***
— Ататата, молодой человек! — помахав указательным пальцем, сказал мне Джи и отобрал у меня рюмку с виски. — Пить он тут удумал. — Мне уже восемнадцать! — с возмущением ответил ему я. — Тоже мне оправдание! — Ну, Джи! Дай мне отпраздновать свою первую татушку! И вообще, ты сам говорил, что сегодня великий день! — Что?! Не было такого! — тут же стал возмущаться он, глядя на меня в ответ. — Вот в следующий раз специально на диктофон запишу! — Ну ты и гаденыш! Ладно! Только немного! — Спасибо большое, Джи! Это мой самый лучший день рождения! — я крепко сжал Джерарда в своих объятиях и не мог перестать улыбаться. Как же я люблю его, правда люблю, во всех смыслах этого слова. Сейчас мы сидим в каком-то баре, не знаю зачем Джи меня сюда привел, если решил, что я не буду пить, но это неважно, важно то, что он, блять, подарил мне татуировку! Я долго отговаривался, пытаясь убедить его, что у меня есть деньги и я сам накоплю на первую татушку, но он настоял на своем и… И я набил себе скорпиончика на шее! Потом мы пошли гулять по парку, болтали о всякой ненужной херне, но мне было похуй, я не мог отвести взгляд от Джи… Я даже не слушал, что он мне там рассказывал, просто смотрел на него и улыбался. Как только нам надоело ходить, мы пришли в этот бар и вот, сейчас мы сидим за барной стойкой с улыбкой до ушей. Это охеренный день. Самый лучший. — Бармен! — крикнул Джерард. — Виски нам! Ты уверен, что хочешь этого? — обратился он ко мне. — Не волнуйся, Джи, я умею пить.***
— «Не в-волнуйся… Джи… ». Пить он, блять, умеет, — Джерард фыркнул, выпивая содержимое своей рюмки разом и ставя ее на стойку. — Ну, я умел… — пьяно прошептал ему я, хихикая и выпивая уже свой виски, на что психолог тихо засмеялся. — Ты дебил. — Весь в тебя, — не знаю, как Джи, но я был дико пьян, голова шла кругом, я не совсем понимал, где нахожусь. А что самое страшное, я стал пиздецки смелым и, кое-как встав со стула, поплелся на танцевальную площадку. Сегодня какой-то тематический вечер и… А, точно, Хэллоуин же, короче, они пригласили ди-джея и тут около часа назад началась вечеринка. Светомузыка, клубные песенки, бухие посетители, все как обычно. Я нашел свободное место на танцполе и, закрыв глаза, начал танцевать. Уверен, это выглядело глупо, но мне плевать, я пьян, в отличном настроении и хочу танцевать. Музыка била по ушам, заставляя меня полностью отдаться ей. Было очень душно, воняло алкоголем, потом и чем-то еще, кругом куча пьяных людей терлись друг о друга, им было плевать на мнения, их не волновало, что будет завтра, не волновало, что, возможно, они не вспомнят имена тех, с кем сейчас танцуют, им хорошо и это, блять, главное! Ко мне подошла какая-то девушка и начала тереться своим телом о мое, иногда, целуя меня в губы и хихикая. Я был настолько пьян, что, сам того не понимая, лапал ее везде где только мог, отвечал на все ее поцелуи и улыбался, а она была и не против, наоборот, прижимала меня ближе к себе, направляла мои руки и охотно принимала меня. Но это длилось не долго, меня резко потянули за руку, отчего я чуть не упал и уже был готов избить того, кто это сделал, но, увидев Джи, лишь усмехнулся, и, прижавшись к его торсу спиной, начал танцевать, специально потираясь задницей о его член. Я пытался выглядеть как можно сексуальнее, чтобы возбудить его и у меня получалось… Взяв меня за бедра, Джи прижался ближе ко мне, начиная засасывать кожу на шее. Наши тела были настолько близко, что мне начало сносить крышу. Я так давно не прижимался к нему… Мне было безумно жарко, пот стекал ручьем, волосы слиплись между собой, в горле пересохло, но это не мешало мне представлять, словно Джи это какой-то шест и пошло тереться об него. Ему это нравилось, я уверен. Его руки начали поглаживать внутреннюю сторону моих бедер, от чего я запрокинул голову на плечо Джерарда и довольно выдохнул. Он нежно поцеловал меня в шею, заставляя меня снова дрожать от таких простых действий с его стороны. Заглянув ему в глаза, я жадно впился в его губы и снова потерся задницей о его пах. На моем лице расплылась довольная улыбка, как только я ощутил бугорок в его штанах. Взяв его руку, я положил ее на свою эрекцию, продолжая терзать его горячие губы, и тихо постанывал каждый раз, как только чувствовал его стояк возле своей задницы. Алкоголь взял верх над разумом и наш танец превратился в секс. Я никогда не был настолько рад пьяным людям, которые ничего не соображали, и громкой музыке, потому что я мог в полной мере стонать от того, как Джи сжимает мой член и мне не будет стыдно. Я, блять, пьян, я хочу этого, хочу кончить от его касаний, хочу простонать его имя, хочу просто провести эту ночь с ним. Похуй на Эллен, я люблю его, люблю и… — Ах… Да… — вновь простонал я, ощущая, как он ласкает мой стояк, уже запустив руку ко мне в штаны. — Ты не меняешься… — прошептал он мне на ухо и засосал мочку. — Не говори, что тебе не нравится… — взяв его за бедра, я притянул его ближе и снова начал тереться об него. — М, нравится, еще как… Но, ты не подумай, я не рассчитывал сегодня на секс. Просто ты так сексуально танцуешь… — А я рассчитывал. Знал бы ты, как давно я хотел ощутить твою руку у себя в штанах… Блять, да… — вновь простонал я. — А как же Эллен? — М, нахуй ее. Я люблю тебя… Не ее… — Любишь? — в шоке спросил он. — Имеешь что-то против? Не переживай, у меня не хватает духу сказать это в… Сука… Ах… В трезвом состоянии, а на утро я ничего не вспомню, так что можешь сделать вид, что я этого не говорил, — посмотрев в его глаза, я ухмыльнулся и страстно поцеловал его. Еще несколько минут такого близкого танца, и мы одновременно кончаем, издавая приглушенный стон. Все так же прижимаясь друг к другу, мы просто стоим, прикрыв свои глаза и пытаясь прийти в норму. Мне так хорошо рядом с ним, в его объятиях, в его компании… Не знаю, как так вышло, что я влюбился в него, но как-то вышло и это главное. Интересно, что он испытывает ко мне? Вряд ли что-то серьезное, да и похуй, сейчас похуй. Развернувшись к нему лицом, я нежно поцеловал его, на что он сразу же начал отвечать, обняв меня за талию. На его губах был привкус алкоголя и сигарет, такой необычный вкус, я запомню его навсегда. Схватив Джи за руку, я вывел его с танцплощадки и потащил обратно к стойке, чтобы выпить еще пару рюмок и забыться, забыть все, что я ощущаю к нему, к жизни. Мне было это нужно. — Фрэнк Айеро, я требую объяснений! — послышалось у меня за спиной, от чего я даже решил, что у меня уже галлюцинации начались. Выдохнув и обернувшись, я увидел того, кого точно не ожидал тут встретить. Отца. — Каких объяснений? — чуть шатаясь, спросил я, все так же держа Джерарда за руку, который был где-то в своих мыслях. — Что за херню ты вытворял с этим парнем во время танца?! — А, ты про это! Он мне вздрочнул, я тоже помог ему кончить, что-то не так? — со смешком спросил я, целуя психолога в уголок глуб и счастливо улыбаясь. — Да! Он парень! Ты вообще знаешь его?! — Папа, иди нахуй со своей заботой. Я гей, ясно?! И да, я знаю этого парня! — Солнце, это кто? — аллилуйя, Джи, ты очнулся. — Мой отец, — закатив глаза, произнес я, на что он тут же пробежался взглядом по мужчине, изучая его и вскоре улыбаясь. — Здравствуйте, я Джерард. — Отвали от моего сына! — прошипел папа, подойдя ближе к Уэю и схватив его за рубашку, но я фыркнул и, оттолкнув его, обратился уже к Джерарду: — Уходим отсюда, пока у него отцовский инстинкт не проснулся. — Я пожалуюсь твой матери! — Удачи! — выкрикнул я и, в обнимку с Джи, направился к выходу из бара. Противный звук будильника вырвал меня из царства морфея, заставляя скорчиться от головной боли, которая сразу же дала о себе знать, стоило мне всего лишь вернуться в сознание. Кое-как раскрыв свои уставшие глаза, я отключил будильник ударом и слегка улыбнулся тишине. В горле дико пересохло, по голове, словно молотком ударили, а все тело сводит какая-то ебаная адская боль, скорее всего из-за того, что я неудобно спал. Впервые в жизни мне настолько хуево утром. Хотя, если взять в расчет, что я никогда так не напивался, как вчера, то это абсолютно нормально, что сейчас жизнь кажется мне адом. Перевернувшись на спину, я уставился в потолок, пытаясь более менее прийти в сознание. Все бы ничего, но тут меня обняли чьи-то руки, это было настолько неожиданно, что я вздрогнул, но, повернув голову в сторону хозяина руки, тепло улыбнулся. На моем плече мило посапывал Джерард. Его лицо было прикрыто черными волосами, отчего, едва ли можно было заметить его реснички. — Уже пора вставать? — хриплым голосом спросил он. — Да. — Напомни мне никогда не водить тебя в бар по будням. — Хорошо, — тихо усмехнувшись, ответил я и, запустив пальцы в волосы Джи, начал слегка массировать его голову, отчего он довольно улыбнулся и, кажется, был готов замурлыкать. — Как тебе день рождения? — спросил он, потираясь щекой о мое плечо. — Отлично, — ответил ему я. — Еще раз спасибо за татуировку, я клянусь, отдам деньги, как только смогу. — Не глупи, балбес, это подарок, а за подарок деньги не возвращают. — Как ты догадался, что я хочу татушку? — Ты как-то раз рассказывал мне, что мечтаешь забить все тело ими, типа, твоя кожа — твой дневник, и каждый участок тела должен быть исписан важными событиям из твоей жизни, вот я и запомнил это. — Это… Мило. Спасибо, — неужели он запоминает такие мелочи? Вау… Я привык, что на мои слова обычно забивают, но… он слушает. У него вообще минусы есть? — Ты что-нибудь помнишь из вчерашнего? А то я почти нихера не могу вспомнить, виски что ли хуевое было… — Ну, я помню, как мы гуляли по парку, потом пошли в бар, решили выпить, — я тихо засмеялся. — Что? — с теплой улыбкой спросил Джерард и глянул на меня одним глазком. — Я захотел танцевать, потом присоединился ты. Помню, как ты… Как мы… В общем, во время танца я терся об тебя, как стриптизерша об шест и… — я сознался в любви… Блять, я идиот. — И? — с ухмылкой протянул он, целуя меня в шею. — И все, — резко закончил свое вещание я. — Потом какой-то провал в памяти. Помню лишь, как домой ко мне пришли, больше ничего. — Ясно, — Джерард пожал плечами. Он же не помнит, да? Очень надеюсь на это! Как меня угораздило сознаться ему?! Чем я вообще думал?! Еще не время говорить ему хоть о каких-то чувствах, а тут сразу на, блять, я в любви признался. Мне бы, блять, самому свыкнуться с мыслью, что я к Джи неравнодушен, а уже потом думать, говорить ему об этом или нет! Я просто дебил, не более. Если он помнит, он же либо избегать меня начнет, либо, что в миллион раз хуже, облегченно вздохнет, решив, что я не помню признания, а значит, ему не придется отшивать очередного тупого подростка, который втюрился в него. Да, именно «очередного», потому что в него постоянно кто-то влюбляется и иногда это не только тупые девчонки, но и какие-нибудь парни. Меня это злит. Нет, я не ревную, просто… Ладно! Я немного ревную! Это так тупо… — Я в душ, — вырвал меня из своих мыслей Джи, встав с кровати и потянувшись, показывая мне свое голое тело, мышцы, бледную кожу и, кажется, следы от моих ногтей на его спине, а после вышел из комнаты. Отлично, значит мы вчера еще и дома потрахались. Я просто это обожаю… Нехотя встав с кровати, я поплелся на кухню, приготовить что-нибудь на завтрак и, самое главное, осушить какой-нибудь графин с водой. Но стоило мне открыть холодильник, как я заметил, что там мышь повесилась, а покормить чем-то и себя, и Джи банально было нечем. Надо будет сходить в магазин после школы, у мамы сейчас завал на работе и у нее нет на это времени. Ладно, сегодня на завтрак будет торт. Джерард же хотел торта, он его и получит. Включив чайник, я вернулся обратно в спальню, чтобы взять чистые вещи и подготовиться следующим идти в душ. Но, зная Джерарда, я был уверен, что он там будет долго, поэтому, взяв свою новую гитару, которую мне подарила мама, и, подключив ее, я попытался что-то сыграть и, о чудо, моя голова не болела от этих звуков, видимо, подействовала таблетка, либо музыка просто творит невозможное. Плевать, это не важно. Зажав аккорд, я начал перебирать струны и, сам того не замечая, в итоге стал играть какую-то новую мелодию. В моей голове сразу же началась вакханалия — мысли предлагали множество строк, множество стихов, песен, которые можно было бы спеть под эту музыку, но, сквозь толпы этих рифм, ко мне пришли воспоминания. Не знаю почему, но мне вдруг вспомнилась наша первая встреча с Джи, как я хамил ему, слал всячески. На лице невольно расплылась теплая улыбка, как только я вспомнил одну из его тупых шуточек. Знаю, я идиот, но ничего не могу с собой поделать, я просто влюбился… Человек, который не верил в любовь, влюбился. Мда, судьба, ты любишь шутить. Но все-таки, Джи… он не такой, как все. Не знаю, что в нем такого, но что-то есть. Может, доброта или легкая ебанутость делают его особенным, а может просто мои чувства. Мистер Уэй, Вы мудак, который влюбил меня в себя и даже не замечает того, как я смотрю на него. Я должен расстаться с Эллен… Не хочу обманывать ее, изменять ей, она хорошая девушка и наверняка найдет себе кого-то получше меня, а я же, до конца учебного года буду с улыбкой психа смотреть на Джи и каждый раз благодарить Бога за то, что Уэй коснулся меня. — О ком думаешь? — спросил Джерард, наконец-то выходя из душа и вытирая волосы каким-то белым полотенцем. — Я взял там полотенце с батареи, ты не против? — Нет, — со смешком ответил я и мельком глянул на него, тут же переставая играть, поджимая губы. — Это, наверное, мое. Но я не против, если ты им воспользуешься. У меня еще есть. — Отлично. Потому что я уже это сделал. — Уэй засмеялся и, остановившись напротив меня, изогнул бровь. — Что? — в недоумении спросил я, чувствуя себя немного некомфортно при виде торса психолога и того, как капельки воды с его волос стекают медленно по его рельефному телу. — Ты обещал мне сыграть. Я жду. — Джи… — я нервно засмеялся. — Я не привык людям играть. Я даже маме не играю и… — Тихо. Просто сделай это. Давай, — прошептал он и, улыбнувшись мне и похлопав меня по плечу, сел рядом со мной. Я подумал пару секунд, в самом деле ощущая себя странно оттого, что кто-то будет слушать, как я играю, как я лажаю и прочее, но, стараясь гнать все сомнения прочь и желая банально порадовать Джерарда, я сделал это. Я заиграл рядом с ним. Что никогда раньше бы не сделал. — Ты так влюблено выглядишь и улыбаешься, как кот… — прошептал он через пару минут. — Не знал, что коты могут улыбаться, — не сдержав смешка, ответил я и заглянул в его глаза, сглатывая. — Ну… Это метафора, вроде. Похер, речь не об этом. Эллен, верно? — он поиграл бровями, на что я тяжело вздохнул и, приглушив струны и отключив гитару, поставил ее на пол, кусая губы. — Ты осудишь меня, если я скажу правду? — с ноткой какого-то непонятного мне страха, спросил я, глядя на свои руки и боясь заглянуть в эти зеленые глаза. — Я не имею права тебя осуждать, я могу всего лишь поделиться своим мнением. — Ладно, — усмехнувшись, ответил я и продолжил: — Я не люблю Эллен. — Оу, ты влюбился в кого-то другого? Она твоя одноклассница? — положив ногу на ногу, с интересом спросил психолог. — Да, и мы довольно-таки неплохо общаемся, но… Неважно. — Говори, может, я смогу помочь. — Мы много общаемся и если для меня она нечто особенное, прекрасное, я для нее не более, чем игрушка, — озвучил свои мысли я, заламывая пальцы на руках и глядя куда-то в пол. — С чего ты так решил? — Ну, не знаю, может, потому что она использует меня в кое-каких вещах и, что самое противное, я понимаю это, но даю ей пользоваться мною. — Знаешь, в какой-то степени я ей даже завидую, ты хороший парень. Верный, добрый, чуткий. И в постели прекрасен, — он ухмыльнулся, на что я закатил глаза, после засмеявшись. — Жаль, что так сильно боишься стать собой. А кто та девушка? — ты, Джи… — Неважно… — Джамия? — предположил он. — Эм… Да. — О, Фрэнк! Да она же идеально тебе подходит! Ты должен сознаться ей в чувствах, я уверен, они взаимны, а если нет, то она дура. — Ага, наверное… — я опустил взгляд в пол и начал теребить край одеяла, чувствуя на себе пристальный взгляд Джи. Он взял меня за подбородок и нежно поцеловал в губы, видимо, желая показать, что он рядом и совсем не зол на то, что я кого-то там не люблю. Выдохнув и упав на спину, я притянул Уэя ближе к себе и, прикрыв глаза, пытался запомнить каждое его касание, вздох. Сердцебиение ускорилось, голова пошла кругом, а живот приятно скрутило, словно, как там говорят: бабочки, все дела. Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я. Люблю. Тебя. — Я… — отстранившись, начал я, но тут же прикусил язык. — Что…? — с улыбкой спросил психолог, заглянув в мои глаза и опаляя мою кожу своим горячим дыханием. Небольшая пауза и… я не смог. — В душ, — скинув с себя Джи, я быстро убежал в ванную и закрылся там. Скатившись по двери, я запустил пальцы в свои волосы и устало вздохнул. Должен быть хоть какой-то способ разлюбить его… И, я уверен, он есть, но вопрос в том, хочу ли я перестать любить его? Прости меня… Но я, кажется, никогда не перестану любить тебя. Твой нежный голос, твои черные волосы, твои зеленые глаза и твои длинные пальцы. Твою белую кожу, твое лицо, твое тело и твою душу. Прости, Джи, но, кажется, я просто не хочу переставать любить тебя, это так глупо, так тупо, но оно мне надо… Знал бы ты насколько сильно. В этом мире столько мест, где я не нужен, надеюсь, место рядом с тобой станет моим домом, местом, где во мне нуждаются. Прости, но я всегда буду любить тебя. Это так тупо…***
— Итак, ты прошел очередной тест и в очередной раз меня не устраивает результат. Я сидел в кабинете Джи и ждал его вердикта насчет того самого теста, который я написал полчаса назад. За весь день со мной не случилось чего-то интересного или стоящего. Да, Калеб меня доебывал, да, он меня всячески толкал, но я решил быть выше этого и научиться держать себя в руках, а то от вечных драк влетает не только мне, но и маме, Джерарду, а я не хочу заставлять их переживать или стыдиться меня. Эти люди дороги мне. — Ау, Фрэнк, ты меня слушаешь? — А? Да… — В общем, задам простой вопрос, отвечай на него чисто своим мнением и не бойся говорить правду, хорошо? — я положительно кивнул. — Отлично. Ради чего ты учишься? Зачем ходишь в школу? Зачем вообще кому-то учиться? — Лично я учусь лишь потому, что должен. У меня нет выбора. Я должен это делать, и никого не волнует хочу я или нет. Должен. Все. Может, у других людей по-другому, типа, им это нравится, да и я против школы ничего не имею, просто… У меня нет особого стремления к хорошим оценкам. Я просто не вижу смысла этого всего. — Ага, то есть, будь у тебя шанс, ты бы перестал учиться? — наклонив голову вбок, спросил Джерард, на что я чуть нахмурился. — Не думаю. — Почему? Ты же не видишь смысла в обучении. — Но чем я буду заниматься? — пожав плечами, спросил я, вздыхая. — Я ничего не умею. Мне намного проще ходить в школу, проклинать ее, делать вид, что мне не все равно на учебу, чем сутками сидеть на той работе, которую я ненавижу. — Ты боишься, верно? Тебе страшно, что ты ошибешься в поисках себя и проторчишь всю жизнь там, где никогда не хотел быть, что не найдешь свое место, так? — Я боюсь, что не найду место, в котором я буду нужен, что не найду свое предназначение. Все намного проще… — со смешком прошептал я, закусив губу. — Это глупо. — Не глупо, Фрэнк. И что значит, в котором ты будешь нужен? — В этом мире полно мест, где я никому не нужен, где я никто и звать меня никак. Мне тошно оттого, что я пустышка в жизнях большинства и, что мне легко найти замену. Мне не раз доказывали это, доказывали, что я обычен, ничем не отличаюсь от толпы серых однообразных людей, от общества. А я не хочу быть обычным… — Но, в какой-то степени, ты уже необычен, — Джерард усмехнулся, глядя в мои глаза и, судя по всему, не совсем понимая, почему я так рвусь к этому всему. — В смысле? — Ну, смотри, на этой планете семь миллиардов людей, да, каждый из нас чем-то похож на другого, но мышление, оно у всех разное. Нет нигде такого человека, который будет думать так же, как ты, может, мысли и будут похожи, но не будут под копирку. Херня в том, что мы все разные. — Херня в том, что я не ощущаю себя кем-то особенным. Это сложно описать, но… Разве тебе никогда не хотелось показать всем, что ты не тот лентяй за которого тебя принимают, что ты не бесталанщина, что ты тоже можешь добиться охеренно больших вершин? — Зачем тебе это кому-то показывать? Точнее, доказывать. В чем смысл этого? Я понимаю, ты хочешь сделать что-то особенное, что-то, чего еще не видел свет и надеешься, что это поможет тебе… Не знаю, как объяснить. Поможет тебе увидеть настоящего себя. Без этой безумной ненависти к себе и ярлыков, которые на тебя навешали. — В меня никто не верит, — я пожал плечами. — Они думают, я этого не замечаю, но, когда ты на протяжении нескольких лет сидишь в своей голове, ты каким-то образом узнаешь много нового о мире, людях, может, потому что ты невольно становишься наблюдателем, тихоней, на которого всем похуй. — Фрэнки, ты противоречишь сам себе, никогда не замечал? Ты ненавидишь себя, всячески унижаешь, но, если это делает кто-то другой, то сразу злишься. Ты говоришь, что не знаешь, куда идти, как жить, но, скажу честно, ты не мыслишь как подросток. Ты многое знаешь, замечаешь, понимаешь. Такие люди, как ты… Они… В них что-то не так, словно, в них чего-то не хватает и это убивает их. Медленно, постепенно, через мысли и ненависть вы разрушаете себя, считая, что тем самым наказываете. Но за что? В чем ваша вина? В том, что вы такие, какие есть? Со своими минусами, разумеется, но настоящие? В том, что когда-то давным давно сделали что-то не так? — я задумчиво смотрел в одну точку и внимательно слушал, что он говорит, а говорит он, кажется, правду. — В том, что вы есть? Скажи мне, Фрэнк, в чем твоя вина? В чем твоя проблема? — Моя вина заключается в том, как я относился к людям, как я вел себя, в том, что я делал, говорил, ведь, почти за каждый свой шаг мне стыдно. Я не то чтобы считаю, что моя вина в том, что я живу, нет, дело в другом. — В чем? — Я не знаю… — выдохнув, прошептал я. — Посмотри мне в глаза, — я послушно выполнил его просьбу. — Ты знаешь. Все знаешь. Ты знаешь, в чем твоя проблема и знаешь, как ее решить. Ты знаешь, что ненависть не выход. Знаешь, но боишься. Чего? — Джи, я просто ничего не ощущаю. Я бы смог дать ответ год назад, но сейчас не могу. Мне похуй. И это не маска. Мне реально похуй на многие вещи. Это злит. Меня мучают кошмары. Иногда, грусть и все это жутко бесит меня. Я просто тупой сопливый подросток, который может только ныть о всякой херне и просить других пожалеть его. Мои проблемы выдумка, каждая из них. Я идиот, не более, я сам все придумал, все проблемы, все это… Я не хочу, чтобы мне даже пытались помочь, понимаешь? — Это не так. Ты сломлен, — сказал психолог, снимая очки и кладя их на стол. — То, что было год назад или когда там, сделало тебя таким, какой ты сейчас. — Меня никто не мог сломать. — Отец? — он вопросительно изогнул бровь, на что я засмеялся и откинулся на спинку стула. — Мне плевать на него. — Нет. Не плевать… Знаешь, в детстве, мы автоматически любим больше того родителя, кто проводил с нами больше времени. Ты не раз говорил, что маме приходилось много работать, что она строгая, и, зачастую, ты оставался с отцом… Что бы ты ни говорил, как бы ни отпирался, ты знаешь, что все пошло оттуда. — Я забыл это, давно. Ясно? Мне плевать, — в более грубой форме, прошипел ему я, совсем не желая поднимать эту тему, на что Джерард усмехнулся. — Ты был ребенком тогда. Он предал тебя. И то, что ты сейчас так шипишь на меня, говорит о том, что тебе до сих пор не плевать… — Нет. Он сделал то, что считал нужным. Я ему никто. — Ты его сын. — Которого он не хотел! — рявкнул я, нахмурившись и тяжело дыша, пока наши с Уэем взгляды не встретились. Он молчал несколько секунд, крутя ручку в руках, а после делая записи в блокноте, и ответил: — А это уже его проблемы… Ты пытаешься показать себя не мне, не учителям, не своей маме, а ему. Ты хочешь, чтобы он увидел, что потерял. — Ты несешь бред, Джи. — Тогда, объясни мне, зачем тебе что-то кому-то доказывать? Я в тебя верю. Твоя мама верит. — Я подведу вас. Всех. Вы разочаруетесь во мне. Вот в чем правда, Джи. Я не хочу, чтобы вы были рядом и пытались верить в меня… Это бессмысленно. Джерард вздохнул и, встав со своего места, подошел ко мне. Опустившись передо мной на колени и слегка коснувшись своими губами моих, он прошептал: — Никогда. Пойми, не все люди плохие, не все хотят кинуть тебя при первой же возможности, не все используют тебя. — Пойми и ты, верить в меня бессмысленно, — прошептал ему в ответ я, покрываясь мурашками оттого, как близко он был. — Мне плевать. Я верил, и буду верить. И я докажу тебе, ты необычен. Доверься мне, — легонько кивнув, я обнял Джи, не знаю зачем, просто захотелось какой-то поддержки, ощущения, что он рядом, что все это не сон. Уткнувшись носом в его волосы, я вдохнул этот запах и слегка улыбнулся. Как же я его люблю… Мы просидели так несколько минут, в полной тишине, в покое, обнимая друг друга, и я бы отдал все, лишь бы сидеть здесь, с ним, целую вечность. Ощущать его. Вдыхать его запах. Слушать его размеренное дыхание, но, как назло, нас прервал стук в дверь. Джерард сразу же отстранился от меня и сел на свое место, начиная что-то писать. В кабинет зашла Эллен и недоверчиво посмотрела на нас. — Мне пора, мистер Уэй… До свидания, — взяв сумку, я вышел из кабинета. Стоило двери захлопнуться, как Эллен сразу же навалилась на меня с поцелуями. Я нехотя поцеловал ее в ответ и почти сразу же отстранился, уходя прочь из школы.***
Мы гуляли по вечернему парку. Это было что-то типа свидания, но лично меня оно больше бесило, чем умиляло. Эллен без остановки о чем-то болтала, думая, что я слушаю, хотя, на самом деле мне похуй. Я не хочу вникать в ее разговоры, потому что теперь они мне неинтересны. Пиная снег под ногами, я погрузился в свои мысли, но услышал тишину, такую противную, зудящую тишину, которая прямо-таки царапала мою черепушку изнутри. Не люблю такое ощущение, мои мысли вроде бы и хотят о чем-то поговорить, что-то предложить, но слов не находят, как и какую-то одну определенную тему. Они просто молчат, заставляя меня сходить с ума от непривычной тишины. — Фрэнки, а пошли ко мне домой, просто уже похолодало… — тепло улыбнувшись, сказала Эллен, на что я лишь молча кивнул. Как и следовало ожидать, дома никого из родителей не было. Они куда-то уехали на неделю, оставляя дом на Эллен, а она решила воспользоваться этим, чтобы затащить меня в постель. Банально. Разувшись и сняв с себя верхнюю одежду, я пошел в ее комнату. Я и раньше был в этом доме, правда, всего пару раз, но этого хватило, чтобы понять, что ее родители очень состоятельные. Не знаю, каким образом я мог ей понравится и за что, но, если верить ее словам, симпатия у нее есть. Жаль, у меня нет. Неуверенно присев на краешек кровати, я молча смотрел в окно, на падающий снег за ним, на ночное небо и на огни фонарей. Все так сказочно, волшебно, а скоро станет еще волшебней, когда каждый дом будет украшен гирляндами, венками и прочей рождественской херней. В этот праздник я почему-то начинаю верить в то, что все возможно. Немного глупо, но что есть, то есть. Дверь в комнату открылась. На пороге стояла Эллен с бутылкой вина и двумя пустыми стеклянными бокалами. Сев рядом со мной, она разлила эту темно-красную жидкость по фужерам и протянула один мне. Я прекрасно знаю, к чему это все приведет и, думаю, будет лучше, если я остановлюсь, но в то же время, я хочу быть уверен на все сто, что девушки меня не влекут, а сейчас есть отличный шанс это проверить. — Тебе так идет эта татуировка… — неуверенно начала Эллен. — Спасибо. Она много значит для меня, — улыбнувшись уголками губ, ответил я, невольно касаясь татуировки рукой, защитной пленки на ней, отпивая вина. — Долго на нее копил? — Не очень, но стоит она недешево. — Мог бы сказать мне, я бы подарила тебе на день рождения деньги. — Они мне не нужны, — пожав плечами, сказал я, нервно кашлянув. Я до последнего старался не встречаться с ней взглядом, но она настойчиво требовала обратного. В итоге, когда взгляды все-таки встретились, Эллен расплылась в нежной улыбке, а на ее щечках выступил легкий румянец. Мне стало как-то неловко, и я отпил больше вина из бокала, надеясь напиться. Снова. Отличный день, утром похмелье после бурной ночки, вечером снова пью, так и до алкаша недалеко. Что-то я нервничаю… Эллен так странно смотрит на меня. — Я долго думала, что тебе подарить… — блять, нет, — И решила, что ты очень хорошо держался этот месяц, не приставал никак, не то, что мои бывшие. Те сразу же в первый день хотели потрахаться, а ты нет, ты другой. Терпеливо ждал, пока я буду готова. Это благородно, — она придвинулась чуть ближе и в голове сразу же прозвучала мысль: «Мадам, вы слишком близко». Мне очень хотелось встать и просто уйти домой, но я должен хотя бы попробовать… Блять, если честно, я бы мог и еще месяцок подождать. — Я хотела сделать это вчера, но… ты делал долго тату, поэтому ничего не вышло… Поцелуй меня, — выпив содержимое бокала залпом, я осторожно коснулся ее губ своими, положив руку на ее щеку. Она нежно отвечала мне, боясь сделать хоть какое-то действие и это напрягало меня еще сильнее. Остановись, Фрэнки… Моя рука неуверенно переместилась на ее талию, начиная притягивать Эллен ближе. Не разрывая поцелуй, я повалил ее на кровать. Каждая мысль в моей чертовой голове просила меня остановиться, но я старательно игнорировал все это, начиная покрывать поцелуями шею Эллен. Я бы с радостью закрыл глаза и отдался удовольствию, как в случае с Джи, но не могу. Она пахнет не так, ее кожа слишком нежная, загорелая, а стоны писклявые. Мало того, перед моими глазами то и дело появляется лицо Джерарда, ощущение, словно я изменяю ему… Бред. Зажмурив глаза, я отогнал эти тупые мысли и вернулся в реальность, в которой я уже медленно задираю футболку Эллен, попутно оставляя засосы на ее ключицах, шее. Я даже не возбуждаюсь… Блять. Ее тонкие руки неуверенно надавили мне на плечи, заставляя тем самым меня лечь на спину. Усевшись сверху, она решила попробовать повторить мои действия, и выходило неплохо, но глаза мои по-прежнему открыты, а разум на месте. Не могу, не возбуждает. Может, если мы зайдем чуть дальше, то все получится? Надо попробовать. Я начал стягивать с нее футболку, проклиная самого себя и этот вечер. Отстранившись, она помогала мне избавиться от этой тряпки, а после нежно поцеловала меня в губы. Итак, я увидел грудь, правда, в лифчике, но неважно. Это не меняет того ебаного факта, что в моей голове прозвучали очень давние слова Джи: «Ты когда-нибудь видел, как у них грудь трясется во время секса? Словно желе. Буэ…» и с моих губ сорвался легкий смешок. — Что-то не так…? — отстранившись, спросила Эллен. — Нет, все нормально, просто… Чихнул, — тут же заткнув свой смех, прошептал я. — А… Хорошо, — неуверенно ответила она и снова начала ласкать меня. И тут мне в голову ударила тупая мысль. Прикрыв глаза, я начал представлять, что ублажает меня не Эллен, а Джи… Сердцебиение сразу же ускорилось, меня бросило в жар, и я постепенно начал отключаться от реальности. Так намного лучше. Я прямо-таки чувствую, как возбуждаюсь. Не знаю, норма ли то, что я стону от ее укусов, да мне и похер. Эллен уже сняла с меня рубашку и начала спускаться ниже, оставляя дорожки из поцелуев и засосов. Запустив пальцы ей в волосы, я стал притягивать ее ближе, а после рвано выдыхать, чувствуя легкую щекотку. Ее руки начали расстегивать мой ремень, затем ширинку. — Джи! — сорвалось с моих уст, как только Эллен слегка коснулась моей эрекции, и я не думаю, что специально. По телу прошлась приятная дрожь, а дыхание немного ускорилось, только вот, ласки прекратились. И спустя пару секунд я в шоке распахнул глаза. Так я еще никогда все не портил… — Кто…? — Блять… — все, что смог ответить я перед тем, как получить пощечину.