* * *
Тарьяй вышел из здания антитеатра в начале десятого. Накинутая наспех куртка и не застёгнутый рюкзак на одном плече. Вжикнув грубой молнией, он небрежно запихивал свои пожитки в сумку, на ходу заправлял рубашку в широкие тренировочные штаны. Выйдя на дорогу, зашагал вниз по улице. Я двинулся следом, как маньяк, и прибавил шагу. Тарьяй, темечком почувствовав неладное, ускорился. Он расслышал чужие шаги, но не обернулся. ─ Эй! Исак! Э, как тебя там? Тарджей! Автограф, прошу! Одно фото! Я плёхо говорью по-норвежски… Тарьяй зашагал ещё быстрее, но секунду спустя всё же резко остановился, узнав мой голос. ─ Хенрик, блин. ─ Ой, не успел спрятаться в капюшончик? ─ я сдёрнул с его макушки капюшон и толкнул Тарьяя всем корпусом в проём между стеной и каменной аркой. Тарьяй не сопротивлялся вовсе, даже наоборот: он сам подался назад, схватив меня за грудки. Прижался спиной к стене, притянул ближе, вынуждая притиснуться вплотную, практически заточить его в ловушку. Он развернул на мне кепку козырьком назад и вовлёк в поцелуй. С влажным чмоком выпустил изо рта мою нижнюю губу, толкнулся языком. Пощекотал им внутри, и покорно остановился, что всегда означало безмолвное приглашение забрать у него инициативу. Я послушался и сомкнул чужой язык между губами, легонько пососал его, и принялся вылизывать весь рот. За углом раздались голоса. Не отнимая губ от губ Тарьяй, я прислушался. Возможные свидетели Тарьяя не смутили. Он не уклонился, не выскользнул из захвата, а только сильнее прижался ко мне всем телом, и подозрительно притих. И снова полез целоваться. Лизнул уголки моего сомкнутого рта. Голоса приближались. Мы находились в тени улицы, но были не настолько незаметны, чтобы нас не разглядели под светом тусклого уличного фонаря. Меня бы точно увидели, Тарьяй, возможно, остался бы необнаруженным из-за моей объёмной куртки, за которой он практически мог спрятаться. Прохожие наверняка решат, что я тут справляю нужду, вызовут полицию. Тарьяй запустил пальцы в мои волосы на затылке, забравшись под козырёк кепки. Скользнул губами по скуле, подбородку, челюсти. Оставил мокрый мягкий поцелуй на шее, пососал кожу. Голоса были уже совсем рядом. Тарьяй замер, прилипнув губами к чувствительному местечку под мочкой. Когда шум незнакомцев скрылся за углом, Тарьяй весь подался вперёд, теснее, ближе, и с особым удовольствием снова толкнул свой язык в мой рот. Бедром я почувствовал кое-что крепкое. Кое-что, угу. Сам таким же «крепышом» мог похвастаться. Я решил показать, что разделяю с Тарьяем похожие ощущения: вильнул бёдрами, ритмично ударившись пахом о чужой пах. Тарьяй проскользил руками вниз по спине, погладил мои ягодицы через брюки, сжал их с силой, с зудящей оттяжкой. Ласки достались даже моему ремню, куртке, карманам и краешку кофты. Он притянул меня за задницу теснее к себе, опять ткнулся своим пахом в мой пах, так что меня прошибло током от самой макушки вниз по позвоночнику. ─ Ты сейчас домой? ─ сквозь тяжелое дыхание прошептал Тарьяй мне в лицо. ─ Сначала провожу тебя, потом в ресторан. Я мог поклясться, что его это и расстроило, и разозлило одновременно. Но мы ведь обо всём договорились ─ у него работа, у меня тоже. Я не нервирую его и не отвлекаю. Тогда в чём дело? ─ А завтра ты работаешь? ─ Да, завтра смена до одиннадцати. ─ Чёрт, а у меня завтра репетиция в семь заканчивается… Это он к чему? Пока я соображал, Тарьяй поправил волосы, оттолкнулся лопатками от стены, и ловко выбрался из ловушки между мной и стеной. ─ Идём? ─ он потянул меня за рукав, и этот жест снова показался мне ласковым.* * *
Мне написал Карл. Мы не часто обменивались смсками, но, тем не менее, сообщение я прочитал не сразу. Просто я предположил, это была какая-то мелочь насчёт съёмок, ну или вообще могло подождать. Carl (23:44) Вы сосались с Тарьяем, вас видели. >> (23:54) Тоже мне новость. Он мой партнер по сериалу. Carl (23:56) Дурачок, вас не снимали. Carl (23:57) Я смеюсь, как ненормальный. >> (23:57) Да я уже понял. Кто хоть видел? Carl (23:59) Если это пока проблемно, то могу успокоить. Не переживай. Мои подруги видели. Они ─ могила. Кто бы переживал! А Карл догадливый, знал, кому писать вместо Мистеру Паникёру. Хотя странно, голоса за углом Тарьяя вообще не испугали. Он не предпринял и попытки остановиться, спрятаться. Более того, он был возбуждён, что даже не попытался скрыть. Наоборот, он продемонстрировал это с особенным вниманием. Всемогущий господь, как неловко-то! Я будто узнал чей-то маленький грязный секрет.* * *
Mister Moe (23:43) Нравятся поцелуи с тобой. Mister Moe (23:44) Словно обволакиваешь меня всего своими губищами. Mister Moe (23:44) Своим тёплым ртом. Mister Moe (23:44) Мягким таким, очень нежным, на какие-то лепестки похож. Mister Moe (23:45) Или что ещё бывает очень гладким и мягким? >> (23:45) Ого! Ничего себе разговорчики. Что с тобой случилось? Mister Moe (23:46) Ты мягкий. Когда целуешь, мягко становится. У тебя всё такое мягкое. Mister Moe (23:46) Язык очень мягкий. Губы мягкие. Кожа вокруг губ тоже такая мягкая. >> (23:47) У меня есть и кое-что твёрдое, имей в виду. Mister Moe (23:48) Мягкое и тёплое очень. Только кончик носа всегда холодный. Mister Moe (23:48) Пахнешь даже как-то... мягко. >> (23:49) Продолжай… Mister Moe (23:51) Будто в облако падаю. Сразу мягко и тепло становится. Mister Moe (23:52) И двигаешь губами, языком мягко так. И воздух вокруг сразу каким-то мягким становится. Mister Moe (23:53) Даже мозг словно размягчается. Mister Moe (23:54) Я твой поцелуй, наверное, из тысячи узнал бы. >> (23:54) А вот этого делать не надо! Mister Moe (23:55) Это как маршмеллоу между пальцами сдавливать. Только это поцелуй. Mister Moe (23:56) Пиздец, я херню полную пишу... >> (23:56) НЕТ!!! >> (23:57) Я так кайфую. >> (23:58) Не останавливайся. >> (23:58) Я чуть-чуть сейчас не в себе. >> (23:58) Хорошо просто. Mister Moe (23:59) В смысле? Чем ты там занимаешься? >> (00:01) Засранец! Как ты догадался? >> (00:01) Шутка-шутка. >> (00:03) Кажется, я знаю теперь, что такое литературный оргазм. Читаю и мне хорошо. Mister Moe (00:08) Ой, ну тебя. >> (00:09) Тарьяй. >> (00:09) Не сердись. >> (00:10) Я просто пытаюсь тебя подбадривать, стимулировать. >> (00:11) Не останавливайся, пожалуйста. >> (00:15) Тарьяй? Ты спишь? >> (00:18) Ах-ха-ха. Ты невозможен просто! >> (00:20) Спасибо, блин. Кинул меня, бро! >> (00:21) Мой драгоценный! Драгоценный бро. >> (00:25) И да, мне тоже с тобой хорошо. >> (00:26) Ты спишь... >> (00:27) Доброй ночи. >> (00:28) Целую. Очень мягко!* * *
В четверг у нас снова состоялись съёмки. Работы было поменьше, жаловаться не приходилось. Мы с Тарьяем освободились уже через полтора часа, даже с учётом времени на грим. Сегодня у меня не было смены, но зато у Тарьяя была главная репетиция, на которую я вызвался его проводить. Хотел по ходу дела договориться о звонке вечером и вообще узнать про завтрашние вечеринки. Мы собрались отмечать начало съёмок кастом, но у Тарьяя ещё было своё пати после премьеры, с актёрами театра. И это всё нужно было как-то утрясти. Юлие отпустила всех, за одним исключением: напоследок она указала прямо на нас с Тарьяем. ─ А вас двоих я попрошу остаться. Мы выстроились у стенки, как провинившиеся школьные хулиганы, учудившие полный пиздец, за который в наказание положен другой равноценный пиздец. Юлие откинулась на спинку своего рабочего кресла, повертела в пальцах свой телефон, оценивая нас внимательным, елейным прищуром. ─ У вас секс, ребята, ─ наконец озвучила она. Я почувствовал исходящее сбоку чужое смятение и как Тарьяй слегка дёрнулся. ─ Нет, ─ сказал он с еле-еле уловимой ноткой волнения. ─ Что нет? Я это вижу. ─ Вообще ничего такого, ─ вставил я. Юлие многозначительно посмотрела на меня. Она всегда с полуслова понимала, к чему я веду. Она поняла мои чувства и на этот раз: намёк на нежный возраст Тарьяя, так ведь? ─ Сексом называется не только обмен жидкостями, и «сунул – высунул», ─ Юлие сделала характерный неприличный жест пальцами, ─ это ещё обмен химией, это душевная интимность, это взаимодействие двух желаний. Это не только физические контакты, а контакты на уровне чувств, это близость и взаимное влечение, от которого вы получаете кайфы. Мы с Тарьяй переглянулись слишком палевно. ─ Узнаёте? ─ хмыкнула Юлие. ─ Вот это всё есть? Значит, у вас секс, парни. Я это сразу заметила, ещё во вторник поняла, что что-то изменилось. ─ Что нам нужно теперь делать? ─ ровно проговорил Тарьяй. ─ Как ты к этому относишься? ─ одновременно с ним произнёс я, и мы снова нервно переглянулись. Она театрально развела руками, оглядев нас, как распоследних тупиц. ─ Я всего лишь хотела продемонстрировать свою наблюдательность. Ну как, круто я вас, да? Мы улыбнулись сквозь зубы как два придурка. Телефон Юлие заголосил какую-то не менее придурочную мелодию. Но пальма первенства по идиотству была, всё-таки, наша. Она поднялась и прошла мимо нас к выходу. ─ Позже ещё поговорим, ребята. Прежде чем уйти, она обернулась, бросив в нас фразой-убийцей. ─ Что с лицами? Я вас не ругала. Вы классные. И секс тоже невероятно классный. Тот, о котором я вам только что говорила. Она покинула комнату, оставив нас наедине. Мы с Тарьяй отзеркалили друг друга ─ одновременно прыснули от смеха.* * *
Тарьяй, как и обещал, позвонил вечером после репетиции. Он разговаривал лениво, отчасти нехотя. К беседам о работе он относился как к ещё одной работе: говорил лишь с вежливой учтивостью, без особой страсти. В последнее время он отчего-то казался мне очень сдержанным, внимательным. Если бы не много факторов против, я бы подумал, что этому человеку что-то от меня нужно, и он пытается добиться моего расположения своей галантностью и образцовым уважением. ─ Устал? ─ я представил измученное лицо Тарьяя, пушистые ресницы, прикрывающие потухший от трудных будней взгляд. ─ Нет, не очень. Сегодня как-то легче всё шло, хотя была и главная. ─ Держись, чувак! Начинается веселуха. Тарьяй вздохнул, в динамике щекотно «зашуршало». Я уже хорошо различал его вздохи, какими и что он хотел сказать. Например, этот говорил о том, что он не очень-то хочет обсуждать поднятую тему, и сейчас попрощается со своим собеседником. Но так как он в последнее время − сама тактичность, то, скорее всего, просто переведёт разговор на другую волну. И действительно: ─ Мне понравились сегодня слова Юлие. Я даже заёрзал на месте. Натянул на себя одеяло до самого подбородка вроде меня это спасло бы от неловкости. Совсем детская привычка. ─ О том, что у нас секс, ─ добавил Тарьяй, хотя я и не нуждался в пояснениях. ─ Да, это интересно прозвучало. ─ Интересно… Только очень странно. Не находишь? ─ Эм-м-м, нахожу, ─ мне стало весело, я по-дебильному хмыкнул, хорошо ещё, что не хрюкнул. ─ Оказывается, у нас уже всё есть, а я ничего не заметил. ─ Я тоже не заметил. Похоже, это было просто очень легко. В смысле, кхэм, нежно. Что ли… Эм… Что? ─ Ну так… первый раз же. Должен быть волшебным… Ебать, Холм, захлопнись лучше! ─ Ой, замолчи! ─ Уф, да, спасибо, Тарьяй. ─ Да, наверное. Кажется, разговор всё равно никак не мог свернуть в нужное ему направление. Тарьяй устал вилять, и спросил напрямую: ─ Какой у тебя был первый секс? ─ Эм… ─ не то чтобы я забыл. Но что за чухня, дёрните меня? Окей, нужно ответить честно, очень коротко, но ёмко. Вдруг это обычная провокация, он и не хочет, чтобы я расписывал ему всё. В принципе, нечего было расписывать. ─ Смутным. Мокрым. ─ Мокрым? ─ его тон немного сорвался. ─ Это всё? ─ Хочешь, чтобы я рассказал? ─ Думаешь, я зачем тогда спрашиваю? ─ Может быть много причин… Мы недолго помолчали, каждый думая о своём… О каком ещё, блядь, своём? Мы думали об одно и том же. Блядские нервы, как будто я первокурсница, которую крутые ребята в первый же день пригласили в свой автобус. ─ Ну? ─ не вытерпел Тарьяй, и я узнал в нём совсем прежнего Мистера Задницу. ─ Ну… ─ Почему твой незатыкающийся рот затыкается только когда это не нужно? ─ Да это скучно, нечего рассказывать. Да, у меня нет на все случаи жизни интересных и угарных историй. Она была моей девушкой в школе. Мы переспали на выпускном. Я почти ничего не помню. Конец. ─ Продолжай… ─ Хочешь узнать, что мы делали? ─ Нет. Тут мне всё ясно. Это только один твой первый раз… А дальше? Продолжай… Что, блядь, всё это значит? Я находился в непонимании уже три с половиной минуты, и начинал по-настоящему паниковать от своего затупка. Мысли метались в голове, как распуганные тараканы. ─ А ты думаешь, первый раз бывает несколько раз? Тарьяй недовольно цокнул языком, и я зачем-то вспомнил, как приятно он «цокает» у меня во рту. ─ Ты типа не понимаешь, да? ─ Если честно, то нет. ─ Ладно, забудь… ─ Если ты пояснишь, я тебе расскажу всё, что захочешь. Возникло неловкое ощущение. Подобное уже пробиралось между нами после поцелуя у здания антитеатра (почти при свидетелях), когда Тарьяй выпытывал у меня время окончания моей смены, и кипел, почему так несправедливо эта смена совпадет с его свободными часами. ─ А твой? ─ наконец подал голос я. ─ Что? ─ Типа теперь ты не понимаешь, да? Твоя очередь. Как прошёл твой первый раз? ─ В тёмной комнате. Под песню «Scream» он произошёл. ─ Твой первый секс длился три минуты? Или сколько там обычно длятся песни? ─ Боже, ─ Тарьяй гортанно расхохотался. ─ Ты смеешься с моей шутки, ─ воодушевлённо заметил я. ─ Юлениссен подарил мне подарочек… Ты ведь помнишь об этом? ─ Да, я не забыл про новое чувство юмора тебе в подарок, ─ ох, у нас есть общие воспоминания и приколы, понятные только нам двоим. Из этого обычно и вершится целая история. Я испытал в этот момент самые нежные ощущения. ─ Но я не смеюсь, ─ противореча себе, Тарьяй снова засмеялся. ─ Ну не всё же только тебе меня подстёбывать. И моя очередь обязана была однажды наступить. Я дождался тишины и опять повторил: ─ Давай уже, рассказывай дальше. Не отвертишься. ─ Было душно, и очень темно, просто выколи глаза. Мы лежали в комнате, которую выделили специально под свалку курток. За стенкой орали и бухали мои друзья. Иногда они открывали дверь, и заглядывали к нам. Некоторые нас снимали на телефон. ─ Так ты участвовал в хоум-видео, значит? Порнушник! ─ Не совсем. Меня почти не было видно. Девушка лежала на мне. И она была, мягко говоря, крупненькой. ─ Толстушкой? ─ Она занималась борьбой. ─ Ебануться. Специфичный у тебя вкус, Тарьяй. ─ Да я её не соблазнял. Она сама пришла. Я даже имени не помню. Мы ходили в одну спортсекцию. Хрен его знает, как она попала на вечеринку к моим друзьям. ─ Ты не пострадал там хоть? ─ Хватит стебаться. ─ Ты зря мне рассказал, я теперь буду обсасывать эту шутку, пока не сдохну. Так что, не пострадал? ─ Я даже не кончил… ─ Боже. Это так ужасно. Сочувствую. У меня уши загорелись даже. Сандвик Му, чё ты творишь-то, а? ─ Завтра увидимся? ─ резко спросил Тарьяй серьёзным голосом. ─ Ты придёшь на вечеринку каста? ─ Её как таковой и не будет, половина не придёт, будет много лишних людей. Тарьяй и лишние люди ─ две вечные борьбы, два вечных соперника. Я помню. ─ Придут. Просто, у тебя нет никаких стрелок с театром? ─ Есть. Но мы устроим мини-пати после спектакля. Ничего особенного, выпьем и всё. К вам я, наверное, опоздаю. ─ Я тебя заберу. ─ От этого быстрее дело не пойдёт. ─ Ничего. Я тебя встречу приеду. ─ Хорошо, только вызови такси заранее. Чтобы не терять время. ─ Нет, поедем на автобусе. ─ Идёт. ─ Это шутка. ─ Нет, не шутка. Сказал автобус, значит, автобус. ─ Откуда ж я знаю, во сколько у вас там всё закончится. Я не буду звонить и дёргать тебя. Завтра разберёмся. ─ Да оставайся и отдыхай со всеми. Я не маленький, доберусь как-нибудь сам. ─ Нет, я хочу забирать тебя! ─ Как скажешь. У тебя странные предпочтения. ─ Кто бы говорил. Это не я занимался сексом с девчонкой, которая занималась борьбой. Блин, тупняк спорол… Но это так смешно. ─ Эта шутка, конечно, ничего, но не настолько. Ты слишком на ней расселся. Завязывай, старик. ─ А вы потом с ней встречались? ─ Что? Ты, кажется, не расслышал, что я тебе до этого сказал. Я был под этой девушкой и даже не кончил. Что за… ─ Подо мной бы ты кончил. В трубке прозвучал задавленный смешок и деланно недовольный вздох. ─ Спокойной ночи, Хенке. ─ Эм… Да. До завтра. Целую.* * *
Работы было сегодня стандартно. Во второй половине дня мне пришло сообщение с набором цифр, букв и символов. От Мистера Му. Я клацнул по ссылке и посмотрел гиф-анимацию. Так… Я не понял. Можно теперь для средних умов? Он прислал, как лобызаются коты, сидя друг на дружке. Это какой-то милейший язык заигрывания у пар? Дьявольская задница, я ж в этом тупорез полный… >> (13:49) Котики. Ебать, да неужели, Холм? Капитан Очевидность просто нервно скурил в углу сигарету в одно всасывание. Mister Moe (13:53) Я знаю. >> (13:55) Мило. >> (13:56) А что это значит? Mister Moe (13:57) Ничего. >> (13:58) Нет, это же что-то значит. >> (13:59) Что ты хотел этим сказать? Mister Moe (14:01) Ничего, Хенрик. >> (14:04) Мм. >> (14:05) Я котик? >> (14:05) Мы котики? Mister Moe (14:06) Господи, нет! >> (14:07) Да скажи ты! >> (14:08) Хочешь, чтобы тебе тоже вылизали за ушком? Mister Moe (14:08) Ничего это не значит. >> (14:09) Хочешь помурлыкать подо мной? Mister Moe (14:10) Прекрати. Я просто ошибся. Какого ж хрена ничего не понятно... Если это подкаты, то очень сложного уровня.* * *
В четыре мы закончили снимать эпизод, и вышли с Тарьяем из здания школы Ниссен. Сфотографировались с фанатами, шпионившими у школы больше двух часов. Немного пообщались с ними, и после отправились в театр. ─ Ты же не останешься? ─ снова уточнил Тарьяй. ─ Не оставайся, позже посмотришь. ─ Да не останусь я, успокойся. Просто провожу. Гримёрка оказалась пуста. Тарьяй отправился за ширму переодеваться. Я всё ждал подходящего момента, когда уйти, чтобы моё присутствие не показалось навязчивым, а уход ─ слишком невежливым. Неожиданно Тарьяй притиснул меня спиной к двери. Бесцеремонно вклинил своё колено между моими бёдрами, обхватил ладонями лицо, поцеловал мои вытянувшиеся губы. Я ответил на поцелуй так мягко, насколько это было вообще возможно. У Тарьяя помутнело в глазах. ─ Ты теперь будешь пользоваться этим, не правда ли? ─ Тарьяй, конечно же, заметил. ─ Обязательно, любитель мягкости Му. ─ Всё, хватит, ─ он отлип от меня, напоследок ткнувшись своим стояком мне в бедро. ─ Вот этого мне сейчас только не хватало. ─ Он не нужен по сценарию? ─ я вильнул бёдрами навстречу этому «восставшему митингу в штанах». Тарьяй задумчиво и осторожно поправил мой воротник. ─ Помнишь котиков? ─ Ну ещё бы… ─ Я перепутал ссылки, и момент был упущен. Там должна была быть ссылка на твоего… школьного приятеля… Йенса… ─ Кого? Он поджал губы и вспыхнул от недовольства. ─ Почему ты не хочешь рассказывать о парнях, я не понимаю… ─ Это я сейчас немного не понимаю, Мистер Му… ─ Ладно, позже объясню… Тарьяй быстро отступил назад. ─ Ты хоть иногда заканчивай свою мысль. Я чувствую себя тупым… ─ Он же был твоим… ─ Тарьяй резко вытащил ремень, выдёргивая его из петель брюк. ─ Чёрт, ладно, потом поговорим, это долгий разговор. ─ Нет уж, закончи! О каких таких парнях ты хотел поговорить? ─ Вернёмся позже к этому? ─ Но… ─ У меня спектакль, ─ резко бросил Мистер Задница, и тут же стыдливо замигал. ─ Хорошо. Тогда, я ушёл, ─ я нащупал за спиной дверную ручку и потянул вниз. ─ Эй? ─ «Всё нормально?» спрашивал Тарьяй одним взглядом. ─ Всё нормально? ─ Заеду, как и обещал. Тарьяй робко согласно кивнул, а потом ещё раз уже уверенней. ─ Удачи на премьере. Можно ведь желать? В своих сомнениях и часто проскакивающей скромности он казался невероятно сексуальным. ─ Спасибо, ─ ответил Тарьяй, изящно приподняв брови. Может, он брызгается феромонами? Чтобы приковать к себе взгляд и заставлять бурно реагировать на простые фразы.* * *
Тарьяй волновался зря: на вечеринку каста собрались исключительно знакомые лица. Кроме Томаса. Томас жил по соседству, был на пять лет старше, и напоминал мне типичного задрота. Чёрная засаленная у ворота футболка ─ видно сразу, что любимая. Заправленная в джинсы джинсовая рубашка, что делало его похожим на героя «Горбатой горы». Хилые руки, небольшой живот и длинные волосы, спадающие на глаза. Он рассказывал старые, как дерьмо мамонта, шуточки, пил какие-то яркие ядерные коктейли из жестяных банок, и при этом пытался произвести впечатление своего в доску. Жуткая зануда. Зато в соседнем дворе очень кстати находился гараж с автомобилями его отца. Томас любезно предложил отвезти меня к антитеатру, когда услышал, что я собираюсь уезжать. В гараже оказалось три тачки: старый ауди, древний фольц и мини-автобус. Я указал дрожащим от нетерпения пальцем на последний, будто маленький ребёнок в кондитерской лавке, увидевший самую прекрасную на свете конфету. ─ А ты это водишь? Может, на нём покатим? Томас, судя по всему, был ещё и совершенно беспроблемным человеком. Он беззаботно пожал плечами и полез за ключами в старый коробок. ─ Никаких проблем, можем взять и «старушку». Класс. «Конфета» моя! Вот это будет знатный фурор! «Старушка» с божьей молитвой завелась, и мы покатили через ночной город. Внутри было миленько: на окнах весёленькие, покрытые слоем пыли, жёлтые занавески в чёрную крапинку. И такая же старая ширмочка, отделяющая водительскую кабину от пассажирского салона. Mister Moe (21:58) Где ты? Я освободился. >> (21:59) Уже лечу, мой капитан. Выходи, я почти на месте. Мы эффектно подвалили к зданию театра. «Старушка» проскрипела тормозами, двери автобуса открылись, издав сначала шипящий звук, створки громко ёбнули в проёме выхода. С плеча Тарьяя медленно сползла лямка рюкзака. Он ошарашенно смотрел на этот цирк с клоуном в главной роли. Первыми его порывами были сомнения, а потом он дал волю всем чувствам сразу. ─ Автобус? ─ почти пискнул он. ─ Ты серьёзно? ─ Ну так… Я ж говорил тебе! ─ Где ты это откопал? ─ Это всё Томас. Знакомься. Тарьяй будто как минимум стал свидетелем чуда света. Такой же взгляд я видел у него в тот день, когда притащил его наволочки в свой дом. Мы сели у окна сразу за кабиной водителя. Прямо за ширмой, где нас не было видно. Вообще, это была инициатива Тарьяя. ─ Ну как всё прошло? ─ начал я, совсем невесомо погладив чужую обтянутую узкими брюками коленку. ─ Прекрасно. Или нормально. Не знаю, я пока не понял… ─ Эйфория? ─ Ага, ещё и автобус… ─ Да, я знаю, трэш и я на короткой ноге. Тарьяй вытер ладони об свои штаны. ─ Ты, вроде как, сказал, у нас есть разговор… ─ Да, точно… Тарьяй пожевал губу, уставившись на меня какими-то странными, опьянёнными глазами, от которых у меня мурашки побежали по позвоночнику. Если бы взглядом можно было убивать, Сандвик Му преуспел бы в этом деле: его зрачки потемнели, казались чернее полутьмы автобуса. ─ В жопу разговор, ─ Тарьяй неласково двинул меня в грудь. Первым я, скорее, почувствовал колебания воздуха, которое произошло от этого стремительного движения. Потом окутал жар чужого навалившегося тела, и холод стекла, в которое меня практически впечатали. Тарьяй развернулся полубоком, потёрся своими накаченными бёдрами и пахом о моё бедро, и почти полностью отправил моё ухо в свой рот. Что-то обжигающее, бушующее разливалось во мне всё сильнее. Под веками стало горячо, а в ушах словно звучал треск разгорающегося вокруг пламени. Я мог только сидеть, подаваться навстречу и… хотеть. Так сильно, что становилось невозможно дышать. Руками Тарьяй жадно шарил по мне, оставлял на моём лице горячими, как чёртов кипяток, губами поцелуи-засосы, точно хотел сожрать моё лицо, поглотить его полностью, засунуть в свой неутомимый жадный рот. Стекло автобуса чуть холодило сбоку, но, казалось, оно вот-вот растворится от жара, исходящего от Тарьяя, от моей вскипающей головы и от полыхания в штанах. Руки покрылись «гусиной кожей», а член вздрогнул, стоило Тарьяю как одержимому присосаться к моим губам. Его пальцы впились в мои волосы, оттягивая их назад, в стороны. Он снова ткнулся пахом в моё бедро, еле слышно простонав мне на ухо. Этот звук будто прозвучал у меня прямо в голове. Тарьяй выгнулся на сиденье, подаваясь тазом ближе, пока я не сунул свою руку между его ног. Он зашипел, снова влажно облизал моё ухо, сделал пару подбадривающих движений тазом вперёд. Я погладил его совсем невесомо, а затем сжал выпуклость через штаны. Автобус как раз завернул на другую улицу, и вздох Тарьяя показался мне оглушительным в этой тишине, разбавленной только шумом мотора. Рука опустилась вниз, поддерживая Тарьяя за крепкое бедро, чтобы он не съехал в сторону. Тарьяй разочарованно рыкнул сквозь сомкнутые зубы, давая своим чувствам хлынуть через край. ─ Боже! Ненавижу тебя, ─ его пальцы вцепились в мою ладонь и насильно вернули её обратно к своему каменному члену. Мои щёки вспыхнули. Лоб горел, под глазами горело, тело горело и дрожало. Горело всё внутри и вокруг. Даже эти чёртовы жёлтые занавески в крапинку горели, как и весь автобус, издающий при движении умирающие стоны. ─ Эй, тут же люди, ─ пробормотал я ему на ухо, и от тихого стона Тарьяя, казалось, все стёкла на окнах, наконец, расплавились. ─ Люди-верблюди. Они везде. И всегда. Перестань тормозить. Да! Я говорю «да», если ты этого только и ждёшь! Дрожащими от нетерпения пальцами он сам расстегнул свою ширинку и грубо, торопливо сунул мою руку прямо туда. В его голосе присутствовали угроза и приказ. Прикоснувшись к краю резинки его белья и поцарапав молнией палец, я ощутил взрыв удовольствия внизу живота. Под веками вспыхнули искры. ─ Что ты творишь? ─ мой шёпот заставил его бёдра дёрнуться ещё раз... Кажется, мой обезумевший член пульсировал в такт с мурлыканием Тарьяя. ─ Мне так похуй, ─ простонал он, откидывая голову немного назад и хватая воздух ртом. Он толкался бёдрами навстречу моей руке, подавая знаки продолжать и под страхом смерти не останавливаться. Ебать. Мои яйца могли лопнуть, сдетонировать, разорваться к херам как взрывоопасный баллон, попавшись в огонь. В херов огонь вокруг. Футболка от жары намертво прилипла к моей взмокшей спине. ─ Он может повернуться в любую минуту, ─ сказал я, догадываясь, что Тарьяя это не смутит, а даже наоборот. Пальцы сжали его член через бельё. На его лице буквально светилось: «Что ты несёшь? О чём ты? Сейчас я хочу только чувствовать!». Тарьяй дрожал всем телом. И пылал. И плечом я чувствовал, что его сердце бьётся так бешено, что становилось страшно. На миг всё испарилось. Осталось только желание. Грубое, безличное. Всепоглощающая жажда. ─ Приехали! ─ вдруг раздался голос реальности в нашем персональном раю. Томас. Автобус затормозил. Это разорвало пространство, словно удар хлыста. Тарьяй подскочил на ноги, будто он игрушечный попрыгунчик на резинке, который вдруг отпустили. Вжикнул молнией на ширинке, натянул края куртки вниз, прикрывая эрекцию. Одним движением зачесал пальцами волосы назад, и словно весь встряхнулся. Он еле-еле стоял, пытался не качаться из стороны в сторону. За секунду до того, как двери автобуса открылись, Тарьяй стрельнул в меня пьяным взглядом, нагнулся ближе и быстро укусил меня за нижнюю губу. Я тоже собрал свои отказывающиеся функционировать конечности, еле-еле унял жгучую боль возбуждения, пожирающую своими огненными языками низ живота и штаны. Поднялся, вывалился следом из автобуса. ─ Хенке, ты бы причесался, ─ посоветовал вышедший нам навстречу Карл. Уже «причесали», спасибо. Тарьяй, у которого на голове (и в голове) творилось почти такое же безумие, обернулся посмотреть на своих рук дело. И, довольный собой, хмыкнул.