Счастье зеленого цвета

Чидо опять плакала. Во сне. Разлепив глаза, она увидела хищную морду органик-механика. Он нависал над ней, чуть склонив голову набок, а в руке держал шприц. — Я вчера тебя предупреждал? — спросил он, гнусно ухмыльнувшись. — Попрощайся с носом. Чидо соскочила со скамейки и истошно завопила: — Нет! Я больше не буду! Честное слово! Я же не нарочно! Я просто увидела плохой сон! Пожалуйста! Он замер, наслаждаясь ее истошным криком. На шум в смотровую заглянула мисс Гидди. — Что здесь происходит, позвольте спросить? — голос ее был суров, как западный ветер. Органик-механик сразу перестал ухмыляться и положил шприц на стол. — Кое у кого тут истерика, — ответил он спокойно, — вот решил воздействовать. — Не надо так воздействовать, — жестко сказала мисс Гидди. — Я заберу девочку к себе до тех пор, пока Джо не вернется и все не прояснится. — Нет, извините, мисс Гидди, этого не будет. Босс, уезжая, оставил ее мне, значит, здесь ей и быть до его возвращения. А там — как он решит. — Если ты ее искалечишь или еще что-нибудь сделаешь, он с тебя спросит, не сомневайся! А я лично тебя убью! Она сказала это очень серьезно. В это можно было поверить. Органик-механик даже отступил на несколько шагов назад. — На кой мне ее калечить? Он еще не решил, что с ней сделать, может, императору какому отдаст… — Вот именно! Императору, а не тебе, поэтому не смей к ней прикасаться. — Даже и не подумаю. — И если будешь ее обижать, я все расскажу Джо, и тогда твоей шкуре придется плохо! — Повторяю еще раз: на кой она мне сдалась?! — заорал он. — Это обуза, но Джо оставил ее мне, и мне с ней возиться. Если узнает, что я отдал ее тебе, обеим нашим шкурам не поздоровится! — Мне плевать! — А мне нет! Поэтому она останется здесь! Некоторое время они сверлили друг друга взглядами. — Хорошо, — уступила мисс Гидди, — но если что… Смотри, ты меня знаешь… Она повернулась к Чидо: — Не бойся его, милая, если что — беги ко мне. Я с ним разберусь! — и вышла из смотровой. — Знаем-знаем тебя, грымза старая! — огрызнулся органик-механик, когда мисс Гидди ушла. Потом он повернулся к Чидо и как ни в чем не бывало продолжил: — Как ты видишь, шприц все еще у меня. Еще одна крохотная слезинка или просто надутый вид — и все! — он взял шприц со стола и покачал им у самого носа Чидо. Она с энтузиазмом закивала. Чидо была готова на что угодно, лишь бы не лишиться носа и не покрыться струпьями. Она верила, что органик-механик может сделать с ней все, что угодно, и никакая мисс Гидди ему не страшна, а возможно, даже сам Несмертный. Он положил шприц в нагрудный карман и выразительно пошевелил бровями. — На чем мы вчера остановились? Ах, да! Он велел мне тебя остричь! Вот и ножницы. Садись на скамейку. Сама понимаешь, приказы Несмертного не выполнять опасно. Сказал остричь — острижем! Чидо села и обреченно опустила голову. Ее блестящие густые волосы, которые так нравились Несмертному, теперь ей больше не нужны. Ничего не нужно. Ножницы защелкали, и черные пряди стали падать на пол. — Ну вот, полюбуйся на результат! — он протянул ей небольшое овальное зеркало. — Это я? — удивленно спросила Чидо. На нее из зеркала смотрело чье-то чужое лицо, щеки запали, глаза потускнели, но это лицо красиво обрамляли густые темные пряди и челка чуть выше бровей. — Нет, это твой двойник! Доппельгангер! — ответил органик-механик серьезно. — Ночью она вылезет из зеркала и задушит тебя. Ну, если, конечно, это раньше не сделаю я. В углу веник — убери свою шевелюру за собой. — Но ведь Несмертный… — Он не сказал, чтоб непременно наголо стричь! Приказы тоже надо уметь выполнять, без этого не проживешь. Вообще хорошенькая ты, даже жалко, что без мозгов совсем. Дверь смотровой отворилась, и внутрь вплыл Нюхач, держа в каждой руке по миске с дымящейся похлебкой. Дверь он виртуозно открыл спиной. — Босс! Я хавчик принес! Сегодня с крупой, вкуснятина! — жизнерадостно сказал он, ставя миски на стол. Увидев Чидо, он скорчил недовольную рожу: — А это тело у нас еще задержится, да? — Как видишь! Интересно, надолго ли Джо свалил в Газатаун? Если с Людоедом какие дела решать, может затянуться. А ведь ее и кормить чем-то надо. Придется тебе, брат, отдать ей половину своей порции, — сказал органик-механик, отправляя ложку в рот. — С какого рожна? — возмутился Нюхач, придвигая миску к себе поближе. — А мне что, ноги протянуть с голодухи? — Ну не мне же с ней делиться? — органик-механик продолжал с аппетитом поглощать похлебку. — Тем более, у меня и не осталось почти ничего. — Я не хочу есть! — выпалила Чидо. Наглый Нюхач вызывал у нее не меньший ужас, чем чудовищный органик-механик, хотя, наверное, они были ровесниками. — Ну а если, скажем, Джо там на неделю зависнет? — невозмутимо продолжил он. — Ты ж у меня тут сдохнешь с голодухи! Нюхач тем временем быстро-быстро поглощал свою похлебку, чтобы Чидо ничего не досталось. — А ведь он тебя и в Газтауне пристроить может. Хотя Людоед не по девочкам, но все детское он очень любит. И твоя детская матка могла бы ему понравиться с пармезаном и розмарином. Нюхач алчно скреб ложкой по дну миски. — Все сожрал, да? — Ага, — довольно осклабился он. — Ну и молодец, а теперь дуй на кухню и выпроси там еще одну порцию для нее. Людоеду не понравится, если она отощает и станет жесткой. Нюхач поплелся обратно на кухню, а органик-механик сыто рыгнул и вытер руки о штаны. — Могу я попросить? — еле слышно спросила Чидо. — Попросить-то, конечно, можешь... — Можно мне повидать маму? — Что? — фыркнул он. — И думать забудь! Ищи потом тебя там по всем этим огородам! Чидо знала, что он не разрешит, поэтому просто опустила голову и стала ждать. Нюхач принес ей еды, и они с органик-механиком ушли в лазарет. Съев свою порцию, она просидела неподвижно до вечера, иногда заглядывая в зеркало. Доппельгангер со стрижеными волосами обреченно смотрел на нее. Он обязан был ночью вылезти из зеркала и задушить Чидо, но ему явно было страшно. Вечером ее мучитель вернулся, как и вчера, весь в крови и ужасно злой. — Что, так и просидела весь день? — рявкнул он на нее. Чидо серьезно кивнула. — Я очень хорошо себя вела. Я ничего не трогала, я буду слушаться вас во всем, только разрешите мне увидеть мою мать! — Мне абсолютно все равно, как ты будешь себя вести, тварь ты бестолковая! Я сказал — нет, значит, нет! Все! Разговор окончен, лучше не доводи меня! — он навис над ней, и Чидо показалось, что сейчас убьет ее — столько злобы было в его глазах. Чидо опустила голову, а он ушел в свой угол и лег на кровать. — За что вы меня так ненавидите? — спросила вдруг Чидо. — Я же ничего плохого вам не сделала. — Я тебе уже сказал — не люблю бессмысленных дур, — ответил он. — Впрочем, на самом деле, мне на тебя абсолютно наплевать, просто бесишь. Меня многое бесит. В общем-то, почти все. — Почему вы называете меня бессмысленной, что это вообще значит? — То, что в тебе нет никакого смысла, ты ни для чего и никому не нужна, даже себе. Ты пустышка! Ноль! Детская матка! Только один орган в тебе был важен, но и он оказался негодным. Поняла? — Да, — ответила Чидо и закрыла глаза. На следующее утро Нюхач принес три миски. Завтракали в молчании. Органик-механик был безмятежен, а Нюхач выглядел сердитым и уставшим. — Сегодня ночью в лазарете Накс облевал весь пол, мне пришлось убирать. Органик-механик пожал плечами. Проблемы Нюхача волновали его явно так же, как и проблемы Чидо. — А можно я сегодня пойду с вами? — спросила она. — Я могу помочь. Две пары глаз уставились на нее с интересом. — И как же ты собираешься мне помочь? — вкрадчиво спросил органик-механик. — Я не знаю, — просто ответила Чидо. — Это может быть забавно. Только надо тебя переодеть — так ты слишком приметная. Он встал и долго рылся в ящике, а потом бросил на колени Чидо комбинезон цвета хаки. — Надень это, скажем, что ты новая помощница. Хочу посмотреть, как ты будешь помогать. Чидо поняла, что никто и не подумает отвернуться. Тем более, ее все уже видели голой. Стесняться не было никакого смысла. Размотав холсты, она натянула на себя странную одежду. Комбинезон был немного длинноват, поэтому ей пришлось подвернуть рукава и брючины. — Ну пошли, помощница, — скомандовал органик-механик, и они втроем спустились в лазарет. Чидо задрала голову и осмотрелась. Лазарет был большой пещерой, к потолку которой было подвешено множество клеток. В каждой клетке сидел человек. — За что их туда? — спросила Чидо. — Это доноры, — ответил Нюхач, — песчаная шваль, как правило. А в клетках, потому что — кто ж захочет добровольно отдать свою кровь? Органик-механик начал обход как раз с одного бедолаги, к которому был прицеплен дикарь в клетке. Человек был старый и очень худой. Он лежал на спине, не открывая глаз. Органик-механик осмотрел его и приказал Нюхачу: — Отцепляй этого, отбегался. Он сверился с блокнотом. — А туша подойдет Наксу, можно даже покормить его к вечеру. — Да он опять все обратно вывернет, а мне оттирай! — проворчал Нюхач. — Поговори мне тут еще! Живо делай! Тут больной открыл глаза. Он молча смотрел, как Нюхач отцепляет трубку с кровью. Только одна слеза скатилась из уголка его глаза. Он все слышал и все понял. Чидо стало очень страшно и захотелось убежать из лазарета сейчас же, только бы не видеть глаз старика. Она поспешила за органик-механиком. — Почему нельзя было оставить ему донора? Он же умрет. — Он и так умрет, а эта кровь пригодится молодому бойцу. Этот, может, побегает еще. — И приходится выбирать? — Ага. Прикинь, что бы было, если бы мне было на них не пофиг, — осклабился он. — Я бы был детской маткой на ножках! Он расхохотался, довольный шуткой. Чидо отвернулась, чтобы скрыть подступающие слезы. Она подошла к Нюхачу, который цеплял тушу к тому пациенту, которого ночью тошнило. Она наклонилась пониже, как будто хотела получше рассмотреть, как он втыкает ему иголку вену. — Нюхачик, миленький, — прошептала она ему, — помоги мне, пожалуйста! Органик-механик ведь часто занят днем, а мне очень надо выйти отсюда ненадолго, чтобы повидать маму! Нюхач развернулся и, прищурившись, посмотрел на Чидо. — И что мне за это будет? — протянул он. — Я буду убирать блевотину! — сказала Чидо и попала в цель. Глаза Нюхача вспыхнули. — Идет, — сказал он, — вся блевотина, утки и их мытье, а также мытье обосравшихся пациентов — твои. Как только представится удобный случай, я, так и быть, выпущу тебя ненадолго. Но только если будешь стараться! — Я буду! Я буду очень стараться! Честное слово! — Ну смотри у меня, детская матка на ножках, — хихикнул Нюхач. — Пойдем покажу, где лежат утки. Органик-механик, увидев Чидо в фартуке, несущую полную утку, удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Он был занят с пациентами весь день, кому-то делал перевязки, кому-то чистил раны. Нюхач занимался тушами — их тоже надо было кормить и поддерживать в жизнеспособном состоянии подольше. — А что потом? — спросила Чидо Нюхача. — Потом они дохнут, — он закатил глаза, глядя на опрокинутое лицо Чидо. — Да все дохнут рано или поздно! Хватит уже делать из этого трагедию! И вообще — вон там у тебя клиент! Пациенты, узнав, что у органик-механика новая помощница, оживились. А когда поняли, что Чидо не орет на них из-за того, что слишком часто просят утку, и не игнорирует, как это делал Нюхач, стали этим во всю пользоваться, и уже к обеду она еле держалась на ногах. — После обеда помоешь вон того у стенки, — сказал Нюхач, протягивая ей миску с похлебкой. — Спасибо, мне что-то не хочется, — пробормотала Чидо, у которой даже язык еле шевелился. — Слишком много дерьма? Понимаю! — хихикнул Нюхач, придвигая ее порцию к себе. Вооружившись губкой и тазом с теплой водой, Чидо подошла к больному, которого надо было помыть. Это был здоровый детина, который встретил ее сальной ухмылкой. Здоровой рукой он откинул одеяло, под ним он был совершенно голый и готов ко всему: — Мне очень нужна помощь, милашка! — сказал он. — Надеюсь, у тебя мягкие ручки? Лазарет дружно грянул смехом. А Чидо покраснела, кажется, до кончиков пальцев на ногах. Она молча поставила тазик рядом, отжала губку и нерешительно замерла над похабно ухмыляющимся пациентом. — Сестренка! Начни с самого главного, — посоветовали ей откуда-то сбоку. — Да-а-а, — протянул боец, — тут очень грязное место. Пунцовая Чидо сжала губы и шмякнула губку на грудь пациенту. Весь лазарет следил за каждым ее движением и сопровождал их веселыми комментариями. Когда пациент уже был вымыт везде, кроме одного, самого важного органа, все затаили дыхание. — Я понимаю, ты испугана, никогда такого большого не видела, но ничего не поделаешь! Такая уж тебя работа! Чидо огляделась и увидела рядом ведро с холодной водой. Она опустила туда губку, в упор посмотрела на торчащий член раненого бойца и щедро выжала на него всю губку. Пациент взвыл, а остальные больные радостно заржали. Им, кажется, понравилась проделка Чидо. Она взяла таз и гордо прошествовала через весь лазарет. Остановилась она у умирающего старика. Он слабо улыбнулся ей. — Хотите, я вас тоже помою? — спросила она его. — Не нужно, дочка, да и ни к чему это уже. — Ну все-таки лучше быть чистым, когда… — она осеклась. — Я сейчас сменю воду... Старик был очень грязным, он стеснялся Чидо, в отличие от наглого варбоя. Но она постаралась вымыть его как следует. Никто не должен умирать вот так. — Благослови тебя господь! — сказал он ей слабым голосом. — Хоть помру как человек, а не как свинья. — Спасибо, не знаю, кто этот господь, но мне пригодится любая помощь, — ответила Чидо, укрывая его одеялом. — В кого же ты веришь? — В того, кто слышит. Мне про него рассказала одна девушка. Она сказала: невозможно, чтобы наши страдания были вечны. Кто-нибудь услышит и поможет. Надеюсь, он услышит и меня, и вас. — Я не знаю этого бога, но и тебе спасибо, — старик прикрыл глаза. Вдруг лазарет наполнился топотом и криками, принесли раненого бойца, из рваной раны у него в боку хлестала кровь. Органик-механик сразу заорал на Нюхача, чтобы тот нес какие-то инструменты и готовил операционный стол. Все сразу притихли. Только несколько бойцов, которые принесли раненого, топтались у входа. Чидо набралась храбрости и подошла к ним. — Вы будете ему мешать, — сказала она, напустив строгий вид и подражая мисс Гидди, — подождите снаружи, пожалуйста. К ее огромному удивлению, эти огромные парни ее послушались. Органик-механик же колдовал над раненым. То есть он, наверное, старался ему помочь, но Чидо не совсем понимала, что он делает. Сначала он сделал ему несколько уколов и занялся его раной. Нюхач помогал. Чидо было отошла в сторонку, чтобы не мешать. Она понимала, что может попасть под горячую руку, ибо органик-механик был очень зол. Он рычал на Нюхача за любое движение. Чидо не могла вообразить, как он это выдерживает. Вдруг он вспомнил про нее: — Эй, девчонка! Живо сюда! — рявкнул он, не оборачиваясь. — Держи маску! Руки у Чидо тряслись, она никак не могла понять, что ей делать, и заметалась у пациента. — Маску, тупица! Вон же она лежит — приложи к его морде и открути вон тот кран! Чидо дрожащими руками приложила маску к лицу бойца. Оно было жуткое — разрезанное от уха до уха, а разрезы залатаны скобками. Какой-то состав шел из баллона по трубке в маску. Боец стал дышать ровнее. Лицо у органик-механика все перекосило. Он бормотал себе под нос: — Вот скотина, чтоб тебя подбросило и перевернуло, козла! Весь бок к чертям собачьим! Где напоролся-то, мудак?! И носит же таких идиотов земля. Нюхач молча стирал пот с его лба и подавал инструменты. Прошло очень много времени. Нюхач велел Чидо зажечь лампу и прицепить ее над столом. Наконец бок был заштопан. Органик-механик специальным степлером закрепил скобки, чтобы шов не разошелся. И вот, когда вроде можно было выдыхать, Чидо пискнула: — Он, кажется, перестал дышать! — Что-о-о?! — заревел органик-механик, отталкивая Чидо в сторону. — Я тебя, суку, пять часов штопал, а ты подыхать? Он сдернул маску с лица бойца. Закинув его голову назад, он приказал Нюхачу: — Давай, дыхание рот в рот и непрямой массаж сердца. Нюхач по его команде стал через равные промежутки вдыхать воздух в рот раненого, а органик-механик давил обеими руками ему на грудь. Так продолжалось какое-то время, пока пот не потек с его лба. — Чертова тварь! Все-таки сдох, — выругался органик-механик, отходя от стола. — Все, хватит с меня дерьма на сегодня! — выдохнул он и пошел, шатаясь, в смотровую. Тут боец закашлялся и вздохнул. Он дышал, хотя и был без сознания. — Он жив! Он дышит! — радостно крикнула Чидо ему в спину. — Да мне похуй, — отозвался он без всякого энтузиазма. — Все равно подохнет. Пока Нюхач цеплял к бойцу тушу, Чидо побежала к дверям лазарета и выглянула наружу. Бойцы действительно остались ждать и уставились на нее: — Он жив, — сказала Чидо, улыбаясь. — Органик-механик его заштопал, поставил скобки. Все в порядке. Бойцы переглянулись. — Ну мы это, тогда пойдем, что ли… — Приходите завтра его проведать! Она повернулись и скрылись в полутемном коридоре. Чидо замерла на пороге. Она могла сейчас уйти, никто не смотрит, но на дворе была ночь. Чидо струсила. — И куда это мы собрались? — спросил Нюхач у нее из-за плеча. — Ты еще не отработала свою маленькую прогулку, поняла? — Ладно, — кивнула Чидо. Сейчас она чувствовала себя настоящей детской маткой на ножках. Жалкая трусиха! Она упустила свой шанс, теперь будет носить утки за больными, пока Несмертный не скормит ее Людоеду, а Нюхачу только того и надо. Чидо поплелась в смотровую, пока он запирал дверь. Заштопанный боец дышал ровно и помирать вроде не собирался. Чидо было до слез жалко его. Она подошла и прошептала ему на ухо, хотя он, наверное, не мог ее слышать: — Не слушай органик-механика, он дурак. Ты будешь жить, слышишь? Она вернулась в смотровую и молча улеглась на скамейку. Органик-механик шуршал и булькал чем-то за шкафом. — А зачем вообще быть органик-механиком, если всех ненавидишь? — спросила Чидо. — Потому что только я знаю, что делать, — неожиданно весело откликнулся он из-за шкафа. — Ты, что ли, тупица, меня заменишь? Ой, я такая добренькая! Я пожалела старичка! — передразнил он ее. — А что бы ты стала делать с ножевым ранением? Вымыла бы его? Ты ж, небось, ни одной книги в жизни не прочитала. — Прочитала, — буркнула Чидо. — Неужто медицинский справочник? — Нет, «Ветер в ивах»... Органик-механик за шкафом икнул и расхохотался, и все никак не мог остановиться. — «Ветер в ивах» она читала… Вот коза... Чидо закрыла глаза и сразу же провалилась в сон.