***
Вот только Гериг заметил. Следующей же ночью, презрев обычные оральные ласки, он уронил Сварога на постель и с ходу взял его — глубоко и неторопливо, вторя толчками языка вглубь рта и проезжаясь грудью, покрытой жесткими волосками, по груди Сварога. Захваченный в такой тесный плен, тот судорожно вздохнул, мечтая вырваться, но, к его облегчению, тело пока не спешило отзываться на натиск Герига. Не удовлетворенный результатом, тот, наконец, оторвался от Сварога и перевернул его на живот, вздернул на четвереньки и неторопливо, сладостно натянул на себя до упора, затем возобновил неспешные толчки, посылая волну дрожи по спине Сварога. Тот опять прогнулся, уходя от начавших зарождаться ощущений, но Гериг, казалось, видел и понимал абсолютно все. Рыкнув, он толкнул Сварога животом на постель, навалился сверху, вжимая в матрас и начал трахать медленно и мощно, дергая на себя его бедра, так что Сварога чуть протаскивало по простыням вперед и назад. Скольжение по гладкому шелку, казалось, удесятеряло все ощущения, и Сварог задрожал, ловя ртом воздух — трущийся о простыню член неумолимо твердел, сжимающийся под напором крепкого ствола зад посылал ниже искры странного, какого-то колючего возбуждения. Не в силах более сдерживаться, Сварог дернулся, пытаясь высвободиться, забарахтался в стальной хватке, но тщетно. Гериг еще сильнее навалился сверху, приговождая его к постели, стискивая ногами и руками, и прорычал в ухо: — Ну уж нет, дорогой мой барон, довольно притворства, я больше не позволю изображать, что вы испытываете лишь отвращение. Сегодня вы достигнете пика от того, как я овладеваю вами. Вы кончите подо мной, от моего члена! — каждое слово он подкреплял жестким толчком, выбивая из Сварога сдавленные стоны сквозь сжатые зубы. Сварог зажмурился, тело занималось непривычным, болезненным возбуждением. Оргазм подступал не как обычно — от головки члена, а откуда-то изнутри, от той колко пульсирующей точки, в которую снова и снова вонзался Гериг. Наконец накатило мелкой, странно вибрирующей волной, и Сварог задрожал, выплескиваясь на простыню. Еще несколько жестких толчков, и Гериг, застонав, уткнулся ему в шею, рвано вздрагивая бедрами. Чуть отдышавшись, Гериг с довольным урчанием оставил долгий поцелуй в изгибе его плеча и перекатился на спину. Сварог так и остался лежать, не шелохнувшись и не открывая глаз — непривычные, но в целом приятные ощущения неуклонно сменялись отвращением к себе: вот он и пал на самое дно самоуважения, дальше падать, как оказалось, было уже некуда. Давало некоторую надежду лишь то, что пережитое сейчас по приятности и силе уступало наслаждению, которое он испытывал в постели с женщиной. Возможно, для него еще не все потеряно? Скоро он покинет это поганое место, уедет и навсегда похоронит в закоулках памяти все, что здесь было — он больше никогда не позволит себя коснуться ни одному мужчине, растворит в женских объятиях все отголоски воспоминаний о произошедшем. Никто не узнает. Никто. Ничего. Никогда. Пока он лежал так, разрываемый на части отчаянием и слабой надеждой, Гериг зашевелился рядом, потянулся к Сварогу, как всегда заключая его в объятия. Тот вздохнул, покоряясь его рукам и невидяще глядя в ночь за окном. — Должен признаться, барон, каждое наше соитие приносит мне все более радости. Вы так упоительны, что воспоминания о вас неизменно будут скрашивать мой путь. — Собираетесь уезжать? — поглощенный невеселыми мыслями, равнодушно спросил Сварог, получив в ответ неопределенное короткое урчание. Он вдруг рассеянно представил себе этот мэнор, погруженный в полное безлюдие и тишину, в бесконечном янтаре которого замерла единственная живая искра, и внезапно ощутил к ней искренне сожаление. — А что с Софин, когда вас нет? Вы бросаете ее совсем одну? — он глянул на Герига в упор, выдавая свое небезразличие, и тот, чуть улыбнувшись, качнул головой. — Когда я покидаю свой дом, в нем не остается ни единой живой души. — Возите ее с собой? Не боитесь, что с такой юной и беззащитной девушкой может что-то случиться? Гериг долго рассматривал его, задумчиво водя пальцами по изгибу его плеча, а затем медленно и внятно проговорил: — А что если я вам скажу, дорогой барон, что в моем мэноре нет никого, кроме нас с вами, и ваших друзей? Сварог моргнул недоуменно, потом ошарашенно дернулся, глядя на Герига с немым вопросом во взгляде. Тот молча ждал. — Но она же не призрак, она живая… или… вы хотите сказать… что Софин не существует? Это все… вы?! Гериг наклонил голову в подобии поклона, лукаво улыбаясь одними глазами. — Вы… вы что… — Сварог резко сел, он просто не мог подобрать слов, лихорадочно вспоминая все — как она мыла и обхаживала его, как готовила к соитию со своим господином, как он вымещал на ней свое бешенство и унижение… Его окатило жаркой волной стыда и гнева. — Не подумайте, что я какой-то вульгарный оборотень, перекидывающийся из мужчины в женщину и обратно, — сказал Гериг, глядя на его вспыхнувшее лицо. — Все немного иначе. Софин — не отдельная личность, и не я сам, а часть меня, часть моей сущности, если хотите, самая уязвимая и ранимая ее часть. Порой ей просто не место там, куда меня забрасывает судьба. Поэтому я научился отделять ее, чтобы, при необходимости, уберечь мое сокровище. — Но вы… при этом вы все равно знаете… видите… — Сварог все не мог оправиться от такого откровения. — Да, — просто кивнул Гериг. Сварог скривился, вновь воскрешая в памяти особо неприглядные моменты своего общения с Софин. — И вам не жаль было отдать часть своей души мне на расправу? Я же мог сотворить с ней все, что пожелается… — Она уязвима, но вовсе не беззащитна, как вы успели убедиться. У нее есть свое оружие, непостижимое, но могущественное. Я знал, что вы не причините ей настоящего вреда. — И она сейчас с вами? — не до конца убежденный, поинтересовался Сварог. Гериг мягко улыбнулся. — С вами я весь целиком, мой милый барон, всегда. Полностью ваш, — и потянулся к Сварогу, пленяя его рот долгим поцелуем. Тот не сопротивлялся, все еще в полном смятении чувств и мыслей.***
Выйдя поздним утром из своих покоев, Сварог какое-то время бесцельно бродил по дому, потом вышел в сад и зашагал по ровным гравийным дорожкам, обрамленным яркими фигурными кустами, глубоко погруженный в свои мысли. Вчерашнее откровение не давало ему покоя. Мир, где ему выпало теперь жить, был полон неисчислимых чудес, как магических, так и научных, но ни в чем магии не уступавших. Но ему еще не встречался человек, способный по собственному желанию разделить себя на части. Хотя, одернул он самого себя, кто сказал, что Гериг — вообще человек? Это даже скорее весьма маловероятно. И теперь, к несколько притупившейся, но все еще яркой неприязни, добавилось еще и немалое удивление: значит, в нем есть еще и вот это? Уязвимая хрупкость со стальной пружиной внутри, неизменное сострадание вкупе с каким-то истинно христианским смирением и готовность ответить на злобу добром, на боль — лаской? Он считал Герига опасным безумцем, болезненно-расчетливым психологическим садистом, а сейчас задумался — может, тот просто иначе мыслит в силу своей чуждости роду людскому? Не по-человечески просто потому, что по-человечески не умеет? Меняет ли что-то открывшаяся ему тайна или он просто пытается выстроить ложные умозаключения относительно своего тюремщика? Все так же задумчиво он вернулся в мэнор и успел краем глаза завидеть тонкую фигурку, мелькнувшую в конце коридора. — Эй, постой! — махнув рукой, крикнул он и поспешил к ней. Софин ждала его у большого окна, целиком залитая потоком солнечного света, яркие искры плясали в ее волосах, отражались в больших, сияющих глазах. Чуть склонив голову, она смотрела, как он подходит, встречая его нежной и лукавой улыбкой. Сварог приблизился вплотную, пристально разглядывая ее сверху вниз, поднял руку и зарылся пальцами в волосы, пропуская их по всей длине. Она выглядела настоящей от кончиков ресниц до самых кончиков пальцев, как в простом зрении, так и в магическом. — Так… где ты? — осторожно спросил он. Ее улыбка стала шире. — В зале сражений, милорд. По главной лестнице на второй этаж. Сварог проследил за ее жестом, а когда повернулся обратно, ее уже не было. Покачав головой, он двинулся в указанную сторону. Высокая резная дверь была гостеприимно открыта, и он, не переступая порога, глянул внутрь. Гериг, одетый в легкие, не стесняющие движений одежды, несомненно, упражнялся в ратном деле, но способ Сварогу был решительно незнаком. Длинное лезвие клинка в его руке, отсверкивая хищным голубым отблеском, взлетало и опускалось, рассекая какие-то сгустки света, похожие то на звезды, то на шаровые молнии, то на прозрачные гигантские снежинки, вспыхивающие то там, то тут в воздухе. Гериг то взмывал вверх, доставая кончиком клинка высоко зависшую цель, то припадал к полу, то резко изгибался, уворачиваясь от клинка-молнии, неожиданно возникшего за его спиной. Наконец, достав в прыжке последнюю цель, он обернулся к Сварогу с добродушной усмешкой: — Доброго дня, любезный барон. Входите, прошу. Сварог переступил порог и огляделся. Зал в общем не сильно отличался от подобного в каком-нибудь дворянском замке — те же гобелены и стяги по стенам, те же батальные сцены и коллекции всевозможного оружия. Все было обычным, за исключением хозяина и его воинских забав. — Что это было? — не стал скрывать интереса Сварог. — С чем вы упражнялись? — Всего лишь еще одно проявление моей способности управлять материей в пределах мэнора, — небрежно ответил Гериг, утираясь полотенцем. Он протянул Сварогу свой клинок рукоятью вперед. Тот взял меч и осмотрел узкое голубоватое лезвие. — А меч самый обычный, просто очень хороший. Не хотите..? В его голосе не было ничего, кроме гостеприимного радушия и предупредительной доброжелательности, так что Сварог, первым порывом которого было отказаться, передумал и кивнул. Он никогда не упускал случая узнать что-то новое в ратном деле, кто знает, где и когда это может пригодиться. Он окинул взглядом свое облачение, не совсем подходящее для подобных упражнений, но Гериг так же гостеприимно указал на примыкающую к залу раздевалку со сменной одеждой. И вскоре Сварог, одетый так же, как и хозяин, немного размявшись, уже стоял рядом с ним. Из предложенной коллекции оружия он выбрал меч чуть шире и длиннее, чем у Герига, с чуть изогнутым лезвием, и взмахнул им, примериваясь к его весу и балансу. Гериг отступил в сторону, прищурившись, глянул чуть вверх и миг спустя перед Сварогом развернулась в воздухе первая прозрачная снежинка. Он наискось взмахнул клинком, и разрубленная пополам снежинка пропала, а за ней стали возникать все новые фигуры. Темп все возрастал, расположение фигур менялось, усложнялось, молнии, если зазеваться, довольно чувствительно жалили кожу, и Сварог постепенно увлекся. Тело разогрелось, стало гибче и сильнее, он наступал и отскакивал, крутился, прыгал и падал, всецело отдавшись игре. Наконец, все фигуры пропали, он ошалело замер, озираясь и тяжело дыша. Тишину прервали негромкие аплодисменты. — Браво, дорогой барон, я нисколько не сомневался в ваших умениях, но получить подтверждение было весьма приятно. Сварог чуть пожал плечами. Ему было жаль, что тренировка закончилась. — А как вы отнесетесь к небольшому состязанию? — предложил Гериг, видимо, ему тоже не хотелось уходить так скоро. — Я создам одинаковый набор фигур для каждого из нас, и мы узнаем, кто быстрее и точнее. Сварог кивнул. — Тогда, с вашего позволения, я начну, пока вы отдыхаете. Гериг повел рукой, создавая в воздухе большой циферблат для отсчета времени и две светящиеся шкалы, и сделал первый взмах мечом. Сварог пристально наблюдал за его движениями, сравнивая их со своими, и вновь убеждался в том, что перед ним серьезный противник. Случись им встретиться в настоящем бою, с примерно одинаковым оружием и облачением, и Сварог не смог бы сказать наперед, кто же выйдет из этой схватки победителем. Наконец, отведенное Геригу время вышло, он остановился и с улыбкой отсалютовал клинком наблюдавшему за ним Сварогу. Тот нетерпеливо поднялся навстречу. Они сменились еще раз, потом еще и еще, не отставая друг от друга, их шкалы постепенно заполнялись. Сварог потерял счет времени, упоительный азарт всецело захватил его. Впервые с момента пленения его настолько увлекло что-то, позволило отбросить гнетущие его мысли и просто действовать. С каждым взмахом он словно очищался от заполнившей его хмари, пробуждался от морока и вновь начинал хотеть жить. Очередной раунд подходил к концу, и Сварог, разогнавшийся по максимуму, последним безумным рывком вскинулся в воздух и метнул со всей силы меч, поражая оставшиеся две фигуры. Гериг неистово зааплодировал, его глаза горели неподдельным восхищением. Сварог стоял, задыхаясь и блуждая взглядом вокруг, пот лился с него ручьем. Только сейчас он заметил, что в окнах уже потемнело, а зал освещен со всех сторон лампами. Видимо, в этой азартной гонке минуло несколько часов. Он взглянул на шкалы и обнаружил, что его шкала немного выше, похоже, именно последний рывок обеспечил ему победу. Он слабо улыбнулся. Гериг приблизился и горячо сжал его руку, тряхнул, не скрывая восхищения. — Я просто не нахожу слов, дорогой барон, вы невероятны, клянусь небом! У меня никогда еще не было такого великолепного напарника, как вы! Что за игра, что за игрок! С каким удовольствием я бы сразился с вами в бою, но, — он лукаво подмигнул, — не хочу вводить вас в искушение! Сварог чуть наклонил голову в ответ. Он постепенно приходил в себя, ослепляющее упоение азарта схлынуло, сменяясь неумолимо накатывающим опустошением и усталостью. Он чуть качнулся, Гериг сильнее сжал его руку, словно желая поддержать, но Сварог отстранился и направился в раздевалку. — Барон, вы окажете мне честь, разделив со мной вечернюю трапезу? — позвал его вслед Гериг. Тот лишь мотнул головой. — Прошу простить, — отрывисто произнес Сварог, — я желал бы отдохнуть. — Ваше пожелание — закон, — Гериг, похоже, не слишком огорчился отказу, — тогда отдыхайте, в назначенный час жду вас у себя.***
Дотащившись до своих покоев, Сварог кое-как стянул с мокрого тела одежду и отправился в купальню. Спасительная усталость туманила разум и притупляла эмоции, он вяло вымылся и, не одеваясь, доковылял до кровати, где и провалился в глубокий сон. Он спал беспробудно пару часов, пока что-то не вырвало его из сна. Он вскинулся, озираясь и никого не находя, хотя тело еще помнило недавное касание, а в ушах едва отзвучал девичий голос: «вставайте, милорд, пора!» Сварог поморщился и потер лицо руками, прогоняя сонливость. Хозяин недвусмысленно намекал на свое ожидание. На столике у кровати красовался уже знакомый проклятый флакон, и Сварог, скривившись, протянул к нему руку. Смазав пальцы, он методично задвигал рукой, растягивая себя, одновременно повторяя в уме порядок полной разборки и сборки АК-74. Покончив с приготовлениями, он надел все тот же халат и домашние туфли и тяжело зашагал на свою Голгофу. Гериг с улыбкой поднялся ему навстречу из кресла у камина, протянул неизменный бокал с вином. Но сейчас, как отметил Сварог, не стал поить его из своих рук, передал ему бокал, а сам взял со столика второй и коснулся одним хрустальным краем другого. — За вас, дорогой барон! — и отпил из своего, не отрывая от Сварога горящего взгляда. Когда бокалы опустели, Гериг сам, не дожидаясь инициативы Сварога, сделал шаг вперед, заключая его в обьятия и тесно прижимаясь всем телом. Сегодняшняя игра, похоже, распалила его сильнее обычного, он отбросил сдержанность и касался Сварога с явным нетерпением, с силой проводя руками по скрытому шелком телу и вжимаясь в него твердой выпуклостью паха, обжигая жесткими поцелуями шею. К удивлению Сварога, и в нем горящее пламя упоения битвой не угасло полностью, лишь притухло под влиянием усталости и раздражения. Но сейчас, под жадными касаниями и поцелуями это пламя стало оживать вновь, кровь сильнее побежала по жилам, а в низ живота начали медленно стекаться ручейки возбуждения. Он с отвращением ощутил, как пробуждается к жизни его мужское достоинство. От Герига это тоже не укрылось, он с одобрительным рычанием начал толкаться в его пах своим, вырывая из Сварога шипение сквозь сжатые зубы. Гериг оторвался на миг от его шеи, взглянул в глаза шалым возбужденным взглядом, и миг спустя халаты уже лежали на полу, а их обоих уже приняла в свои объятия пуховая прохлада постели. Гериг откинулся на спину, увлекая за собой Сварога, и тот, уже привычно понимая намек, заскользил ладонями по его телу, нежа упругую кожу. Но сегодня Гериг уже не был пассивным наблюдателем, его руки не переставали гладить спину и плечи Сварога, пальцы проходились по волосам, ласкали губы и шею. Наконец учащенное дыхание Сварога коснулось головки ждущего его члена с выступившей на ней прозрачной каплей, но тут Гериг неожиданно приподнялся и, крепко взяв Сварога за тазовые кости, подтащил ближе, разворачивая к себе боком и сажая на пятки. Потом с намеком вновь дернул бедрами. привлекая внимание к томящемуся без ласки члену. Сварог, не совсем поняв его маневры, вновь опустил голову, касаясь ртом гладкой упругости члена. Неожиданно на его ягодицы опустилась рука, заставив слегка вздрогнуть. Рука начала гладить его зад, то и дело сжимая полной горстью упругую плоть, а затем легко ныряя в расщелину между ягодиц. Теперь до Сварога дошло назначение этой позы — пока он сам занят членом Герига, его выставленный зад находится в полной досягаемости этих наглых пальцев. Он судорожно перевел дыхание, инстинктивно сжимаясь под стыдным вторжением, но этот спазм длился всего несколько секунд, потом мышцы сами разжались, и пальцы Герига легко пробрались в него, сначала неглубоко, просто дразня вход, затем выскользнули и обхватили опавший, но уже вновь начавший проявлять признаки жизни член. И снова, и снова — обвели по кругу поджимающиеся мускулы, щекоча чувствительные складки, легко скользнули внутрь, затем снова обласкали головку наливающегося члена. Возбуждение неуклонно нарастало, непрошенное, нежеланное, но неумолимое. Остро чувствуя собственную раскрытость и уязвимость, Сварог попытался перенести все внимание на свое задание и отвлечь Герига, он глубже всосал в себя член, прижав языком к небу, сильнее двигая головой и вырывая из Герига страстный низкий стон. Но умелые пальцы при этом не оставляли его в покое, теперь они пробрались внутрь на полную длину и терли его изнутри, посылая по всему телу неожиданно острые, колючие разряды возбуждения. Сварог судорожно дышал через нос, пытаясь сдержать рваные короткие стоны, но все проигрывал эту битву, захваченный непривычным и все возрастающим удовольствием. Внезапно Гериг выдернул пальцы и отвел его голову от своего паха. Сварог выпрямился, переводя дух, облизнул вспухшие покрасневшие губы. Гериг, тоже тяжело дыша, смотрел на него с уже хорошо знакомым голодом, но в его взгляде теперь читалось еще и восторженное ликование. Он потянулся к Сварогу, обхватил его лицо ладонями и приник ко рту в долгом поцелуе, сминая растерзанные губы и смакуя на языке свой собственный вкус. — Идите ко мне, — шепнул, тяня к себе Сварога и укладывая его рядом, склонился сверху и принялся сам осыпать его ласками, всасывая и прикусывая напрягшиеся соски. Сварог помимо своей воли выгнулся навстречу. вздрагивая и коротко дыша сквозь стиснутые зубы, когда рука Герига обхватила его член, уже тесно прижавшийся к животу в полной готовности. — Ну наконец-то, — довольно прорычал Гериг, не прерывая своих ласк. — Наконец я дождался. Я не пытался вызвать в вас удовольствие насильно, вы были еще не готовы. Но этот миг настал, ваше тело устало протестовать и ненавидеть. Оно хочет жить, хочет пылать от страсти и плавиться от удовольствия. Прислушайтесь к нему, мой драгоценный барон, не противьтесь, прошу… Он навис над Сварогом и, пристально глядя в его глаза, медленно и неотвратимо вошел. Завороженный его взглядом и словами, тот шире раскинул колени, впуская его глубже. От коротких, мощных толчков, крепкой хватки мозолистых пальцев на члене тело словно вспыхнуло, Сварог зажмурился, застонал, с головой окунаясь в непривычное удовольствие, и, сильнее схватившись за Герига, сам того не ожидая, жадно дернул бедрами ему навстречу, потом еще и еще, постепенно входя в общий ритм, становящийся все неистовее с каждым мигом. Он горел, плавился в чистом, пронзительном наслаждении, забыв свои страхи и ненависть, уже не осознавая, где и с кем он, и кто есть он сам. Он жил. Его финальный громкий вскрик смешался с рычащим стоном Герига, и они распластались, обессиленные, по постели, запаленно дыша и не в силах пошевелиться. — Ну, барон… — хрипло начал Гериг, но больше не сказал ничего. В тишине шли минуты, отмеряемые только их постепенно успокаивающимся дыханием. — Станислав, — внезапно произнес Сварог, отстраненно глядя в потолок. Гериг чуть приподнял бровь, не открывая глаз: — Что? — Мое имя, — пояснил Сварог, сам вдруг удивляясь себе, зачем он это говорит. Он внезапно понял, что никто и никогда в этом мире не звал его по имени, данному ему при рождении. Он был лордом Сварогом, графом Гэйром, бароном Готаром, командиром и еще добрым десятком разных личностей. Но с тех пор, как он покинул Землю, никто ни разу не звал его по имени, а скорее всего, никто и не знал его. В мире, где существовало истинное, первородное зло, где царила магия и куда регулярно наведывался дьявол, знание чьего-то истинного имени могло подчинить его чужой воле, погубить тело и душу. И при мысли о том, что теперь его имя будет знать он, Сварог вдруг почувствовал разливающийся по телу томительный холодок, но почему-то у него не было ощущения, что он совершил непоправимую ошибку. Они помолчали еще какое-то время. Спасибо, — только и сказал Гериг.