Любить тебя страшно

Марк. Замечено давно и не мной, что чем сильнее ждёшь чего-то, тем медленнее течёт время, но я был согласен на все сто процентов с этим утверждением. Вчерашний разговор с Алиной оставил на душе неприятный осадок. Меня коробило её непонимание моего стремления отомстить. Конечно, малышка не знает и половины истории, я не стал посвящать её в те мерзости, которые пережил будучи воспитанником Беса. Не к чему ей знать такое. Мне казалось, она и без того видела и знает достаточно, чтобы понять меня, но нет, она не поняла. И не приняла. Поэтому сегодня я малодушно избегал девушку. У меня не было ни малейшего желания продолжать вчерашний разговор. В чём-то убеждать её или доказывать что-то. Не сейчас, когда душевные силы мне нужны для другого. Идиотом я не был и прекрасно понимал, сегодняшний вечер может принести мне как свободу, так и гибель. Если хоть что-то пойдёт не так, то вряд ли у меня будет завтра. Это пугало, но ненависть, отчаяние и безысходность, которые копились в душе годами, не давали мне отказаться от своей мести. И только после того, как стареющая мразь сдохнет, я смогу дышать свободно. Наслаждаться своей новой жизнью, воплощая в реальность всё то, о чём мечтал. Открою сеть автомастерских, как планировали мы с Лёхой. Свожу Алину на берег океана. И просто буду жить, не опасаясь, что могу потерять всё что мне дорого, только потому, что некому ублюдку так захотелось. Жить и дышать полной грудью, наслаждаясь каждым мгновением. Да, я и сейчас мог назвать себя счастливым человеком. Когда после посещения подпольного ринга Алина захотела разорвать отношения, я был в ужасе. А ещё я злился, на неё и на себя. Не желая терять любимую, я старался соответствовать её представлениям об отношениях и романтике, при этом ощущал себя глупо. У меня был шикарный сексуальный опыт, но мне были чужды романтика и сантименты. Чем больше я старался корчить из себя романтика, тем более нелепым идиотом себя ощущал. И если добавить к этому набору непривычных и неприятных ощущений постоянное возбуждение без возможности унять его, то получался просто отвратительный коктейль. Психическое и физическое напряжение сводило с ума, и мне начинало казаться, что малышка права, и у нас нет будущего. Слишком мы разные и хотим совершенно разных вещей. К моему изумлению, легче стало в первый же вечер. Эта её песня, громкое и прилюдное признание мне… Даже сейчас я помню что чувствовал в тот момент, эти мурашки по телу, как от каждого слова и взгляда что-то переворачивается в душе. Эти чувства, которым тесно в груди. Бешеную потребность просто быть рядом, чувствовать её присутствие каждой частичкой своего существа. И понимание, что просто сдохну без неё. Если ей так важно общение, то я научусь общаться не только в горизонтальной плоскости. И пусть по-началу было тяжело, но я всё же смог. Оказался сильнее сводящей с ума похоти, и постепенно пришло непривычное ощущение внутренней гармонии, которое делало меня счастливым. Секс между нами, как и прежде, был бурей страсти, взрывом, смещающим ось реальности, но даже он не мог заменить того, что я чувствовал, когда видел своё отражение в любимом шоколаде глаз Алины. Это было непередаваемое ощущение внутреннего тепла, и я с изумлением осознал, что в моей жизни появился второй человек, которому я доверяю. Полностью и абсолютно. Я чувствовал себя цельным, как никогда. Словно наконец обрёл себя. Больше я не был потерявшимся в жизни неудачником-импотентом, который постоянно нёс какой-то бред, не вдумываясь в смысл слов. Говорил, только бы заполнить паузы, боясь потерять ту, которую любит, если образуется тишина. Не был теперь я так и одержимым похотью раздолбаем, который трахает всё, что шевелится или набрасывается на любимую девушку, стоит им только оказаться наедине. Это была удивительная гармония тела и души. Для полного счастья мне не хватало такого же полного доверия Алины, которое со временем появится. Я верил в это. А так же мне было просто необходимо уничтожить Беса, чтобы жить и не оглядываться в ожидании беды. Отплатить ублюдку за всё хорошее. Сегодняшний вечер был по истине судьбоносным. Всё или ничего. Победа или погибель. И я в душе очень надеялся на первое, но был готов и ко второму. И вот, момент икс наступил. Я подъехал к клубу и сделал несколько успокоительных глубоких вдохов, стараясь унять бурю внутри. Протиснулся сквозь толпу и направился в VIP-зону, где должна меня ждать Кира с Бесом. Странно, конечно, но я почему-то верил девушке. Чувствовал интуитивно, что она не лжёт, не готовит подставу. Я бы даже мог назвать её другом, не будь наша «дружба» несколько специфической, особенно в прошлом. Осознал, что что-то не так, как только попал в коридор, ведущий в VIP-комнату. Он был полон людей Беса и меня скрутили мгновенно. Дерьмо. Неужели Кира всё же подставила меня? Или всё пошло в разрез с нашим сценарием, который мы обговорили заранее, и Бес узнал о готовящемся покушении? Что же, как бы то ни было, сейчас я это узнаю. Странно, но в душе не было страха. Были горечь поражения, множество сожалений о сделанном и не сделанном, а так отчаянная тоска. Я не надеялся остаться после этого в живых. Это конец. — Наконец-то все в сборе, — мрачной торжественностью произнёс Бес, как только меня втолкнули в комнату. Киру я заметил на полу в углу комнаты. Растрёпанные волосы, одежда, превратившаяся в драные лохмотья и опухшее от слёз лицо, не оставляли сомнений о том, что сделал с ней Бес. Взгляд Киры был каким-то затравленным, больным. Её колотила крупная дрожь. Ублюдок. Я испытал острое, но к сожалению бесполезное желание разорвать его на части. Совсем с катушек слетел, мразь. У него просто какая-то маниакальная тяга к насилию. Больной на всю голову урод. — Прости, — тихо всхлипнула девушка, и я кивнул ей, давая понять, что зла не держу. Теперь у меня не было сомнений в её непричастности. Выродок как-то прознал про наши планы, и Кира первая поплатилась за это. — И что дальше? — поинтересовался я, без капли уважения в голосе. Всё равно моя судьба уже предрешена, так какой смысл бояться или лебезить перед этой падлой? Предпочитаю подыхать с презрительной улыбкой на губах, а не в мольбах о пощаде. — Ты всегда был излишне дерзким, Марк. У тебя внутри несгибаемый стальной стержень. Ты не ломался, что бы я с тобой не делал. Поднимался после любого падения, чем невольно сделал почти невозможное — заслужил моё уважение. Поэтому сейчас я совершенно искренне расстроен. Я до последнего надеялся, что ты одумаешься и не придёшь. Но ты, одержимый местью гадёныш, явился. Вы правда думали, я ничего не узнаю и вам удастся меня убить? В голосе ублюдка слышалось неверие. Отвечать ему никто не стал. Мы с Кирой переглянулись, и это не осталось незамеченным. — Нет, вы серьёзно думали, что у вас это получится? — развеселился Бес. — Поразительная самоуверенность. И отчаянная глупость. Я слишком долго живу на этом свете, и не добился бы того, что имею, будь я таким идиотом, как вы рассчитывали. Я всё понял тогда, когда ты, дорогая моя Кира, совершенно неожиданно воспылала ко мне страстью. В твой интерес я не поверил ни на миг, ведь только слепой или тупой не заметит, с каким обожанием ты смотришь на этого щенка Марка. И тогда я, покопавшись в твоей косметичке, заменил одну вещицу на идентичную, но с небольшим сюрпризом. Сама того не зная, ты носила с собой жучок, давая мне слушать все ваши разговоры. Слушать вас было даже весело. Особенно позабавил момент, когда Марк разрушил твои надежды на зачатие естественным путём. Ты ведь так мечтала ещё хоть разок побывать под ним, так любишь его. А он, негодяй такой, отверг тебя. Слушая его, я злился на нашу общую глупость. Бес развёл нас, как детей. Всё оказалось до смешного банально. Мы мнили себя умниками, в то время как этот ублюдок потешался над нами, слушая наши планы. Жучок. Никто из нас даже не подумал о подобном. Тоже мне, заговорщики. Обыкновенные идиоты. А ещё я никак не мог понять, о какой любви толкует Бес. Да, когда-то мы с Кирой были любовниками, неплохо провели время с друг другом, но на этом всё. Просто классный секс без каких-либо обязательств. Да и сейчас она замуж собирается и выбрала меня на роль донора спермы только из-за привлекательной, с её точки зрения, генетики. Так, чего тогда несёт этот выродок? — Да ладно! Ты не знал? — захохотал Бес, увидев моё выражение лица. — Твоя слепота меня поражает. Девчонка влюбилась в тебя пять лет назад и даже годы не помогли ей справиться с этим. Правда, папочке такой зять оказался категорически не нужен. И она заключила с папочкой соглашение, она выйдет замуж за нужного ему человека, если тот позволит ей родить от тебя ребёнка. Если уж нет возможности получить любимого мужчину, то хотя бы часть его всегда будет рядом. Как-то так объяснял мне это её папаша. Правда, я не думал, что в желании угодить тебе, крошка пойдёт на такое. Задумали меня шлёпнуть! Подумать только! И самое поразительное, это двуличие моего армянского приятеля, который улыбался мне, даже дочурку в мою постель подкладывал, а сам готовил своего приемника на моё место, надеясь, что ваш тупой план удастся. Я был в шоке. Невольно после слов Беса, я начал вспоминать и анализировать слова, жесты, взгляды и поступки Киры. И, блядь, как я сам-то не заметил? Как вообще допустил подобное? Мне совершенно не нужна любовь Киры, потому что ответить ей мне нечем. Все мои мысли и чувства принадлежат Алине и для других там нет и крупицы места. Правда сейчас это уже не имеет никакого значения. Я больше не увижу свою малышку. Горло сжало спазмом, мешая дышать. Отчаянно захотелось к ней. Обнять, поцеловать, сказать как сильно, безумно её люблю. Сердце сжалось от запоздалых сожалений. Идиот. Вместо того, чтобы провести этот день с любимой, я трусливо прятался от неё. Не хотел слышать её уговоров, потому что подсознательно понимал, они могут подействовать. И лучше бы так и было! Выиграл бы ещё два боя, и здравствуй светлое будущее. Но нет же, месть мне оказалась важнее. И теперь уже ничего не будет, никакого будущего. Ну что толку теперь жалеть? Всё случилось как есть. — Великолепно! — раздалось громкое восклицание Беса. Задумавшись, я не заметил как в комнату вошёл его человек и что-то сказал ему. — Я собирался послать за твоей девчонкой, Марк, но не пришлось. Она сама пришла к нам. Вот теперь все действительно в сборе. Внутри всё заледенело от ужаса, когда я увидел как в комнату втолкнули Алину. В голове настойчиво пульсировало четыре слова: что она тут делает? Вот сейчас стало страшно. Страх за малышку заполнил каждую клеточку тела и души, мешая думать и дышать. — Не трогай её! — вопль сам сорвался с губ, когда я увидел как эта мразь достала пистолет и провёл дулом по щеке любимой. — Это наше дело. Она тут не при чём! — Конечно, не при чём, — кивнул Бес, продолжая «ласкать» нежную кожу малышки стволом, — как и Алексей Любимов со своей Викторией, но ты ведь знаешь, что мне плевать? Ты предал меня, Марк, а я ненавижу предателей. Поэтому я уничтожу всё, что тебе дорого. За твоё предательство будут расплачиваться дорогие тебе люди, и ты будешь наблюдать за этим. После будешь доживать свою жалкую жизнь в борделе под самыми требовательными клиентами. Уж я об этом позабочусь. Вот теперь я познал, что такое настоящий страх. Безумный животный ужас. Агония, пожирающая изнутри. Отчаяние и беспомощность. В своей слепой жажде мести я подставил под удар близких мне людей. Проклятый слепой идиот! Ни единого раза я даже не задался мыслью, чем задуманное может обернуться для них в случае провала. А ведь отыгрываться на невинных — очень даже в духе Беса. И я дал ему повод. Погубил не только себя, но и всех их подвёл к черте. Что же я натворил?! Меня колотило, когда я наблюдал, как выродок рассматривает любимую. Как беснуются жестокость, похоть и безумие в его глазах. И только опасность, что он может выстрелить и этот выстрел будет для малышки фатальным, удерживали меня от того, чтобы броситься на ублюдка. О собственной шкуре я сейчас не думал. Всё отошло на задний план перед потребностью сделать хоть что-то, чтобы защитить её. От собственного бессилия хотелось взвыть. Ну давай, отвлекись от неё, прекрати целиться в неё, мразь! Но Бес и не думал убирать оружие. Сказав своим ребятам, чтобы вышли, он уселся на диван продолжая удерживать Алину на прицеле. Знал, сука, что я даже дышать боюсь, глядя на это. Так же как я знал, что он выстрелит, стоит мне сделать хоть одно резкое движение. Страх за любимую девушку связывает крепче любых пут. Поэтому я лишь напряжённо стоял и ждал, что будет дальше, мечтая о том, чтобы ублюдок хоть на миг потерял бдительность. — А тут собралась интересная компания, — ухмыльнулся Бес. — Тебе так не кажется, Марк? Каждый из присутствующих с тобой спал. Ты трахал обеих девушек, а я тебя. Изумлённо вскрикнула Кира в своём углу и вытаращилась на меня глазами полными шока. Даже рыдать с подвываниями перестала. Да, я не стремлюсь рассказывать кому-либо столь мерзкие факты своей биографии. Только сейчас мне не было дела до мыслей этой девушки. Я упорно старался понять, что задумал Бес. Ублюдок ощущал себя хозяином положения, и самое мерзкое, что так оно и было. Сейчас он полностью, единолично владел ситуацией и я не знал как это изменить, без риска для Алины. — Забавно, что обе девушки фанатично любят тебя, правда, не понимаю за что. Досадно, что Киру придётся отпустить, однако после того, как её папочка, который сейчас сидит в моём доме под присмотром моих людей, подпишет все нужные мне бумаги. Если, конечно, хочет видеть живой и относительно здоровой единственную дочь. Но ведь кроме Киры, есть ещё нежный цветочек Алина, — оскалился выродок, заставляя меня помертветь, — с которой я могу делать всё, что моя душа пожелает. Могу трахнуть прямо тут, а потом продать в бордель и никто, никогда не найдёт её. Могу просто застрелить. Могу отпустить. Шанс, Господи, я прошу всего один шанс! Пусть он отвлечётся хоть на миг! Я не переживу, если он хоть пальцем её тронет! — Проблема в том, что отпустить просто так я Алину не могу. Какой мне от этого прок? Трахаться с ней тоже желания нет. Слишком хрупкая, надолго её не хватит. И тут я наконец понял, как мы поступим, Марк. Ты знаешь, я захотел тебя сразу, как только увидел. Меня буквально трясло от одного только взгляда на тебя тогда, двенадцатилетнего сопляка. Твоего тринадцатилетия я ждал, как праздника, и был вне себя от счастья, когда этот день настал. К сожалению, у меня есть своеобразный свод правил, который я составил задолго до твоего появления, и он несколько ограничивает мои действия. Например, я всегда безумно хотел твой рот, мальчик мой. Думаю, пришло время моей мечте исполниться. — Ты ебанулся, если думаешь, что я соглашусь на это, — отозвался я с отвращением. Меня передёргивало и начинало подташнивать от одной только мысли об этом. Колотило от отвращения от одного взгляда на стареющую мразь. В отличии от того же Ангела или самого Беса, меня никогда не привлекали мужчины. Я был целиком и полностью гетеросексуален. А ненависть, которую я испытывал по отношению к выродку, только повышала и без того запредельный градус отвращения. — Да? Жаль, — наигранно расстроился Бес. — Придётся мне тогда пригласить сюда парней, чтобы придержали тебя и сделать всё тоже самое с Алиной. Правда не думаю, что её надолго хватит. Затрахаю до смерти в прямом смысле слова. — Нет! — заорал я не своим голосом. Я было дёрнулся в сторону смертельно побледневшей девушки, но щелчок предохранителя, приморозил меня к месту получше любых слов. Внутри плескался ледяной ужас и удушливая паника, лишая столь необходимого сейчас самообладания. Сама мысль, что эта мразь может сделать с любимой что-либо из описанного, была смерти подобна. — Нет? — приподнял брови Бес. — Ну тогда иди сюда, становись на колени, открывай рот и сделай так, чтобы я кончил. И только попробуй выкинуть какой-нибудь номер, и я пристрелю твою сучку. Если справишься и мне всё понравится, я отпущу твою девчонку и даже не стану трогать твоего приятеля. И тебя, пожалуй, не стану отправлять в бордель, себе оставлю. Во всяком случае, пока не надоешь. Заодно посмотрим, так ли сильно любят тебя девушки. Будут ли они смотреть на тебя с прежним обожанием после того, как увидят, как ты, гадёныш, жрёшь мою сперму. Будут ли видеть в тебе альфа-самца после того, как я трахну тебя в твою упругую задницу. Всё моё тело окаменело. Воображение ярко рисовало сказанное ублюдком, заставляя меня дрожать от смертельного омерзения. — Ну, что же ты встал, Марк? — поинтересовался выродок. — Выбирай: или ты за своё предательство расплачиваешься натурой, или это делают твоя девчонка и приятель с пассией. Как же я ненавижу эту мразь! Буквально захлёбываюсь этой ненавистью, такой чёрной, что любой мрак кажется на её фоне серым. Мечтаю разорвать его голыми руками, выдрать его поганое сердце из груди и сожрать его. И при этом ничего не могу сделать, вдыхая острую безысходность. Это был конец. Пропасть, упав в которую я уже не смогу выбраться. У всего и всех есть свой предел выносливости. И это был мой. Я не мог позволить ему прикоснуться к любимой, и так же знал, если он сделает со мной всё описанное, жить с этим не смогу. Кто-то назовёт это дурью и идиотизмом, но собственное достоинство — не последняя вещь в списке моих ценностей. В глазах Беса плескалось ничем неприкрытое торжество, пока я шёл к нему, ломая себя. Каждый шаг, новая не подлежащая восстановлению трещина на гордости. Подошёл и, чувствуя как в адском пламени сгорает душа, опустился на колени, вбивая новый гвоздь в свой гроб. Если он думает, что я буду его постельной игрушкой, то зря. Главное сейчас вытащить от сюда Алину. А потом, выждав момент, перегрызу ему глотку, как только он хоть на миг потеряет бдительность. По любому у меня не будет шанса добраться до какого-либо оружия, но тело само по себе является хорошим инструментом для убийства. А потом можно будет самому отправляться в Ад. С великим трудом сглотнул вязкую слюну, ощущая как тошнота всё сильнее подкатывает к горлу от вида его члена. Выродок уже был на пределе возбуждения, чему я не был удивлён. Его возбуждает ломать людей, он готов кончить от одного факта, что спустя десять лет попыток, ему наконец удалось поставить меня на колени. — Нет! Пожалуйста, не надо! Не делай этого, Марк! — закричала Алина, — Михаил Петрович, умоляю вас, не трогайте его. Делайте со мной что хотите, но не трогайте его! — Заткнись, — прошипел я сквозь зубы, борясь с собственным организмом, который отчаянно стремился продемонстрировать окружающим, что я ел на ужин. — Марк, любимый, я всё выдержу, но я не смогу жить в мире, где нет тебя, — прошептала малышка глотая слёзы. Она просто всё поняла, потому что, как оказалось, знает меня достаточно хорошо. Посмотрев в любимые шоколадные глаза, я снова ощутил, как тону в них. Так много хотелось ей сказать! Ещё больше обнять и никогда не отпускать, защищая от всех возможных бед. И так больно резануло осознание невозможности этого. Усилием воли отвёл взгляд, прерывая волшебное мгновение. — Отвернись и молчи, — прохрипел я, снова поворачиваясь к Бесу. — Это всё очень трогательно и будь я романтичнее, обязательно бы пустил слезу. Только вот сантименты меня не интересуют. Время идёт, у меня уже ломит яйца от неудовлетворённого желания. Приступай, Марк, — прервал нас ублюдок. Вдохнул. Выдохнул. Протянул трясущуюся руку к члену этой мрази. Закрыл глаза, стараясь отрешиться от реальности. Надо просто представить что-то другое… — Сдохни, тварь! — разорвал воздух девичий крик. Следом раздался оглушительный выстрел, новый отчаянный крик совпал с другим воплем боли, а следом прогремел ещё один выстрел. Как в замедленной съёмке я наблюдал, как падает на пол Кира, и в районе живота растекается алое пятно. Как задёргался Бес, зажимая рукой плечо, из которого хлестала кровь. И как Алина держит в руках крохотный, но смертоносный револьвер, в глазах её плещется ужас на грани безумия. И только увидев, как ублюдок подрагивающей рукой направляет оружие на любимую, пришёл в себя. Бросился на Беса, выбивая из его рук пистолет. Реальность словно затянуло алой дымкой. Я бил ублюдка со всей силой ненависти живущей во мне. Вкладывал в каждый удар душу. Снова и снова, получая извращенный кайф от болезненных вскриков и хрипов мрази. Мне совершенно не хотелось останавливаться. Десять долгих лет я ждал этого момента и сейчас, превращая своего врага в фарш, испытывал настоящую эйфорию. Откуда-то сбоку раздался женский стон, полный боли и привлекая моё внимание. Кира лежала на полу в позе эмбриона, и дышала тяжело и часто. Потом перевёл взгляд на Беса, лицо и тело которого, напоминали кровавое месиво. Мои руки и одежда были в его крови. И потом посмотрел на Алину, от взгляда которой в душе что-то оборвалось, замораживая пылающий внутри огонь. В голове прозвучали слова любимой сказанные вчера: «Твои руки и так по локоть в крови, Марк… не уподобляйся своему врагу, не превращайся в одержимого местью монстра…» Именно так сейчас смотрела на меня любимая. В её глазах плескался ужас, она смотрела на меня, как недавно смотрела на Беса. Словно перед ней было чудовище. В её глазах я стал монстром, которого она боялась.