Cапфейрос

Канонада взрывов отвлекла всех от разговоров и остатков еды на тарелках. Открывшиеся рты гостей стали самой большой наградой для двух зарвавшихся гениальных рыжих умов. Два десятка человек подскочили от неожиданности и тут же, создавая жуткий переполох, припали к окнам, как дети малые. А Рон… замешкался - лучшие места уже были заняты, - и подарок так и не удалось открыть. Он перестал вертеть его в руках, признав поражение перед коробкой с секретом, расписавшись в собственной беспомощности. Даже в Рождество близнецы не упустили шанса поиздеваться над ними. Он понуро поднялся и подошел к маленькому кухонному окну, отодвигая в сторону короткую узорчатую шторку. С этого угла дома был виден лишь край освещенного салютом неба, но этого оказалось достаточно, чтобы пораженно замереть. Пышные огненные цветы, окрасили черное небо пестрым сиянием. Рядом, пронзая черноту, с воем проносились похожие на кометы фейерверки и разрывались цветными снежинками, заваливая сад и дом. Да, братья отработали каждый кнат. До чего же красиво! Умеют же некоторые удивлять. Настроение взметнулось ввысь, разорвалось на цветные обрывки и ухнуло на дно грудной клетки. Горечь затопила естество Рона по самое горло. Ему тоже хотелось так. Чтобы броско и ярко, чтобы у всех рты пооткрывались. Чтобы на всю катушку. Жить, творить, любить… Очередной всеобщий восторженный вздох разозлил Рон, он метнул шторку на место и обругал себя за излишние восхищение теми, кого поклялся больше никогда не превозносить. Вернув спокойное выражение лица, незаметно прошмыгнул через гомонящую гостиную и поднялся к себе. Осторожно закрыв скрипучую дверь в комнате, он развернулся к ней спиной и опустился на пол, закрыв лицо руками. Не глядя толкнув подарок под кровать ногой. Мерлин, как же его раздирает от завести, злости на себя и ревности к Джорджу и Фреду, особенно за обретенное ими счастье друг с другом. За то, что теперь им удалось навсегда отделаться от него, от хвостика. А ведь он видел все с самого начала, замечал то, что даже неразлучные двойняшки не осознавали, но невольно двигались к этому. Вот ему-то, определенно, не стоит удивляться их более чем неправильным отношениям. Уже давно было очевидно – вопрос не в том, станут ли они больше, чем братьями, а когда. Когда он окончательно перестанет для них существовать. Глаза защипало и от злых слез. Они изначально не считались с ним, всегда избегали и кривились, стоило ему только попросить их о чем-то. Хотя очень недолгое время, еще до засыпанных за шиворот пауков и двух часов на чердаке запертым наедине с упырем, они буквально повсюду таскали его за собой. Рон почти не помнил ничего из того времени. Порой какие-то неясные чувства, просыпались в нем, когда он один прятался за сараем от задумавших против него шалость близнецов, припоминая, что когда-то так же прятался здесь с ними от Билла с Чарли. Фред с Джорджем умудрялись их чем-то ежедневно выводить из себя. Он стал частью их банды и это было просто весело. Не только подбрасывать в ботинки старших братьев червей с огорода, но и одной компанией хорониться в углу пыльного амбара, прижавшись друг к другу. Или забиваться под стол в отцовской мастерской, полной непонятной маггловской всячины, слыша их сбившееся равно как его собственное дыхание. Или заползать под ржавый форд в гараже и лежать между близнецов, потому что он младший и его нужно лучше прятать. А главное, выбираться на свет с неизменно перепачканными лицами и руками, смеясь друг над другом, и с замиранием сердца ждать, когда они начнут ворчливо, но заботливо смахивать с его рыжих лохм сор и пыль. И мечтать, что завтра будет так же. Рон стукнул кулаком об пол и сам себя пристыдил за сентиментальность. Получилось слишком шумно. Убивая в себе желание что-то разгромить, он поднялся и подошел к столу. Внизу, за левой дальней ножной, располагался его маленький тайник, сделанный, когда, наконец пришло осознание в насколько большой семье он живет и клювом лучше не щелкать, и не оставлять свои сладости на видном и в доступном месте. Опустившись на колени, Рон потянулся к своему кладу. Теперь там, прикрепленным на скотч, висел не мешочек с конфетами, а с деньгами, значительно полегчавший в преддверии Рождества. Поднимаясь, он стукнулся головой о столешницу, грязно ругнулся, развернулся и с ужасом заметил на пороге вошедших близнецов. - Будешь ругаться как матрос. - Проклянем. С языка тут же слетело несколько особенно заковыристых фразочек. Фред скривился, Джо почти в восхищении вскинул брови. Какое-то мерзкое чувство, склизкой жабой, начало топтаться по тонким струнам души, выталкивая наружу все мелкие и серьезные обиды, перемешивая их с завистью, злостью и ощущением одиночества в самой большой магической семье Англии. - А вы тут что забыли? Это моя комната. Проваливайте! Два раздражающих отражения друг друга переглянулись и будто обменялись мыслями в этот скоротечный миг. На душе стало поганее, чем было. Он теперь даже слышать их не заслуживает. Едва заметное движение со стороны Фреда и вот Рон уже не может ничего ни сказать, ни сдвинуться с места. Использовать магию против младших, которым нельзя колдовать – удар ниже пояса. Это не просто нечестно и обидно, это низко. Хотя о чем речь, для двух высокомерных пройдох никогда таких мелочей как справедливость не существовало. Они все делают как им удобно и как им хочется. - Ну, насколько я помню, маменька распорядилась выделить твою комнату… - В безраздельное пользование Поттера на этот вечер. - Вот пусть он нас и прогоняет. Сверкая злыми глазами и всей душой надеясь, что в них не блеснут слезы, Рон гневно промычал, что придушит обоих. Не обративший внимания на гнусавые угрозы братишки, Джо выхватил из его онемевших рук мешочек и вывалил содержимое на кровать. Пара серебряных и куча мелких монеток смешались с несколькими кисло-сладкими шипучками. Он растолкал их пальцами, будто что-то могло затеряться среди нехитрых ценностей и испытывающее взглянул на Рона. - Нас давно интересует вопрос, Хвостик, - начал Джо. - Благодаря чему ты скопил существенный для школьника капитал? – продолжил Фред и замолчал на несколько секунды, чтобы сделать два шага вперед и остановиться так близко, отчего Рон, поражаясь самому себе, сумел уловить и оценить аромат его лосьона для бритья. – И теперь имеешь наглость нанимать нас? - Ты заплатил нам три галлеона и у тебя еще осталось почти три сикля, - быстро подсчитал мелочь Джо, плюхаясь на кровать и, вот же гад, начав жевать дорогущую конфету, блаженно закатывая глаза. - Кто дал тебе деньги? Рона захлестнуло гневом, стало тяжело дышать, а его лицо должно быть заполыхало. Да как они смеют? Сами в его возрасте уже давно нагревали других учащихся и прятали у себя в комнате не один и не два таких мешочка. Он знал это наверняка потому, что нашел почти все их схроны. Промычав что-то о делах, в которые не лезут своими длинными носами, Рон насупился и запыхтел, как тепловоз. Не будут же они вечно его так держать, рано или поздно расколдуют. - Что ж, ты не оставил нам выбора, - чванливо проронил Джо, демонстративно медленно скинув пиджак на тумбочку, заваленную спортивными журналами, и начав закатывать рукава рубашки. Вот теперь у Рона что-то ёкнуло и сердце беспокойно забилось в груди. Да какое им вообще дело до его денег? - Мы хотим убедиться, что способ, который финансово обогатил тебя не отразится негативным образом на нас и нашей семье. Если ты влез в долги или толкаешь в школе что-то незаконное. Мерлин, чья бы корова мычала! - Джинн еще учиться после тебя. На нее и так оказывают давление из-за репутации всех ее старших братьев, - холодно проговорил внезапно здравомыслящий Фред, прежде презирающий всякую сознательность. – Хотя бы ты не подливай масло в огонь. Взгляд младшего Уизли заметался между братьями. Паника захлестнула его. Что-то подобное бывало каждый раз перед тем, как он либо оказывался в неприятном месте в компании тараканов или упыря, либо неприятные вещи оказывались у него под футболкой. Оставалось только надеется, что у близнецов есть хоть капля совести и здравого смысла или хотя бы жалости к нему и в дело не пойдут пауки. Джо заметил его метания и улыбнулся коварно и многообещающе. - Да не бойся ты так, мы же твои братья. Уже многие годы эта фраза не означала ничего хорошего. Фред достал из кармана какую-то склянку с жидкостью мерзейшего вида и взболтал ее. От всего происходящего у Рона банально сдали нервы. Он затрясся, чувствуя обжигающие щеки слезы, и ему не было стыдно за них. Ком в горле не позволял даже мычать оскорбления, и если бы не заклятье, он бы рухнул на колени. Он для них все еще мальчик для битья. Сколько бы ему не было лет, его все так же можно унижать и диктовать условия, заставлять отчитываться перед ними, будто он всегда и во всем виноват и ничего не может сделать не напортачив. - Ронни… - Джо обеспокоенно подскочил, ослабляя галстук с сияющим сапфиром. – Ты чего? - Джо, не покупайся. Джордж резко оглянулся на брата и долго молча смотрел на него, будто убеждал в чем-то, а Фред упорствовал, точно еще сильнее захотел отыграться на Роне, который вообще уже ничего не понимал, кроме того, что на следующий семейный праздник он постарается не приезжать и не делать ничего для общей радости. Неожиданно заклинание перестало его удерживать, и Рон чудом не завалился на пол. Он выхватил из рук Джорджа мешочек и принялся ссыпать в него свой скарб, не досчитался конфеты, надулся и, пожелав Джо подавиться, спрятал «капитал» в карман брюк. Под тяжелым взглядом братьев он набрал в грудь воздуха и выпалил: - Может, я и неудачник и талантов у меня никаких особых нет, но кое-что могу даже я. Я продал то, что заработал у вас за приготовленный кофе. Когда вы сбежали из школы, некоторые вещи стали особенно цениться. Седьмой курс выкупил у меня магловский алкоголь за два галлеона. Сладости и шалости я продал младшекурсникам, которые не могут заказать ничего серьезнее красящих язык конфет. На вырученные деньги я решил устроить для нас всех хороший праздник, чтобы все хоть на один вечер забыли о Том-Кого-Нельзя-Называть, его шайке и других проблемах. И были просто счастливы! - Это был мартини… - зачем-то уточнил Джо. Рон сжал кулаки и двинулся к дверям. Ему нет места в собственной комнате, а благодаря маме теперь вынужден ночевать с этими двумя идиотами на мансарде. Неожиданно тяжелая рука Фреда легла ему на плечо, останавливая. - Опять убегаешь? - Спешу оставить вас здесь наедине! Не хочу снова стать свидетелем ваших утех, извращенцы! Наверное, не стоило этого кричать, может быть, тогда бы лицо Фреда не побагровело, а Джо не пришлось бы безрезультатно оттаскивать его. Фред буквально повесил Рона на стену, ударив в опасной близости от его челюсти кулаком. Все. Традиция была соблюдена и Рождество все же превратилось в семейную разборку. Завязалась драка и три копошащихся комка начали лягаться, размахивать ручищами и рвать лацканы и манжеты друг на друге. То, что грохочущий шум на верху остался не замечен произошло только благодаря автоматическому запуску второго круга фейерверка, со свистом носившегося по саду и вызывающего буру эмоций. Когда за окном смолкли последние свистульки и опали конфетти, трое Уизли, сидя у разных стен, отирали кровь с разбитых губ и носов, свирепо поглядывая друг на друга. Ну, может, только Джо был чуть более спокоен среди них и выдавал скупые порции беспокойства и о Фреде, и о Хвостике, проверяющего языком зубы. - Возьми свои слова обратно, маленький засранец, - через некоторое время негромко потребовал Фред. Лицо Джо вытянулось. - Фред, ты делаешь хуже, - предостерегающе начал он, но Рон его перебил, прохрипев: - Мне жаль… Больше такого не повториться. Близнецы явно были шокированы то, с какой легкостью признал поражение их брат. Но почему-то Фреду и этого было мало, он, пошатываясь, поднялся и направился к Рону, безучастно смотрящему на него снизу вверх. - Я хочу, чтобы ты понял, мы ничего никому не будем доказывать и объяснять… - Это только ваше дело, - вновь перебил Рон, равнодушно пожав плечами. – Делайте, что хотите. Мне все равно. - Ты осуждаешь нас, - констатировал Фред, шмыгая носом. - Нет. Я вас почти не вижу. Через полтора года я закончу школу и уеду к Чарли. И в лучшем случае мы будем видеться раз в год. Мы станем чужими людьми. У каждого своя жизнь. Делайте, что хотите, - повторил Рон, стягивая рваную одежду и ища в ящике замену. Лучшее, что удалось отыскать немного коротковатые брюки и растянутую футболку. Впервые в компании братьев переодеваться было как-то неловко и стыдно. Стыдно за свои выпирающие кости, длиннющие ноги и руки, которыми он пользовался крайне неуклюже. - Мы могли бы помочь, - робко обратился Джо, указывая на рванье. - Ничего мне от вас не нужно, - произнес Рон и заметил темнеющие глаза Фреда, наконец, понял, что так бесило старшего близнеца все это время. – Мне не нужна ваша помощь не потому, что я стал к вам как-то по другому относиться. Я не хочу быть должным никому, хочу все делать сам. Если я пока не могу колдовать, то буду пользоваться тем, что мне доступно. Дело не в вас. Я уже не ребенок, чтобы во всем рассчитывать на кого-то. Мир сильно поменялся и пора взрослеть, - закончил Рон немного смущенно, невольно цитирую зазнобу Гермиону. – Я смертельно хочу есть и иду на кухню. Рон ушел, оставляя близнецов в непривычной для них давящей тишине. Ощущение единства было потеснено сомнениями.