***
Твою мать! Какого хуя это, блять, было?! Что за… чертовщина только что, блять, произошла?! Я же ненавижу этого уебка! Ненавижу все в нем! Так какого хуя я начал отвечать?! Я идиот! Я просто… Просто дебил! — Алло..? — дрожащим от шока голосом, начал я, принимая вызов и идя по коридору куда глаза глядят. — Фрэнк, где тебя черти носят, блять?! Ты обещал помочь мне с докладом! — недовольно заворчал друг. — Мик, у меня ебаные пиздецкие проблемы! — Что случилось? — тут же изменившись в голосе, спросил он, пока я все так же шагал быстрым шагом, вскоре оказываясь в знакомом коридоре. Открыв дверь в нашу комнату, я посмотрел на него и, сбросив вызов, ответил: — Джерард сознался мне в любви… — Что он сделал?! Как?! И ты, блять, не вмазал ему?! Он вообще жив или твоя проблема заключается в том, что тебе некуда спрятать труп?! — в шоке спросил Мик, оглядывая меня и кидая свой телефон на кровать. Я тяжело вздохнул и, рыкнув, сел на край своей кровати, запуская пальцы в волосы. — Мик, иди нахуй, мне не до шуток, — шептал я, нервно постукивая ногами, — Я сам охуел. Какая к черту любовь, если мы три года не виделись?! — Как это вообще произошло?! — Блять, — прошептал я, подняв взгляд на друга. — Я был у Агаты и… Мы переспали, все круто, но во время всего этого я… Я не мог перестать думать о Уэе! То я думаю над планом мести, то над тем, а не простить ли его и… мне нужно было с кем-то это обсудить. — И ты пошел к Уэю обсуждать Уэя? — Я не настолько идиот! Я обсудил это дерьмо с Агатой. Просто, она заметила, что я немного не в себе. Она начала заливать мне какую-то херню насчет того, что я все еще неравнодушен к Джи, иначе мне было бы плевать на его возвращение. Меня это пиздецки взбесило, я психанул и направился сюда, но по пути мне попался Уэй. Я избил его. Он просто позвал меня, а я накинулся на него с кулаками… И заплакал, — опустив взгляд в пол, добавил я. — Мне так стыдно говорить об этом. В общем… Мы стояли в коридоре. Обнимались и… я не мог сдерживать слез, потому что мне было ужасно плохо от всего того дерьма, что я испытывал к Джи и… Мы зашли в его комнату. Все было спокойно. Пока разговор не зашел на тему того, зачем он изменил мне, — помолчав несколько секунд, я вновь поднял взгляд на своего друга и продолжил: — Мы начали ругаться. Я начал. Я орал на него. Обвинял в том, что он просто нытик и как-то так вышло, что он поцеловал меня. Я его. И… Я не знаю… Мы просто упали на кровать и он сделал это. — Ты уверен, что твои чувства остыли? В том плане… Агата права, — после небольшой тишины заключил друг, на что я нахмурился и уже собрался крыть его матом, но мне не дали. — Фрэнк, какого хуя?! — забежав к нам в комнату, проорал Уэй, но заметив Микки, поубавил свой пыл, тяжело дыша и облизывая губы. — Пошли в коридор. — Иди нахуй отсюда! — прошипел ему я, даже не глядя на психолога. — Пошли, блять, в коридор! Живо! — Уэй, свали нахуй, пока я не уебал тебе! — продолжал я. — Отлично! Тогда уеби! Я не уйду пока не получу объяснений! — Мне нечего тебе объяснять! — фыркнул я и, встав напротив Уэя, развел руки в стороны, отчего он фыркнул. — Мик, уйди отсюда, иначе я напишу на тебя докладную о том, что ты ссал в цветы в моем кабинете! Встав напротив меня, Джерард пристально прожигал меня взглядом, видимо, надеясь, что это заставит меня хоть как-то с ним поговорить. Микки собрался уходить, но я остановил его и, глядя на Уэя, ответил: — Он никуда не уйдет, понял?! Это его ебаная законная комната и, если ты напишешь такую докладную, то я заберу всю вину на себя! — Отлично! Тогда мы поговорим об этом при нем! — Нет! — Да! Какого хуя ты убежал?! — Пошел нахуй! — развернувшись к нему спиной, ответил я, а после уставился в окно, за которым снова шел легкий дождь. — Фрэнк! — Пошел, блять, нахуй! Я не хочу разговаривать с тобой! — прокричал я, что было сил, заставляя всех вздрогнуть. — Тебе нужно время, чтобы подумать или что? Я понимаю, ты не можешь простить меня за то говно, что я совершил, и вряд ли вообще простишь, но то, что было между нами несколько минут назад… Ты забыл, что я сраный психолог! Ты забыл, что каждое твое действие говорит мне о многом! И как четыре года назад я понял, что тебе ужасно одиноко, так и сейчас я понял, что ты обманываешь себя! Меня! Да всех вокруг! Когда, блять, реально ненавидят, то не дрочат под столом тому человеку! — прикрыв глаза, я начал нервно кусать нижнюю губу, ощущая, как обстановка накаляется все сильнее и сильнее, — Не обнимают его! Не дают ему касаться себя! А уж тем более целовать! Ты мог сразу оттолкнуть меня! Мог просто сразу врезать со всей дури! Почему ты начал отвечать?! — Потому что я вспомнил прошлое! Я отталкивал тебя, но ты просто продолжал, я ушел в воспоминания, страсть и прочее, не более, доволен?! — Каким образом все это может напасть на того, кто ненавидит меня всем сердцем? На того, кто, я уверен, спит и видит, как бы мне отомстить! На тебя должна была напасть злоба! Ты должен был избить меня! Почему ты начал отвечать?! — резко развернув меня к себе лицом, прокричал он. — Иди. Нахуй. Отсюда, — прошипел ему я. — Прекрати лгать себе! Ты любишь меня! Не знаю, что нашло на меня, но я просто врезал Уэю кулаком по скуле, заставляя его тем самым заткнуться. Коснувшись рукой места удара, Джерард посмотрел на меня. В его взгляде читалась боль, обида. Мне сразу же стало стыдно за свой поступок, сразу же захотелось подойти к Джи, обнять его, поцеловать, попросить прощения, но я продолжал молча смотреть на него. Сердце болезненно ударило в груди, как только я заметил блеск в его глазах. Секунда… Две… Он разворачивается и уходит, оставляя после себя сильное напряжение. Оставляя после себя множество мыслей и невыносимую боль внутри меня… Я идиот. — Ты идиот. — прервав тяжелую тишину, еле слышно сказал Мик, отчего мне стало еще хуже.***
Идя по пустым холодным улицам ночного города, я кое-как стоял на ногах, иногда все-таки умудряясь споткнуться и упасть. Голова шла кругом, живот болезненно крутило, а в горле застрял какой-то неприятный ком, который, я чувствую, вот-вот вырвется наружу. Из моих глаз то и дело шли слезы, которые я пытался сразу спрятать, но как пьяный человек может сделать это? Я так устал от себя. Устал от того, что происходит внутри моей головы. Устал от того, какой я… Меня жутко заебали мои истерики, мои кошмары и тупые принципы, по которым я жил всю свою жизнь. Разве можно жить по принципу «Лучше одиночество, чем предательство»? Уверен, некоторые скажут, что так нужно жить, но… Вы сами-то верите в это? Вы сами когда-нибудь жили так? Даже я не уверен, что когда-нибудь жил так. Да, я долгое время молчал обо всей той херне, что происходит со мной, но лишь потому что не раз замечал и прекрасно понимал, как ко мне относятся люди. Мне не хотелось становиться для них обузой или же каким-то жалким нытиком, которым потом можно будет пользоваться. Я хотел просто оставаться собой. Но, если честно, это чертовски сложно. Я никому не нужен настоящий. Никто не хочет принимать во мне меланхоличного депрессивного человека, который просто мечтает найти место, где он будет нужен. Хотя, людей вокруг много, безумного много: знакомые, друзья, родственники. Столько людей, а довериться некому. Никто не поймет. Я ощущаю себя потерянным, лишним, брошенным. «— Я часто чувствовал себя брошенным… Казалось, что обо мне забыли и… Не знаю, — мальчик выдохнул, теребя край толстовки и замолкая. — Тебя совсем никто не замечал? — Никто. По крайней мере, мне всегда так казалось, — с нервной усмешкой ответил Фрэнк. — Ты что-нибудь делал для того, чтобы заметили? — Да. Я старался успеть везде и во всем. Пытался быть лучшим. Что-нибудь выиграть. Когда в классе становилась модной какая-то херня, я уже не помню, что точно, вроде наклейки, я стал тоже собирать их, чтобы найти общий язык с детьми и завести друзей, но… даже там всем было плевать. Про мать я молчу, она строгая, ты знаешь. Типа, ну, поверь, еще не знаешь, иногда она ведет себя намного хуже, но… дело в другом. Я перестал пытаться лишь потому что, когда понимаешь, что на то, что ты делаешь, всем плевать и никто даже не обращает внимания на твои старания, то невольно отходишь в сторонку и… просто забиваешь на все хуй. — Мне не плевать. И я вижу. Но ты все равно чувствуешь себя брошенным рядом со мной, да? — осторожно поинтересовался Уэй, из-за чего на лице подростка появилась легкая улыбка. — Нет». Уэй. Черт, я ведь уже почти и забыл ту консультацию… А точнее, забыл. Я забыл все хорошее, что было связано с ним. Удивительно, как ненависть может заставить человека видеть только плохое. Он был единственным, кому я мог довериться. Единственным, с кем я ощущал себя нужным. Глупо, безумно глупо. Но я — это я, и я ничего не могу поделать с теми мыслями, что сидят в моей голове. Они — ебаный яд, который травит и травит меня маленькими дозами, не давая возможности хотя бы на одну минуту ощутить себя здоровым. Из-за них я такой ужасный, такой жалкий и противный. Из-за них я не могу простить Джи, хотя, на самом деле, жутко хочу этого и, кажется, мое сердце давно уже сделало это… Видимо, именно поэтому мне так тяжело поднимать на него руку. Серьезно, я скучаю по Джерарду. По его холодным длинным пальцам, по его нежной бархатистой коже, по его густым волосам, которые он не особо любит укладывать, по его глазам болотного цвета, в которые я так давно не заглядывал, но сегодня… Ох, сегодня я в полной мере вспомнил, что значит быть с Уэем, любить его, ценить и… Блять… Я, кажется, стал счастливым в тот момент, когда его губы коснулись моих… В ту секунду я вспомнил абсолютно все: как мы смеялись, глядя какой-нибудь фильм, как ругались, а потом мирились и крепко обнимали друг друга, словно чего-то боялись, как вместе гуляли по пляжу, а потом садились на песок и смотрели на яркий закат, как просто лежали в ночи и обсуждали что-нибудь. Столько светлых воспоминаний связано лишь с ним одним. И было бы еще больше, если бы он не изменил. Но, кого я обманываю? Я не ненавижу Джи, я просто пытаюсь убедить себя в этом, заставить себя поверить в то, что он не нужен мне, в то, что мне было плохо с ним, хотя бы потому, что каждое его слово было ложью. Но так ли это на самом деле? Нет. Я был счастлив с ним. Он стал для меня каким-то спасительным лучом во тьме. Я так долго валялся в депрессиях и собственных соплях, плача о том, что мне ужасно одиноко, но, когда появился он… Я с улыбкой маленького ребенка прижимался ближе к его теплому телу, обнимал его и растворялся в каком-то неизвестном мне блаженстве. В каком-то новом чувстве. Черт, что он тогда сделал со мной? Спас от разрушения? Или просто позволил мне полюбить его? Что бы это ни было, он пиздецки много стал значить для меня и, даже сейчас, когда на нас свалилось все это говно, я не могу перестать думать о том, что он изменился. В нем куда-то пропал тот чудак. Пропали те тупые подколы и фразочки. Он стал таким серьезным. Не думаю, что это из-за того, что он хотел помириться со мной. Он прекрасно знает, что мне нравится в нем и его немного поехавшая психика, но, если дело не во мне, то в чем? Почему он стал таким? Почему в его глазах я увидел слезы, а в рисунках боль? Что случилось с моим милым Джерардом, пока мы не общались? Что случилось с ребенком внутри него? Ох, мое солнце потухло? Не я ли тому виной? Я так скучал по нему… Так скучал… Даже сейчас я ощущаю, как сердце просится к нему, как оно хочет задушить его в своих объятиях. Моя самая лучшая в мире ошибка. Вот кто он. Оперевшись спиной на грязную стену какого-то здания, я поднял свои глаза в звездное небо. Сделав глоток высокоградусной дряни, я слегка скривился от неприятного ощущения в горле, но после кинул уже пустую бутылку на землю и, присев рядом с ней, начал с какой-то надеждой смотреть на звезды. В моей голове, как обычно, крутилось множество мыслей, все они о чем-то болтали, заставляя меня ощутить легкую головную боль, но мне было абсолютно все равно на нее, ведь то, о чем говорили мысли интересовало меня пиздецки сильно. Я должен пойти к Уэю. Должен обнять его. Поцеловать. Извиниться за свое тупое поведение. Блять, нет! Я не могу пойти к нему! Это выглядит жалко! Он изменил мне! Я ненавижу его и должен быть сильнее тупых идей в моей голове, сильнее приятных воспоминаний! Нельзя прощать предательство! Нельзя прощать то, что тебе нашли замену! Сказал я… Черт, я не должен идти к нему в любом случае, но что-то на душе заставляет меня прийти к нему прямо сейчас! Поднять свою задницу и пойти к нему! С ним что-то не так. Чувствую это… Вскочив с земли, я побежал что есть силы до нашего общежития. Дыхалка начала подводить меня уже через несколько метров, но, забив на нее, я не останавливаясь направлялся к Уэю, ощущая, как сердце с каждой секундой бьется все больнее и больнее в груди, заставляя меня волноваться. Как я умудрился уйти настолько далеко от общаги?! Я бежал, наверное, минут десять-пятнадцать без остановки, но похуй на меня. Я уже здесь… Уже рядом… Мое солнце. Черт, что я несу?! Неважно. Сейчас это совсем не имеет значения. С ним что-то не так. Я чувствую, блять! Тяжело дыша от столь дальней пробежки, я начал стучать кулаками по двери Уэя что было сил, но он не открывал. Волнение захватило меня с головой, в голове сразу же пронеслось миллион картин того, что могло с ним случиться и это лишь ухудшило положение. Не переставая барабанить в дверь, я тихо шептал себе под нос: — Ну же, ебаный Уэй. Где ты, блять? Дверь распахнулась передо мной и на пороге я увидел свое солнце, которое явно не выглядело так улыбчиво, как обычно. — Фрэнк? — дрожащим голосом произнес он, отчего сердце сжалось от боли. Он выглядел ужасно… Глаза красные от слез, лицо в ссадинах, волосы лежат как попало… И синяк от моего недавнего удара. Что же я сделал с тобой, мое солнце? — Прости… — чуть шатаясь, невнятно произнес. — Ты пьян? — Н-нет… — ответил я и чуть не упал. — Ну, да. Но дело не в этом. Прости меня… Я не хотел бить тебя. — Ох, Фрэнки, иди ко мне. Он попытался подхватить меня и помочь мне дойти до кровати, но я легонько отпихнул его от себя и, взяв за руку, заглянул в его глаза, а после прошептал: — Прости! Прости! Прости! Мне так стыдно, детка. Блять, я не знаю, что на меня нашло. Мне потом так плохо было оттого, что я сделал это. — Ты такой идиот, — с усмешкой ответил он. — Пошли ко мне. Давай. Тебе надо поспать. Затащив меня к себе в комнату и захлопнув дверь, Джи уложил меня на кровать и уже собирался встать в полный рост, но я повалил его на спину и, усевшись сверху, сказал: — Почему ты плакал? — Просто нервы, — отмахнулся он, но я лишь закатил глаза. — Джи, не ври мне. Раньше тебя тоже часто доводили, но ты никогда не плакал. — Солнце, сейчас не время. За окном три часа ночи. Завтра рабочий день. Тебе надо поспать. — Плевать на меня, Джи. Я хочу знать, что с тобой случилось. — Ничего. — Ну же, солнце, — поцеловав его, я продолжил, даже как-то не замечая шокированного взгляда психолога под собой и не до конца отдавая отчет своим действиям. Я бы солгал, если бы сказал, что не скучал по его губам… — Ты можешь мне доверять. Ничего не ответив на такие мои слова и просто молча пару секунд, он возобновил поцелуй, видимо, желая воспользоваться тем, что я ужасно пьян и с радостью начну отвечать ему. — Ты так охуенно целуешься, — отстранившись, прошептал Джерард через пару секунд. — Мне так не хватало тебя. — А мне тебя. Я тоже скучал… — со смешком ответил я, и выдохнул, проводя рукой по волосам. — Прости меня… Я не знаю зачем начал отношения с Крисом. Он меня, блять, до ужаса бесил. — Все так плохо? — Мы расстались через месяц после того, как ты увидел нас. Я хотел найти тебя и попробовать все сначала, но… Твоя мама мне все рассказала. Мне просто не позволила совесть.… Я причинил тебе столько боли… — чуть тише добавил он. — Идиот. Ты мог вернуть меня… — Я испугался. — И сейчас боишься? — с некой опаской спросил я, ощущая как сердце останавливает свой ход из-за страха. — Нет. Я хочу вернуть тебя. Я правда люблю тебя. Лучше тебя в этой жизни никого не встречал, хоть и пытался забыть тебя. Но ты… Я не удивлюсь, если ты скажешь, что чувства не взаимны. Я это заслужил. — Hassliebe, — пьяно и невнятно прошептал я, отчего парень нахмурился. — Что? — Ничего, — ответил я с улыбкой и вновь накрыл его губы своими, шепча в них: — Ты расскажешь мне, почему так изменился? — На утро ты ничего не вспомнишь, поэтому мне бы хотелось просто пообжиматься с тобой. Вспомнить, что значит «ощущать счастье». Я расскажу тебе. Обязательно, потому что мне нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты выслушал меня и просто сказал, что делать дальше, но не сейчас. Мы слишком давно не виделись. Ничего не ответив, я нежно поцеловал его, начиная слегка массировать кожу на его голове, отчего он тихо мурлыкал, заставляя меня улыбнуться. Перевернув нас, Уэй взял мои руки и положил их к себе на бедра, а после, не разрывая поцелуй, завел свои холодные пальцы под мою футболку, начиная исследовать мой торс так, словно он впервые касается его, отчего я невольно покрылся мурашками и еле слышно простонал. Кое-как оторвавшись от моих губ, Джи перешел на мою шею. Его поцелуи были такими осторожными и неуверенными, но в то же время очень нежными, мне это ужасно нравилось. Особенно нравилось, как он, утыкаясь носом в мои волосы, глубоко вдыхал мой запах. — Ты незаменим, — прошептал он мне на ушко, а после коснулся его губами. Запустив пальцы в его волосы, я притянул его ближе к себе, ощущая легкую возбужденность. — Клянусь. Тебе нет ебаной замены и никогда не было. И не будет…***
Я проснулся оттого, что кто-то игрался с моими волосами, а в глаза ярко светил солнечный свет. Повернувшись на бок, я решил продолжить свой сон, но мне, как обычно, не дали этого сделать. Чьи-то губы осторожно коснулись моих, заставляя меня вздрогнуть и в шоке распахнуть глаза. — Доброе утро, — я увидел перед собой счастливую мордашку Уэя, на которой расплылась улыбка. — Как спалось? — Джерард? — Да, — захихикав, ответил он. — Прости, но я не стал будить тебя на занятия. Ты так мило и крепко спал. — А сколько сейчас? — чуть нахмурив брови, спросил я, пытаясь проснуться и понять, что происходит. — Одиннадцать часов утра, — глянув куда-то в сторону тумбы, ответил Джерард и положил голову мне на плечо, прижимаясь крепче, отчего я немного охуел… Блять, что вчера вообще было? Я не помню. Ничего. — Так… — начал он, когда даже спустя пару минут я просто лежал, как истукан, и смотрел в потолок, боясь выдохнуть. — Ты так и не ответил, как тебе спалось? — А, вполне… — я тихо кашлянул, — Нормально. Тебе? — Охуенно. Давно не прижимался к тебе во сне… — хихикнул психолог. И что я должен ответить? Каким хером я вообще здесь оказался? И что вчера между нами такого было, что Уэй так ведет себя? — Ты что-нибудь помнишь из вчерашнего? — отлично. — Н-нет… — дрожащим голосом ответил я. Тяжело вздохнув, Джерард поднял свою голову с моего плеча и лег рядом, шепча тихое «Прости…» Улыбка на его лице стала натянутой, он старался не подавать виду, что ему безумно обидно из-за того, что я нихера не помню. Но его выдавали его грустные щенячьи глазки. — Расскажешь? — чуть смяв одеяло, спросил я, на что парень выдохнул и, усмехнувшись и глянув на меня, ответил: — Зачем? Чтобы ты снова ударил меня? — За что я должен буду ударить тебя? Я же сам прошу тебя все мне рассказать. — За те слова, что ты произнес по пьяни. Уверен, ты просто скажешь, что они бред. — Джерард, я мог ударить тебя уже за то, что ты лежишь со мной в одной кровати и совсем недавно поцеловал, но я же этого не сделал. Так что, я хочу знать, что вчера между нами было. Секс? Посмотрев в мои глаза, Уэй ухмыльнулся. — Нет. Нечто большее. — Поточнее, — нахмурился я, приподнимаясь на кровати. — Фрэнк, я сказал себе вчера, что если ты проснешься и ничего не будешь помнить, то значит я должен буду молча ждать того момента, когда ты созреешь сойтись. — Так нечестно. Я хочу знать, что вчера было и каким хером я оказался в твоей комнате, — продолжал настаивать я и психолог все же сдался, закатывая глаза и разводя руки в стороны. — Ты пришел ко мне сам. Пиздецки пьяный. Долбил в дверь ногами и руками. Мне пришлось утром перед соседями извиняться. Они думали, что ты бить меня пришел, — добавил он со смешком, заставляя даже меня улыбнуться… — Что потом? — Уверен? — на выдохе прошептал Уэй, вновь подняв на меня свои зеленые глаза. — Да, — ответил ему я и наши взгляды встретились, отчего по телу словно разряд тока пустили… Отлично, Фрэнк… Не говори, что ты снова влюбляешься в Уэя! — Я затащил тебя к себе. Уложил на кровать, а ты резко потянул меня на себя. Потом вовсе сел сверху. И… мы начали обсуждать нас. Не помню. Нихера не помню. Все просто стерлось из памяти. Надо прекращать пить, но… Хэй, а каким образом я вообще добрался до Джи, если пить я уехал чуть ли не в другой конец города?! — «Нас»? — переспросил я. — То, что происходит между нами, — уточнил он. — И что я говорил? — Что тоже скучал по мне… — неуверенно прошептал Джерард. — Что не хотел бить меня и все тому подобное. — Не помню. Перевернувшись на спину, я уставился в потолок и, тяжело вздохнув, пытался вспомнить все, что было вчера, но, как я уже говорил: нихуя. Мало того, жутко заболела голова, из-за чего воспоминания отдалились от меня на еще большее расстояние. — Ты правда скучал или просто сказал это в пьяном бреду? — прервав молчание, спросил Уэй. Мое сердце ускорило свой ход. Я… Не знаю, что ему ответить. Как бы скучал, но… Я ненавижу его. Блять, или не ненавижу? Ебаные чувства, чтобы вы в аду сгорели, я запутался вконец! — Ну… Эм… Я…Кажется, да, — чуть покраснев, сказал я, заставляя парня вопросительно изогнуть бровь. — Кажется? — Не знаю, честно. Когда мы только расстались, я думал только о тебе, и вот тогда я точно скучал, а потом как-то все стало так… однообразно, и я просто запутался. — М, опять, — сев на меня, промурлыкал он. В шоке уставившись на него, я спросил: — Ты чего? — Ты так часто путаешься в себе. Я хотел бы снова помочь тебе. Ты позволишь? — Только тогда, когда ты блять слезешь с меня! Мы не ебаная пара, и я до сих пор могу уебать тебе! — Ночью ты говорил другое. Взяв мои руки в свои, он провел ими по своим ногам, а потом перевел на бедра, заставляя меня легонько сжать его задницу. — Какого хуя, Уэй? Думаешь, твоя ебаная жопа что-то изменит?! — Давай поговорим. Как психолог и пациент… — продолжал соблазнительно мурлыкать он. — Нахуй иди, ладно? Я не собираюсь делиться с тобой своими переживаниями и, сука, слезь с меня! — Ты не меняешься, Фрэнки, — засмеявшись, сказал парень. — Что при первой встрече слал меня матом, что сейчас. И встречаться мы начнем через четыре месяца, да? — Я не намерен сходиться с тобой! Да, ночью я, может, говорил другое, но, мать его, я был пьян! — Ты знал, что пьяные люди говорят только правду? Это вызвано тем, что большинство процессов в их головном мозге замедлилось и они просто не могут соврать. Не успевают сообразить. — Минутка биологии окончена? Если да, то не мог бы ты уже, блять, поднять свою жопу с меня?! — прошипел я. — А еще, я слышал такой факт, что у некоторых людей… — Уэй, твою мать! — перебил его я, но ему было насрать. Он продолжал рассказывать мне про очередной факт, на который мне было похуй. Злобно прорычав, я резко перевернул нас, отчего Джи сразу же оказался подо мной и наши взгляды совершенно случайно встретились. Солнце так и лезло на лицо Уэя, заставляя его красные волосы гореть еще ярче, а его зеленые глаза блестеть похлеще любых алмазов. Невольно заглянув в них, я забыл как дышать. Спазм перехватил горло, а остатки моего сердца бились в груди, отдавая легкой болью по всему телу. Уэй выглядит так красиво, даже несмотря на все те синяки и ссадины, которые я сам лично поставил ему. Он выглядел счастливо. Непривычно видеть его таким, обычно он выглядел слегка угрюмо и серьезно, а сейчас же… Вау, видимо, то, что было между нами ночью пиздец как много значит для него. Заправив прядь моих волос мне за ухо, Джи осторожно коснулся рукой моей щеки, видимо, боясь того, что я могу бурно отреагировать, но я ничего не делал. Я молча продолжал смотреть в его глаза, ощущая как тону в них все глубже и глубже. Ощущая, как я пробираюсь в его душу, как узнаю его заново и он не против этого, а наоборот, «за». — Ненавидишь? — еле слышно спросил он. — Уверен? Помолчав несколько секунд, я холодно ответил: — Да, — а после, встал с него и начал одеваться, делая вид и убеждая самого себя, что мне плевать на Уэя. Что он просто жалкая шлюха. — А я нет. В любом случае, сейчас это не особо важно. Уже уходишь? — Да. Больно уж меня пугает твое поведение. Ты, блять, псих. Я могу ударить тебя в любой момент, выбеси ты меня хоть чем-то. — Так, почему не ударил? Ты же, кажется, разозлился, когда я сел на тебя, — усмехнулся Джерард, приподнимаясь на локтях и разглядывая меня и мое тело. — Уэй, будь добр, отъебись от меня и никогда так больше не делай, иначе я точно уебу тебе по челюсти и, поверь, извиняться не приду, — надев на себя футболку, сказал я, ощущая пристальный взгляд на себе и тяжело вздыхая, хоть и где-то в глубине души мне это нравилось. — Что? — рыкнул я, глянув на него. — На тебе так много татуировок… Не страшно было набивать их? — Нет, — холодно ответил я, подходя к зеркалу и более менее укладывая свои волосы. — Они все что-то значат, верно? Они — история твоей жизни? — Консультации наши вспомнил или что? Какое тебе дело до того, что они значат? — Никакого. Просто, они идут тебе. Твоему телу. — Засунь свои комплименты к себе в задницу. — Ты так добр, — Джерард засмеялся. — Знаю. — Придешь сегодня ко мне? — Зачем? — фыркнул я, кладя в карман джинсов пачку сигарет, которая почему-то лежала на столе в комнате Уэя, телефон и зажигалку. — Ну, думаю, нам все-таки стоит поговорить и обсудить все то, что происходит между нами. — Уэй, я заебался повторять тебе, нам не о чем говорить! — посмотрев на него, ответил я. — Мы поговорили вчера! Мы все обсудили! О чем еще ты, блять, хочешь поговорить?! — Я вижу, что происходит с тобой! И вижу, что ты, блять, до последнего готов отрицать правду! — Какую правду?! Встав с кровати, Джерард подошел ко мне и, заглянув в мои глаза, сказал: — Что ты любишь меня! — Твоя самооценка зашкаливает! Я не люблю тебя! — Ну да, ты же к каждой своей шлюхе приходишь, когда напьешься! — А тебе какое дело, к кому я иду пьяный?! Ты вообще, блять, должен был, сука, молча исчезнуть из моей жизни! — И ты бы забыл меня? Уверен, что смог бы? — Ты же смог забыть меня! — продолжал шипеть я, ощущая очередную обиду и злобу внутри. — С чего ты решил? — А как это зовется?! Ты изменил мне! Нашел замену! И забил хуй на то, где я и что со мной! Я ждал твоего ебаного звонка два года! Два! Сука! Года! А где все это время был ты?! Ты говорил мне, что я пиздецки много значу для тебя! Что я важен тебе! Но ты никак это не подтвердил, а, скорее, наоборот, опроверг! — Я пытался показать тебе как много ты значишь для меня! Не моя вина, что ты не видел! — повысив голос так же, как и я, сказал Джерард. — Как ты пытался?! Трахая меня во всех возможных позах, так?! — Почему ты постоянно переплетаешь все с еблей?! — Потому что между нами только это и было! — Нет! Не хочешь, не верь! Но я реально, блять, делал все для тебя! — Я знаю! И я охуеть как сильно любил тебя за это! Я не мог контролировать себя, когда ты просто стоял рядом! — А сейчас разве не так?! Сейчас ты разве контролируешь себя хоть немного?! Тебе нужна помощь! И всегда была нужна! Просто дай мне, блять, возможность помочь тебе! — В чем она мне нужна, Джи?! — засмеялся я, проводя рукой по волосам и пожимая плечами. — Я давно уже не тупой подросток с мыслями о суициде! Я переборол это дерьмо! — Твои проблемы были вызваны не тем, что в твоем теле шалили гормоны! А тем, что тебе было одиноко! — Я изменился с тех пор, — настаивал я. — Хотя бы себе не ври! В чем ты изменился?! В том, что просто стал трахаться с чуть ли не каждым человеком?! Это последствия моей , — выделил он, тыкая в себя пальцем, — измены! Ты просто пытаешься заменить меня! — Я не ищу замену тем, кто когда-то значил для меня пиздецки много, ясно?! Да, я ненавижу тебя, но это не значит, что я побегу искать тебе замену, чтобы причинить тебе лишний раз боль! — Хватит убеждать себя, что ты реально ненавидишь меня! В это никто не верит, кроме тебя! — Чего тебе надо от меня, м? Признания? Или ты просто хочешь довести меня до очередной истерики?! Отвали от меня! Да, спасибо, что не выкинул меня ночью в коридор, но хватит ходить за мной и пытаться о чем-то поговорить! Как ты не поймешь, все, сука, давно кончено! — прокричал я. Между нами нависла тишина, мы смотрели друг на друга с некой злостью в глазах, тяжело дыша от легкой истерики. — Бред… — еле слышно прошептал Уэй и накрыл мои губы своими, прижимая меня к стене. Пошел нахуй, Джерард! На этот раз я, блять, возьму верх над чувствами! Перевернув нас, я со всей силы впечатал его в стену, отстраняясь от его губ. Меня всего корежило от ощущения злости, в глазах, неверное, огонь виднелся, а руки слегка подрагивали от желания вмазать Джи. — Прекрати! — прорычал я, скалясь, но его это никак не пугало… — Почему? — ответил он и снова поцеловал меня. Оттолкнув его от себя, я грозно прошипел: — Хватит, блять! — Боишься не справиться с чувствами? Так? — сука, хватит копаться в моей голове! — Так значит, они все-таки есть? Не сдержав себя, я замахнулся на Уэя, а после ударил, что было сил, но не его… А стену. В страхе прикрыв глаза, Джи ждал удара, который последует уже в его лицо, но, поняв, что никто не собирается его бить, он медленно открыл сначала один глаз, затем второй и, сглотнув, посмотрел на меня. По стенке потекла красная струйка моей крови, рука неприятно заболела, а я смотрел в одну точку, пытаясь заставить себя успокоиться, хоть и казалось это чем-то невозможным. — Фрэнки? — нежно прошептал Джи и потянул руку к моему лицу. Перехватив ее, я грозно прошипел, глядя в глаза Уэя: — Пошел. Нахуй, — и, взяв куртку, удалился из его комнаты. По моему телу снова блуждали волны злости, которые бесили меня все сильнее и сильнее, заставляя ощутить злобу на весь мир. Этот, сука, Уэй не понимает, что его слова просто, блять, до чертиков бесят меня! Мы не виделись три ебаных года, откуда ему вообще, сука, знать, что я испытываю к нему и насколько мне одиноко! Еще его эти вечные поцелуи… Блять, чтоб его, я кое-как сдерживаю себя во время них! Да, мне хочется ответить на поцелуй, но он не так поймет! Его завышенная самооценка снова даст о себе знать и он начнет втирать мне, что я люблю его, но, знаешь что, Уэй? Иди нахуй! Ни о какой любви и речи быть не может! Да, я что-то ощущаю к нему, но… Разве это возможно, любить даже после того, как тебе дали ложные надежды и изменили?! На самом деле, да. По крайней мере, так считает мое разбитое вдребезги сердце. Но мне одному кажется это немного глупым? Как можно любить того, кто нагло воспользовался тобой, а после выкинул на помойку, как ненужную вещь?! Уэй не понимает, что мне неприятны его касания! Мне неприятно его поведение! Мне неприятен он сам! И я бы с огромным удовольствием уехал от него куда подальше, лишь бы он и пальцем ко мне не прикоснулся! Тоже мне, психолог, блять, юный… «Никто не верит в это, кроме тебя». Да пошел ты! Все верят в то, что я презираю тебя и с радостью избил бы! Уебок! Как я вообще, блять, мог любить его так сильно и так долго?! Хотя, мне же было хорошо с ним… Так что, нет смысла говорить, что он ужасен в постели или, что он хуевый романтик, так как это все далеко не правда. Мне всегда нравилось ходить с ним на свидания. Этот балбес мне один раз даже цветы подарил. В тот момент я был готов ударить и обнять его одновременно. А то свидание в ресторане… Черт, да прошло три, почти четыре года, а лучше свиданий в моей жизни не было! Никто, блять, в жизни больше не слал богатенькую даму нахуй заумными фразами и прямыми намеками на то, что ее сын тоже, скорее всего, будет геем! В тот вечер я, кажется, в полной мере осознал насколько сильны мои чувства. Во время танца… Как давно это было. Ощущение, что вовсе не было. Словно, это был какой-то сон и… И я долго не просыпался. Не хотел. Хотелось бы мне снова ощутить все это. Снова задрожать от касаний Уэя. Снова бояться заглянуть в его глаза, но я ничего не чувствую. Не только по отношению к нему. Странно, если честно. Такое безразличие, но в то же время волнение насчет всего. Я так устал. Если честно, я был бы не против, окажись Джи прав. Да, я бы с огромным удовольствием полюбил его снова, потому что любовь к нему — это, по-моему, самое охуенное, что случалось со мной. Этот человек заменил мне практически всех: отца, который кинул меня и свалил, друзей, знакомых, немного маму, с которой я просто не мог нормально общаться. Реально всех. Он был рядом всегда. Мне не хватает этого. Не хватает того, чтобы кто-нибудь просто был рядом… Зайдя в свою комнату, я сразу же направился к аптечке и начал искать там обезболивающие, потому что голова, кажется, на две части была готова расколоться. Нахуй пары. Я не так часто прогуливаю, чтобы меня могли отчислить, так что… Нахуй. Выпив таблетку, я без сил упал на свою скрипучую кровать и, уставившись в одну точку, снова начал копаться внутри своей черепушки. « — Фрэнк! Фрэнк, хватит! — заливаясь смехом, говорил Уэй. — Это месть! — сказал подросток, продолжая щекотать своего психолога. Схватив Фрэнка за запястья, Джерард перевернул их и, устроившись на бедрах своего парня, с ухмылкой заглянул в его глаза. — Мстительность — плохое качество, детка. — Почему? — Оно не приносит счастье. Только боль. Пустоту. Но, хэй, я точно знаю, что ты не пойдешь на месть. — Это еще почему? — фыркнул мальчик, на что Уэй закатил глаза. — Ты добряк. — Пф, ты не видел меня год назад. — То, что ты бил кого-то, ради вымещения душевной боли, не делает тебя злым, но и хорошим тоже. — А каким делает? — Одиноким. — Но теперь-то я не один, — ответил Фрэнк, тепло улыбаясь психологу и получая такую же улыбку в ответ. — И людей перестал бить. Это хорошо. Очень. Мне нравится то, как ты приходишь в норму. Сразу такую гордость ощущаю за тебя. — Почему? Это ведь все благодаря тебе. — На самом деле, нет. Я просто помог тебе распутать некоторые узлы, а дальше ты справился сам. — С тобой. Ты всегда рядом. Это помогает мне. — Придется гордиться собой. А я только хотел отдохнуть от этого занятия! — наиграно заявил он. — Ты идиот, — засмеявшись, ответил Фрэнк. — Только твой. Перейдя в сидячее положение, подросток положил свою руку поверх руки Уэя и тихо добавил: — Знаю. А после, накрыл губы психолога своими, расплываясь в яркой улыбке». Грустно улыбнувшись, я обнял себя и свернулся клубочком, ощущая как во мне догорают остатки всех тех чувств, ощущая, как догораю я сам. Прикрыв глаза, я на секунду представил на месте своих рук, руки Уэя… Представил, как они сжимают меня в своих теплых крепких объятиях, даря мне чувство покоя и некоего умиротворения. Сердце болезненно стукнуло в груди, словно говоря мне, насколько сильно я одинок. Насколько важно, чтобы меня реально кто-нибудь обнял. Меня так бесят эти мои приливы чувств, особенно если взять в расчет, что из чувств у меня остались только боль, одиночество и гнев. Я правда хочу ощутить счастье, ощутить легкость, любовь, потому что все эти чувства делали меня живым. Когда я испытывал их, мне действительно хотелось жить, я просыпался и понимал зачем, но сейчас же все совершенно иначе. Я не вижу смысла своей жизни. Да, я живу. Хотя, нет. Я существую. Потому что, то, что происходит со мной в последнее время можно описать только так. Да, у меня было много партнеров, да, они были разные, да, некоторые признавались мне в любви и предлагали начать отношения, но… на каждое их тупое признание, мое сердце никак не реагировало. Любишь? Классно. Ничего более. Я мог бы давно подцепить какую-нибудь девчонку или парня, создать семью. Жить и радоваться тому, что у меня, вроде как, все есть, но на деле осознавать, что я лгу сам себе. Я имею в виду, мое сердце умерло. Никаких эмоций. Ничего. Я встаю каждое утро, не зная зачем. Иду в универ. Отсиживаю пары, а после иду либо в бар, либо к кому-нибудь в комнату, ради секса. И все так однообразно, что я просто стал забывать: а что значит жить? Это, знаете, как если бы вы повторяли множество раз одно слово. Вы его знаете, понимаете его значение, но потом что-то меняется и вы даже выговорить его не можете, а мозг вовсе забыл, что оно значит. Вот так и со мной. Два года одно и то же. День за днем я жил по одному тупому расписанию и со временем стал забывать, что значит «жить». Каждый мой новый день — это повторение предыдущего. И каждый раз краски мира становятся для меня все серее и серее, как пепел от сигареты. Я потух. Почти сгорел, но… Черт, возвращение Уэя заставило меня вернуться в жизнь. Заставило меня добавить хоть немного красок в свою скучную картину, пусть это и краски гнева. Но на деле, не только гнева. Да, я скучал по нему и все те воспоминания, что приходят ко мне в голову… Все это делает меня одновременно и счастливым и безумно грустным. Этот человек вернулся в мою жизнь ради того, чтобы снова сломать все мои стереотипы? Если да, то я не против. И всегда был не против. Мне нравится это. Нравится меняться. Но почему-то меняюсь я лишь в худшую сторону. Пытаюсь стать лучше, как-то помогать людям, думая, что это хоть немного оправдает все мои остальные ужасные поступки, но нихера. Совесть все равно говорит мне, что я ужасен и… Что я в, какой-то степени, монстр. От этого немного печально, потому что мне хочется быть другим. Я хочу быть тем добряком, которого во мне видит Уэй. Хочу быть более внимательным к людям, замечать кто реально дорожит мной, а кто просто пользуется. Хочу быть нужным. Кажется, это чувство будет преследовать меня по жизни. Серьезно. Я же не один. Чего мне не хватает? Почему мне одиноко? Я думал, что это все просто подростковый бред, но нихуя. Я уже давно не подросток, но вся та боль, все те мысли и переживания до сих пор живут в моей голове. Уэй прав, мне все еще нужна помощь… И… я бы хотел обсудить с ним свои проблемы, хотел бы снова открыться ему, но, честно, мне страшно. Я устал от предательств. Устал от боли. Мне хочется быть уверенным в том, что он никогда и никому не расскажет все мои переживания. Хотя, он и так этого не делал. Да, он изменил, но, что касается моих чувств, страхов и всего прочего — он никому не рассказал. За это я ценю его ещё больше. Именно ценю. Не каждый способен держать язык за зубами. Особенно это касается психологов. Как я уже когда-то давно говорил, большая часть из них уебки и лгуны. Но не Уэй… Он так отличается ото всех. Такой умный, честный, добрый, сильный, красивый. Ох, Фрэнк… Хватит думать о нем. Он лжец. Он мудак. Тварь. Уебок. Запомни это. Он предатель. А предателей нельзя прощать. Или можно? Нельзя. Уверен, что нельзя. Или же..? Меня так злит, что я готов простить буквально всех. Я не хочу. Это жалко. Словно, мне настолько одиноко, что я готов принять предателей назад в свои объятия, лишь бы избавиться от одиночества. Я и Джерарда готов простить. Если уже не простил… Перейдя в сидячее положение, я засунул свою руку под матрас и начал искать там одну очень давнюю и важную для меня вещь. Найдя, я бережно достал ее, а после провел подушечками пальцев по гладкой поверхности и улыбнулся уголками губ, ощущая как в глазах скапливаются слезы. Глупо. Тупо. Сопливо. Жалко. Ужасно. Но я ничего не могу поделать с этим. В своих руках я держал фотографию. Фотографию меня и Уэя с новогодней вечеринки в школе… Не знаю почему, но… эта ебаная простая вещица значит для меня ужасно много. Я должен был давно порвать эту фотографию в порыве злости и ненависти к этой красноволосой мрази, но я не могу. Не могу отпустить прошлое и все то, что было между нами. Потому что это пиздецки много значит для меня. И снова неприятная боль коснулась моего сердца, отчего я тихо заплакал, ощущая ком подступающий к горлу. Не знаю, что происходит со мной. Не знаю почему мне бывает так плохо от воспоминаний, а уж тем более от Уэя. Мне так страшно. Я боюсь. Боюсь потерять его. Снова. Он до сих пор нужен мне, как воздух и… я просто не могу отпустить его, несмотря на ту ненависть, что иногда просыпается во мне, как только я вижу его лицо. Это так странно. Я чувствую как все внутри рвется на части от желания ударить его, но в то же время чувствую как мое сердце дрожит от нежных поцелуев Джи, как оно рвется к нему. Усталое. Разбитое. Неужели я действительно испытываю к нему и ненависть и любовь? Так вообще бывает? Плевать. Я просто хочу окунуться в прошлое. Окунуться в счастье и стать живым хотя бы на пару минут. Прижав фотографию к сердцу, я снова упал на кровать и свернулся в клубок, тихо плача от приятного, но в то же время жгучего тепла на сердце. «Между ними было всего несколько сантиметров. Они стояли так близко и неотрывно смотрели друг другу в глаза, отчего подросток не смог сдержать смущения. Неуверенный шаг вперед. Его губы касаются губ психолога. А после поцелуй. Нежный. Полный чувств и какой-то романтики. «Я люблю тебя» — шептали мысли в голове Фрэнка, но сам же он не произносил ни слова». «Я люблю тебя» — каким-то далеким эхом отдались слова в моей голове, отчего сердце ускорило свой ход. — И всегда буду… — вслух добавил я и всхлипнул. Ощущая, как сон забирает меня в свое царство.***
— Фрэнк? — услышал я сквозь сон. — Хэй, чувак, проснись. Чья-то рука легонько потрясла меня за плечо, отчего мне пришлось открыть свои глаза. — Мик, какого хуя? — прошептал я, потягиваясь. — Это я у тебя хочу спросить. Ты где, блять, был всю ночь?! И почему на пары не пришел?! — Какое тебе дело? Ты не моя мамочка… — ответил я и закрыл глаза, желая снова уснуть, повернувшись к другу спиной, но… нет. — Охуеть, Фрэнк! Ты вчера, блять, в психах выбежал из комнаты хер пойми куда и пропал на всю ночь! И день! Где ты был? — вновь растолкав меня, спросил Мик. Перейдя в сидячее положение, я тяжело вздохнул и, раскрыв глаза, ответил: — Пил я! В баре! — Отлично! А где ты был потом?! Он скрестил руки на груди и смотрел на меня с каким-то презрением, будто чувство вины пытаясь вызвать. Точно, как моя мама… — В смысле? — Я звонил тебе весь день! Где твой телефон? — Он где-то здесь… — сказал я, начиная шариться по карманам, но, не обнаружив мобильника, прошептал себе под нос, — Ебаный Уэй. Когда он его достал? — Что? — в недоумении спросил Мик, но я лишь махнул рукой. — В баре, наверное, забыл. Этот уебок залез, блять, в мои брюки и достал оттуда телефон?! Он охуел?! — И что ты делать собираешься? — В бар поеду. Заберу. — Отлично, — сказал Мик и сел на свою кровать. — Как с Джерардом дела? Видел его после вчерашнего? — Нет. — Вообще? — Вообще. Гаденыш, блять. Я ему устрою! Но для начала… Фотография. Сука. А она куда пропала?! Осмотрев всю кровать, я слегка запаниковал. Не хватало, чтобы Мик ее нашел! Это же пиздец тогда будет! Куда я ее дел? Она же, вроде, была у меня в руках, когда я уснул. Может, на пол упала? Встав на ноги, я начал осматривать все вокруг, но ниухя! — Ты не это ищешь? — спустя несколько секунд, спросил Мик, держа в руках фотографию. Меня резко охватил стыд, но, не показывая этого, я ответил: — Дал сюда! — Как только объяснишь, что это. — Тебе какое дело?! Отдай! — потянувшись к своей вещице, прошипел я, но Мик резко отдернул руку и вскочил со своего места. — Какого черта ты спал с ней в обнимку? — Мик! — Ты любишь его? Честно. — Нет! Отдай ее, блять! — Фрэнк! Где ты был ночью?! — пряча от меня фотографию, пока я пытался ее отобрать, спрашивал друг. — В баре! — Фрэнк, твою мать! Ты был у Уэя? — Нет! — Фрэнк! — Иди нахуй! Не был я у него! Отдай эту чертову фотографию! — рыкнул я и заглянул в глаза друга, чуть ли ножкой не топнув, как малыш, вызывая у него лишь усмешку. — Зачем? Ты же ненавидишь Джерарда. Давай просто порвем ее и выкинем! — Дай сюда, блять! — Нет, пока ты не объяснишь! — Что тебе объяснить?! — Во-первых, где ты был всю ночь, и во-вторых, почему ты хранишь эту фотку! Меня, блять, весь день собираются бесить или что?! Какое ему дело, где я был?! Пнув стол, я принялся расхаживать по комнате, грозно прожигая все взглядом. — Так и будешь молчать? — спустя несколько секунд, спросил Мик, на что я просто уставился в окно и, достав сигареты из джинсов, прикурил.— Охеренный выход из ситуации, Фрэнк! Будешь в молчанку играть или что?! Я прекрасно знаю, где ты провел ночь! Друг рассказал! Он видел как ты ломился к Уэю! И как ты утром вышел из его комнаты! Ты конечно молодец! Я думал, мы друзья! Тебе так сложно было просто сказать, что ты ночевал у него?! — Да я не помню, блять! — прокричал я, сделав очередную затяжку. — Чего не помнишь? — Где я ночевал! — Пить меньше надо! Я понимаю, тебе плохо, ты пиздецки зол из-за возвращения Уэя, но… кого ты обманываешь?! Ненавидеть ты его реально не можешь, иначе бы не спал в обнимку с его фотками и не ходил бы к нему пьяный! — Сука, вы издеваетесь?! Может, всей общагой нахуй скажете мне, что я не ненавижу его! — Мы не так скажем! — ответил Мик и, кинув фотографию на мою кровать, упал на свою. — А как? — после нескольких секунд молчания, поинтересовался я. — Чувак, не будь идиотом, ладно? Всем давно понятно, что твоя ненависть просто фальшивка. Всем, но не тебе. Это скорее обида. — Твой мозг, блять, фальшивка! — сбросив пепел на улицу, фыркнул я и затянулся снова. — Этот уебок изменил мне! Я его любить что ли должен за это?! — По идее, нет, но любишь. — Охуел? — я грозно глянул на него, но друг пожал плечами. — Факты говорят сами за себя, Фрэнк. Поговори с ним. — О чем? О том как Крис охуенен в постели?! Или как он охеренно заменил меня?! — О том, что вы испытываете друг к другу! Он психолог, Фрэнк! Он поможет разобраться во всем этом! Промолчав, я уставился в окно, за которым уже было темно. Уличные фонари слегка освещали дорогу от общаги до универа, вызывая внутри меня тем самым какое-то странное желание пойти к Уэю. Идиотизм. Что вообще, блять, происходит в моей жизни? Нихуя не соображаю уже, но все-таки в чем-то Мик прав. Люди, которые реально ненавидят, ведут себя немного иначе, чем я. Как минимум, они сразу бьют объект своей ненависти, а не ждут, когда их выведут из себя! Ебаный Уэй! Так, ладно. Мне все равно надо вернуть свой телефон, высказать Джи все насчет того, что нельзя шариться в чужих карманах! И, плюс ко всему, я же хотел обсудить с ним кое-какие свои проблемы… Это отличный шанс… Как же все дебильно, блять! Но по другому нельзя. Кинув сигарету в пепельницу, я взял свою куртку и молча направился в кабинет психолога, думая о том, как лучше начать диалог, пока Микки вопросительно смотрел мне вслед, надеясь получить хоть один вопрос или ответ, но нет.***
Я стоял возле двери в кабинет психолога и, кусая губы и проводя рукой по своим волосам, думал о том, стоит ли мне туда заходить или нет. Сердце рвалось от любви и ненависти. Я сам не до конца понимал, чего хотел от Уэя. Чтобы он исчез или чтобы продолжал. Потому что для меня здесь все слишком сложно и… выдохни, Фрэнк. Просто открой дверь. Просто сделай это. Ты сможешь… И я смог. Я неуверенно открыл дверь и зашел внутрь, ощущая нарастающий страх внутри себя. — Я внимательно Вас слушаю, — сказал Уэй, заполняя какие-то бумаги. — Я на консультацию… — чуть ли не шепотом ответил я, отчего Джи, подняв на меня взгляд, даже немного охуел и в шоке снял очки, кинув их на стол, уставившись на меня. — Серьезно? — Да, — кивнул я, прикрывая дверь за собой и нервно кашляя. — Ты же, вроде, не хотел… — Да, да, я, блять, не хотел, а теперь хочу! Нам есть о чем поговорить, — на выдохе сознался я, ненадолго прикрыв глаза, на что Уэй кивнул. — Ага… Ладно. Присаживайся, — указав рукой на стул, стоящий напротив рабочего стола, сказал Джи и я послушно выполнил его просьбу. — О чем ты хочешь поговорить? — начал он, скрестив руки на столе и придвинувшись ближе. — Эм… Насчет… Насчет… — блять, я серьезно не знаю с чего начать! — Так, ладно. Как твои дела? — заметив, что я не знаю, что говорить, спросил он, что-то ища на своем столе, пока я готовил ответ. — Честно? — Если можно. — Не очень. — Что-то случилось? — прошептал он и остановил свои поиски, разглядывая меня, будто реально беспокоясь. — В последнее время много чего случилось. Думаю, ты понимаешь о чем я… — Да, — опустив взгляд, шепотом ответил Джерард, а после снова посмотрел на меня и продолжил, — Тебя так сильно напрягает то, что я вернулся? — Ужасно сильно. И дело не только в этом. — А в чем еще? — усмехнулся он. — Помнишь, сегодня утром ты сказал, что мне все еще нужна помощь? — Да, — кивнул парень. — Я хочу поговорить об этом. — Хорошо, начинай. Расскажи мне… о своих чувствах, — полушепотом сказал Джи и откинулся на спинку стула. Устроившись поудобней, я опустил взгляд в пол и, нервно покусывая губу и выдерживая достаточно тяжелую и длинную паузу, начал: — Их нет. В том плане, что я ничего не ощущаю. Такой холод внутри, пустота. Словно я нахожусь в какой-то спячке и просто не могу проснуться. — Вообще никаких? — Бывают периоды, когда я начинаю чувствовать хоть что-то, но это бывает редко и я ощущаю лишь ненависть, одиночество, боль. Это бесит меня. Я начинаю орать на каждого, кто хотя бы просто заговорит со мной, нарываюсь на драки, либо просто иду трахаться с какой-нибудь очередной дурой, которая считает, что сможет изменить меня и стать кем-то особенным в моей жизни… — Ты видишь смысл в своей жизни или же… просто живешь, потому что, вроде как, надо? — Скорее второе. Эм… — я нервно усмехнулся. — У меня как бы нет целей, стремлений и все тому подобное. Я живу, но при этом ничего не делаю. Мне плевать на то, что будет со мной и моим будущим. Плевать на тех, кого я бросил, и иногда меня это ужасно печалит. Я не хочу причинять кому-либо боль, но… — Но из-за того, что ее причинили тебе, ты не можешь держать себя в руках? — предположил психолог, заставляя меня еле видно кивнуть головой. — Может, тебе стоит забыть того человека, который сделал это и… Просто убедить себя в том, что он никогда ничего не значил. Тогда боль потеряет смысл и ты, скорее всего, вернешься в норму, — начиная нервно крутить ручку, сказал Уэй. — Я бы хотел, — посмотрев в глаза Джи, честно ответил я. — Я бы хотел забыть все, что связано с ним и никогда больше об этом не вспоминать. Но не могу. — Почему? — Потому что я никогда в жизни не смогу забыть тех, кто сделал меня счастливым и тех, кто был рядом. — Таких людей много? — Единицы. — И… — продолжая мучить бедную ручку, начал Уэй, — Тебе одиноко с ними? — Мне всегда одиноко. Видимо, это какой-то брак внутри меня. — Ты не вещь, Фрэнк. И это не брак. — А как это назвать? Меня злит то, что я считаю себя одиноким! Вокруг дохуя людей! — И что? Хочешь сказать, будь у тебя сто друзей, ты бы не ощущал одиночество? Дело не в этом. Видимо, когда-то очень давно, тебе просто кто-то показал, что ты… другой. Не знаю как это назвать. Либо же ты пытаешься найти того человека, что когда-то оставил тебя. Найти кого-то похожего на него, если быть точным. — Хочешь сказать, я с детства страдаю этим говном лишь потому, что какой-то уебок просто кинул меня? — Этот уебок — твой отец, Фрэнк. Да, ты в это не веришь, но я до сих пор считаю, что виноват лишь он. Больше не было поводов настолько сильно закрываться в себе. — Может, я родился таким. Может, это моя особенность — депрессии и вечное ощущение одиночества, — сказал я, смеясь и пожимая плечами. — Нет. Так не бывает. У всего есть начало. И то, что с тобой происходит, то, какой ты, это все отражение детства, прошлого в целом. Ну, а как твоя самооценка? Она стала хоть немного выше? — Нет, — усмехнувшись, ответил я. — С чего бы ей становиться выше? — За тобой толпами бегают девушки и парни. Ты учишься в таком месте. И я не раз слышал как тебя хвалят некоторые преподаватели. — Мне похуй на образование, Джи. Ты же знаешь, что я не вижу в нем смысла. А что касается парней и девушек… Они мне неинтересны. — Никто? — с некой надеждой в голосе спросил он и заглянул в мои глаза, отчего я покрылся мурашками. — Возможно, один человек. Не более. — Кто это? — Тебе какое дело? — Да. Ты прав. Прости. Помолчав несколько секунд, он продолжил: — Зачем ты пришел ко мне, если на все сто уверен, что ненавидишь меня? — Затем, что мне правда нужна помощь и… ты единственный кому я могу доверить хоть что-то. — Почему? — Ты помог мне один раз. Очень помог. И мне нравилось говорить с тобой обо всех тех проблемах, что творятся в моей жизни. — Ты бы не пришел ко мне будь все терпимо. Неужели все так хуево? — Я заебался, Джи, — на выдохе прошептал я. — Правда заебался. День за днем одно и то же. Я просто начинаю уже сходить с ума от этого. Тебе хотелось когда-нибудь просто проснуться? В том плане, словно твоя жизнь — это тупой, скучный, однообразный сон, который повторяется снова и снова, разъедая твой мозг изнутри. А эти ебаные депрессии… Я не понимаю из-за чего они! И меня это жутко злит! — У тебя бывают мысли о… О том, чтобы все оставить и просто… сделать кое-что? — Очень редко, но я никогда не пойду на это. К сожалению или к счастью, я против суицида. — Ты сильный для меня… Хотел бы и я быть таким. — Нет, я далеко не сильный, — засмеявшись, сказал я и пожал плечами. — Сильный человек пережил бы все это дерьмо с высоко поднятой головой, а я же… Закрылся от всех так, словно люди кругом какие-то монстры. Словно, все они лжецы и предатели. — В какой-то степени они действительно лжецы и предатели. Но ты не убил себя. Да ты даже молча терпел все это. Не подавал виду. Многие спиваются или же начинают принимать наркотики. А ты молчал. Я не понимаю, зачем. — А зачем кому-то что-то рассказывать, Джи? Думаешь, кого-то волнует то, что ты на грани нервного срыва и тебе нужна поддержка? Это выглядит унизительно. Люди слушают тебя лишь из вежливости и это немного низко. Мне куда проще промолчать, чем объяснить кому-то свои проблемы, потому что все то, что я пережил кажется мне полным дерьмом из-за которого нет смысла переживать так, как переживаю я. — Это не дерьмо. И то, что ты делаешь… Это не приведет к чему-то хорошему. Вечно молчать никто не может. Сейчас последствия того, что ты терпишь — это нервные срывы, завтра что-то хуже этого, и я боюсь за тебя. — Почему? — заглянув в его глаза, спросил я, на что он грустно улыбнулся и ответил: — Потому что ты дорог мне. — И ты мне. Что странно, учитывая, как мы расстались… — Ты ненавидишь меня. И я понимаю почему, но… не понимаю, зачем я так поступил. Что происходит с нами? — откинувшись на спинку стула и устало вздыхая, сказал Джи. — Это я хотел спросить у тебя. Ты же у нас тут психолог, — со смешком ответил я, но он лишь махнул рукой, глядя в пол. — Я уже сомневаюсь в этом. — Что-то случилось? — Как думаешь, почему я приехал сюда? — Ну, ты говорил, что просто решил переехать… сменить дом и все такое, — кусая губы, сказал я, изучая лицо психолога, которое выглядело достаточно опечаленно. — Да, но… Почему? — Не знаю, может, появился кто-то. — Балбес, — засмеявшись, сказал Джи и посмотрел на меня. — У меня никого нет. — Тогда, в чем причина? — Я убил человека… — на выдохе произнес он, заставляя меня в шоке и недоумении округлить глаза. — Что?! — Ну… Не своими руками. Там был суицид. — Расскажешь? — спросил я, на что он еле видно кивнул головой. — В прошлом году к нам в школу перевелся новый паренек. Обычный изгой, ничего особенного. В школе его сразу не приняли и пытались унизить как только могли, а родителям было не до него, они разводились, — будто прогоняя все это в своей голове, Уэй с грустью в глазах уставился куда-то перед собой, нервно кусая губы и хмуря брови, — Я вступился за него и попросил детей быть добрее. Разумеется, меня никто не послушал. После того, как ты уехал там вообще началась какая-то херня в этой школе. В общем, я предложил этому парню ходить ко мне на консультации, если ему вдруг нужна будет помощь, и он ходил чуть ли не каждый день. Мы много разговаривали на разные темы и пытались распутать все его проблемы… Мне это нравилось, потому что в нем я увидел тебя. Вы действительно похожи. И я говорил ему про тебя, про то, что мы были парой. Это такой психологический ход. Показываешь, что доверяешь пациенту и он на автомате доверяет тебе… — Джерард усмехнулся, пожав плечами. — Он вроде бы стал чувствовать себя лучше. Стал смеяться. Шутить. Я не знаю, что потом произошло, но он перестал приходить ко мне. Я думал, это потому что он пришел в себя. Я часто видел его в коридорах. Он, вроде, был в норме. Но потом… И тут из глаз парня покатились слезы, а голос стал предательски дрожать, из-за чего мое сердце болезненно кольнуло в груди, а сам же я сжал ручки кресла, в котором сидел. Немного помолчав, он продолжил: — Это был обычный день. Я пришел на работу и заполнял личные дела учеников. Из коридора послышались какие-то возгласы, крики, все куда-то побежали и я вышел посмотреть что случилось… Он стоял на крыше. Я собирался уже побежать к нему и поговорить, но стоило мне только сделать шаг, как я увидел… как его тело летит вниз с громадной скоростью и разбивается об асфальт. Меня вырвало тогда, потому что ты представить себе не можешь, как это было ужасно, я видел его тело и… — Уэй ненадолго прикрыл глаза, всхлипывая и пытаясь собраться с силами. — Я взял отпуск тогда, чтобы прийти в себя. После разбирательства, полиции, всех этих криков его родителей я снова сорвался. Ну, ты же помнишь, что я старался много не пить и делал это только по праздникам, но тогда я конкретно ушел в запой, чтобы просто избавиться от неприятного чувства в груди и той картины. Я ощущал перед ним вину и до сих пор ощущаю. Я же не раз видел его, я мог заметить что с ним что-то не так, мог узнать как у него дела, но я просто проходил мимо. Я даже понятия не имею из-за чего он сделал это, Фрэнк, — уже захлебываясь слезами, говорил Джи. Мне стало безумно жалко его, ведь он в самом деле выглядел сейчас так опечаленно и подавленно. Признаюсь честно, никогда в жизни не видел, чтобы Уэй так плакал. Я даже не думал, что он может так… Встав со своего места, я осторожно подошел к психологу и, подняв с кресла, крепко обнял, ощущая, как сердце рвется на части оттого, как ему плохо. — Я мог помочь ему… Я мог просто спросить… — Ты не виноват. Он сам не хотел рассказывать, — попытался успокоить его я, поглаживая по спине и глубоко вдыхая запах волос Джерарда, пока тот мелко дрожал в моих руках. — Он был, как ты. Он просто не хотел навязываться. Я так испугался, Фрэнк… — Чего? — Что ты тоже можешь быть уже давно мертв. Я так боялся, что ты убил себя… — Ты поэтому уехал из Нью-Джерси? Не смог там находиться? — Да, — он кивнул головой, всхлипывая. — Тяжело было возвращаться в ту школу и видеть его фотографии. — Когда это случилось? — с ноткой грусти прошептал я. — Два месяца назад. Я так волновался за тебя. Два месяца? Два месяца назад мне начали сниться сны с Уэем… Неужели это был какой-то намек судьбы? Похуй… Сейчас не до этого. Джерард даже оправиться не успел после той истории, а тут я на него накинулся со своей ненавистью. По крайней мере, я теперь точно знаю почему он так изменился. — И, черт, знаешь, словами невозможно передать насколько сильно я был рад видеть тебя. — Прости меня, — поцеловав его в макушку, прошептал я. — За что? — За то, что так набрасывался на тебя. Видел же, что ты изменился. Но убеждал себя, что это все не моя проблема. — Это действительно была не твоя проблема, — отстранившись, прошептал он и провел рукой по своей щеке, вытирая тем самым слезы. — А почему ты решил вернуть меня? — Потому что я понял, насколько сильно ты дорог мне. Я своих бывших, знаешь, забываю, но тебя… Блять, да я почти все время думал о том, где ты и стоит ли позвонить тебе. Мне не хотелось рвать с тобой связи. Никогда. Но я изменил и… И много с кем начинал отношения после тебя. Все не то. Я никого не любил. И просто горел желанием поскорее бросить. Никто не был так… честен со мной, — заглянув в мои глаза, начал он, — Так нежен. А про верность вообще молчу. Мне нравилось то, что происходило между нами. Я такой идиот, что не дождался тебя… — Да, ты идиот. — Ты умеешь поддерживать, — засмеявшись, ответил психолог. — В любом случае, я понимаю, что ты ненавидишь меня и… если хочешь, я прекращу свою миссию «Верни красавчика Айеро». — Тупое название, — закатив глаза, сказал я, заставляя Джерарда фыркнуть. — А ты что хотел?! Я не поэт или там писатель, я психолог! — Ты хотел сказать, псих. — Гаденыш. Не знаю, что случилось со мной в тот момент, но я ощутил, как по моему телу снова пронеслись волны тепла, а сердце бешено заколотилось в груди. Тепло улыбнувшись Уэю, я неуверенно подошел ближе к нему, на что он молча смотрел в мои глаза. Между нами нависла тяжелая тишина, мы неотрывно смотрели друг на друга и ничего не делали. — Так… Я должен отвалить от тебя или… — Заткнись, — перебил его я. Ощущая себя так глупо оттого, что хотел сделать, даже банально не понимая, зачем и почему. Я же ненавижу его… — В смысле? Я же ниче… Не смог, опять. Я медленно и неуверенно приблизился к его губам, а после, накрыл их своими и начал нежно целовать Джи, ощущая, как все внутри, кажется, оживает. Он начал отвечать мне с неким страхом, что заставило меня даже умилиться Уэю. — Ну ты и уебок, — еле слышно прошептал я, слегка отстранившись от него. — Я тоже люблю тебя, — ответил Джерард с усмешкой и мы, улыбнувшись друг другу, снова слились в поцелуе. Посадив меня на стол, Джи начал поглаживать мои коленки, постепенно поднимая руки все выше и выше, заставляя меня тем самым дрожать от его касаний. Блять, наконец-то… Запустив пальцы ему в волосы, я притянул его ближе и углубил поцелуй, начиная рвано выдыхать от такого долгожданного чувства… Любви? Не знаю. И не хочу знать. Не сейчас… Его губы перешли на мою шею, отчего я еле слышно простонал и надавил на его голову, прикрыв глаза от удовольствия. Оставляя свои метки, он уже поглаживал мой торс под футболкой, легонько царапая его ноготочками. — Пошли на диван, — прошептал мне Джерард на ушко, из-за чего мне пришлось вернуться в реальность. Спрыгнув со стола, я направился к дивану, попутно снимая с себя футболку, а после лег на него и ожидающие смотрел на Уэя, который копался с замком и тихо матерился. — Забей на него. В универе уже никого нет давно. — Да похер, — психанув, сказал он, а после снял с себя рубашку с галстуком и сел на меня. Его холодные пальцы коснулись моего тела, отчего я вновь прикрыл глаза и попытался отдаться удовольствию. Джерарда устроила такая реакция и он принялся покрывать поцелуями каждый сантиметр моего тела, заставляя меня тем самым возбужденно покусывать губу и тихо стонать. Проведя языком влажную дорожку от ремня моих брюк до пупка, он легонько закусил кожу на животе, оставляя чуть красноватый след после себя. В комнате раздался телефонный звонок, отчего мы в страхе дрогнули, но сразу же успокоились, понимая, что в этом нет ничего опасного, да и мы давно не в школе… Начиная нежно целовать меня, Джерард поглаживал мои бедра, иногда специально переходя на промежность и слегка массируя ее, заставляя меня довольно выдыхать и постанывать. «Оставьте сообщение после сигнала» — послышалось со стороны стола, но нам было плевать. Перевернув нас, я принялся покусывать шею Джи и наслаждаться его запахом. Запахом кофе и сигарет… Как же я скучал. — Фрэ… Фрэнк… — простонал Уэй, разгоняя тем самым по моему телу нотки возбуждения. Воздух накалялся все сильнее, кислорода ужасно не хватало, а джинсы уже доставляли дискомфорт. Проведя рукой по низу живота Джи, я залез к нему в штаны и начал поглаживать его эрекцию, улыбаясь тому, как сладко он стонет и извивается подо мной. Он так быстро возбудился. Поцеловал его, я начал тереться своим стояком о его, заставляя нас тем самым стонать от удовольствия. Джерард положил руки мне на задницу и легонько сжал ее, прижимая меня ближе и начиная толкаться мне навстречу. Как же мне, блять, нравится это… — Черт, да! — не вытерпев, простонал я после очередного толчка. Видимо, это стало для Уэя каким-то стимулом, потому что он резко перевернул нас и, оказавшись сверху, начал жадно засасывать кожу на моем теле, попутно расстегивая ремень на своих штанах. Прогнувшись в спине, я застонал громче, начиная царапать диван от возбуждения. Избавив меня и себя от ненужной одежды, он запустил пальцы ко мне в волосы и легонько потянул мою голову назад, заставляя тем самым оголить перед ним шею. Я чувствовал как его эрекция утыкается мне в живот и просто, блять, мечтал о том, когда она окажется внутри меня, потому что, клянусь, я скучал по этому тупому ощущению… Закинув ноги на бедра психолога, я легонько подался вперед пытаясь показать, что больше не могу терпеть, что я до ужаса хочу его прямо сейчас и лучше бы нам поторопиться, чтобы нас не прервали, как уже сделали это когда-то… Поняв это, он нежно поцеловал меня в губы и, что-то шепнув, заглянул в мои глаза, хихикая, как и я. Нам не нужно было особо много времени, чтобы заняться моей растяжкой или чтобы поласкать друг друга. Все прелюдия закончились довольно быстро, а желание наконец-то воссоединиться так и перло из нас, из-за чего уже через минут пять я довольно стонал прямо под своим психологом, сжимая татуированными пальцами подлокотник кожаного дивана, вздрагивая от каждого приятного толчка. — Да… — простонал я, как только головка его органа надавила на нужную точку. По телу прошлась волна мурашек и я начал медленно подаваться навстречу органу Уэя, выгибаясь в спине, словно кот, лежа на животе. — М, Джи… Он прижался ближе ко мне и, оставив ряд поцелуев на моей шее, ускорился, заставляя меня застонать громче, а задышать же быстрее. Прижавшись своим лбом к моему виску, Джерард довольно простонал, после ища мою руку где-то на этом чертовом подлокотнике и накрывая ее своей, вызывая в наших сердцах какую-то ответную реакцию на такой жест, а на наших лицах мимолетные глупые улыбки. Кое-как открыв глаза, я посмотрел на парня и ощутил приятное тепло в области сердца, ощутил, как хочу простонать очень важную вещь для себя и Джерарда хоть я и не был до конца уверен в ее правдивости… Поцеловав его в верхнюю губу, я рвано прошептал: — Я люблю тебя… — и с его губ сорвалась тихая усмешка, и он возобновил поцелуй, снова ускоряя темп. Мозг отключился, я уже не соображал что происходит, мне просто было охуенно, я извивался под Уэем и притягивал его к себе, ощущая приближение развязки. — М, Джи! Черт! Еще немного! Давай! — закричал я через какое-то время, когда на моей шее красовались уже яркие засосы, как и по всему телу, а задница ныла от толчков психолога сверху. Живот скрутило, голова пошла кругом, а пальцы побелели оттого, как я сильно сжимал ими диван. Я выгнулся в спине настолько сильно, насколько мог и гортанно простонал, слыша в ответ не менее громкий стон Уэя, и чувствуя, как что-то горячее наполняет меня… Блять…