Lie to the truth

Я решил проверить почту, пока Пит, с присущей ему неряшливостью, долбился в мой зад. Не то чтобы я ничего не чувствовал, но мне уже порядком наскучили наши отношения. Без сомнений, он - один из самых гениальных людей, с которыми мне когда-либо приходилось знакомиться, но в моей голове был другой человек, и он привлекал мое внимание гораздо больше. И меня, правда, беспокоил тот факт, что у меня два пропущенных от него. Пит же, насладившись вдоволь втрахиванием меня в кровать, решил сделать приятную вещь, которую он проспорил мне в прошлый раз за игрой в карты. Все было неплохо, чудесно даже, но мой телефон отчаянно развеивал желание. Он звонил, и мое сердце стучало все быстрее и громче, отбивая своеобразный бит и чуть ли не выламывая мне ребра. О, если бы я был на танцполе, то от такой скорости и беспорядочности музыка слилась в монохромную волну. Мой бойфренд смотрит на меня в нерешительности, а я отвечаю на звонок. В трубке пьяный, до боли родной и знакомый голос складывает слова в странные фразы, которые вот-вот растворятся в воздухе незримой дымкой, если я их не поймаю, не расшифрую. - Здесь странный диалект рожден был в бескультурии действительности. Ты обещал показать мне эту красоту, а сам закрываешь глаза шелковыми нитями. Мой вопрос можно считать риторическим, но он был необходим нам двоим сейчас: - Ри, ты пьян, верно? Сначала в трубке было слышно только тяжелое, даже обиженное сопение вперемешку с телефонными помехами, но после пьяный голос, заикаясь, все же назвал мне адрес. Пит все сразу понял, но не стал разбираться. Я потому и прихожу к нему, он примет меня любого, даже если я не люблю его. * * * Дверь, как и ожидалось, была не заперта. От Ри разило перегаром, но я не подал виду, лишь немного поморщил кончик носа. Герой вчерашнего дня сел на ковер и, склонив голову и шмыгнув носом, поднял на меня глаза: - У Пита был, да? Не ври только. - Нет, я его не люблю. Ты же знаешь, меня он не волнует. - Правда покрывает неправду. Но это не очередная карточная игра, милый. Он, кивнув несколько раз словам, сказанным им же пару секунд назад, опустил голову и задумчиво посмотрел на ковер. Я всем сердцем ненавижу эти моменты! Он рассматривает каждую завитушку, пока в его глазах создается полная картина мира, который он любит; он страдает от того, что и назвать не может... В эти моменты мне ничего не остается, кроме как смотреть на него и винить себя во всем: во всех страданиях, которые я ему принес, разочарованиях, в которые я заставлял его поверить, во всех неправдах, которые я с улыбкой рассказывал ему перед сном. - Да, я виноват. Поняв, что наш диалог заканчивается так, толком и не начавшись, он встает с пола и уходит на кухню. Я следую за ним, так как хорошо знаю, что сейчас начнется. Опередив моего пьяного героя, я прячу все колюще-режущие предметы, лекарства и прочие вещи, с помощь которых он мог бы сотворить с собой что-то непоправимое. У меня есть персональная система, созданная более года назад. И только благодаря этой системе я спокоен, что мистер Грусть не создает себе, мне и окружающим никаких проблем. Остановившись в паре миллиметров от моей спины, он поднял голову, и я услышал пьяный голос с то же интонацией, что и в телефоне: - На одной фотографии вы с ним целуетесь. Парадоксально, но это настолько ярко и органично выглядит, что это мое любимое фото. - Ты знаешь, это лишь шутка. Все для камер. Как вы с Брендоном, всего лишь для шоу. Он выдвигает стул в центр кухни, сваливается с усталостью на него и, усмехнувшись, достает сигарету. - Если они говорят, что в сигаретах может существовать метафора, то почему же в шутке не может быть правды?! Зажигалка, выплывшая из рукава его кофты, освободила огонь, а он дрожащими руками поднес сигарету к ней. - Просто скажи, что мне нужно сделать. Я все сделаю, ты знаешь. - Молил и просил я. В его взгляде невозможно было понять чувств. Это был ураган. И единственное, что было на кроне этого стихийного бедствия - немой вопрос. Он любит задавать вопросы глазами, и он настолько выразительно это делает, что по всему телу бегут мурашки, и замирает сердце. «Зачем ты так со мной?» - Кричала его душа, и я буквально слышал этот вопль у себя в голове; крик, который долбился о заднюю стенку черепной коробки, вызывая самые отвратительные ощущения, которые только существуют. Я лишь отвел взгляд, посмотрел в пол и сказал как можно тише: - Я ведь все-еще люблю тебя.