Fifty dark shades of Park Chanyeol

— Возьми меня. Голос Бэкхена эхом отозвался в его голове. Взгляд Пака не дрогнул, когда рубашка упала на пол. Он ещё глубже провалился в мягкое кресло, кладя руки на спинку и все ещё держа свой стакан с виски. На его губах сверкала хитрая ухмылка. У юноши, которого он выбрал, была идеальная фигура, как и у любой профессиональной модели. Его кожа была слегка загорелая с изысканным оттенком сладкого меда, который он с удовольствием бы попробовал. Плечи были намного шире, чем ожидал сам Чанель. Но больше всего поразили фантазию — ключицы, соблазнительные и манящие. Когда взгляд Пака упал вниз, на линии грудных мышц, и чуть ниже, где выпуклые вены прокладывали путь к самому сокровенному, именно то, что было до сих пор скрыто под тканью брюк. Бён Бэкхен — само совершенство. Он сделал шаг вперед, его тело двигалось будто танцуя. Элегантно и в чувственной манере, направляясь к Чанелю, мышцы живота сгибались при каждом движении.  — Ты носишь очки? — заметил мужчина, не двинувшись с места. Он хотел посмотреть, к чему приведёт такая близость, поэтому просто отложил свой бокал на подлокотник. — Я близорук, — ответил юноша, снимая их. — Тогда подойди ближе, — строго приказал начальник. Меньший был удивлен, когда сильные руки обвили сзади его талию и притянули ближе, заставив сесть прямо на пах.  — Уже выпирает… — мысленно ухмыльнулся он. Бэкхен внимательно следил за тем, чтобы всё это происходило в замедленном темпе, доставляя еще больше невыносимой тесноты в обоих штанах. Отложив очки на стол, юноша был удивлён, когда почувствовал, как рука Пака скользит по его ягодицам до бедер, потом коленям, оставляя легкие покалывания в теле.  — Тебе тоже нужно расслабиться, — посоветовал юноша, взъерошив тёмный пучок волос мужчины, затем мягко дунул на него, а руки спустились вниз к галстуку, чтобы развязать. Директор признал, что позволил ему немного поиграть, но только для того, чтобы удивить его ещё больше, заставить думать, что он ведёт, но дать понять, кто был настоящим хозяином. Игривая улыбка на губах посылала сигналы Бэкхену, поскольку глаза были устремлены на него, но меньший не обращал на это внимания.  — Ты уверен? — рука Чанеля перехватила его, и юноша тут же оставил галстук в покое. Голос был таким низким, но искры игривости были. Пак Чанель хорошо знал его игру.  — Полностью уверен, — Бэкхен поднял взгляд, угол его губ подергивался, когда он наклонился еще ближе, делая вид, будто осматривает галстук, а его горячее дыхание опаляло шею Пака. Правила были просты для Бэкхена. Дать Чану то, что он хотел. Очаровать. Заманить. Трахнуть. А в итоге получить необходимую ему информацию. Просто и быстро. Он уже делал это раньше и никогда не ошибался.  — Ты знаешь… — Чанель сжал руку Бэкхена, исследуя тонкое запястье, кожу от кожи, посылая их обоих в горящую яму похоти, — Мой вкус очень… Бэкхен почувствовал, что его дыхание остановилось в ожидании, а взгляд утонул в глубоких глазах.  — Необычный, — прорычал Чанель как зверь, — И горячий. Бэкхен облегчённо выдохнул.  — Тебе не понять, — раздался оскорбительный смешок.  — Ты так считаешь? — он приподнял бровь в удивлении, а глаза сверкали ярким пламенем. — Тогда просвети меня, — приказал он возбуждающим голосом, когда наклонился ближе, цепляя тонкими пальцами подбородок, губы накрыли страстным поцелуем. Бэкхен изредка покусывал губы начальника зубами, подминая под себя и поедая его рассудок вместе с поцелуями. Но внезапно поцелуй был разорван большим пальцем, прижимаемым к губам.  — Я не целуюсь, — невзначай произнёс Пак с возмущённым лицом. Настало время, когда Чанель должен был взять инициативу на себя, игра продолжалась слишком долго.  — Черт, что ты творишь со мной, Пак Чанель? — застонал юноша. Он был шокирован тем, как его тело напряглось, словно пытаясь не поддаваться удовольствию. Галстук, который он наполовину снял, был обернут вокруг Бёновской шеи, рука Чанеля грубым рывком оттянула галстук на себя, тем самым перекрывая воздух для него. Бэкхен не сразу обнаружил, что его спина прижата к меховому одеялу, лежащего на диване с доминирующим над ним Паком, блеск в его глазах стал еще более угрожающим, чем когда-либо. — Я люблю тебя, Бён Бэкхен. Дерьмо. Это не было запланировано. Не было теплоты, которую он чувствовал, опускаясь к его паху. Юноша всеми силами пытался поменять свое положение и извивался под мужчиной, сидящим на его бедрах, однако последний был сильнее.  — Веди себя хорошо, — прорычал начальник, резко потянув ткань. В его взгляде медленно мелькали красные точки, и он почувствовал, что кровь приливает к лицу, делая его беззащитным. А силы медленно покидали его, лишая действий к сопротивлению. Бэкхен почувствовал, что Чанель снова что-то сделал с галстуком, так и было на самом деле. Он связал оба запястья и узел на шее. Так что, если его жертва попытается вырваться или пошевелить руками, сам же и затянет ткань.  — Ты ублюдок…ах… Он ненавидел это. Пак Чанель заставил покориться его тело. Он ненавидел то, как тело предательски наслаждалось этим, даже то, что издал рванный стон, когда директор заставил его вздрогнуть, еще более сдавливая шею. Юношу охватило новое ощущение, как бабочки, порхающие в животе. Выдохнув, он сумел понять, что это были губы Чанеля. Они ужалили внезапно, но всё же, что-то было довольно приятным, то, как он всасывал чувствительные губы, зубы кусали, иногда мягко, иногда жестче.  — Ох…— выдохнул Бэкхен, в очередной раз обхватив галстук на шее, чтобы не задохнуться совсем. Откинув голову назад, он чувствовал, как сильно гудит его шея.  — Не оставляй следов, у меня завтра съёмки… — пробормотал юноша между двумя секундами эйфории.  — Ах! — всё тело дернулось, когда его сосок сжали ещё сильнее. В уголках глаз наполнились слезы, было так жарко, душно. Дыхание было тяжелым и, казалось, что вся кровь приливала к мозгу, делая температуру ещё более невыносимой. Он был в полу сознании, мозгу не хватало кислорода. Он осознавал все ощущения, которые испытывало его тело. Юноша резко почувствовал, как его брюки вместе с нижним бельем спустили вниз. Мягкие губы скользили по бедрам, оставляя жгучие укусы на коже. Или так он думал до тех пор, пока не осознал, что чувство, когда кусают его плоть, слишком болючее.  — Ч-что ты делаешь? — Бэкхен покачал головой, пытаясь прийти в сознание. Появились алые пятна, некоторые уже стали багровыми. Мой Бён Бэкхен. Ты — мой. Он ухмыльнулся, глядя на свою собственную руку, которая держала большой кубик льда из бокала с виски.  — Тебе жарко? Разве мы не должны позаботиться об этом? Вдруг, что-то ужасно ледяное прижимается к его оскорбленной плоти, когда Чанель нанёс ему на шею кубик льда. Ещё один судорожный вздох вырвался из губ Бэкхена, как он расслабился. Однако сейчас, всё, что он мог сделать, — это сосредоточиться на каплях, падающих на чувствительную шею, сопровождаемые покусываниями языка Чанеля. Он медленно лишал его рассудка, тело горело, будто его бросили в пропасть ада, а единственным спасением было то, что кубик льда и влажные мышцы не дадут поглотиться температуре. Но затем это прекратилось так же внезапно, как и началось, и он понял, что скулит от боли. Бэкхен долго ныл и чувствовал, что его гордость была раздавлена сукой Пак Чанелем.  — Теперь тебе стало лучше? — поинтересовался Пак. Но Бэк не ответил, слишком сосредоточившись на ощущении ледяного кубика на его груди.  — Хм, — задумался Чанель, не обращая на него никакого внимания. Перемещая кубик льда, он сильнее надавил на него, втирая в кожу. — Блять! — Бэкхен вздрогнул так, словно от удара молнии. Волна электричества пронеслась сквозь его мозг, когда кубик льда продолжал растирать, растирать и растирать чувствительный сосок. Неудержимо дергаясь и еле дыша от проклятого галстука, который был слишком туго затянут вокруг его шеи, слёзы скатывались по щекам, не в силах их остановить.  — Ты покоришься мне, Бён Бэкхен, — прошипел в ухо мужской голос. Но из-за своей гордости, как единственное оружие сейчас, он не сдастся ни за что на свете. Поэтому он покачал головой, хотя и незаметно: — Н-никогда… Казалось, он снова мог дышать, когда кубик льда был отстранён от соска. Голова закружилась, Бэкхен чувствовал, что падает в пропасть, а тело полностью парализовало.  — Ты в моей власти, Бэкхен, — голос начальника звучал эхом в тёмной комнате. — Видишь, как твоё тело реагирует на меня? Теперь ты принадлежишь мне. Моя новая персональная игрушка. Его голова тряслась то влево, то вправо и наоборот, он просто жаждал воздуха и чувствовал слабый привкус собственной крови от чрезмерного кусания губ. Кубик льда медленно скользил вниз по телу, так мучительно медленно, что было очень больно. Бёдра дрожали от ощущения того, что должно было произойти. Он снова попытался вырваться, но тело наслаждалось этим больше, чем следовало.  — Ты такая маленькая шлюха. Шлюха. Да, шлюха. Это звучало как угроза, словно сейчас и вправду произойдет что-то опасное. И случилось, когда ледяной кубик, который немного растаял, подтолкнули к его промежности.  — Ты — ублюдок, — застонал юноша, откинув голову назад.  — Хм, из нас получится отличная пара, не так ли? — усмехнулся Чанель, наслаждаясь тем, как он стонал под ним.  — Ах! Ах! Ах! — тело извивалось так, что Бэкхен не мог его контролировать, всё, что он сейчас хотел, это потерять сознание и не очнуться.  — Вот твоё наказание за попытку играть со мной. Ты проведёшь всю ночь здесь в таком состоянии, — строго произнёс Пак, внезапно вставая с дивана, как ни в чем не бывало, оставив жалкого парнишку наедине со своими муками. Бэкхену ничего не оставалось, как ждать, пока лёд растает, и этот кошмар закончится в конце концов.  — Всё нормально. Я в порядке, — сказал он себе вслух. Это не могло разрушить его гордость, он уже столько всего пережил, и это было мелочью по сравнению с некоторыми другими вещами. Потребовалось несколько минут, чтобы слезть с дивана. Сделав это, он осторожно поднялся на ноги, все ещё держась за галстук, чтобы не задушить себя. Он почувствовал, как из ануса вытекает вода, напоминая ему о том, что пережил несколько минут ранее. Бэкхен закрыл глаза, затем открыл снова, пытаясь заглушить головную боль. Его взгляд упал на то, что он искал — очки. Подойдя поближе к ним и уставившись на мелкий незаметный кусок стекла в углу. Камера. Юноша нацепил их обратно на нос, позволив своему больному и испорченному телу обрушиться на подушки. Из кармана брюк, которые были на полу, он увидел торчащий экран своего телефона. Ему потребовалось несколько долгих секунд, прежде, чем он пошевелил своим телом и достал устройство.  — Прекрати. Сейчас, — в трубке раздался грозный голос секретаря. Значит, ты всё это время наблюдал за этим, — закатил глаза Бэкхен. Он подумал, что, возможно, его лучшему другу хватило бы совести отвести взгляд от экрана видеонаблюдения, когда всё началось, но, конечно, нет.  — Бэкхен, это опасно! — голос на другом конце линии только усиливал головную боль, раздражая его. — Этот парень слишком опасен!  — Я знаю, — вздохнул Бэкхен.  — Мне всё равно. Мы можем играть в эту игру вдвоем.  — Это больше не игра, Бэкхен. — голос Ифаня был пустым, но это не повлияло на него.  — Я не могу уйти сейчас. Пока не отомщу. Я не оставлю это вот так.  — По крайней мере, скажи мне, что ты в порядке? —спросил друг, спустя некоторое время. Бэкхен только пожал плечами: — Ты знаешь, что я в порядке. После этого он начал развязывать руки, вспоминая, что это не было для него чем-то новым. Как привычка, из которой он никогда не вырастет, неважно, сколько раз он пытался смыть свою сущность. Конечно, он был в порядке. В конце концов, Бэкхен видел путь и похуже. Когда он, наконец, освободился, веревка соскользнула на пол. Почему он все еще чувствовал себя пленником? Он вздрогнул. Пак Чанель так желал заполучить его.