Во имя ордена!

Проснувшись утром, я сел и снова стал думать. Итак, конечно, самая интересная вещь у меня это ситский кинжал. Что, собственно, я про него знаю, – он был изобретен ситхами во время столетней тьмы, очевидно эволюционировав из обсидианового ножа, который, в свою очередь, использовали для ритуалов. И вот этот грозный кинжал, называемый шиккаром, лежит передо мной. Из себя он представляет стилет, длинной сантиметров 20 и шириной примерно полтора. Рукоятка круглого сечения, обернута кожей какого-то существа, она примерно 10 см длинной. Крутя в руках это древнее орудие агрессивных переговоров, я думал: «Скоро мне надо будет убивать, а я не хочу. Хочу просто жить, но чтобы выжить убивать таки придется. Это плохо, очень плохо, а вдруг я не смогу убить и убьют меня?» Вот такие не самые лучшие мысли бродили у меня в голове, пока я избавлялся от явного мусора, который я зачем-то похватал там на дороге. Выкинув всё, что ненужно в мусорный контейнер, я запихнул шиккар в рукав, а бластер повесил на пояс. «Так будет лучше, – подумал я, спускаясь вниз по лестнице, – безопаснее. Джедая убили, а меня и подавно убьют, не поморщившись. – Слушай, а скажи где магазин находится, спросил я у родианца, уже с утра оттирающегося у стойки. – А те чё надо? – не особо вежливо отозвался он. – Мне нужен датапад и толковый инженер, – ответил ему я. – Тады тебе в здание напротив, – сказал он, оперевшись на лет десять не мытую стойку. Ну, я и пошел туда, даже с ним не попрощавшись. Напротив стоял банальный гараж из которого доносилась чья-то то ругань по твиилекски и звуки сварки. Осторожно приоткрыв дверь, я вошел туда и сразу увидел ужасный бардак, прям как в лавке у небезызвестного Уотто из канона. – Есть тут кто? – крикнул я, проходя на два шага вперед. Через пару секунд ко мне подошел жирный твиилек. – Что тебе от меня надо? – спросил он. – Я хочу купить датапад и вашу консультацию по одному вопросу. В итоге, после длинного торга я приобрел датапад и консультацию всего за 1500 кредитов, чем безумно расстроил продавца, который требовал все пять тысяч за всё. Пройдя к нему в комнату, где он работал с бумагами, я дал ему тот чертеж, который нашел рядом с шиккаром, мне было очень важно знать, что за вещь или, точнее сказать, прибор изображен на чертеже. Пока хозяин мастерской изучал чертеж, кивая в такт каким-то своим мыслям, я чувствовал, что тот листок дорог мне, что его даровала мне тьма, пронеся сквозь пелену забвения веков, мысли неизвестного собрата по силе, ибо я чувствовал – вокруг листа скопилась тёмная сила, она текла там так же, как и в кинжале, неся отпечаток души создателя. – Ты знаешь, это очень похоже на световой меч, только он какой-то странный, без элемента питания, точнее, на месте него стоит какая-то непонятная конструкция, кажется мне, что он очень древний. Очень сложно мне было оставаться спокойным, потому что я сразу понял, что это за меч. Это прародитель всех мечей, он древнее, чем те, с которыми изгнанники высадились на Коррибан впервые, этот меч времен Бесконечной Империи Раката. Когда на Тайтоне только зарождался орден дже’дайи, раката уже победоносно шествовали по галактике. Так как размер меча был маленький то, я предположил, что это меч ищеек силы-слуг раката, которые открывали новые миры, бороздя гиперпространство с помощью кораблей, работающих на тёмной стороне силы. Всё это я успел обдумать пока слушал сухой отчет мастера о чертеже. – Спасибо, уважаемый, вы очень мне помогли, – ответил я мастеру, когда он закончил, направляясь к выходу. – Стой, а поделиться? – крикнул мастер вдогонку. – Чем с тобой ещё поделится? Ты и так меня, как липку ободрал, – возмутился я. – Так, человек, не придуривайся. Я знаю, ты убил падавана и ещё одного наёмника из звуковой пушки там на дороге, а теперь приносишь мне чертеж светового меча. Делись, либо я всё это расскажу мастеру убитого падавана, который сюда прибывает завтра. Сказать, что я испугался – ничего не сказать, я был в панике и отчаянии, я не знал, что и делать поэтому, чтобы потянуть время, сказал: – Ладно, твоя взяла, чего ты хочешь? Вдруг моей левой руке стало не удобно, что-то царапнуло её, и у меня пронеслась в голове мысль, что шиккар не отдам. Мысли лихорадочно прыгали в голове, я был потерян и не знал как быть. – О, мой дорогой друг, хочу то я много, но, допустим, три года подряд ты будешь мне платить по сто тысяч кредитов раз в год. По-моему, это неплохо треть – миллиона за жизнь, – рассмеявшись, ответил твиилек. От такой наглости у меня аж дыхание сперло, и, видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что он, положив одну руку на пояс, за который был заткнут бластерный пистолет по калибру и размерам больше напоминающий турболазер, снятый с истребителя, другой потрепал меня за плечо. – Ну ладно тебе, не расстраивайся, если денег нету – я просто продам тебя в рабство хаттам, они будут тебе хорошими хозяевами, – покровительственно сказал он мне. Это было последней каплей. Как по волшебству, кинжал вылетел из рукава и лег прямым хватом в руку, сила стремилась по нему, я почувствовал себя тонкой трубочкой, по которой течёт сила в клинок. Всё это произошло меньше, чем за секунду, а потом я просто воткнул ему кинжал в то место, где у человека на шее находится кадык. Не веря в то, что я сейчас сделал, я отошел на два шага, недоумевающим взором смотря на свои окровавленные руки, и тут что-то сломалось во мне: я осел на пол и меня начало тошнить, голова закружилась, и я потерял сознание. Очнулся я буквально через несколько секунд, как будто кто-то толкнул меня. Вскочив, я выдрал свой кинжал из твиилека и обтер его об уже окончательно испорченную куртку. Скинув её на пол, я ринулся к ящикам в столе и сгреб виднеющиеся там кредиты, лихорадочно распихав их по карманам. Я бросился на выход, забежав в кантину, я забрал свои вещи и кинулся в сторону космодрома, желая только оказаться подальше отсюда.