***
Лекса кружила вокруг нас, как акула вокруг жертвы, вынюхивая идеальный план коварной мести, но нам уже было всё равно. Жара не спадала, и абсолютно всем в итоге становилось нехорошо. Меня начало клинить от запаха, пока я докрашивал забор, и начали чудиться фиолетовые пчелы. Одежда на мне совсем высохла, только кеды оставались немного влажными. Я в очередной раз макнул кисть в банку с краской и нанес на забор размашистыми движениями, но в итоге, конечно же, часть капель попала на джинсы. — Да твою налево, черт возьми, — обессиленно вынес я, закатывая глаза и кидая кисть в банку, и упал спиной на траву. Мне показалось, что я вырубился на пару минут. Закрытые глаза никак не помогали при ярком свете солнца. Веки лишь создавали красные пятна, и приходилось зажмуриваться, чтобы хоть как-то добиться темноты. Легкий ветерок чуть потрепал пряди моих волос, и я ощутил, как что-то угловатое приземлилось на лицо. Я открыл глаза и приподнялся. Что-то свалилось прямо между ног. Самолетик. Пару секунд я бездумно моргал, соображая, галлюцинация это или нет. Но затем на мое лицо заползла широкая улыбка, я поднялся сам и поднял его, озираясь по сторонам, и неосознанно перевел взгляд на соседское окно. Закрыто. Я нахмурился и опустил голову, рассматривая игрушку в руках. Краем глаза я заметил движение, вновь поднял голову и увидел еще один самолетик, витающий в безветренном пространстве. Он сделал петлю и угодил за забор. Я решил посмотреть еще выше, и тут же все тело будто окатило кипятком. На покатой крыше, поверх серой черепицы сидел Матвей. Его ноги свисали вниз, ни за что не цепляясь. Белые кеды чуть касались краев стен, пока он мотал ногами из стороны в сторону. Матвей упирался рукой перед собой в одну из балок, на которых сидел. Я беззвучно открывал и закрывал рот, соображая, что происходит. — Матерь божья?! — заорал я изо всех сил, приближаясь к забору. — Матвей, черт возьми, у тебя совсем чувство самосохранения отсутствует? — На мой крик прибежал ошарашенный Лев и тоже замер, уставившись вверх. Из окна высунулась Лекса. Матвей все так же сидел, покачивая ногами, и глядел прямо на нас, а секунду спустя выпрямился и помахал мне рукой. — Черт бы тебя! Матвей, слезь оттуда, немедленно! — Мои руки начали трястись. Он подумал с секунду, а затем попытался подняться, но его нога все время соскальзывала, и он чуть не навернулся с высоты. Мое сердце упало в пятки. — Стой, не двигайся! — Я снова крикнул ему и растерянно зачесал затылок. — Надо вызвать кого-то, — Лев подал признаки жизни. — Нет, приедут неизвестно когда. Я, короче, полезу к нему, — меня пугали собственные слова. Я тяжело сглотнул ком в горле и собрал всю свою храбрость в кулак. Так, потребуется, наверно, лестница? Я решил подбежать к заднему крыльцу и утащить оттуда тяжелую лестницу предательски трясущимися руками. Я уже в тысячный раз задавался вопросом где-то у себя внутри: за что меня наградили именно этой фобией? Почему я не боюсь темноты, воды, людей, пауков, почему именно высоты? Главное не смотреть вниз, верно? Это же так легко. Помру — так героем. Раз ступень, два, три… Я забрался на край лестницы, длины которой хватило только на один этаж дома, и преодолел остальное расстрояние до крыши по водосточной трубе на стене. Я залез на край крыши и машинально повернул голову назад. Там, внизу, Лев показывал мне поднятый вверх большой палец, а Лекса стояла с телефоном в руках. Ну, хоть свидетели будут. Я аккуратно перебросил ноги на горизонтальную доску и медленно поднялся, удерживая равновесие руками. Маленькими шажками я приблизился к другому краю крыши, где сидел Матвей. Я остановился, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке. Он, казалось, совсем забыл о том, где находится, лишь спокойно сидел и сворачивал на коленях очередной бумажный самолетик. А я, стоя далеко позади, только вдыхал полной грудью и перемещался все ближе к нему. Наконец, я беззвучно присел на корточки у него за спиной. — Матюша, — в горле пересохло от волнения. Он обернулся и беззаботно подарил мне улыбку. — Матюш, солнце, давай спустимся вниз? — Мне казалось, у меня задергался глаз от переживания. Ноги трясло от напряжения, а я всем своим видом показывал, будто бы мы сидим, беседуем где-то на диванчике. Матвей похлопал глазами и отрицательно качнул головой, тут же отворачиваясь. — Матвей, здесь не безопасно, я волнуюсь за тебя, — тревожно произнес я и схватился одной рукой за черепицу сбоку, удерживая равновесие. Он повернулся и прикусил губу, раздумывая над моими словами. Моя левая нога начинала онемевать от неудобного положения, и я согнул ее в колене, чудом удержав равновесие. Ума не приложу, как он сюда забрался и как так спокойно сидит? Я просто готов прибить этот невинный цветочек, воображающий, что мы в саду, а не на краю гребанной крыши. Матвей вдруг похлопал ладонью по месту рядом с собой. Серьезно, что ли? Я посмотрел на него, ласково испепеляя взглядом, если такое вообще возможно. Да что уж там, с этим кадром и не такое возможно. Я на секунду застыл в нерешительности. Ох, я ведь потом пожалею об этом… Или пожалеет он, когда мы выберемся отсюда. Соображая в голове новый хитрый план, я устроился рядом с Матвеем, оперевшись ногами внизу об стену, подобно ему. Пальцами вцепившись в углы, я посмотрел вниз жалобным взглядом. Лев недоумевающе развел руками, а сестра размахивала ими, призывая действовать. Ну да, я же гребанный супермен. Мне пришлось медленно крутить головой в поисках спасительной идеи, но на крыше не за что было прочно зацепиться и утащить Матвея за собой. Я начинал по-немногу паниковать. Придется действовать. — Матвей, — жалобно позвал я, — мне очень стыдно говорить об этом, но я до смерти боюсь высоты. Он остановил движения руками и посмотрел мне в глаза. Его губы чуть приоткрылись, а взгляд блуждал по моему лицу. Я нервно закусил губу. Матвей вдруг резко подскочил, из-за чего я вскрикнул от неожиданности. Его ноги теперь довольно крепко стояли на краю. Белые листы бумаги посыпались вниз, покачиваясь от ветра в разные стороны, а он даже не взглянул на них. Я с опаской ожидал его дальнейших действий. Он потянулся ко мне, крепко ухватив за руку и потащил куда-то за собой. Не унимавшееся сердце оглушительно билось в груди. Я растерянно последовал за ним. Он перемахнул на другую сторону дома и юркнул в какое-то окно, утаскивая и меня. Мы очутились в темном помещении. Я сразу же почувствовал более-менее устойчивую почву под ногами и рухнул. Пока глаза привыкали к темноте, я всматривался в предметы вокруг. Это был… чердак. Я успел рассмотреть какие-то коробки, кровать, несколько тумб, даже старый проектор. Вокруг были некоторые плюшевые игрушки, рамки с фотографиями. Из темноты прямо на меня глядели два изумруда. Вдруг Матвей поднялся с места и медленно подполз ко мне на четвереньках, усаживаясь напротив. — Никогда… Больше… Так… Не пугай меня, — я отчеканил каждое слово, уставившись на него, и облегченно выдохнул. Он лишь наклонил голову на бок, виновато вычерчивая пальцем узоры на моей коленке. Страх и злость быстро улетучились. В голову начал пробираться здравый смысл. — Дорогой мой, скажи мне, ты этот подвиг совершил случайно не потому, что хотел привлечь мое внимание? — Я поднял брови, уставившись на него. Неужели он хочет моего внимания так же, как я — его? Я тут же мысленно отпраздновал маленькую победу. Его рука остановилась на моей ноге. Щеки надулись, а глаза виновато поблескивали из-под ресниц. Ах ты маленький аферист. — Чудо ты, — хихикнул я и медленно привстал. Он жалобно наблюдал за моими движениями, почти не двигаясь. Я заметил все это и тепло улыбнулся. — Ты мог просто прийти ко мне без всяких концертов. Для тебя я всегда свободен. Он шмыгнул носом. Я медленно и решительно двинулся в его сторону, наблюдая за ним. Матвей следил за моими движениями, едва дыша. А я тем временем заставил его лечь от своего напора, нависнув прямо над ним. Я не понимал, что творю, просто он был слишком красивый в тот момент. Матвей испуганно смотрел мне в глаза и выставил руки перед собой, опираясь о мою грудь. Я молча наклонился ближе к его лицу, очертив носом изгиб его шеи, и невесомо поцеловал под ушком. Он слабо дернулся и отвернул голову, оставив мне больше места. Я аккуратно повернул ее обратно пальцем, провел ладонью по вспыхнувшей щеке и попал в плен его зеленых глаз. Матвей неуклюже пошевелил ногами, коленками задев мои ребра, и я чуть хихикнул, обнажая белые зубы. — Неловко, правда? — кокетливо прошептал я ему на ухо, из-за чего он снова вспыхнул, а в глазах скопилась жидкость. — Прости меня, мне просто становится все труднее сдерживаться, когда ты рядом. — Я провел большим пальцем от скулы к его нижней губе. — Можно? — я остановился в миллиметре от его лица, жалобно вглядываясь прямо в глаза. Спустя секунду он выдохнул, прикрывая их, и слабо кивнул. Внутри меня взорвался фейерверк. Мои губы невесомо нашли его. Они были настолько нежные, настолько податливые, настолько родные, просто созданные для меня, созданные, чтобы я их целовал часами. Плавные, чувственные движения губ сносили крышу. Все тело начало покалывать, покрывая волной мелкой дрожи от долгожданной близости, от нахлынувшего чувства восторга. Где-то внизу моего живота разгорелся пожар. Грудь заныла от недостатка кислорода, что-то невидимое царапало и рвало изнутри, и я жадно оторвался от пухлых губ. Они были ужасно красные, а его вид в целом был совсем потерянным. Расфокусированный взгляд Матвея остановился на мне. Я медленно пришел в себя, ощущая неловкий дискомфорт внизу. Этот маленький дьявол в обличии ангела делал со мной невообразимые вещи, даже не догадываясь об этом. Я был готов продать ему душу, настолько он был красив. — Гм, — я двинул бедрами вниз, отводя взгляд. Он, до этого бесстыдно рассматривающий меня, широко распахнул глаза и прикрыл лицо руками. — Не смущайся, — я перехватил его руку и переплел пальцы. — Давай лучше спустимся вниз. Ребята, наверно, переживают. Матвей мигом поднялся, а я украл еще один быстрый поцелуй. Он вывел меня по лестнице в дом, а оттуда на улицу. Прохладный и такой долгожданный ветер окутал тело и освежил голову, и я на секунду подумал, что мой маленький дьявол одним своим настроением был способен изменить погоду. Ребята же сидели на заднем дворе дома; Лекса расположилась на гамаке, а Лев вырывал рукой траву из земли от нетерпения. — Ну, в общем, мы живы, — выдохнул я, когда мы подошли ближе к ним. Матвей в этом время неловко переминался с ноги на ногу у меня за спиной. Я нащупал его талию и приобнял, прижимая к себе. — Чего это вы двое такие довольные? — Сестра подозрительно покосилась на нас. Матвей спрятал лицо. Я закусил губу. Тут Лев поднял на меня выразительный взгляд и спас всю ситуацию. — Не время устраивать допросы, нас стало больше, так что мы должны успеть закончить уборку. Ну-ка, шевелитесь, ребята! И так уже много времени потеряли. — Он развернул всех, по очереди толкая в дом. Я отправил ему беззвучное «спасибо» и направился следом за маленьким командиром, принимая новые обязанности.Глава 6
8 апреля 2017 г. в 16:31
Сегодня родители прямо с самого утра напомнили, что к нам решили приехать их давние друзья, и ответственность за уборку ляжет на нас с сестрой. Мы распределили, через долгие и упорные споры, все обязанности между собой, в то время как мама с папой носились по дому в поисках нужных вещей, так как собирались съездить в торговый центр, чтобы докупить «очень необходимых штук».
Лекса напевала себе под нос мелодию из какого-то фильма, пока вытаскивала мокрые вещи из стиральной машины и перекладывала их в корзину. Я разобрался с пылесосом и на ходу забрал полную корзину белья, направляясь на задний двор. Из-за большого количества одежды мама попросила развесить ее на улице сохнуть, на что я откровенно рассмеялся, так глупо это выглядело в моей голове. Роскошный дом и белье на заднем дворе, ага. В ответ на мои язвительные шуточки на меня возложили дополнительную обязанность покрасить часть забора. Отличный выходной. Пора бы намекнуть родителям нанять садовника, а не заниматься эксплуатацией детского труда.
Благо, мою каторгу мог скрасить друг. Лев раскинулся на светлом гамаке в тени, покачиваясь и попивая лимонад с трубочки. Сам он был одет в зеленую рубашку с пальмами и бежевые шорты. Все в стиле гавайского парня. В ответ на мои просьбы о помощи он лишь подшутил надо мной и спустил темные очки на глаза.
Хотелось бы тоже прилечь рядом с ним в тени, но я был обречён жариться на солнце за свои грехи. В который раз проклиная свой мрачный гардероб, я стянул с себя футболку и поменял ее на такую же синюю и мокрую без рукавов прямо из корзины.
Мое тело лениво передвигалось все дальше вдоль длинной веревки, в то время как и без того узкие джинсы, намертво приклеиваясь к ногам, сковывали движения. Я закинул последнее мамино платье и повернулся лицом к дому, падая на колени. Из последних сил я прикрыл глаза, не шевелясь и стараясь почувствовать малейшее дуновение ветерка. Вместо этого, я начал дико верещать, ощущая как меня с ног до головы окатило ледяной водой из садового шланга. Я успевал только плеваться и убегать от сильного напора, пока до слуха дошёл дикий смех моего друга. Ну ничего, моя месть настигнет его тогда, когда он не будет этого ожидать.
— Для тебя уже приготовлен отдельный котел в аду! — Я яростно уставился на него, выжимая руками мокрые волосы.
— Я тут тебе помог с жарой справиться, и вот твоя благодарность? — Обиженно повысив голос, но не скрывая улыбки коварства, Лев осторожно приблизился ко мне.
— Но я не просил о такой помощи, — передразнивая его интонацию, я тоже направился навстречу к нему. Тут же, резко срываясь на бег, я подхватил Льва под ноги и перебросил через себя на землю.
Он угодил прямо в лужу, оставленную им же, но не растерялся, и сбил меня с ног. Я удачно приземлился на задницу, прямо в холодную воду рядом с ним. Мы переглянулись и начали истерично смеяться и плескать друг в друга водой.
— Что вы здесь устроили! — прибежала на шум Лекса. — Прям как дети! И кто теперь убирать это все будет?
Мы с Лёвой еще раз переглянулись; он схватился за переключатель, а я направил напор воды прямо на сестру. Она с визгами убежала в глубь дома, обещая отомстить.
— Черт, надо бы прибраться. — Отойдя от приступа смеха, я начал подниматься. — Твоя идея, ты и убирай воду. На мне еще забор.
— Ладно, только вот, мне бы переодеться, — он показал на потемневшие от грязи шорты, которые совсем недавно были светлыми.
— Хах, ну возьми что-нибудь из моих вещей, — я указал на веревку с перекинутым бельем. Лев лишь кивнул в ответ.