***
Уроки трансгрессии продолжались. Спустя месяц тренировок мне всё-таки удалось переместиться в центр злосчастного обруча, однако у многих по-прежнему не получалось провернуть и это. Но ученики не очень-то расстраивались такому положению дел: гораздо более увлекательным событием, по мнению большинства, считался приближавшийся матч по квиддитчу между сборными Пуффендуя и Слизерина. Столь волнительное событие планировали провести как раз перед пасхальными каникулами. Если слизеринцы выиграют в этом матче, то у них будут большие шансы взять и Кубок. А если проиграют, то… Что ж, они уже шесть лет как привыкли к поражениям. Как и остальные члены гриффиндорской сборной, я всё-таки переживал, что «серебристо-зелёные» смогут вырвать у нас победу. Но нашей команде тоже предстояло отыграть последний в году матч против «барсуков», и мы вполне смогли бы заработать недостающие очки и вновь обогнать слизеринцев. Видимо, Вилл Вандом думала так же, потому что вновь увеличила число тренировок и гоняла нас по полю почти каждый вечер. За постоянными тренировками и горой домашних заданий, которыми преподаватели, словно сговорившись, решили нагрузить перед летними экзаменами и без того трещавшие плечи и спины учеников (а что нас ожидало в пасхальные каникулы, было страшно даже представить) я почти не заметил, как первый весенний месяц пролетел, уступив место апрелю. Долгожданный для всех матч назначили на утро субботы, чтобы к вечеру ученики уже смогли разъехаться по домам на каникулы. Спустившись утром в Большой зал, я заметил небывалое прежде оживление за столом слизеринцев. Но гораздо сильнее меня удивил тот факт, что за столом когтевранцев на многих учениках красовались зелёные мантии, шарфы, изумрудные значки и прочая атрибутика в поддержку «змей». Похоже, вера в то, что слизеринцы смогут-таки добыть Кубок, действительно укрепилась в их головах. Пуффендуйцы, понятное дело, болели за свою команду, а нам оставалось лишь гадать, кто выйдет из матча победителем. Закончив обедать, члены команд-соперниц гуськом вышли из зала и направились на поле. Постепенно зал пустел, я покинул его одним из последних. Проходя мимо большой лестницы, я боковым зрением заметил одного из игроков слизеринской сборной, одетого в зелёную мантию. Приглядевшись, я понял, что это Мерида. Такой удобный момент для разговора нельзя было упустить, поэтому я незамедлительно направился к слизеринке, которая… почему-то шла прямо противоположно потоку спешащих на матч учеников. — Эй! Вообще-то, поле находится в другой стороне, — крикнул я Мериде. Она недовольно посмотрела на меня через плечо, но почти сразу отвернулась и ускорила шаг, поднимаясь по мраморной лестнице на верхние этажи. Я догнал Мериду уже на последних ступеньках и схватил за запястье. — Что происходит, Дунброх? — Отпусти меня! — Рида попыталась вырваться, но вместо этого лишь выронила свою метлу из свободной руки. Та покатилась по лестнице, но никто не обратил на это внимания: все ученики уже давно были на поле. — Мне нужно переговорить с одним человеком, и это явно будешь не ты. — Догадываюсь, о ком идёт речь, — сердито оборвал её я, продолжая держать холодную как лёд руку Мериды, — Но, чёрт побери, обязательно идти к нему во время матча? — Школа практически опустела, а Вестергард тем временем сидит в библиотеке, — прошипела Дунброх, воровато оглянувшись по сторонам, — Такого шанса у меня больше не будет! — И ты готова променять этот сомнительный шанс на победу своей команды? Совсем рехнулась? Мерида не оставляла попыток убежать, прожигая меня взглядом. Похоже, мысль о вине гриффиндорского старосты действительно напрочь засела у неё в голове, превратившись в манию. И Дунброх было совершенно всё равно, что на поле её ждёт взволнованная команда. — Тебе-то какое дело? Если я не появлюсь на матче с пуффендуйцами, то твоя сборная только выиграет от этого. Ведь гриффиндорцы любят лёгкие победы, не так ли? — горько усмехнулась Мерида. Дунброх намекала на то, каким образом наша команда победила сборную Слизерина в первом матче учебного года. Мысленно содрогнувшись, я вспомнил тот момент, когда увидел соскользнувшую с метлы Мериду, смертельно побледневшую и неуклонно приближавшуюся к земле. Ни за какие снитчи я бы не согласился пережить подобное ещё раз. — Грош цена такой победе, — в сердцах воскликнул я и, не успев остановиться, выдал всё, о чём только что подумал, — Она не принесла мне ни счастья, ни эйфории. После игры я долго винил себя в том, что не смог вовремя подлететь к тебе и помочь, понимаешь? Я пытался сказать тебе это ещё осенью, но из-за своей глупой гордыни ты не захотела меня выслушать. Гнев на лице Мериды уступил место холодному удивлению. Похоже, мои слова действительно произвели на неё сильное впечатление и заставили смутиться. — И что вы там делаете, позвольте узнать? — Звучный голос моего декана прокатился по вестибюлю и неприятно кольнул меня в спину. Я очень медленно обернулся, мысленно отправляя Хэнка как можно дальше отсюда. — Вы, мисс Дунброх, считаете себя настолько важной персоной, что хотите заставить всю школу ждать вашего появления на поле? — Не разговаривайте с ней в таком тоне! — А тебя, Фрост, не учили, что вмешиваться в чужие разговоры невежливо? — вкрадчиво спросил Хэнк и снова завёл свою шарманку, — Ты находишься на грани исключения из Хогвартса… — С начала учебного года, — оборвал его я, позволяя себе усмехнуться, — Придумайте страшилку поинтереснее, профессор — эта мне уже наскучила. На лице Хэнка отразились самые типичные для него эмоции; немое изумление сменилось яростью, а затем гримасой отвращения. При этом профессор трансфигурации смог сохранить ледяное спокойствие в голосе, произнося отрывистые фразы: — Сегодня, в десять часов вечера, в моём кабинете. И минус двадцать очков Гриффиндору. Подумав, что достаточно меня проучил, профессор развернулся ко мне спиной и размеренным шагом направился обратно на поле. Я отпустил руку Мериды и поинтересовался: — Ну что, ты до сих пор хочешь идти на охоту за старостой? — Какой же ты глупый, Фрост, — пробормотала Мерида, поднимая свою метлу со ступенек и закидывая её на плечо, — Почему ты вечно лезешь на рожон там, где это совсем не нужно? — Хороший вопрос, — кивнул я, — Задай его себе тоже. Дунброх молча спустилась с лестницы и побежала на матч с пуффендуйцами. Я же направился совершенно в другую сторону — к башне гриффиндорцев.***
Позже я узнал от однокурсников, что «серебристо-зелёные» всё-таки выиграли матч, к тому же с весьма приличным счётом: двести — шестьдесят. И чтобы сохранить Кубок по квиддитчу у себя, нашей сборной предстояло набрать хотя бы на десять баллов больше в следующем (и последнем в этом сезоне) матче. Задача не из лёгких, но гриффиндорцам была вполне по зубам. — Сейчас наша главная задача состоит в том, чтобы провести как можно больше тренировок, — говорила Вилл, собрав перед отъездом на каникулы всех игроков нашей команды в гостиной. «Большой скачок» слизеринцев в борьбе за Кубок слегка выбил нашего капитана из колеи, но Вандом старалась не показывать этого, — Постарайтесь поддерживать себя в хорошей форме и на каникулах, если у вас будет такая возможность. Мы должны выиграть последний матч во что бы то ни стало. — Проще простого, — заявил Дейл, вальяжно развалившись в кресле около камина, — После игры со «змеями» пуффендуйцы ослабли и обыграть их не стоит большого труда. — Надеяться на слабость соперников всё же не стоит, — возразила Кида, — За этот год сборная Пуффендуя значительно окрепла благодаря стараниям нового капитана… Бьоргмана, кажется. Обговорив предстоящие после каникул тренировки, игроки разошлись по комнатам собирать вещи, чтобы к вечеру уже уехать на поезде домой. Несмотря на то, что некоторые студенты ещё побаивались оставаться в школе, такого тотального бегства, какое было на рождественских каникулах, в пасхальные не наблюдалось. Многие решили остаться в Хогвартсе и засесть за подготовку к экзаменам и домашние задания. Я решил последовать примеру остальных и взялся было за громоздкое эссе по заклинаниям, но не успел написать и половины, как стрелка часов приблизилась к десяти. С большой неохотой я отложил перо и пергамент в сторону и вышел из гостиной. Обычно штрафные отработки у Хэнка представляли собой унылую перепись каких-либо старых пособий по трансфигурации или сортировка учебного инвентаря (иголок, пуговиц и прочих предметов для занятий с первокурсниками), но в этот раз меня могло ждать что-нибудь похуже. Дойдя до кабинета профессора, я постучал в дверь, ожидая самодовольного «войдите», но получил в ответ лишь тишину. Рискнув открыть дверь и пройти в кабинет, я увидел, что он пуст. Соблазн вернуться в гостиную и спокойно отдохнуть был очень велик, но всё-таки учителя, чтоб его, нужно было дождаться во избежания новых неприятностей. Но Хэнк не появился ни через пять минут, ни спустя полчаса. Я сидел за профессорским столом, положив голову на руки, лениво скользил взглядом по аккуратно разложенным стопкам документов и слушал, как трещит огонь в камине. В кабинете было очень тепло, даже слегка душно. Меня разморило и начало клонить в сон. Последним, что я услышал перед тем как уснуть, был звон часов, пробивших одиннадцать вечера… Мне уже сравнительно давно не снились кошмары, но эта ночь стала исключением. Я вновь оказался в том самом провинциальном городке, в котором табун коней-демонов напал на профессора Сандера. Я летел на своём стареньком «Метеоре-140», огибая ряды небольших домов и ориентируясь на свет фонарей — на улице давно стемнело. Когда мне наскучило наматывать круги по закоулкам, я поднялся выше и вылетел на окраину города — туда, где заканчивался асфальт и начинались земляные дорожки, ведущие к лесу. Мой взгляд привлекла большая яма на одной из лесных полян, на которой до сих пор сохранились остатки февральского снега. Из ямы доносились слабые голоса и чей-то смех, от которого по телу пробегали мурашки. Помедлив несколько секунд, я начал снижаться и направился к источнику звука. — Люмос! На конце волшебной палочки зажёгся огонёк, освещая мой путь. Яма на самом деле оказалась небольшим туннелем, который постепенно расширился и вывел меня в до боли знакомую пещеру с клетками, висевшими на ржавых цепях. Пустующие ранее, теперь клетки были заполнены маленькими радужными птичками — похищенными помощницами Фионы Туофф. Пленницы не пытались вырваться на волю, не били крыльями по прутьям клетки, не звали на помощь отчаянным клёкотом. Они были совершенно истощёнными и обессиленными, о чём свидетельствовал печальный взгляд их глаз-бусинок. — Что же с вами сделали, бедняжки, — пробормотал я, тщетно пытаясь открыть клетки Алохоморой. — Удручающая картина, не так ли? — донёсся до меня притворно-грустный голос Кромешника, — Уверяю тебя, что это только начало. Резко обернувшись, я вгляделся в ненавистное лицо с пепельно-серой кожей и горящими жёлтыми глазами. «Человек-тень» с интересом наблюдал за мной, растянув тонкий рот в гадкой ухмылке. — Если Хранители действительно думают, что защитные заклинания Хогвартса могут меня остановить, то они наивны как дети, — продолжал глумиться Кромешник, обнажая острые неровные зубы, — Хотя с доступом в их новый Архив пришлось повозиться, один преданный мне ученик уже раздобыл ключ и забрал содержимое заветного коридорчика, пока доблестные защитники детской памяти отправились на очередное бестолковое задание. — Что ты наделал? — прошептал я, крепче сжимая в дрожащей руке палочку. — Не я, Джек, а ты! Именно благодаря тебе я заполучил нужные мне воспоминания этой ночью. Но не считай меня неблагодарным; за помощь я отдам тебе самое ценное. То, что ты стремился вернуть с самого поступления в Хогвартс. Память. — Внезапно в руках Кромешника появился небольшой блестящий футляр с причудливым мозаичным узором. «Человек-тень» протянул его мне, продолжая хищно скалиться. Я осторожно спустился на землю, отложил метлу в сторону и с опаской посмотрел на своего главного врага, ни с того ни с сего проявившего небывалую щедрость. — Бери смелее, Джек. Считай это моим подарком на Пасху. Дрожащая рука предательски потянулась к хранилищу моих воспоминаний. Где-то на краю сознания внутренний голос твердил, что этого делать не стоит, но футляр уже покоился у меня на ладони. Кромешник оглушительно рассмеялся, и его смех неприятным эхом отозвался в голове, давя на меня изнутри. Я закрыл уши руками, чтобы не слышать этот гнусный голос… и в следующий момент проснулся, снова очутившись в кабинете профессора Хэнка. Я вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу холодный пот и перевёл дух. Ох, слава Мерлину, что это был всего лишь сон! Но чувство беспокойства никак не хотело покидать меня. Я встал с кресла и приоткрыл дверь, ожидая услышать звуки паники или топот ног, бегущих по коридору, но ничего такого там не было. И только вернувшись в кабинет, я заметил на учительском столе переливавшийся всеми цветами радуги небольшой футляр. Судорожно схватив его, я окончательно убедился в том, что небольшое хранилище памяти — не галлюцинация и не сон, а вполне осязаемый предмет. Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Поспешно убрав футляр в карман, я выскочил из кабинета и побежал на третий этаж, к заветному коридору. «Один преданный мне ученик уже раздобыл ключ»… Неужели это действительно был Вестергард? Но каким образом он смог выкрасть его у Мериды? Задумавшись над этими нелёгкими вопросами, я преодолел почти половину лестницы и не заметил, как на встречу мне бежит какой-то студент с лицом, скрытым под капюшоном мантии. Мы столкнулись и оба упали на ступеньки. Капюшон слетел с лица незнакомца, и слабый огонёк на конце моей волшебной палочки осветил бледное лицо в обрамлении светлых, почти белых волос и пустой взгляд льдисто-голубых глаз. — Эльза?! — Я не поверил своим глазам и упустил несколько драгоценных секунд. Разенграфф-старшая поднялась на ноги и покрепче прижала к себе сумку, битком наполненную какими-то предметами. К сожалению, я догадался, что в ней должно было находиться. Я хотел было использовать Разоружающее заклятие, чтобы остановить Эльзу, но та ловко увернулась от меня и стремительно преодолела последние ступеньки, скрываясь за поворотом. Я даже не подозревал, что староста Слизерина может так быстро бегать. Когда я едва спустился на первый этаж, Эльза уже открыла большие дубовые двери и выскочила на улицу. — Стой, мерзавка! — Со стороны подземелья слизеринцев выбежала Мерида в помятой пижаме и с палочкой наготове. Заметив меня, Дунброх, не останавливаясь, выдохнула на бегу, — Она исподтишка заморозила меня Петрификусом и забрала ключ… Быстрее, Фрост, нам нужно догнать её! Я вновь сорвался на бег, впрочем, мало надеясь на то, что у нас с Меридой получится догнать Эльзу. Когда мы выбежали за пределы замка, Разенграфф уже была по ту сторону школьных ворот. Мгновение — она повернулась вокруг себя, нащупывая путь в ничто, и с негромким хлопком трансгрессировала.