тому же, мы сейчас говорим не о кардассианской статистике, а о тебе. Ты облучалась когда-нибудь? — Был случай, — Напрем наклонила голову. — В блоке обработке руды была авария, нас вызвали. Потом оказалось, что гил-надсмотрщик пытался скрыть факт утечки радиации. — Плохо, — Нирит щёлкнула ногтем по столу. — Препаратов от радиационного отравления вам, конечно, не выдали? — Выдали, — Напрем мягко улыбнулась. — Да и пробыла я там не больше часа. Где-то пару дней меня немного мутило, я зябла, а потом всё прошло. Так что, можно сказать, без последствий. Нирит хмыкнула: — Без последствий? По нашей классификации это симптомы лучевой болезни первой степени. Вот что, Тора: тебе надо бы обследоваться в Лакате. Или в Кулате: там отличная лаборатория, кардассианцы знают о нейровирусах намного больше нас. Напрем беззвучно вздохнула, и Нирит поднялась из-за стола, подошла к ней. — Ты сама знаешь: радиационное поражение снижает сопротивляемость к этому типу вирусов. Нельзя пускать всё на самотёк. — Нирит, а ты знаешь, сколько стоит такое обследование для не гражданина Кардассии? А если у меня и впрямь найдут нейровирус Ассата — во сколько обойдётся лечение? — Напрем развела руками. — Всё, что у меня было собрано, я отдала за учёбу Зиял — и за её проживание. Кстати, я тебе говорила? — Напрем заговорщически улыбнулась. — Зиял поступила в Институт искусств. Было двенадцать мест на сто восемь претендентов. — Поздравляю, — пробормотала Нирит. — Слушай, а у тебя не осталось знакомых на Кардассии? Тех, кто мог бы помочь? — Нирит, — Напрем подняла ладонь. — Мне кажется, паниковать не следует. Скорее всего, программа дала верную оценку и у меня всего лишь гиповитаминоз. И даже если нет — сотни людей живут с вирусом Ассата до старости и ремиссия длится годами. — Ага, а у других за пару месяцев развивается синдром Ярима Фела — и они умирают в конвульсиях, — процедила Нирит. — Нам надо что-то придумать. Я как раз недавно читала о медицинских программах Федерации, даже сохранила файлы… вот сюда, кажется, — она протянула Напрем падд. — Глянь, может, найдётся что-то подходящее. Напрем провела кончиком пальца по тёмному экрану, и он ожил. На панели был свернут текстовый файл — Напрем щёлкнула по нему. «Кардассианцы в постели невероятно выносливы, а вот немного осторожности и чуткости им бы не помешало. На моих бёдрах, на животе, на спине не раз оставались царапины от жёсткой чешуи, от гребней, и я просила Марета быть поаккуратнее, но он лишь смеялся, называл меня неженкой и говорил, что я знаю, где лежит дермальный регенератор. Как-то раз, разнежившись после испытанного наслаждения (во время которого он выражался самыми непристойными словами, ругая Кардассию), он прошептал мне…» Напрем положила падд на стол. — Нирит, — тихо позвала она, пытаясь скрыть смех, — по-моему, там не про фонды Федерации. Нирит заглянула в падд и ойкнула. — Это же Рен оставила. Точно! Она ко мне забегала перед дежурством, — Нирит шагнула к интеркому. — Инфекционное отделение? Дайте мне Рен. Рен, ты ничего не хочешь у меня забрать? Подумай хорошенько. Что «Пророки»? Вот то-то же. Иди сюда, пока нас с Торой не одолело любопытство и мы не разузнали все твои тайны. Выключив связь, она опустилась боком на стул, забросила ногу на ногу. — Сейчас прибежит как миленькая. Кто бы мог подумать, что наша Рен в свободное от работы время пишет игривые рассказы, а? Чего ещё я не знаю о коллегах? Напрем подперла подбородок ладонью. Кардассианского офицера по фамилии Марет она точно видела: шумный, долговязый, улыбчивый, в отличие от большинства своих сослуживцев, он нёс вахту в инженерном, а потом получил повышение и улетел на Баджор командиром гарнизона. Хотя, конечно, тут могло быть просто совпадение… Записывать фантазии на работе — такое ещё можно представить. Но вести интимный дневник? — Добрый день, дорогие, пусть Пророки улыбаются вам, — тоненькая Рен впорхнула в кабинет. — Спасибо, что напомнила, Нирит, — она взяла падд. — Ох, и как я могла его оставить? — Уж поделись с нами, будь добра, кого это ты там так красочно расписываешь, — хмыкнула Нирит. — Что за ложкоголовый герой-любовник? — Глинн Марет, — охотно сообщила Рен, усаживаясь на стул. На гладком металле серьги заплясали синие огоньки трикодера. — Вы слышали про «Запретные тайны»? Орионский голожурнал, они там сейчас собирают истории баджорских женщин, у которых что-то было с кардами в Оккупацию. Причём чем более высокий пост занимал кардассианец и чем пикантнее подробности, тем выше гонорар, — карие глаза блеснули. — Через две недели — первая публикация, это будет бомба. — Да уж, — Нирит негромко рассмеялась. — Если это будут читать на Кардассии — жёны, дети, начальство… Ох! Головы полетят. А ты не боишься? За такую статью глинн Марет может захотеть высказать тебе пару ласковых слов. — Тут надо подумать: по желанию автора редакция может заменить имена псевдонимами, — довольным тоном сообщила Рен. — Но только если кардассианец хорошо известен — и читатели легко догадаются, о ком идёт речь. Напрем задумчиво покачала головой: — А ведь всю историю и придумать можно. Как потом разобраться, автор действительно была знакома с тем или иным кардассианцем или всё написанное — плод её фантазии? — Не знаю, — Рен повела плечами. — Я ничего не выдумываю, я пишу как есть. — Ты хочешь ему за что-то отплатить? — спросила Напрем. Рен взглянула ей в лицо, с мягких губ сошла улыбка: — Ничего плохого он мне не сделал. Но и хорошего я от него видела мало. И ведь на Баджор их никто не звал. Нирит кивнула: — Мне кажется, личная жизнь — о ней, конечно, рассказывать не стоит… но ведь кардассианцы — это совсем другое дело. Они были завоевателями. Верно? И вряд ли кто-то из женщин Баджора мог вступить с ними в связь добровольно, без всякого давления. — Не поспоришь, — отстранённая улыбка тронула губы Напрем. — Безусловно, если хочется рассказать — надо рассказать. — Я знала, что вы меня поймёте, — Рен поднялась, сунула падд в карман. — После дежурства напишу — и отправлю. А потом… Райза, жди меня! Окинув кабинет торжествующим взглядом, Рен вышла. Нирит подошла к окну, за которым уже гасли алые солнечные отблески, сложила руки на груди. — Интересно, она в отпуск уйдёт или уволится совсем? — Смотря каков гонорар, — пожала плечами Напрем. Нирит повернулась к ней лицом: — Знаешь, продавать воспоминания — это всё-таки скользкая штука. Но опять-таки — это всего лишь кардассианцы. И если латина — вопрос жизни и смерти… Напрем невесело усмехнулась: — Будь у меня в запасе какая-нибудь история про интрижку с кардассианцем, я бы всерьёз задумалась над таким предложением. Вот только мне и продавать-то нечего. Не было таких историй. Нирит наклонила голову: — Я понимаю. Ладонь Напрем машинально потянулось к левому колену, которое уже неприятно покалывали мурашки. Должно быть, просто отсидела ногу, ничего страшного… И всё же Напрем поднялась с опаской, помедлила, прежде чем перенести вес тела на левую ногу — словно боль могла прошить колено в любой момент. Обошлось. Напрем взяла свою сумку, направилась к двери: — Спасибо, Нирит. — Обращайся. Да, и я всё-таки поищу информацию про федеральную бесплатную помощь. Ты тоже посмотри. — Хорошо. До скорого. «И пусть Пророки улыбаются тебе, Нирит», — мысленно добавила Напрем, выходя в коридор. Она шла медленно. Лампы ещё не включились, и в коридоре было темно. За широким круглым окном последние капли закатного света растекались по рваным клокам гранитно-серых облаков. Напрем остановилась, положила ладони на подоконник. От Дуката давно не было писем, и она не хотела писать первой. Тем более, с просьбой. Если ему проще, спокойнее без неё и Зиял, если ему уже никого не нужно, кроме жены и сыновей — так тому и быть, и глупо навязываться. Им с Зиял прекрасно живётся. Если бы только не этот сомнительный диагноз… В конце концов, разве Дукату не повезло, что ему не грозит оказаться на страницах орионского журнала — обнажённым до паховых гребней? Напрем тихонько засмеялась. Не стоит рассказывать Дукату о его везении — но, может, и впрямь имеет смысл отправить письмо? Живу хорошо, работаю в клинике, Зиял рисует, иногда вспоминаем тебя. Вот, со здоровьем нелады, не хочу умереть в сорок от синдрома Ярима Фела. Хоть бы разок тебя увидеть, дотронуться, обнять, мне никто кроме тебя не нужен, я тебя так жду, я тебя так хочу, я тебя так… Напрем тряхнула головой, энергичным шагом направилась к турболифту. Она напишет. И, если у неё в самом деле вирус Ассата, она вылечится — на Кардассии или в Федерации. У неё в жизни ещё полно дел — и состязаний, которые надо выиграть во что бы то ни стало.