***
Вчера вечером мама сказала, что звонил отец. Она говорила не совсем разборчиво, единственное, что я тогда поняла, это то, что нам нужно было собирать вещи для переезда. Она говорила, что утром приедет машина, а на новом месте — нас встретит отец. Брат воспринял всё совершенно спокойно: он кивнул головой и сразу же отправился к себе, а я почему-то начала злиться и кричать. Мы чуть не поссорились из-за этого с мамой. После мне хотелось извиниться, но я никак не могла подобрать правильные слова, а потому — так ничего и не сказала. Я только недавно нашла новых подруг, с которыми у меня теперь не будет возможности даже попрощаться. Если честно, я ненавидела постоянную смену школ. Мне казалось, что я стала похожа на белую ворону: все знали друг друга, дружили с младших классов, и только я ходила одна, даже обедала одна. И как только школьная жизнь пришла в норму и мне удалось познакомиться с парой девочек, нас вновь ожидал очередной переезд. Видимо, именно это и стало последней каплей, я не выдержала и начала кричать. Как же это было глупо. Ведь мама и папа желали мне только лучшего. В глубине души я это прекрасно понимала, а потому сейчас мне было неприятно вспоминать об этом…***
Сквозь собственные мысли я разглядела белую ткань и тёмные длинные волосы, обрамлявшие красивое бледное лицо. Женская фигура показалась за окном. Я не сразу отреагировала, только когда её лицо повернулось в мою сторону. Это вернуло меня к реальности, и я резко вскочила с дивана. — Мама! — я бросилась к двери, и только потом осознала, что фигура женщины в белом кимоно совершенно не напоминала Шиори. Мама никогда не носила такого платья. И волосы той женщины были жгуче чёрными, в то время, как волосы Шиори были алыми. Что это могло быть? Неужели мне показалось? Я быстро развернулась и побежала к окну, надеясь, что вновь увижу эту женщину, но не получилось. За окном уже никого не было — только озеро, ветки деревьев и падающие с них листья. «Не может быть! Могло ли мне это привидеться? Или же…». На мгновение я застыла перед окном. «Нет, Сацуки, тебе не привидилось. Ты её видела. Видела в этом самом окне. Но что же это тогда получается?». Мои мысли путались, и я надеялась, что не потеряю нить. Кем была эта женщина? И почему я назвала её мамой? Последнее почему-то особенно не давало мне покоя. — Сейджуро! — я бросилась вверх по лестнице, надеясь, что всё ещё застану моего брата в его комнате. Я должна была рассказать ему о том, что видела до того, как он встретится с отцом. Деревянные доски скрипели под моими ногами, и я отчётливо слышала каждый свой шаг. Моё дыхание было сбито, хотя я пробежала совсем немного. Видимо, это было действие кратковременного, но глубокого испуга, какого-то неописуемого страха, который пробрался внутрь меня — под самую кожу. Я бежала и всё это время меня не покидало ощущение, что я опоздала. Я даже не могла объяснить отчего меня вообще посетила такая мысль, нет, не мысль — такое предчувствие. Нехорошее предчувствие, что я ничего не смогу изменить. Топот от моих ног стал сильнее, кажется, я ускорила шаг. Сердце стучало в моей груди, а розовая чёлка постоянно лезла в глаза. И вот наконец-то я остановилась. Впереди была только классическая японская дверь. Я знала, что за ней находилась комната моего брата, но никак не могла заставить себя отодвинуть её в сторону. Кажется, я простояла так несколько минут пока внезапно не расслышала чей-то знакомый голос. Это точно был Сейджуро. Я не могла перепутать. Затем дверь отодвинулась в сторону, и я разглядела его спокойное лицо. Сейджуро смотрел прямо в мои глаза. — Сацуки, это ты? Заходи… я кокраз намеревался тебе кое-что показать. Удивившись, я застыла прямо в дверном проёме. Сейджуро отошёл от двери и направился к невысокому столику, и только тогда я заметила странный ящик небольших размеров. Его пыльная крышка была открыта, внутри, кажется, были какие-то письма. — Сацуки, я спущусь к отцу, а ты почитай. Потом обсудим. Только не говори ничего пока что родителям… Я не стала его останавливать, лишь одобрительно кивнула головой, и направилась в сторону ящика.