***
- А ведь я люблю его, - после долгой и эмоциональной исповеди, я осушаю очередную рюмку.- С шести лет, кажется, люблю. Ты меня понимаешь, Валь? - Ну, теперь я хотя бы чувствую себя рыбой в воде, - говорит Валера, поправляя очки на носу. - Ты должен что-то сделать. Ты должен быть честен. - О чём ты? Кому нужна правда, все и так хорошо устроились и без меня, - очередная рюмка. Как мой организм ещё выдерживает? Алкоголик несчастный. Вот начну новую жизнь - обязательно завяжу. - Ты хочешь сохранить вашу дружбу? Сейчас, как бы абсурдно это не звучало, лучший выход - поговорить. Он думает, что не нужен тебе, думает, ты за него не рад. Он не может доверять тебе, когда у тебя от него тайны... - И на той стороне не без секретов, - добавил я. Пьяный взгляд проехался по стене. - Уже десять. - Когда бракосочетание? - его глаза глупо загорелись, как будто сейчас, по одному взмаху руки, вся моя жизнь наладится, стоит лишь попросить. - Через два часа, отсюда ехать туда только три, это всё бессмысленно. Ну приеду, ну и зачем же мне всё портить перед алтарём? У меня на это было двенадцать лет. - И ты тоже прав. Замнём дело? Покажем твоему возлюбленному, что ты не готов бороться за него, не готов поддерживать, не готов даже исполнять роль его друга. Тебя это не волнует? А все те люди, которые теперь считаются его друзьями, которые понятия не имеют, где он, когда он на самом деле продолжает бороться за жизнь в больнице. А его стерва? Как же ваш договор? Ты обязан хотя бы попрощаться с ним, он заслужил это. - У тебя есть права? - я спохватываюсь с места и бегу в комнату. Там я вскоре нахожу большую походную сумку и складываю туда все недопитые бутылки. - Я постараюсь настолько быстро, насколько смогу, - он подмигнул мне и широким шагом направился к двери. Я загремел за ним.***
А он неплохо водит. Прошёл всего час, а мы уже осилили больше половины пути. Рассекаем леса, покоряем дороги, забываем попутные пригороды и города, наблюдаем за погодой, за людьми, с которыми иногда встречаемся глазами. Всё слишком тихо, всё застыло в предвкушении бури. На наше счастье, пока что нам не встретился ни один полицейский, так как пить на переднем сидении литрами не то, что бы гарантирует успешную поездку. Равнины сменяют горы. Влажные, идеально разлинованные белыми контрастными линиями дороги, они манят меня ехать дальше. В душе бушуют чувства. Разум уже давно не работает. Что-то копится, готовясь при первой возможности выплеснуться наружу. Мы не виделись год, и правда ли он хочет увидеть меня при таких обстоятельствах? Он знает больше, чем я думал. Он знает, что мы пережили. Я обязан узнать, как это вышло. Этот брак как будто разделяет мою жизнь на "до" и "после". На данный момент я лишь додумываю, что если не сейчас, - то и никогда. Что потом я просто не буду иметь на него права. Я не из тех, кто готов разрушить всё прямо перед дверью в новую, счастливую жизнь. Особенно, если это счастье моего любимого человека. Но я должен знать, чего он добивается. Мы успевали как раз к торжеству, вот только в день свадьбы всё гладко и красиво никогда не бывает. Особенно в нашем случае. Когда до города оставались считанные километры, когда я невооружённым взглядом мог заметить знакомый холм с небольшим домиком на самой вершине, - тогда всё разрушил быстрый, но чёткий взмах полицейской палочки. Валера свернул на обочину, беззвучно матерясь себе в губы. Я начал со скоростью Барри Аллена запихивать бутылки в сумку, которую успел выкинуть на заднее сиденье как раз тогда, когда полицейский подошёл к передней двери и в нос ему ударил нескрываемый запах перегара. - Ваши документы, - закашлявшись, обратился к Валере светловолосый мужчина. Хочу заметить, форма сидела на нём идеально, а большие голубые глаза лишь это подчеркивали. Мм, голубоглазый блондин, кажется, ему не повезло, но он уже связался с моим приятелем. - Конечно, офицер, одну минутку, - Валера уверенно улыбнулся, поправил очки на носу, медленно протянул руку к бардачку, не отводя взгляд от полицейского. Когда рука Валеры нащупала уже всё, что можно (на самом деле всё), но так и не нашла бардачок, я показательно прочистил горло. Теперь же он смотрел на меня так, будто я сейчас должен поднять руки, и со словами " Оставлю вас наедине", - уйти в чащу лесную. - Гражданин, пожалуйста, не задерживайтесь, - обратил на себя внимание голубоглазый. - Да, конечно, офицер... - Самойлов. - Вам идёт, а если на ты? - Валер, а ты не торопишь события? - не выдержал я. Я рад за него, но сейчас там решается судьба человека, который мне не безразличен, - если хочешь с ним переспать - говори прямо и поехали, - ну а здесь во мне уже говорил алкоголь. Да, неловкость - моё второе имя. - Саша, вон из машины! - вспылил друг. Он был вполне серьёзен, и я тут же, с закатывающимися к мозгу глазами, покинул транспорт. - Да, а вам, гражданин, нужно остаться, - похоже, офицер Самойлов был нисколько не удивлен. Левой рукой он притянул к себе рацию и заговорил уже в неё, - вождение в нетрезвом виде. - Но я трезв! - я уже прилично отошёл от машины. При криках товарища я стал чувствовать себя последним скотом, но развернуться уже не смог. - В участке разберёмся, - это был полицейский. За спиной я услышал потасовку. Ноги еле передвигались, голова не работала из-за выпитой бутылки коньяка, и я вышел на середину трассы, заставив первую же машину затормозить. Услышав не самый лучший лексикон водителя в свой адрес, я попытался говорить как можно более трезво, просив подбросить до города. Вроде, сначала люди даже были не против, но когда я подходил ближе, и они могли почувствовать весь ядреный алкогольный коктейль, исходящий от меня, то говорили что-то наподобии " Я тороплюсь", " У меня ребёнок в машине", "Мне же обратно надо, зубную щетку забыл". И когда сил совсем не оставалось, один лысый дальнобойщик нашёл себе отличного попутчика.