Мозайка на двоих

      Роберт Топпинг был, что называется, “простым парнем”, насколько это можно сказать про англичанина. Да и сам Роберт любил про себя так говорить, когда попадал впросак, что случалось с ним часто. Приключения любили Топпинга, и он отвечал им взаимностью — то прибьётся к бродячему цирку, то решит заниматься подпольным букмекерством, то постарается проникнуть на территорию, контролируемую самыми неприятными людьми Лондона. Пусть столица Британии на тот момент и переживала богатые шестидесятые Викторианской эпохи, опасных людей её населяло не меньше чем при современниках "правления” Тони Блэра, Джеймса Кемерона или Терезы Мей. Бобби, будучи одной из последних, наблюдала за жизнью Роберта со стороны столько, сколько себя помнила. Она видела, что он видел, переживала, что он переживал, однако, не могла никак повлиять на его решения. Одно Бобби волновало с детства, видел ли Топпинг её жизнь так же, как она его?       Про них можно было бы снять фильм о грандиозной истории любви сквозь время, если бы таковая присутствовала. Бобби подозревала, что Роберт приходился ей далёким родственником. Её рассуждения основывались на фамилии прабабки — “Топпинг” — и семейном стремлении устраивать бизнес на ровном месте, не гнушаясь криминала.       Возможный предок был Бобби симпатичен. Ей явно передались его лёгкий нрав и деловая хватка.       Роберт часто подсказывал разнообразные идеи. Когда он, потерявшись на городской площади, ещё ребенком присоединился к цирку и начал преуспевать в гимнастике и жонглировании, Бобби, не найдя подходящего циркового училища согласилась на предложение родителей отдать её в секцию гимнастики, организовав при этом в школе клуб циркачей. Очень скоро у неё появилась небольшая статья дохода. Бобби выполняла какой-либо на вид простой трюк, и предлагала своим одноклассниками его повторить. Если у кого-то это получалось, она платила ему фунт, а если нет, то сама становилась на фунт богаче. Старшая школа и колледж казались в двадцать лет пустой тратой времени, особенно когда у Роберта уже были несколько своих подпольных рингов. К сожалению, Британия XIX и XXI веков немного отличались между собой, и Бобби пришлось параллельно создавать легальное прикрытие своему делу. Несколько чемпионских медалей помогли ей открыть фитнес-зал в Тоттенхеме, а там дело пошло.       Своё тридцатилетие и Роберт, и Бобби отмечали в собственном заведении. У Топпинга это был Мьюзик-холл в Кэмдене, у его возможного потомка — ночной клуб в Сохо. Оба были забиты многочисленными братьями и сестрами, друзьями и приятелями, воздыхателями и пассиями. К сожалению, именинники страдали от одного общего недуга и не могли до конца насладиться праздником. Имя недугу было Джейкоб.       Джейкобы были настолько же обаятельны, насколько сумасшедши. Правда, о том, которого знал Роберт, известно было больше. Джейкоб Фрай из XIX века очень быстро стал одним из “королей” Лондона: собрал свою банду — “грачей”, разобрался с соперниками, монополизировал преступный мир и управлял им лениво, но не без рискованных авантюр. Ходили слухи, что он состоял в каком-то братстве убийц, но Роберта это волновало мало. Не его дело кто, где и что делает. Деньги идут в карман, когда на улицах спокойствие, и Фрай явно был одним из его гарантов.       У этого Джейкоба была сестра, которая уже скоро десять лет как уехала со своим мужем в Индию.       У этого Джейкоба был легион поклонниц.       У этого Джейкоба был поезд-штаб.       У этого Джейкоба вообще не было совести.       Так казалось Бобби. Что именно думал Роберт, она не знала, ощущала только какое-то смешанное с безразличием отчаяние, которое Топпинг предпочитал раз в пару месяцев заливать виски.       История, которая не давала покоя Роберту произошла примерно три года назад и по сути своей ничего собой не представляла. Азартный и рискованный Топпинг и не менее страстный до авантюр Джейкоб сошлись на общем неприятии основ морали современности, оков церкви и консервативных нравов. Обоим недоставало свободы. Эта истина родилась у них примерно на шестой пинте в каком-то из пабов Сити. С неё началось их общее времяпрепровождение.       Примерно раз в пару месяцев Роберт и Джейкоб выбирались на своеобразный “рейд”. Каждый готовил другому вызов. Фрай, правда, предупредил своего нового товарища, если вызов будет связан с нанесением вреда окружающим, он, Джейкоб, будет чувствовать себя свободным отказаться и сломать челюсть предложившему подобное. Топпинга это полностью устроило.       Первые полгода ничего особенно интересного не происходило. Они на пару угоняли полицейские экипажи, ловили и разоблачали мошенников, пугали Бога и церковь распутством, пьянством и обжорством, а Джейкоб ещё и гордыней. В какой-то из таких дней Фраю пришло в голову не то похвастаться, не то пожаловаться, что он может быть записан в содомиты, так как целый один раз целовался с мужчиной. Роберт на это лукаво заметил:       — Не каждому, милорд, везет пережить то же, что и вам.       Бобби тогда удивилась, как он не рассмеялся — бурная цирковая молодость Топпинга полнилась всяким.       Обидевшись, Джейкоб предложил:       — Я могу и тебя поцеловать, я хорошо целуюсь.       — Не сомневаюсь, милорд. Но боюсь расстроить вас своим мастерством.       Фрай остался доволен ответом:       — Это ничего, я могу тебя научить. Я вообще хороший учитель.       Учитель в сфере плотских утех из Джейкоба вышел так себе и по мнению пьяного Роберта, и на взгляд его трезвой возможной пра-пра-пра-правнучки. Но в целом история не стоила выеденного яйца, и не нанесла вред отношениям странной парочки.       Возвращаясь с очередного рейда из Челси в Сити, Фрай предложил воспользоваться услугами перевозок местных браконьеров. Если быть точнее, Роберт и Джейкоб спрятались среди контрафактного виски на захудалом пароходе. Оставалось пройти совсем немного мимо старого склада, и они бы нашли пристанище в милом шумном месте полном девиц и алкоголя, когда Фрай резко изменил траекторию движения, велев Роберту идти дальше одному. Возможно, Джейкобу показалось очень грациозным то, как он взмыл в небо, но со стороны Топпинга это выглядело неким подобием мешка картошки, подтягивающимся на канате. Вздохнув, букмекер последовал за Фраем на крышу.       — Как ты сюда забрался? — удивился Джейкоб.       — Сел на поезд. Если не знаете, как куда-то попасть, всегда садитесь на нужный поезд.       — Возвращайся домой. Здесь опасно.       — Почему?       — Тамплиеры, — Джейкоб сначала поднял указательный палец к губам, а затем многозначительно ткнул под ноги.       Топпинг опустил взгляд вниз и уставился на крышу. Через пару мгновений он догадался посмотреть в ветровое окно, и вот там увидел два десятка людей, суетившихся с разгрузкой каких-то ящиков.       — Допустим, это тамплиеры, — Роберт икнул. — Хотя я вижу парочку “висельников”. Вы же помните, тех ребят, которых ваши “грачи” вышвырнули с территории… Не важно. Что будем делать?       — Я буду с ними разбираться. А ты будешь ехать домой. Ночью они ничего хорошего на заброшенном складе делать не могут.       — Милорд, со всем моим к вам уважением. Но с вашей координацией после выпитого вы даже от меня одного не избавитесь, не то, что от двух дюжин бандитов. Я буду вам помогать.       — Я … Слово забыл. Как называют непьяного человека?       Проигнорировав вопрос, Роберт окинул взглядом помещение, на которое открывался вид сквозь окно.       — А вам не кажется, что они не выгружают что-то, а наоборот готовятся к погрузке?       Спустя пару минут Топпинг добавил:       — Вон тот ящик в центре. Мне кажется, что охраняется только он. А может шкатулка на нём…       Джейкоб хмыкнул, задумчиво рассмотрел врагов и пробормотал:       — Наверное, ты прав. Надо украсть и посмотреть. Стой тут, а лучше иди домой, — он поднялся на ноги, накинул на голову капюшон, залез в оконный проём и начал спускаться, постепенно приближаясь к цели.       Ловкость всё-таки до конца не покинула Джейкоба, или он успел немного протрезветь, но возле охраняемого объекта Фрай оказался без проблем. Стоило ему только коснуться земли, как послышались крики, последовал хлопок, и вокруг Джейкоба появилось облако из серого дыма, которое начало увеличиваться по направлению к выходу, неизменно сопровождаясь лёгкими взрывами. Роберт и Бобби насчитали шесть. Последний почему-то окрасился в зеленый, а затем Фрай выбежал из здания. Джейкоб явно старался скрыться, но движения его стали какими-то заторможенными.       Постаравшись как можно быстрее спуститься, Топпинг бросился привлекать внимание начавших приходить в себя охранников. Минут десять он плутал по припортовым улицам, удаляясь в противоположном от Фрая направлении, уводя вместе с собой тех, кого Джейкоб назвал тамплиерами.       Последнего Роберт нашел только через полчаса. Оба скрывались от возможных проблем, перемещаясь по крышам.       — Ты всё никак не уйдёшь, — посетовал Фрай. — Мне надо спрятаться, — он покачнулся, но был подхвачен под локоть. — Чёртов усыпляющий газ. Какой-то ублюдок стрельнул в ящик, когда я уже почти вышел.       — Милорд, не торопитесь, в следующий раз, если вы оступитесь, то можете свалиться с крыши, и поверьте, я вас не удержу. Давайте переждём здесь. Тем более, что я увел ваших преследователей от склада на километр вниз по реке.       — Как тебе...? Кстати, а как ты забрался на склад?       — Милорд, у меня много талантов. Мне показалось, что даже на вашу сестру в своё время я произвел впечатление.       — Ах да, — вспомнил Джейкоб, — ночь в лаборатории. Что вы там делали?       — Сущая безделица, ваша сестра разговаривала со мной, пока я был привязан к стулу, — Роберт подхватил под руку, начавшего заваливаться на бок Фрая. — Давайте присядем.       — Раньше такого никогда не было. Не первый же раз я вляпываюсь в этот газ.       — Раньше вы, наверное, не гуляли пол ночи навеселе. Милорд, давайте всё же передохнём здесь. Ночь тёплая.       Согласившись, Джейкоб осел и прислонился к стене прилегающего вплотную соседнего дома. Он положил шкатулку на колени и открыл её.       Роберт с интересом заглянул:       — Оно того стоило?       — Пожалуй, да. Это ма… мо… му… Не помню, читал когда-то…       — Милорд, вы и это умеете?!       — Я читал про него когда-то, что его ещё называют ключом от времени, — Джейкоб закатил глаза. — Девчачий романтический бред.       — И что он делает?       — Не важно. Всё, что эти сволочи перевозят — чертовски опасно. Любая из таких штук может перевернуть мир. Придётся теперь придумывать, куда его спрятать?       — Если он так опасен, почему вы его не уничтожите.       — Это невозможно, — захлопнув шкатулку, Фрай отложил её и посмотрел наверх. — Звёзды, я давно не смотрел на звёзды, — он откинул капюшон, повернулся и лег, устроив голову Топпингу на колени. — Только не говори, что тебе неприятно; после того, что мы с тобой успели сделать — это ерунда.       — Я молчу, — улыбнулся Роберт и погладил Джейкоба по волосам.       Через какое-то время Фрай заснул. Выждав несколько минут, Топпинг спросил:       — Милорд, вы спите?       Никто ожидаемо не ответил.       — Джейкоб, — мягко прошептал Роберт и вновь погладил тёмные волосы спящего Фрая. — Вы очень забавны. Вы это знаете? Вряд ли. Вас бы это слово обидело. Вы сами себя считаете смешным. Джейкоб, — Бобби до этого ни разу не слышала, как возможный пра-пра-пра-прадед произносил это имя вслух. — Жаль, что вы так невнимательны. Хотя, видимо, голова у вас занята другим, — Роберт посмотрел на шкатулку. — Вы меня, ведь, не простите… Я страшно люблю опасные вещи, способные навредить.       Поразмыслив некоторое время, Роберт наконец, принял решение, бережно перенес голову Джейкоба на крышу, поднялся на ноги, взял украденную у тамплиеров шкатулку и достал из неё то, что Фрай назвал “ключом времени”. Ключ скорее был похож на камень; его Топпинг спрятал в карман, а шкатулку отнёс к Темзе и выкинул. Будучи открытой, она должна была тех, кто её найдёт, навести на мысль, что содержимое затерялось где-то на дне реки.       Ближе к рассвету Роберт вернулся на крышу. К тому моменту, как Джейкоб проснулся, Топпинг уже спланировал предстоящий разговор, заготовил фразы, и смирился с тем, что, скорее всего, друзьями или кем-то ещё они с Фраем больше не будут. Так и случилось. Джейкоб поверил в то, что Роберт выкинул шкатулку со всем содержимым. Но не принял такого самоуправства.       В принципе Бобби понимала, на что разозлился тот Джейкоб, но с её позиции, прав был Роберт. “Делай только то, что выгодно тебе и семье,” — гласило семейное кредо.       Что Топпинг хотел сделать с камнем, он не говорил вслух — возможно думал перепродать или воспользоваться, но спрятал его на полке в корешке книги про Исландию.              Бобби безумно хотелось узнать, что думал её возможный пра-пра-прадед о Джейкобе, уж больно самой ей был симпатичен этот самоуверенный, напыщенный индюк, сильный характером, пока ещё достаточно открытый и в целом добросердечный, если не считать не_любви к тамплиерам и банде-соперникам “висельникам”. Казалось, что все те эмоции, которые испытывал предок рядом с Фраем: радость, азарт, вызов, нежность — можно объединить в одно простое слово.       Рядом с Бобби был совершенно другой Джейкоб. “Нимбл” * — говорили про него иногда в шутку, иногда всерьёз. Он появился в районе пару лет назад и начал привлекать внимание “бульдогов”, местной банды, “владельцев” района. Они его и прозвали Нимблом, когда приняли в свои ряды. Кроме обаяния и подвешенного языка Бобби в целом ничего особенного в этом Джейкобе не находила и подозревала, что симпатизирует исключительно из-за его внешней схожести с Джейкобом из XIX века.       К ней в тоттенхемский зал, часто заходили “бульдоги” и обсуждали всякое. Так Бобби услышала, что новенький очень шустрый, и что районные боссы разрешили немного его продвинуть. Потом всё чаще стало звучать “Нимбл нашёл украденную у босса картину, Нимбл угнал у соседей автомобиль”. Нимбл то, Нимбл это. В какой-то момент Джейкоба послали в боббин зал по делу. “Бульдоги” давно хотели прибрать её бизнес себе, но с крышей бывшая гимнастка не прогадала. Современным бандитам оставалось только пытаться ее переманить. Именно это успешному новичку и предложили. Он пришёл, лучась самоуверенностью, постучал по стойке регистрации и широко улыбнулся:       — Красавица, не можешь мне помочь? Позови хозяина.       — Для вас, милорд, всё что угодно. Первый раз бесплатно, — Бобби, которую всем уже известный Нимбл принял за администратора, набрала в лёгкие побольше воздуха и крикнула: — Хозяин! Я могу с разными интонациями. Следующий крик — пятьдесят центов.       — Ты чтоль Бобби?       — Как вы догадались? Нашли большую золотую “Б” ** на ковре у входа?       Первый разговор у них вышел так себе: Джейкоб изображал искусителя, Бобби - бизнес леди. Потом всё как-то выровнялось, и между ними даже сформировалось подобие приятельских отношений, далекое от XIX века. Нимбл стал часто приходить в зал вместе с другими “бульдогами”, и, если заставал владелицу, шутливо просил позвать хозяина и пару минут тратил на светскую не слишком интеллектуальную беседу. Всё же, несмотря на посредственное поведение, современный Джейкоб нравился чем-то Бобби, один Бог ведал - чем.       На тридцатилетие Бобби в её клубе собрались лучшие люди теневого Лондона. Почему-то Нимбл, так рвавшийся завести знакомства с большинством из них, не пришел. Удивление, конечно, смешивалось с женской обидой, но в целом не тревожило Бобби. Она получила, что хотела в качестве подарка от знакомых регистраторов и чиновников — фамилию Топпинг и переоформленные документы на все её легальные предприятия — ничто не могло испортить ей вечер. Так Бобби казалось. Это ощущение продлилось примерно до половины первого ночи, когда ей позвонил охранник из тоттенхемского зала и обрисовал крайне странную ситуацию, сложившуюся в округе.       Приехав на место, Бобби убедилась в словах охранника — вокруг сновали туда сюда “бульдоги”. Казалось, они заполнили собой все улицы. В зал они пока не лезли, но завидев владелицу, парочка бандитов отделилась от толпы и подошла:       — С праздничком, Бобс! — поприветствовал один.       — Хорошая ночка! — подхватил другой.       — А мы тут дизы… дезу… ЧЕРТ! ОЧКАРИК, ИДИ СЮДА, Я ЭТУ ХРЕНЬ ВЫГОВОРИТЬ НЕ МОГУ.       Откуда-то с улицы донеслось:       — Он отошёл поссать!       — Приспичило ему… — посетовал первый “бульдог”. — Слово какое-то умное… Типа жуков травим. Пусти нас к себе. Мы быстренько осмотримся и уйдём. С жуком, если он у тебя.       — Джентльмены, — Бобби в останавливающем жесте подняла руку. — Правила есть правила, я вас буду пускать к себе только как посетителей. Но обещаю, я немедленно осмотрю всё здание, и любых тараканов выгоню, предварительно показав вам. Вас это устроит?       “Бульдоги” переглянулись и закивали.       Обход, занявший у владелицы полчаса, закончился обнаружением того самого жука на крыше, среди декоративных туй, которые скрывали от посторонних глаз организованное место для отдыха персонала. Джейкоб с наигранным сожалением посмотрел на Бобби:       — Прости, что не пришел. Неотложные дела. Может в следующий раз?       Отметив плечо, зажимаемое окровавленной рукой, она подошла ближе и присела на корточки:       — С такой кровопотерей и доброжелателями вокруг, боюсь, милорд, вы не доживете.       — Я постараюсь. А что, они не расходятся?       — Ваши “коллеги”? Они прибывают, заняли все улицы и многие дома. Сюда им путь закрыт, но чего уж. Если они чуток подождут, вас отсюда и так вынесут в пластиковом мешке. Что же вы такого сделали?       — Оказался не тем парнем, — загадочно пробормотал Джейкоб.       — Вам предложили ночное рандеву, а вы оказались “не такой”. Не для них ваша вишенка на торте? — хмыкнула Бобби.       — Пусть будет так. Помоги мне выбраться отсюда. Может, есть тут какие-нибудь тайные ходы.       — Давайте, я притворюсь, что не слышала вашего ответа и повторю вопрос. И если мне понравится ваш новый вариант… — она развела руками в приглашающем жесте. — Итак… Что же вы такого сделали?       — Не знаю. Как-то запорол легенду.       — Легенду… То есть...Я на этой крыше не единственная “бобби”^! — бывшая гимнастка рассмеялась.       Джейкоб оскалился.       — Ладно-ладно. Милорд, я вам помогу!       Выпрямившись, Бобби достала из кармана смартфон и вызвала некий контакт:       — Доброй ночи. Прости, что я вас тревожу, но мне очень нужна помощь. (...) Да, спасибо. А кто у вас сегодня дежурный? (...) Артур, сделай мне подарок. В счёт долга. Мне нужно вывезти одного живого покойника. (...) Договоримся после. (...) Объясню при встрече. Впрочем, ты как приедешь, увидишь, что тут творится. (...) Жду.       — Такси скоро будет?       — Будем надеяться, что да. И что старому знакомому поверят на слово.       Помолчав немного, Джейкоб спросил:       — Что за Артур?       — До “бульдогов” здесь все ходили под польской мафией. В принципе, всё было спокойно. Однажды у Феликса, главного, появился очень хороший врач, Артур. Он многим сегодняшним “бульдогам” жизнь спас. Потом Феликса убили, а Артур вытащил счастливый билетик и каким-то образом попал в судебно-медицинскую экспертизу.       — Судебный медик так просто помогает своим бывшим друзьям-бандитам?       — Во-первых, милорд, я не бандит, — Бобби присела рядом, — во-вторых — я никогда не просила Артура ни о чем до этого момента, в-третьих — он мне должен.       Снова наступила тишина. Теперь была очередь Бобби нарушать её. Она достала бутылку воды и предложила её Джейкобу:       — Что вас занесло к бульдогам?       — Семейный бизнес, от которого я вроде как отошёл, — уклонился он.       — У вас семья полицейских?       — Нет. “Бульдоги” прикрывают другую, более мощную структуру. Но… теперь не судьба.       — Мощная структура — это тамплиеры?       Джейкоб поперхнулся и удивлённо посмотрел.       — Милорд, только не говорите, что ваша фамилия Фрай.       Собеседник всё ещё не находил слов.       Охранник не дал Джейкобу придумать какой-то ответ, сообщив по телефону о приезде машины.       — Ваше такси прибыло, — сообщила Бобби. — Постарайтесь дожить до морга. А там о вас позаботятся. Я всё объясню, — она направилась к выходу. — И ещё. Я думаю, вас сдали NCA***. Они в Лондоне занимаются организованной преступностью во всех смыслах. Удачи!       Вернувшись домой в четвертом часу ночи, Бобби дождалась сообщения о том, что Джейкоб в безопасности в морге и отправилась спать. День выдался длинный, и видимо её теперь ждал такой же — в XIX веке. Как обычно она закрыла глаза, и открыла их уже вместе с Робертом.              Дни у одного из главных букмекеров Лондона последние годы начинались с улыбки и ободряющего мотива, напеваемого под нос. Затем шёл классический английский завтрак в исполнении экономки, немного внимания газетам, и город уносил Роберта. В День рождения Топпинг обычно занимался своеобразной благотворительностью — помогал сиротам из неблагополучных приютов найти дом и платил бродячим артистам за выступления на улицах.       — Эй, мистер, а правду говорят, что вы дарите кров детям? — услышал Роберт сверху и поднял голову.       — Так и есть, сэр, — ответил он мальчику лет десяти, сидящему на стене.       — Отлично! Вытащите меня отсюда. Я уже три года пытаюсь избавиться от этих. Думал даже сбежать, но если летом ещё как-то можно выжить, то зимой.. Бр…       Окинув мальчишку оценивающим взглядом, Топпинг ответил:       — Я присмотрю что-нибудь.       — Что-нибудь не надо. Вы же Роберт Топпинг, знаете половину Лондона. Я хочу работать на вас. Я ловкий, маленький, знаю грамоту и очень наблюдательный.       — Докажите, сэр, — предложил букмекер.       Мальчик пристально посмотрел на него и произнес:       — У вас в правом кармане жилета очень важная бумажка.       Роберт похлопал себя по карману и вспомнил, что действительно положил туда позавчера наспех переданное ему письмо от одной влиятельной дамы из Белгравии.       — Интересно... — пробормотал Топпинг. — Следил? Вряд ли..       — Фокус знаю. Берите меня. Я вам пригожусь, — мальчик тряхнул черной, как смоль, головой и улыбнулся.       Бобби показалось, будто она увидел что-то знакомое:       — А вам что от меня надо, сэр?       — Мне нужно найти двух человек.       — И как их зовут?       — Если бы я знал, — развел руками мальчик и спрыгнул со стены. — Как увижу, сразу скажу: “Вот, это те пройдохи”! Ну что?       — Как вас звать?       — А чёрт его знает, как меня звать. Родители имени не оставили. В приюте кличут Ачиллом^*. Мне не нравится.       Поморщившись Топпинг спросил:       — А есть другой вариант?       — Мне нравится Букер. Ну что, по рукам? — мальчик потер ладошку о брюки и протянул её.       — По рукам.       Новоиспечённый Букер был приведён домой в тот же день. Экономка получила наказ накормить мальчика, помыть и предоставить комнату. И, пообещав вернуться, как только сможет, Роберт направился в свой Мьюзик-холл.       По идее, Топпингу всего-то надо было поздороваться с каждым гостем и произнести несколько слов со сцены. Он планировал сделать это за пару часов, что у Роберта получилось. Почти. У чёрного хода, ведущего на небольшой проулок, его ждал Джейкоб:       — С праздником! Ничего, что я без приглашения?       — Я польщён вашим вниманием, милорд. Вы всегда желанный гость, проходите, — Топпинг жестом предложил войти.       — Пожалуй, я лучше прогуляюсь. Куда мы направляемся?       — Мы?       — Очевидно, что я хочу поговорить, пока мы идём вместе. Куда ты дел ключ?       — Милорд, вы стали жёстче. Ваша сестра была бы довольна. Мне казалось, вы давно узнали всё что хотели, — Роберт развернулся и направился к дороге. — Не вижу смысла продолжать этот разговор.       Прорычав ругательство, Джейкоб схватил Топпинга за предплечье и рывком повернул к себе:       — Где ключ?       Сбив собеседника с ног боковой подсечкой, Роберт добродушно улыбнулся и выбежал из проулка на дорогу. Сев в первый попавшийся экипаж, он велел везти его на вокзал Ватерлоо и откинулся на спинку сидения. Очень скоро карета мягко, еле заметно покачнулась, и в кузове появился ещё один пассажир.       — Глупая идея — сбежать. Повторяю вопрос, где ключ?— Джейкоб вольготно расположился на противоположном месте.       — В Темзе.       — Врёшь. Наши общие знакомые дно практически через сито просеяли. Если бы там что-то было, они бы это нашли.       — Может и вру, — согласился Топпинг. — А не подскажете, почему наши общие знакомые вообще решили на дне Темзы что-то искать? Я не говорил, если что.       — Это не важно, — Джейкоб вскинул подбородок и отвёл взгляд. — Сейчас ключ нужно поместить в безопасное место. Чтобы его никто не нашёл.       — Какая удача! Он как раз в таком месте, где никто про него никому не расскажет, даже женщине.       — Откуда ты знаешь? — подавшись вперёд, мрачно спросил Фрай, и поменялся в лице, видимо что-то поняв. — Ты не знал. Чёрт.       — Милорд, беру свои слова назад. Ваша сестра была бы не удивлена.       — Я не обязан перед тобой оправдываться… Ключ?       Придвинувшись к Джейкобу, Топпинг обвёл взглядом контур лица и заговорчески зашептал:       — Давайте поразмыслим вместе. У кого ваш чудесный артефакт в большей безопасности? У вас или у меня. Нет, не так. У тамплиеров или у меня?       — Откуда я вообще знаю, что он у тебя, а не, скажем, продан?       — Если бы он был продан, то вы бы услышали, что им кто-то торгует, разве не так? — Роберт придвинулся ещё ближе, так что между их с Джейкобом лицами оставалось сантиметров десять. — Я собираюсь оставить ваш камешек себе.       — Дай мне хорошую причину, не убить тебя или не записать в список врагов.       — Если вы убьёте меня, то тем более ничего не узнаете.       — Господи, Роберт, зачем тебе это? Ты не один из братства, ты не из тамплиеров, на кой чёрт ты вообще взял эту хреновину?! — прошипел Фрай.       — Я человек азартный, и всегда люблю принимать участие в играх, если они есть. А приключения давно обходят меня стороной.       — Тебя поймают и будут пытать.       — Милорд, единственный, кто знал до этого момента про меня, это вы. Если вы никому не рассказали, значит, кроме вас меня и пытать некому. Хотите попробовать?       Секунд десять Джейкоб пытался подавить улыбку, но всё-таки не удержался и рассмеялся в голос:       — Тебя попытаешь! Ладно, пусть пока у тебя побудет. Но ты прав, с моей… той женщиной нехорошо вышло. Пора уже с этим заканчивать.       — С женщинами? — предположил лукаво Роберт. — О, только не говорите, что с безалаберностью. Лондон не переживёт серьезного и занудного Джейкоба Фрая.       — Ну, тогда можно ненадолго и с женщинами покончить. Составишь мне компанию?       Послышался голос кучера, и экипаж остановился:       — Ваша остановка, — выглянув в окно, сказал Топпинг. — Вокзал Ватерлоо. Через пять минут прибудет поезд. И… Мои заведения всегда открыты для вас.       Когда Джейкоб вышел, Роберт решил расщедриться на шиллинг и, показав его кучеру, назвал свой адрес. Всю дорогу он молчал, пребывая в некой задумчивости. Хотя перед сном возможный пра-пра-пра-прадед всё-таки произнес одну фразу глядя в зеркало:       — Бобби, скажи, если ты наблюдаешь за мной так же, как я за тобой.              Первым делом с утра теперь уже Бобби Топпинг громко произнесла на всю комнату: “Да, наблюдаю”. Ей казалось, что произошло нечто удивительное — всё-таки ещё подростком она таким же образом пыталась выйти на связь с Робертом. Почему он ответил только сейчас? Этот вопрос она произнесла вслух, в надежде получить ответ следующей ночью. Потом день пошёл по привычному маршруту. С утра деловой завтрак с несколькими бизнес партнёрами, до ланча бумажная работа в Тоттенхэме, а после одна из новых точек.       В своём первом зале Бобби обычно практически не уделяла внимания работе персонала. Уж больно давно всё было там отлажено. Да и подпольных дел она никаких не вела. Исключительно тренажёрный зал, бассейн и множество дополнительных услуг в виде йоги и прочей ерунды для женщин. И всё-таки “бульдоги” постоянно приглядывались к её заведению. В тот день один из постоянных клиентов пришёл к Бобби в кабинет.       — Что он тебе сказал, Бобс? — спросил посетитель. — И почему ты позвала Арти, а не нас?       — Я перед вами не обязана отчитываться, особенно после того, как вашими стараниями моё заведение чуть не стало местом преступления. Такое, знаете ли, вредит репутации. Какие у вас претензии ко мне конкретно!       “Бульдог” почесал затылок:       — Да я сам не знаю. Босс одурел. Нимбл теперь пуп вселенной. Ну, коп и коп. Пришибли, и ладно. Артур показал нам жмура, я смотрел не один, вместе с пацанами. Он не верит, что тот покойник. Босс хочет, чтоб мы из Артура что-то выбили.       — Сочувствую....       — Мало того, что Арти теперь под Ярдом, так еще и русские несколько раз нам намекнули, если мы к нему подойдём — перебьют. В общем, плохо дело.       — А почему вы сами к русским не перейдёте?       — Сложно это. Свои же и порешат скорее всего. Ты там тоже аккуратней будь. Кому-то этот Джейкоб позарез нужен, а ты его возможно живым видела последней.       Бобби согласно хмыкнула, и удручённый “бульдог” ушёл. Дальше день прошёл без странностей. Те же бумаги, те же проблемы, те же не совсем законные карточные игры в подвале одного из её залов.       Возвращаясь домой, бывшая гимнастка была в предвкушении диалога с человеком, который всю жизнь шёл рядом с ней. Это ощущение притупило все её инстинкты, потому, войдя в квартиру, она совершенно не почувствовала постороннего присутствия. Бобби вообще не поняла, что в её обитель ворвался посторонний, пока её не схватили за горло. Окончательное осознание пришло, когда твёрдая рука прижала её к двери в ванную комнату.       — Откуда ты знаешь про мою семью и тамплиеров? — послышался горячий шёпот, и хозяйка квартиры разглядела Джейкоба. Также она поняла, что её не только держат, но ещё и угрожают клинком, выглянувшим из манжета обычной зелёной ветровки.       Мысли хаотично сменялись в голове у Бобби, одно было очевидно “нужно молчать”, так как хватка постепенно ослаблялась. Наконец, бывшей гимнастке пришлось открыть рот, чтобы глотнуть воздуха, в этот момент, она согнула ногу, и со всей силой оттолкнула от себя нападавшего.       — Совсем с ума сошёл, а я ему помогла... — успела сказать она и зашлась в кашле.       Откинутый Джейкоб врезался спиной в противоположную стену, схватился за рану и съехал вниз.       — Что? Открылась? А ведь Артур хорошо накладывает повязку. Нечего в дома друзей заходить без разрешения и так себя вести, — выдавила хрипло Бобби.       Она сходила в ванную за аптечкой:       — Я латаю дыры не так хорошо.       — Не надо, я могу и сам, — Фрай протянул руку. — У обычных людей в аптечке, знаешь ли аспирин, а не медицинская игла и шовный материал, — заметил он изучая содержимое.       — Аптечка — это повод задушить? — спросила Бобби и начала помогать своему незадачливому гостю переместиться в ванную комнату.       С оказанием медицинской помощи они оба разобрались только где-то через час.       — Первый раз слышу от тебя не высокопарную чушь, — заметил Джейкоб.       — Первый раз на меня нападают дома, — честно ответила хозяйка квартиры.       — До меня были и другие? И где они?       — В Темзе.       — Врёшь.       — Может и вру, я же не знаю, куда они из больницы попадали, — подмигнула Бобби.       — И кто же были те смельчаки?       — Помилуйте, милорд, я и вас-то по сути не знаю, а тут какие-то налётчики.       — Давайте знакомиться, — гость протянул руку, из рукава которой до этого выглядывало лезвие ножа. — Джейкоб Фрай. Это ты знаешь. Ассасин. Это ты тоже знаешь. Что там далее по списку. Тамплиеры. Братство. И про них ты знаешь.       — Нет, — покачала головой бывшая гимнастка, — боюсь, вам не понравится то, что я скажу. Но мне кажется, что разговор лучше перенести на то время, когда вам станет лучше. Может вызовем вам такси домой?       — Дома у меня засада. И я говорю про свою настоящую квартиру. Из полиции меня типа уволили. Оказывается, ни под каким прикрытием я не работал. До сестры не дозвониться. Я могу, конечно, схорониться, заброшенных заводов в Лондоне уйма, но неужели добрая девушка бросит несчастно мужчину в беде.       — Лишнего спального места у меня нет. Я вас, конечно, уложу, но...       — Куда? — прервал её гость.       — В кровать.       — Свою?       — Она у меня здесь одна.       — А сама куда ляжешь? — попытался пофлиртовать Джейкоб.       — Это моя кровать, туда я и лягу.       — А вдруг я буду приставать.       — Милорд, я уже в том возрасте, что это вам надо бояться, что я буду приставать, — подмигнув, Бобби предложила пройти в комнату.       — О времена, о нравы, — картинно вздохнул Фрай и проследовал за хозяйкой квартиры. — А чего у тебя так просторно? — спросил он, изучив комнату при свете.       — В смысле?       — Ну, у баб домА завалены обычно всяким хламом: вазочки, фотографии, подушки. Типа уютно.       — Весь “уютный хлам” ждёт, когда я накоплю достаточно денег на свой дом. Ложитесь, ваша сторона левая, — велела Бобби и взяла из-под одеяла домашний костюм.       — А я люблю правую.       — Милорд, вы не в гостях. У меня завтра, в отличие от вас, рабочий день. Хотелось бы поспать часов пять, — она вышла, чтобы переодеться и навести порядок в ванной.       Когда Бобби вернулась, Джейкоб уже лежал на спине, закрыв глаза:       — Ты ведь вряд ли спишь в какой-нибудь симпатичной ночнушке.       — Вряд ли.       — Тогда я не буду открывать глаза. У меня в фантазиях сейчас фигурирует розовый пеньюар.       — Вы только помните, что я вам с вашими фантазиями помогать не буду, — Бобби выключила свет и легла на свою сторону кровати.       — Ты так и не ответила, откуда ты знаешь про меня, братство ассасинов, тамплиеров… — пробормотал Фрай.       — Я — Тамплиер.       — Нет, тогда бы ты мне не помогла.       — Об этом, милорд, надо было думать до того, как душить меня. Я ничего не знаю ни про ассасинов, ни про тамплиеров, ни про братство. У меня есть три брата и четыре сестры, но скорее всего вы говорите не про них. Я нашла воспоминания своего предка. Во второй половине XIX века он был букмекером в Лондоне. Так вот, он описывал Джейкоба Фрая, который очень не любил тамплиеров. Всё, теперь спите.       Как Бобби ни старалась, у неё не получалось заснуть. Возможно, сказывалось постороннее присутствие, а может и не до конца расслабившийся после активного вечера организм. Она покрутилась какое-то время, и, смирившись с бессонницей, пошла на кухню заварить себе успокаивающего чаю.       — Завтра я уйду, — похоже, Джейкоб также не мог заснуть.       Бобби подошла к нему и положила два пальца в ямочку между горлом и большой мышцей на шее:       — То, что произойдёт завтра, никак не поможет сегодняшнему дню. У вас пульс учащён, это мешает вам заснуть.       — Может я рад тебя видеть?       — Или это, или организм борется с небольшой потерей крови.       — Ну, — оживился Джейкоб, — раз у нас не получается уснуть, продолжим разговор? У тебя большая семья. Чем промышляют твои родственники?       — У нас пекарня.       — Большая должна быть пекарня, если можно прокормить такую ораву.       — Большой должен быть подвал, — ухмыльнулась хозяйка квартиры. — Как раз чтобы вместить несколько бочонков для варки пива.       — Страсть к криминалу у вас семейная.       — Судя по всему, не только у нас. У вас есть сестра, одна? Чем она занимается?       — Она осталась в семье, если можно так сказать, — с сожалением произнёс Фрай. — В отличие от меня, она вся такая правильная. Всегда делает то, что скажут. Папочкина любимица.       — А вы, значит, любите всё делать по-своему?       — У меня есть своя концепция жизни. Удовольствие можно получать, только живя свободно, — Бобби хотела что-то сказать, но Джейкоб не дал ей такой возможности. — А свобода — это не властвование над законами, а принятие ответственности за собственные поступки. Банально, знаю, но я понял это поздно. Все, наверное, понимают это невовремя.       — А как вы попали в полицию? Не поймите меня неправильно, но с таким... мммм… семейным делом странно заниматься службой закону.       — А ты наверное при слове “ассасины” представила сообщество наёмных убийц типа “Джона Уика” или “Мистера и миссис Смит”****? — хитро сощурился Фрай.       — Этимология данного слова наводит на подобные мысли.       — Всё сложнее. Мы не убиваем никого по заказу, у нас нет собственных полных денег счетов, выживаем сами. Нам вроде как дозволено всё....       — Но…       — Но, у нас один смысл жизни — находить определённые артефакты и защищать их от тамплиеров.       — А тамплиеры?       — А тамплиеры — это враги.       Бобби вздохнула:       — Сомнительная романтика, я бы не хотела так жить.       — Вот и я не захотел. С полицией я, конечно, тоже промахнулся. Но было интересно. Теперь даже не знаю, что делать. Осталось только, как предок, собрать свою банду.       — А почему полиция в прошлом?       Закатив глаза, Джейкоб скрестил руки на груди, после чего зашипел от боли:       — Что за глупый вопрос. Сказал же, меня уволили. Как будто и не было никакого прикрытия. Моё контактное лицо вообще неизвестно где. Сдал меня, наверное, за хорошие деньги и сбежал в тёплые страны.       — Мне думается, что идея с бандой — полная чушь в наши дни. Чтобы быть королём Лондона, бить морды мало, надо иметь кошелёк полный денег. Но вот с полицией, милорд, это вы не правы. Сходите завтра снова к Артуру и попросите встречи с детективом-инспектором. Если откажет, напомните, что он мне должен.       — Ты же погасила долг.       — О! — взмахнула руками бывшая гимнастка. — Это мой самый лучший должник, он передо мной не расплатится никогда. Когда детектив-инспектор придёт, скажете “в интересах Англии”, и расскажете про свою работу “под прикрытием”.       — Какое дело какому-то инспектору до… Всего этого.       — В нашем городе не все прислуживают “бульдогам” и тамплиерам. Кто-то “башляет” копам, — Бобби артистично поклонилась, — а кто-то водит дружбу с капитаном непотопляемого корабля под названием Великобритания.              Бобби всё-таки удалось заснуть. Она это поняла, когда увидела потолок в спальне Роберта. Несколько лет назад он получил в наследство небольшой дом и занимал в нём исключительно третий этаж. Первый и комнату со второго Топпинг отдал во властвование экономке.       — Очень хорошо, — сказал он в пустоту.       Через пару минут букмекер поднялся и, налив воды, в миску начал умываться. Ополоснув лицо и шею, он пристально посмотрел в зеркало:       — Отвечаю на твой вопрос. Я начал видеть твою жизнь только после того, как забрал у Джейкоба камень, для меня удивительно, что ты видишь меня с детства, — Роберт улыбнулся собственному отражению. — Я выгляжу глупо.       Дальше Топпинг старался вести себя как обычно, хотя явно чувствовал неловкость.       — Впервые понимаю, что за всеми моими действиями следит женщина, — пробормотал он, одевшись, и вышел из комнаты. Бобби вспомнила, как сама долго мучилась по этому поводу значительно раньше.       В небольшой столовой на первом этаже Роберта ожидал Букер.       — Хорошо, что вы уже проснулись, мистер, — вскричал мальчик. — А то я не знаю, следуете вы этим этикетам или нет, а есть хочется, — он бросил голодный взгляд на накрытый стол.       — Стараюсь следовать. Чем высокопоставленней клиенты, тем больше денег можно заработать, — Топпинг бегло рассмотрел завтрак. — Миссис Миддлстоун учтиво помогает мне в изучении тонкостей. До того как выйти замуж за какого-то военного, она работала служанкой в доме у целого графа.       — Здорово, а я думал, что она занудная старуха.       Роберт рассмеялся, а Бобби вспомнила, при каких именно обстоятельствах он познакомился с этой миссис. Занудная старуха сорока лет по сей день гоняла на двуколке так, что даже сами Фраи захотели бы взять её к себе в банду.       — Букер, когда ты узнаешь меня получше, то поймёшь, что меня не окружают занудные люди вообще. Тебя ждёт насыщенный день. А теперь садись.       Мальчик стремительно занял ближайшее свободное место и начал жадно наблюдать, как Топпинг собирает ему в тарелку жареное яйцо, несколько картофелин и два ломтика бекона.       — Что мы будем делать? — спросил нетерпеливо Букер, и получив тарелку, тут же принялся есть.       — Ты, — Роберт, вопреки традиции, сначала приступил к чаю, — сегодня должен сдать вступительный экзамен на знание Лондона, грамоты, арифметики, наблюдательность и смекалку. Слушай внимательно. Сначала ты пойдёшь на бумажный завод в Саутарке, спросишь там Клару, скажешь ей, что от меня. Обязательно сообщи, что я прошу узнать про всё. В конце она даст тебе что-то для меня. Закончите вы где-то к пяти. Иди домой. Миссис Миддлстоун накормит тебя ужином и уложит. Всё понял?       Кивнув, мальчик продолжил жевать.       — Тогда, как доешь, можешь идти.       Закончив завтрак Букер, громко сёрбая, выпил весь налитый чай, утёрся рукавом и, бросив “до встречи”, убежал. В дверном проёме появилась экономка:       — И что это значит?       — Думаю, что “это” очень ценный мальчик, — потёр руки Топпинг. — Ставлю десять фунтов, что он сын одного короля.       — Не принц точно. Голубой кровью не пахнет вообще.       — Посмотрим, что скажет Клара, она знает всех детей на улице, откуда они берутся, на кого похожи, и чьими потомками могут быть. Я не слышал, чтобы она когда-то ошибалась.       — Когда вас сегодня ждать? — спросила миссис Миддлстоун.       — Сегодня большой карточный вечер недалеко от Парламента, думаю, что вернусь только под утро. Но вы, миледи, дождитесь пожалуйста мальчика, и проследите, чтобы он заснул. После этого можете возвращаться домой.       — Я могу остаться на ночь? Мой горе-вояка опять застрял в своей части.       — Конечно!       Закончив свой завтрак, Роберт вернулся в комнату. Он подошёл к книжному шкафу и какое-то время всматривался в полки. Наконец, букмекер взял в руки том про Исландию и достал из его корешка камень. В первый раз Бобби не уделила ему внимания, но сейчас постаралась внимательно рассмотреть. Ключ, как называл его Джейкоб, ничем не отличался от обычной речной гальки. Такую не запустишь прыгать по воде в силу маленького размера, и не выделишь никак среди других, обычный серый плоский каменей. Её сосед по парте в начальной школе собирал такие.       — Его надо перепрятать. Вот только где?       Ничего не придумав, Роберт вернул всё на свои места. В отличие от Бобби его день никак не мог встать на метафорические рельсы. Когда он начинал, приходилось успевать посетить несколько мест одновременно — где бои организовать, где гонку устроить. Помимо этого, Роберт начал принимать ставки на вполне обыденные вещи, например, кто из парламентариев будет стоять во время ближайшего заседания. Так и устоялось, что даже сам букмекер не знал, где окажется через полчаса.       Мечтой Роберта были свой ипподром и карточный клуб. Не так давно у него появилась возможность организовать второе, не без участия одной влиятельной вдовы из Белгравии. Чтобы привлечь людей из высшего общества, именно известной фамилии ему и не хватало. Топпинг был несказанно рад обрести такого партнёра, ведь сам бы никогда не смог ни купить, ни даже снять комнату в районе Пэлл Мэлл или Пиккадилли. Ну, а влиятельную леди, видимо, радовало то, что теперь её сын будет “мотать” семейные деньги в семейном же предприятии, а не на стороне.       Роберт безумно нервничал. Первый раз он открывал вечер, будучи не столько королём, сколько серым кардиналом. В его положении, объявлять себя управляющим было бы неправильно, не тот пока ещё статус. Но возможно, через пару лет, он сможет зарекомендовать себя нужным образом. Прохаживаясь по залам, Топпинг успел повторно проинструктировать нанятых крупье, разыграть пару контрольных партий, несколько раз заставить слуг отполировать все поверхности, пока, наконец, не приехала белгравийская вдова с сыном. Она осталась довольна интерьером и персоналом и велела Роберту проветриться, иначе он заработает нервное расстройство, или, что ещё хуже, сорвёт открытие. Заставить себя уйти из здания он не смог, и вместо этого спрятался в маленьком кабинете на третьем этаже.       — Вы меня преследуете? — в комнате Топпинг обнаружил посетителя.       — Да ладно! — Джейкоб отошёл от открытого бюро, содержимое которого изучал до этого. — Зашёл поздравить. Я же помню, что ты об этом давно мечтал. Можем заодно и отпраздновать.       — Вы же понимаете, что я сейчас не могу? Если вы хотите развлечений, милорд, их полно внизу.       — Хорошо! Это карточный клуб? Так научите меня играть, мистер Топпинг! Ставлю сотню фунтов: если ты меня будешь учить даже из рук вон плохо, просто объясняя правила, я все равно к концу вечера смогу победить любого твоего дилера.       Почувствовав знакомый азарт, Роберт предпринял одну попытку воспротивиться:       — Это большая сумма, милорд. Вы готовы мне её просто так подарить?       — Посмотрим, кто кому будет дарить. Хочу научиться играть в вист*****.       — Очень хорошо.       Бобби мало интересовала старая карточная игра в век царствования покера и блекджека потому она скорее уделяла внимание тому, как Фрай учится, нежели самим правилам. Правила игры Джейкоб постигал с трудом — отвлекался на посторонние разговоры, шутил невпопад — и всё же, через пару часов он начал выигрывать. Бобби даже заподозрила краплёные карты, если бы они не играли колодой Роберта. Ну, а к закрытию клуба Фрай и вовсе перестал проигрывать. Впрочем, обещанная партия так и не состоялась.       Закрывая клуб, букмекер получил от сына белгравийской вдовы самые благоприятные отзывы для первого вечера. Джейкоб объявил, что не будет омрачать такой вечер своей триумфальное победой и снова предложил отпраздновать. На этот раз Роберт не смог отказать.       Начали они в том же кабинете на третьем этаже с бутылки виски, правда, очень скоро перебрались на крышу.       — Кажется, мы это уже проходили, — усмехнулся Фрай, садясь и облокотившись на стену соседнего более высокого дома.       — Не хотелось бы повторения, — опустившись рядом, заметил Топпинг.       — Тогда надо было всё-таки настоять на одном… как его… роббере в вист.       — Как вы это делаете, милорд? — повернулся к Джейкобу Роберт.       — Фокус один знаю, — хитро улыбнулся тот, рассматривая город.       — Не расскажете…       — Нет, — Фрай посмотрел на собеседника. — Я много знаю разных фокусов. Давай я лучше покажу другой.       — Я весь внимание.       Бобби неожиданно поняла, что наблюдает особенное событие для одного конкретного человека, и явно для не своего возможного предка. Джейкоб изменился в лице — улыбка растаяла, и взгляд стал суровей. “Он повзрослел,” — осознала бывшая гимнастка, пока Фрай тянулся к своему собеседнику. А ещё Бобби накрыло от ощущения того, что именно Джейкоб пытался вложить в последовавший затем поцелуй. Это было не рваное голодное действие, как когда-то раньше. Фрай пытался аккуратно передать какое-то сообщение, а Роберт его очевидно не понял.       — Видишь, я научился, — вернул привычную ухмылку Джейкоб, поборовшись пару секунд с досадой, и поднялся на ноги. — Пойдём, довезём тебя до дома. Я вижу подходящий кэб.       — Мне думается, я не леди, чтобы меня провожать, — заметил Топпинг.       — Зато я немного джентльмен, — Фрай принялся спускаться, ловко цепляясь за выступы на фасаде здания. — Давайте, мистер Топпинг, спускайтесь следом. Я знаю, вы это умеете, и хочу хотя бы раз увидеть.       Экипаж действительно скоро нашёлся. Быстрая двуколка с двумя пассажирами помчалась по ночному Лондону, как только Джейкоб назвал кучеру адрес Роберта.       В свой дом Топпинг отказался входить через окно, тем более, что в его комнате они все были закрыты. Он вообще не ожидал, что брошенное Фраем “скоро увидимся” будет настолько буквальным. Джейкоб просто появился в окне, стоило его только открыть. А ещё Джейкоб снова начал целовать, на этот раз страстно.              Как Бобби не помнила, когда она заснула, так и не поняла, в какой момент проснулась. Она просто открыла глаза и уткнулась взглядом в свой прикроватный торшер. Воспоминания о прошлом вечере, вернувшись, заставили её потянуться к смартфону, лежавшему на полу, чтобы узнать время.       — Доброе утро, — поприветствовал Джейкоб. — Смешно. Первый раз лежу в одной кровати с женщиной, которая льнёт не ко мне, а к противоположному краю. Может, ты лесбиянка?       — Может, мне просто неприятно? — огрызнулась бывшая гимнастка.       — Чем я могу быть неприятен?       — Не люблю слабых мужчин.       — Я слабый?!       — Простите, милорд, но до завтрака со мной лучше не разговаривать. Я говорю глупости, — Бобби подняла гаджет, села, откинув свой край одеяла, поднялась на ноги и молча проследовала в ванную.       Голова гудела, давая понять, что хозяйка квартиры не выспалась. Отражение её тоже было далеко не самым радостным. День казался испорченным с самого утра, хотелось, чтобы вечер наступил как можно быстрее. Бобби вздохнула и заговорила:       — Не знаю, насколько это актуально, но прятать всегда надо там, где предмет затеряется как иголка в стоге сена. Если прятать книгу, то в Британской библиотеке******. Только надо погуглить, когда она открылась. Если прятать камень, то среди камней, на речном берегу или в детской коллекции.       Умывшись, Бобби отправилась на кухню готовить завтрак.       — То есть, когда ты поешь, снова станешь леди-учтивостью? — Джейкоб уже поджидал её, облокотившись на подоконник.       — Да.       — Тогда скажи сейчас, в чём моя слабость?       — Вы долго подбирали позу поэффектней? — буркнул под нос Бобби и взяла из холодильника несколько яиц, бекон и сосиски.       — Дело в позе?       — Я совершенно не хочу это обсуждать. Мои слова ничего не изменят ни в вас, ни во мне.       — И всё же. Я не люблю свои слабые места и борюсь с ними, — настаивал Фрай.       — Мужчины вроде вас терпеть не могут слабость в себе и борются с ней самыми идиотскими путями. К примеру, интеллект, — бывшая гимнастка говорила на удивление для неё самой спокойно. — Его очень сложно наращивать, и вместо того, чтобы заниматься серьёзным саморазвитием и учиться у человека сильнее, умнее вас, — она включила плиту, — вы предпочитаете от таких людей избавляться.       — С чего подобные голословные заявления? Я развиваюсь, читаю книжки. У меня всегда очень тонкие, глубокие интеллектуально девушки.       — Какие книжки вы читаете? — Бобби взяла сковороду и плеснула в неё масла. — “Всё мужчины с Марса, а женщины с Венеры” или “Путеводитель по её психологии”? Свои слабые места вы как раз любите. Вам проще окружить себя глупыми женщинами, чтобы не заморачиваться с ними, — она положила бекон, — кто те тонкие и глубокие интеллектуально девушки? Марлен из книжного, с которой вы встречались в прошлом году? — первое яйцо, выскользнув из скорлупы, упало на бекон. — Она верит в теории заговоров и считает, что Британией управляют пришельцы, которых контролирует Америка.       — Зато какая у неё, — Джейкоб очертил руками окружность.       — Жанетт из магазина цветов, — второе яйцо повторили путь первого. — Тут вообще говорить не о чем. “Цвето-о-о-о-чки, они как лю-ю-ю-ди, только, ну ты знаешь, цвето-о-о-чки.” Или вот это: “Я хочу что-нибудь вкусненькое. В Неро было вкусно, но я хочу что-нибудь вкусненькое.”       — Хорошо получается, очень правдоподобно.       — Ну, и моя любимица - Валери, — третье яйцо присоединилось к своим братьям. — Она пришла ко мне на прошлой неделе. Долго стояла у стойки регистрации и щебетала о том, как вы вдвоем купили набор кастрюль, как вам вдвоём понравился какой-то фильм, как у вас вдвоём болела голова от какого-то мороженного, потому что там химия. А ещё спрашивала совета, как ей заставить “Джейкоба” попросить более серьёзную работу у босса, потому что нельзя в таких условиях устраивать свадьбу и содержать детей. Куда она их принесёт? — в углу щелкнул чайник, и Бобби отвлекалась на него.       — Какую свадьбу, каких детей? Она что, беременна?       — Нет, она их спланировала. Вы же читаете книжки. Все женщины сразу планируют свадьбу и детей. Вот наша с вами будет в Италии, лучше всего в Милане. А детей будут звать Тим и Том.       — Мммм, близнецы, — хохотнул Фрай. — У нас есть такая семейная черта.       — То есть, у вас сестра-близнец?       — Иви, да.       — И, видимо, умнее вас в разы.       — Видимо. Ешь уже быстрее и обращайся в учтивую Бобби. А то у меня язык чешется ответить.       Поставив тарелки на стол, бывшая гимнастка сняла с плиты сковородку и начала раскладывать яичницу с беконом по тарелкам:       — Мне ещё надо сделать тосты и пожарить сосиски. А вы вольны начинать завтрак и свой ответ.       Джейкоб сел за стол и придвинул к себе тарелку.       — Ты считаешь себя очень умной. Что в принципе понятно, сколотить дело твоего размаха без интеллекта невозможно. Но знаешь ли ты, чем отличается барокко от рококо, в чём особенности французского, британского и русского ампиров. А мосты? Одних только блочных мостов существует пять различных видов.       — И все ваши дамы в этом разбирались?       — Ой, не дай Бог. Мою собственную голову распирает от подобной информации. А история. Одно только десятилетие конца XVIII века насыщенность столькими событиями, скольких нет во всех сериалах BBC. Мне хватает собственной загруженности мозгов, чтобы ещё кто-то добавлял.       — Развивающийся человек всегда готов идти дальше.       — Какую книгу ты прочла последней и когда?       — Инферно. Месяца три назад, — Бобби поставила на стол тарелку с тостами.       — О, художественная литература про выдуманную историю. Это так интеллектуально, — саркастично воскликнул Джейкоб. — Твоя проблема в том, что ты завидует дурочкам, ведь они могут себе позволить умных мужчин, а ты нет.       — У меня вообще нет такой проблемы, милорд. Дурочкой легко притвориться и выудить из мужчины деньги или информацию, и при этом можно не стараться оказывать реальную поддержку. Он всё и так сделает сам. А если он провалится, всегда можно найти нового.       Добавив к наполовину съеденной Джейкобом яичнице две сосиски, хозяйка квартиры наконец села за стол и начала намазывать на тост масло.       — Пока ты добреешь, — продолжил разговор Фрай, — послушай… Скорее всего, всё что ты сказала, работает для других мужчин. Я не могу позволить себе такую роскошь, как умная женщина. Как только она понимает, чем я занимаюсь, тут же бежит. А дурочке наплёл какую-то чушь — она верит, с ней легко. И так же легко её бросить и пойти дальше. Женщина из моей среды, такая же, как я, это постоянная вероятность умереть как для меня, так и для неё. Тоже не самая радостная перспектива. Наш отец представлял жалкое зрелище после смерти матери.       Оставшаяся часть завтрака прошла в тишине. Пока Бобби мыла посуду, Джейкоб пытался осмотреть свою рану.       — Если вы последуете моему совету и встретитесь сегодня с Артуром, он сделает перевязку. А часам к пяти я заеду за вами, и поедем на склад, заберём надувной матрас.       — Я, конечно, не жалуюсь. Но нести ничего не смогу по физическим обстоятельствам.       — Милорд, я на такое даже не рассчитываю, мне всего лишь нужен держатель фонарика.       Бобби казалось, что рассчитала она всё правильно. Ездить по Лондону на своей машине удовольствие не из приятных, но по-другому не привлекать внимания к своему гостю она не могла. У “бульдогов” везде были свои уши, даже среди таксистов. И раз уж сегодня она “на колёсах”, можно развести все те вещи, которые давно ждали переезда. Забрав с парковки свою машину, она заехала в главный зал и забрала оттуда всё то, что в своё время не закупили оптом в другие залы: куда-то мячи для фитнеса, куда-то коврики для йоги, куда-то доски для бассейна.       Лондон во всем своём великолепии то тут, то там вставал намертво. В какой-то момент навигатор направил Бобби через туннель Ротерхит и завёл прямо в очередной затор. Через двадцать минут перемещения со скоростью три мили в час двери разблокировались, и в салон проникла женщина. Бывшая гимнастка увидела на коленях пассажира пистолет, направленный в её сторону.       — Будьте благоразумны, — раздался голос. — Я задам несколько вопросов и уйду.       — Постараюсь вам помочь, миледи.       — Город полнится слухами, что вы последняя видели Джейкоба Фрая живым. Это так?       — Ну, откуда я знаю, кто именно видел его последним, — слукавила Бобби. — Слухи на то и слухи.       — Не юлите, отвечайте.       — Если он жив, то наверное пытается связаться с родными. Может стоить спросить у них.       — У его родных нет возможности связаться с ним старыми методами. Передайте ему, чтоб исчез. Как только я найду то, что ищут наши враги, от него отстанут.       Женщина уже потянулась к дверной ручке, когда Бобби остановила её вопросом:       — Может Джейкобу стоит знать, за что его ищут. Он уже считается в городе покойником. Возможно, “это” у него.       — Пожалуй. Ключ, — после этого пассажир покинул салон, и двери снова заблокировались.       — Прикольно, — решила владелица автомобиля.       Пробка начала рассасываться, и вскоре автомобиль выехал на свет. Бобби заметила, как навигатор моргнул, и последний маршрут стёрся с экрана. Хмыкнув, она назвала адрес судебной экспертизы в Лондоне. Недалеко от конечной точки её маршрута показался Артур. Завидев Боббин автомобиль, он помахал рукой. Она остановилась, и пассажирское место вскоре снова оказалось занято.       — Как дела? — спросила бывшая гимнастка.       — Лондон сходит с ума. Зато мы теперь знаем почему. Повози меня по кварталу.       Бобби кивнула, и машина тронулась с места:       — Значит, ты помог моему трупу?       — Да. У тебя все двери открыты? — медик повращал головой. — Но тут дело не одного дня. Если расследование пойдёт по плану, все выльется в большой коррупционный скандал, а до этого твой труп должен схорониться.       На светофоре открылась задняя дверь, и вскоре появился Джейкоб.       — В вашей семье не умеют нормально в машины заходить? — поинтересовалась владелица автомобиля. — Как у тебя-то дела? — второй вопрос она адресовала снова Артуру.       — Нормально. Всё хорошо. Вашими стараниями. Или опять намекаешь на долг?       — Прости пожалуйста, я бы про него и не вспомнила, если бы не всё это. Может подбросить до дома?       — Нет, я сегодня в ночную. Выйду на следующем светофоре.       До склада Бобби с Джейкобом ехали в тишине. Каждый думал о своём. Бывшая гимнастка размышляла об утренних словах Роберта. Почему она видит его с самого детства? Значит, с детства у неё должен быть такой же камень. Вот только с чего бы ей хранить камни?       Практически на подъезде к складу заговорил Джейкоб:       — Мне надо исчезнуть. И чем быстрее, тем лучше.       — Спрятаться проще среди людей, нежели в их отсутствии.       — Согласен. Но мне опасно появляться на улицах города, который увешан камерами. И я даже не знаю, чем себя раскрыл.       — Разве вас не контакт сдал? — вспомнила подробности вчерашнего разговора Бобби.       — Как оказалось, это мне сегодняшний инспектор сказал, мой контакт уже несколько месяцев как мёртв. Хотя… — Фрай задумался. — Это объясняет, почему со мной на встречу пришёл мужик из другой группы.       — На какую встречу? Когда?       — На явку. Позавчера.       — Милорд. В день, когда вас раскрыли, вы сами рассказали свою легенду какому-то другому человеку?       — Ну, да.       Бобби притормозила и на мгновение повернулась назад:       — Как вы ещё живы? — она открыла своё окно, вытащила из автомата парковочный талон и проехала под поднимающийся шлагбаум.       — Иви, моя сестра, постоянно говорит тоже самое. Кстати, что значила фраза про семью?       — Ваша сестра, — бывшая гимнастка говорила медленно, отвлекаясь на дорогу, — устроила сегодня пробку в туннеле Ротерхит и нанесла мне визит прямо в автомобиле, — машина остановилась. — Приехали. Берите фонарик, он где-то под задним стеклом, натягивайте кепку и капюшон и выходите.       Пока Джейкоб искал фонарик, Бобби успела выйти и поднять дверь в свою ячейку.       — Так вот он какой, твой уютный хлам, — свистнул Фрай, освещая мебель и разнообразные коробки. Подойдя к одной, он вытянул из неё связку медалей. — То есть ты правда чемпионка?       — Правда. Посвятите передо мной, пожалуйста.       — Так зачем предпочитать лондонский криминал большому спорту?       — Лондонский криминал будет честнее этого большого спорта, — хозяйка указала пальцем перед собой, прося света. — Он там, конечно же, в самом низу. Сейчас будет опасный момент.       Бобби села на корточки и начала приподнимать стопку коробок, Джейкоб поторопился помочь здоровой рукой.       — Итак, моя сестра. Это точно была она? — продолжил он разговор, когда матрас переместился в автомобиль.       — Она не представилась, но была очень похожа на вас, только умнее. Просила передать на случай, если вы живы, и я с вами общаюсь, что от вас отстанут, как только она найдет то, что ищут ваши враги.       — И что они ищут?       — Ключ.       Фрай скептически посмотрел на собеседницу:       — Какой? В мире ключей как грязи.       — Вряд ли я могу знать, — бывшая гимнастка непонимающе развела руками, хотя совершенно точно понимала, о чём идёт речь. — Милорд, а вы знаете такой фокус, чтобы можно было посмотреть на вещи и среди них увидеть одну или несколько важных?       — Это ты тоже от своего предка узнала. Опасные вещи он описывал. Надо мне потом тоже почитать. На что ты хочешь, чтоб я посмотрел?       — На мой хлам.       Согласившись, Джейкоб не долго всматривался в складскую ячейку, пока не остановил свой взгляд на коробке с медалями. Некоторое время он искал что-то, пока не достал железную коробку из-под конфет:       — Что-то важное здесь.       Приняв решение изучить содержимое дома, Бобби закрыла место хранения, вернулась в машину и начала выруливать с территории. Всю обратную дорогу Фрай рассуждал о пабах Лондона. Они как-то случайно вышли на эту тему, и обоих она абсолютно устраивала. К коробке из-под конфет они вернулись только после того, как самонадувающийся матрас обрёл свои форму и место в квартире, а хозяйка и её гость кое-как привели себя в порядок и поужинали.       Джейкоб сидел за кухонным столом, одетый в одну из рубашек боббиного старшего брата и его же шорты:       — Не томи, что там за ерунда так призывно блестит.       — Вы же матерый ассасин, давно бы убили меня и посмотрели, — бывшая гимнастка взлохматила свои мокрые после душа волосы.       — Я раненый ассасин. Ты ударишь меня, и придётся опять ехать в морг за помощью.       — Ладно. Мне тоже интересно.       Заглядывая в коробку, Бобби догадывалась, что там должно быть. И действительно в коробке лежал камень. Почти такой же, Роберт когда-то украл у своего Джейкоба. Только на этом камне аккуратным почерком было выведено “для Бобби”. Она взяла его в руки и начала рассматривать.       Фрай вел себя тихо. Он взял из коробки фотографии и записки:       — Штука у тебя в руках это …       — Ключ. Я знаю.       — Мои враги ищут его. Судя по тому, как ты на него смотришь, ты его видишь если не первый раз, то точно не помнишь, когда видела последний, — получив утвердительный кивок, Джейкоб разложил перед ней фотографии. — Он лежит здесь с твоего детства.       Бобби рассматривала свои фотографии долго, вертя камень в руках:       — Наш дом, он у нас давно. Его постоянно перестраивали. В войну, говорят, в него попала бомба, но участок всегда был семейный. Сад — особенная гордость. Там есть место, которое с основания дома никто не трогает. Семейное поверье гласит, пока там растёт дерево, у которого в основании камни, в семье будут деньги и счастье. И чем больше камней, тем больше будет денег. Мы с братьями как-то начали там перебирать эти камни в надежде, что под ними лежит клад, — она раскрыла ладонь. — Я нашла его. Он даже подписан был для меня. Мне лет пять, наверное, было. Братья всё кричали, как мне повезло, и искали что-нибудь для себя.       — Эта штука открывает возможность смотреть сквозь время, — пробормотал Фрай. — Что ты видишь?       — В основном жизнь одного конкретного человека, скорее всего, моего далекого предка. Если бы я могла видеть что-то особенное, то давно бы захватила мир.       — И то верно.       — Милорд, только не сбегайте в ночи, забирая его с собой. Давайте вместе придумаем, что с ним делать. Завтра.       — Тогда и ты мне обещай, что не сбежишь.       — Обещаю, — Бобби убрала камень назад и закрыла коробку. — С вашими фокусами, вы меня вмиг найдёте.       В эту ночь бывшая гимнастка заснула быстро, хоть коробка, оставленная на обеденном столе, и тревожила её. Сквозь дрёму она слышала, как Джейкоб что-то говорил ей, но уже не различала слов.              Роберт просыпался с трудом. Его сознание выдергивали из сна раньше времени аккуратные прикосновения к лицу, и пока ещё непонятные слова. К тому моменту как Топпинг открыл глаза, ощущение уже казались миражом, навеянным зажжённой керосиновой лампой. Единственный второй человек в комнате стоял возле книжных полок. В руках у Джейкоба была злосчастная “Исландия”.       — Значит, ты всё-таки пришёл не просто так, — произнёс букмекер, приподнявшись на локтях.       — Не просто, — согласился Фрай. — Но ты же всё равно не поверишь, что я пришёл к тебе.       — Ты поэтому из всех книг в руках держишь именно эту?       — Роберт, где твоя выпендрёжная манера речи? Ты проглотил свои манеры? — Джейкоб закрыл книгу, двумя большими шагами дошёл до кровати и лег. — Мы, правда, будем говорить о какой-то книге, когда тут такое событие?       — Милорд, — Топпинг устало откинулся на спину. — Идите отсюда вместе со своим ключом. И даже можете книгу на память оставить.       — Нет. Ты хотел, чтоб он хранился у тебя. Я согласился, — Фрай снова открыл том и начал изучать карту. — Никогда не интересовался ничем, кроме нашего острова.       — И именно сейчас, в предрассветный час, вы решили поинтересоваться? Я не верю.       — Роберт, некоторые вещи просто бросаются мне в глаза, если я сосредоточусь. Это семейная штука. Я когда позавчера или вчера… Как считать? ...сел в поезд, вдруг осознал, что вообще не злюсь. Даже непонятно, на что злился. Не знаю, как описать. Злился, но чёрт знает на что. А ключ этот всё равно бы пришлось кому-то доверенному передавать, чтоб он его спрятал. Так что, всё очень удачно сложилось.       Повисла пауза.       — Ты знаешь, старею я, — сообщил Джейкоб.       — Может, взрослеете?       Фрай показал язык и хохотнул:       — Надеюсь, что всё-таки только старею. Представляешь, я начал заводить детей. Беру на попечение сирот. Давно уже.       — Может вам пора создать семью? Жена — это удобно.       — Ну ты и дурак! Но это неважно. Мне хватило Иви.       — В чём я дурак?       Фрай перевернулся на живот так, что рука с книгой оказалось перекинута через Роберта:       — Я же сказал, это не важно, — отпустив “Исландию”, он закрыл глаза. — До рассвета ещё пара часов. Я немного посплю, а потом должен уйти. Надо разобраться в порту с одной неприятной компанией.       — И всё-таки, почему я дурак? — спросил Топпинг у воздуха.       Обычные сновидения случались у Бобби, только если она или возможный предок в середине дня находили час-другой отдохнуть, или в такие моменты, как сейчас, когда переход в новый день совершён, но времени до работы ещё предостаточно. Наблюдая за огнём в лампе, Роберт задремал, и Бобби вместе с ним.       Утром Джейкоба уже не было, а “Исландия” стояла на своём месте. Хозяина дома разбудил грохот, раздавшийся этажом ниже. Накинув шлафрок, Роберт поспешил к источнику шума и обнаружил рухнувшую вместе со всем содержимым этажерку. Рядом стоял его новый подопечный, неловко переминаясь с ноги на ногу:       — Букер, что случилось?       — Я тренировался. Я не знал, что эта штука такая хлипкая!       — Тренировался в чём?       — Прыгал… — еле-слышно прошептал мальчик.       — Понятно, — Топпинг вернул этажерку в вертикальное положение. — Что тебе для меня передала Клара?       — Вот, — Букер, покопавшись в карманах, достал помятый конверт.       Роберт оценил находчивость девушки, сшившей все края.       — Я не читаю чужие письма, — обиженно пробубнил мальчик.       — Но, видимо, очень любопытный. Перед завтраком мне надо привести себя в порядок.       — Подождите, а что там?!       Проигнорировав вопрос, хозяин дома хитро улыбнулся, помахал в воздухе конвертом и пошёл к себе в комнату.       Спальня Топпинга пребывала в состоянии, которое доселе ей было незнакомо, в бардаке. В основном он ощущался благодаря разбросанной одежде. Роберт, пересилив собственное любопытство, начал с того, что перестелил постель, умылся, оделся и подобрал всю свою вчерашнюю одежду. К его удивлению, в складках жилета обнаружились карманные часы. Очертив пальцами странную литеру на верхней крышке, напоминавшую “А”, он спрятал чужую вещь в карман и, разрезав бритвой нитки на конверте, начал читать.       Некогда глава беспризорников Клара, повзрослев, продолжала следить за сиротами. Она обладала определёнными связями в каждом приюте Лондона, позволявшими ей навести справки о, всех детях, поступивших туда за последние десять лет. Её обширная картотека помогала самым разным людям найти родителей или детей. Конечно, не за бесплатно. Из нескольких строчек Роберт и Бобби узнали, что почти девять лет назад мальчика, сейчас проживающего у него в доме, на порог приюта принесла женщина с именем, которое обоим читателям ни о чём не говорило. Правда, ещё через строчку автор письма уточнила, что последним известным в районе ухажёром этой дамы был Джейкоб Фрай. Никакой информацией о судьбе женщины до или после отношений с главой “Грачей” у Клары не было. Складывалось впечатление, что особа появилась из ниоткуда и затем просто сбежала. Мальчик, по мнению автора письма, был достаточно развит физически, обладал подвижным умом и при должном воспитании мог достичь больших успехов.       Роберт тяжело вздохнул:       — А рухнувшая этажерка, видимо, окончательно должна меня убедить — каков отец, таков и сын. Что ты об этом думаешь? Надо ли сообщать счастливом отцу? — перечитав письмо ещё раз, Топпинг спрятал его в злосчастную Исландию.       Букер вертелся за столом словно волчок. От нетерпения он не только вернул всё назад на этажерку, но и сам помог экономке расставить тарелки, а также разложить завтрак.       — Ну, что там, что там? Я очень старался. Там должны быть лучшие результаты!       — То есть, ты — тщеславен, — сделал вывод Топпинг. — Я не удивлён. Клара говорит, что ты молодец. Если бы ты сегодня не устроил тренировку в гостиной…       — Я не хотел причинить вреда!       — Хотел, не хотел, но причинил. В общем, сначала придётся мне тебя поучить. Просто так таскать тебя за собой по городу я не могу.       — И чему же вы будете меня учить, мистер? Как носить цилиндр? — громко и с вызовом спросил мальчик. — Я хочу быть сильным. А цилиндры носят слабаки.       — Я буду учить тебя тому, что знаю. В детстве я провел несколько лет в бродячем цирке, кое-чему научился.       — Жонглированию?       — И ему тоже.       К скептическому настроению Букера Роберт отнёсся спокойно. Бобби понимала почему — её возможный предок был крайне проворен, но намеренно создавал впечатление простофили.       — Вы снова будете проверять меня на внимательность? — прервал короткую тишину мальчик.       — С чего такие выводы?       — У вас в кармане жилета какая-то важная штука? Покажете?       Топпинг невольно похлопал по карману с часами:       — А скажи мне, кого ты всё-таки надеешься встретить с моей помощью?       — Не знаю имён. Да и какая вам разница?       — Дети без семьи обычно ищут либо родителей, либо тех, кто с ними связан. Вдруг ты хочешь убить главу какой-нибудь банды вроде “Грачей”, и я окажусь в очень сложном положении.       — Ну! Скажете тоже, — фыркнул Букер. — Мистера Фрая каждый знает. Говорят, он сирот себе в ученики берёт. Я очень хочу к нему попасть! Вот и тренируюсь.       — И всё же, кого и зачем ты ищешь?       — Я не знаю, как их зовут. Месяц назад на нашей улице остановились проездом великая пророчица Малисента и её верный маг Марилин. Они меня обокрали. Хочу вернуть свои часы.       — Какие часы?       — Карманные. С такими индюки в цилиндрах ходят. Мне на цилиндр плевать, но с теми часами меня в приюте и оставили. Красивые они были. С буквой какой-то странной типа “А”…       Роберт поднялся, подошёл к мальчику и положил перед ним забытую Джейкобом вещь. Букеру хватило двух секунд, чтобы узнать по царапинам свою потерю:       — Откуда они у вас?       — Потерял кто-то вчера. Доедай и выходи на улицу. Миссис Миддлстоун отвезёт нас в мьюзик-холл. Обещаю тебе незабываемую поездку.       Всё время до ланча Топпинг потратил на своего подопечного. Среди артистов его мьюзик-холла были две сестры акробатки, пользовавшиеся невероятной популярностью у зрителей мужского пола, и в тот день сцену готовили для них. Роберт решил воспользоваться возможностью и посмотреть на, что способен Букер.       Отправив после ланча мальчика домой, букмекер взялся за свои дела. С подпольными рингами и гонками пора было завязывать. По крайней мере, в неблагоприятных районах. Они давно не приносили той доли от прибыли, которая могла бы серьёзно повлиять на бизнес, а репутацию портили. Топпинг встретился с парочкой молодых предприимчивых “грачей” и предложил им выкупить у него все точки кроме вестминстерских. Затем на очереди был подсчёт всей прибыли со вчерашнего вечера и беседа с белгравийская вдовой. К концу дня нужно было вернуться в мьюзик-холл и поприветствовать одного лорда, посещавшего акробатические выступления.       Ночью на город налетел привычный неожиданный кратковременный ливень, который Роберта застал у чёрного хода мьюзик-холла. Не выспавшийся Топпинг валился с ног и решил переждать дождь под козырьком. Усталость накатила на него с новой силой, заставив задремать стоя. Но долго отдыхать ему не пришлось, кто-то щёлкнул букмекера по уху. Пробормотав бессвязную чушь, он взмахнул рукой и открыл глаза:       — Некоторые люди не меняются, — довольно произнёс Джейкоб. — Когда мы познакомились, ты вёл себя также.       — Как и вы, милорд.       — Тебя подвезти? Я сегодня опять на колёсах.       — Вы всегда на колёсах, — заметил Роберт. — Никто не мешает вам красть их по всему Лондону.       — Я безумно хочу тебя поцеловать. Кроме того мне надо попасть в твою комнату, а это невежливо делать без хозяина. Поехали?       — Ну как можно отказать в таком предложении?       Сославшись на закончившийся дождь, Топпинг сел рядом с Джейкобом на козлы. Влажный холодный воздух освежил обоих.       Фрай опять отказался входить через дверь и объявил, что будет ждать хозяина дома в его спальне.       — Так знаешь, что у тебя на втором этаже спит какой-то мальчик? — спросил он, когда Роберт поднялся. Тот в ответ закатил глаза. — Что? Ну, мало ли.       — Может это мой сын?       Махнув рукой, Джейкоб пристально стал изучать пол:       — Весь город знает, что ты устроил в жизни приму некоего варьете за то, что она родила тебе дочь.       — Скорее за то, что она позволила мне её забрать и отвезти к мамочке, — мрачно прошептал Топпинг. — Мамочка умеет воспитывать девочек. Не то, что эта вертихвостка. Что вы ищете?       — Часы.       — Особенные?       — Ну, в общем, да. Когда я был молод и хорош собой…       Роберт фыркнул.       — Согласен, я и сейчас хорош собой. Когда я только собрал “грачей”, была у меня одна дама… Вскружила мне голову одна особа... Может ты даже помнишь, как её звали… — Фрай мотнул головой. — Не имеет значения. Влюбился как дурак, и в знак верности отдал ей фамильный часы. Сказал, что детей только от неё хочу, и пусть она сама передаст их нашему сыну. Дурак, что сказать. Она очень скоро сбежала, конечно с часами. А тут странное дело — пару недель назад я поймал двух прохвостов и вытряс из них свои же часы. Но вчера опять потерял.       Поблагодарив Букера за просьбу убрать часы в сейф в мьюзик-холле, Топпинг спросил:       — Что вы собираетесь с ними делать?       — Думал отдать Джеку. Он мне теперь вроде младшего брата, а может и сына.       — Джеку? Тому Джеку, который предлагал мне повысить интерес к боям, добавив оружие? — удивился хозяин дома.       — Ладно тебе, это в нём молодая кровь бурлит. Он очень на меня похож — такой же сорвиголова.       — Будь по вашему, милорд. Но я не думаю, что ваши часы здесь.       — Почему ты все время делаешь это? — вспыхнул Фрай.       — Что?       — Называешь всех милорд, миледи.       — Можно не запоминать имена. Удобно, — хитро сощурился Роберт.       — Моё имя запомни, пожалуйста.       — Хорошо, милорд, — Топпинг рассмеялся. — Хорошо, Джейкоб.       Фрай прорычал ругательство, а затем видимо вспомнил, что хотел сделать на улице возле мьюзик-холла и претворил это в жизнь.              Очередное утро у Бобби впервые началось с желания не выходить на работу. Ей всё отчаянно надоело. Её бизнес, родственники, жизнь, глупый Роберт, идиотский XIX век и Джейкобы. Оба. Один из них в некотором смысле был повинен в подобном настроении. Бывшая гимнастка отчётливо слышала, как в её кухне кто-то хозяйничал. Она подняла голову, и убедилась, что кроме неё в комнате больше никого не было.       — Дурак ты, потому что он показывает, что привязался, а ты не замечаешь, — поспешила сказать хозяйка квартиры. — Это раз. Ты уже сам решил не сообщать “счастливому отцу” ничего, и на твоё решение я влиять не буду. Это два. Джек мне тоже не понравился — образцовый маньяк из сериалов со всеми ярко-выраженными патологиями в области психиатрии. Ключевую информацию от таких лучше держать в тайне. Это три.       На кухне застучала посуда, затем раздался звон бьющегося стекла, после которого последовало ругательство, и Бобби пришлось подняться.       — Что происходит?       — Завтрак.       — Вы так проголодались, милорд?       — Вообще не проголодался, но мне нужна хоть какая-то движуха.       — И поэтому надо бить мою посуду, — Бобби выразительно посмотрела на то, что осталось от подаренного мамочкой блюда для фруктов.       — Оно тебе очень нравилось?       Бывшая гимнастка просто ненавидела этот розово-желтый круг:       — Да.       — Когда всё закончится, я подарю тебе такое же.       — Пожалуйста, не надо.       Джейкоб хитро улыбнулся и наклонился, чтобы поднять осколки:       — Я так и понял. Оно будто просилось упасть. Кто-то его специально поставил на бок у края шкафа. Завтрак, кстати, готов.       Управляясь только одной рукой, Фрай смог пожарить картофельные наггетсы с сосисками, сделать тосты и заварить кофе.       Бобби села за стол. Настроение категорически не хотело исправляться. Солнце слишком ярко светило в окно, указывая на пыль, собравшуюся на всех поверхностях. Джейкоб раздражающе молчал. Организм требовал выплеснуть куда-то всё накопившееся напряжение.       — А поехали в Исландию! — предложил неожиданно Фрай.       — Простите, — Бобби поперхнулась. — Зачем?       — Мне пока в Лондоне оставаться опасно. Ты вон как напряжена, аж вены на шее вздулись. Навестим Эйяфьядлайёкюдль******* — поиграем в Сэма и Фродо.       Первым желанием хозяйки квартиры было отказаться. Но поразмыслив, она решила, что идея с Исландией выглядит очень привлекательно.       — Допустим, я согласна. Но вы-то как туда попадёте? В Хитроу паспортного контроля нет, но я думаю, там вас точно караулят.       — Да чёрт с ним, с Хитроу. От Дании и Норвегии ходит паром. И в Данию и Норвегию из Великобритании ходят паромы. Пока Владычица ещё в ЕС можно покататься. Только кататься будешь ты. А я тенью следом. Я же ассасин!       — А в чём будет заключаться экранизация работ Толкиена?       — Мммм?       — Сэм и Фродо.       — Ты, я, Эйяфьядлайёкюдль или Катла и ключ. Выкинем его в жерло вулкана, заснимем видосик на ютуб с этим действием. Я думаю, тогда от нас с Иви отстанут.       — Очень сомневаюсь…       — Отличная идея, я считаю! Если ты переживаешь за ваш коннект с предком, он вряд ли прервётся. Ключ только устанавливает связь, он её не поддерживает.       Бобби представила эту сумасшедшую поездку и безумно захотела принять в ней участие. У неё давно не было приключений, как и у Роберта. А они их так любили. Даже криминальный быт, все равно оставался скучным бытом, а тут хоть какой-то драйв. Ей показалось, что возможный пра-пра-пра-прадед с ней согласен. Топпинг, снова соврав своему Джейкобу и утаив от него мальчика, чувствовал себя очень подавленно и ощущал тревогу. Обожаемая им Исландия должна была его подбодрить.              Топпинги вместе разменяли четвёртый десяток, и каждому теперь предстояло нянчить какого-то Фрая, у каждого оставалось множество нереализованных планов, каждый получил то, что не ожидал.       Им обоим нравилась их общая жизнь. Ответы на мучавшие их вопросы, они получали друг у друга и собирали в одну общую картину. Паззл. Мозайку на двоих. Бобби надеялась, что и дальше они будут её складывать.                            Примечания и справка:       Сохо, Тоттенхэм, Кэмден, Челси - всё крупные районы Лондона. Некоторые сравнительно новые для 19 века, некоторые давно так называются.       Белгравия - элитная часть Вестминстера.       Сохо - клубно-развлекательный центр современного Лондона.       Пэлл Мэлл и Пиккадилли - улицы Вестминстера недалеко от Сент-Джеймского парка. Все самые известные клубы (для джентльменов, а не танцевальные) располагаются до сих пор в районе этих улиц.       Крупье и дилер - Дилерами в 19 веке назывались крупье (в обывательском смысле этого слова) в Великобритании.       Английский завтрак сейчас - это очень обширное понятие. Туда могут входить и яйца, и бекон, и сосиски (не путать с российскими сосисками), и грибы, и картофельные наггетсы, и белая фасоль в томатном соусе, и тосты с джемами.              * nimble - в переводе с английского - ловкий, шустрый, сообразительный, находчивый, верткий, юркий, прыткий, маневренный       ** Английская буква B       *** NCA - National crime agency. Некоторый аналог упразднённого в РФ Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. Можно так же провести аналогию с ФБР США.       **** “Джон Уик” и “Мистер и миссис Смит” - фильмы про наёмных убийц.       ***** Вист — карточная игра, широко распространённая в 19 веке в Великобритании. Роббер - 2 партии в игре.       ****** Автор знает, что на момент событий 19 века Британская библиотека ещё не была открыта.       ******* Эйяфьядлайёкюдль и Катла - вулканы Исландии. Первый не так давно извергался. Геологи утверждают, что извержение вулкана Эйяфьядлайёкюдль предшествует извержению вулкана Катла.       И да, удивительно, но в десятых годах 21 века прямые паромы из Великобритании в Исландию или на Фарерские острова ходить перестали.       ^ бобби — аналог русского "мент". Не путать с "копом". Последнее пришло из Штатов. Предшественником слова "коп", было английское "коппер".       ^* Ачилл — английское имя, означающее «причиняющий боль».