Самый живой среди мертвецов

— Кейташи, так где, говоришь, хирург? – поинтересовался я у своего невольного надзирателя, хоть по нему этого и не скажешь. — Да где-то на третьем этаже, в медкабинете. До всего этого он нас принимал на первом этаже подземной парковки, ну знаешь, за дверью «посторонним вход воспрещён». С поручения подстреленным переться через всё помещение не очень. Сейчас же на парковке полная власть трупаков, а там четыре этажа вниз. Если бы нашего врача не спасли, всё было бы ещё печальнее. – Выдал кучу информации разговорчивый якудза. Я же задумался, что можно, как минимум, попытаться проникнуть в заброшенное в спешке помещение. Лекарства могут сильно пригодиться в дальнейшем хотя бы в качестве товара. Деньги больше не действуют, только бартер. И вскоре крайне невыгодный, если хоть кто-то доживёт. — А почему печальнее-то? Всё равно же после укуса не вылечиться, думаю вы уже должны были это понять давным-давно. Всё же сейчас вероятность словить пулю или нож в спину стало сильно сложнее, а он у вас похоже всё время по этой части был. – стало мне любопытно. — Да я пока ты там с боссом перетирал с парнями из других бригад пообщался, выяснил чем они занимались, пока я подрабатывал газонокосильщиком – повертел тот в руке незатейливый телефон-раскладушку – все эти «победители по жизни», «успешные менеджеры» и «эффективные управленцы» себе столько ран понаделали во время установки завалов, ты даже представить не можешь. Старина Шуичи, к которому мы и идём, говорят сильно ругался на каждого нового идиота. Сейчас, за неимением другого, он врач на все руки и ему это крайне не нравится. Так что постарайся не злить. Если что, цистерну взрывал не ты, я подтвержу. — А что, много пострадало? – стало мне немного не по себе от того что мои действия могли кого-то убить, стекло это не шутки. — Да не то чтобы. Взрывная волна в здание не проникла, где повыбивало стекло, там оно и осыпалось. Лишь самые неудачливые заработали порезы. Но Шуичи ты отдыха лишил. – заключил Кейташи. После этих слов вздохнул с облегчением. Внутри я знал, что Япония закладывает огромный предел прочности в строения, всё же регион сейсмоактивный. Но стеклянные витрины торгового центра было последнее, о чём мне надо было думать во время своей поездки в один конец. Так мы и шли. Кейташи рассказывал про то, сколько раз Шуичи его лечил. Думаю, если бы мы были на горячих источниках, он бы историю каждого своего шрама поведал с самыми невероятными подробностями его получения. С его слов, якудза пережил попадание в лёгкое, перерезанную шею, уродливый шрам на которой показать всё же смог, и парочку переломов рёбер. И утверждал, что он ещё счастливчик, так его и кличут за глаза. Оглядываясь по сторонам, глаза то и дело цеплялись за места, где мог происходить бой или пройти внушительное количество мертвецов. Запачканная стена, снесённые и раздавленные манекены, какой-то открытый киоск практически полностью с одной стороны почернел из-за начавшей гнить крови, которую уже невозможно ничем вытереть, ну из того что мне известно. Похоже, там рядом кому-то перекусили шею. Якудза вообще мало обращал на это внимание продолжая неустанно травить байки. И, как бы это ни было банально, к врачу была очередь. Вспомнилась родная Россия. Я всё равно пока не планирую уходить, а значит можно попробовать набрать еды. Ближе к ночи можно попробовать снова. — Амос, ну вот, как раз те неудачники, о которых я и говорил. Моя бригада целый день отбивалась от трупов, а эти умудрились порезаться, просто стоя на посту! От толпы пошло негативное бурчание, от простых огрызаний до обещаний вывернуть «Счастливчика Кея» наизнанку как только здесь закончат. На всё это последний лишь гнусно посмеялся, отвечая что всё равно они ничего ему не сделают. — Ну что теперь, Амос? – спросил у меня якудза – Тяжёлых тут, конечно, нет, но судя по количеству, час у нас есть. — А ты не голоден, Кейташи? Сам ведь говорил, с утра воевал. Вряд ли у тебя было время на перекус, да ещё и я упал сверху. Без меня ты бы, наверное, уже третью порцию уплетал, отмечая то, что ещё жив. – Якудза и правда держался скорее на природной упёртости, выдавая своим животом обширные серенады. — Ну, это я всегда рад. Ща, тут в очереди вроде кто-то из моих есть. Скажу чтобы маякнул, когда здесь всё закончится. – Якудза быстро выцепил из небольшой толпы одного ему известного человека и отдал нужные приказы – Готово, теперь можно и на фудкорт. — А что, там всё работает? – немного удивился я. — Так внушительная часть наших выживших это как раз-таки всякие продаваны, повара и уборщики. Забыл где мы? Правда грош цена тем поварам, делают одно и то же целыми днями. Но сейчас разве можно рассчитывать на изыски, а? – задал он вопрос, который ответа не требовал. — Вот только все эти повара сейчас сидят в кинотеатре. Или уже всё? — Да, народ потихоньку перебирается с пятого этажа на четвёртый. Там мы лестницы не блокировали. Будет у них ужин в кругу нашей большой и дружной семьи, хех. – сдавленно похихикал якудза, сказав что-то забавное для себя. Я же думал о том, что не стоит никому знать что мне нужна еда для себя и для дочери. Если узнают первое то смогут просто загнать в ловушку и подождать, пока я отброшу коньки от голода, если захотят предать. А дочь это потенциальный заложник, а если всё отлично пройдёт со школой, то туда я свою Каори и отдам. Ей не нужен мёртвый папа и пропавшая мама. Если апокалипсис закончится, то я умру вместе с ним. Если же нет, то это ещё хуже. Тварь, что бурлит в моих венах, брыкается и требует следования «её советам» не внушает мне достаточно доверия. Я хочу видеть дочь, но при этом каждый раз боюсь. Уже привычно войдя с Кейташи в лифт, мы за пару секунд уже были на четвёртом этаже. Здесь признаков боёв и ходячих было меньше, но то тут то там пулевые отверстия в стенах напоминали о том, что мира здесь не было. Фудкорт был недалеко, и вот там хватало следов. Было видно, что оттирали, но алые разводы на полу выдавали себя. Кейташи пошёл брать то, что дают, а я присел ближе к краю, ожидая его. Народу пока было немного, все уныло ели одно и то же. Какой бы вкусной не была еда и как бы ни старались студенты на полставки, вытравить довольно упаднические настроения она не могла. Изредка мелькали разговоры о том, что всё бесполезно, что они сидят и оттягивают неизбежное, что якудза они не нужны и их будут использовать как приманок, вот и кормят, чтобы силы были. Правда они быстро смолкали, когда на людей шикали и показывали в сторону того же Кейташи, хотя, кажется ещё пара татуированных сейчас не была прочь поужинать. Иногда мелькали дети, которые пытались играться между собой, но общее настроение сказывалось и на них. Все сами собой расселись по возрасту. Школьники, студенты, взрослые, пара стариков. Эти маленькие островки абсолютно не желали хоть какого-то взаимодействия между собой, по своему варясь в депрессии. — Слышишь, да? – отвлёк меня от наблюдения подошедший с подносом якудза – Они не понимают, что мы самый главный столп Японии. Что без нас страна бы жила в говне после американской оккупации. Они отказываются понимать и принимать нас, как людей. — Ну, не в обиду тебе, но ведь их мнение на чём-то основано. Неужели не скажешь, что не крышуете бизнес и не вымогаете деньги у простого народа с помощью компромата. Вот с этим ассоциируетесь вы лично у меня. — «Простого народа» – аж выплюнул он эти слова, заедая гамбургером – они либо сами виноваты, либо богаты были не по-людски. Запомни, все те, кто проходит через наших парней, это по своему заслужили. Ну, не похоже чтобы он сомневался в своих словах. Вроде неплохой парень, но будь сейчас простое время, узнав что он якудза — обходил бы за три версты. А сейчас как то меня это и не беспокоит. Главное чтобы действительно не пустили просто народ как разменную монету, чтобы спастись самим. Но если судить по их действиям, этого не будет. Но на всякий случай скажу школьникам, если доберусь, чтобы не пускали их, если якудза придут одни. И вряд ли смогу с ним договориться чтобы он «случайно» отвернулся пока я беру еду из семейного ресторанчика на первом этаже, или же на то, чтобы он пустил на парковку. Не, с этим то проблем не будет, если все лекарства перейдут якудза. Хоть я и заслужил его уважение своим поступком, но это не перевесит чашу преданности боссу и порядкам татуированных. А это лишь значит, что придётся искать еду по дороге домой а насчёт медкабинета лишь сделать пометку. Как же всё сложно. Кейташи тем временем уже сидит со второй порцией. И я не видел, чтобы хоть кто-нибудь ещё мог себе такое позволить. Поощрение для смертника или услуга только для «своих»? Народу становится больше, но вокруг нас сохраняется порядочный ничейный круг. Увлечённый едой Кейташи не выглядит так, будто это его хоть самую капельку заботит. Однако, увидев как я скучаю, он предложил кое-что «из под полы». — У меня тут есть кой-чего. – сказал он, заговорщицки подмигнув и передавая мне маленький картонный стаканчик – В нём не вода а сакэ. Не думаю что тебе как то станет хуже, если выпьешь со мной. — Ты забыл, как сам мне говорил, что сейчас нельзя? – немного раздражённо прошептал я. Снимать маску в таком людном месте я не планировал. — Так если чуточку, то можно! Давай, надо ведь выпить за то что ками нас свели вместе в эти трудные времена! – немного торжественно он продекларировал свой импровизированный тост. Подрывать отношения с человеком, что ходит за мной по пятам, не особо хотелось, так что я выпил с ним, под ещё большие перешёптывания, что сливались в малопонятную какофонию. Но прекрасно понимаю, что же они могли обсуждать. Так что чокнувшись с Кейташи, тут же влил в себя бурду, которую могли ему выдать.

Обнаружен новый источник энергии: Этиловый спирт

И колония тут же отреагировала на мои действия. И ведь действительно, это в первый раз за долгое время, когда я пью. И, скорее всего, никогда не смогу больше напиться. Звучит довольно печально, если бы я был алкоголиком. — Я, вообще, хотел выпить со своими. И ведь до самого конца не думал что задание действительно самоубийственное, заранее достал пару бутылочек и отдал здесь на сохранение – из глаз якудза потекла пара слёз, которые, впрочем, он быстро смахнул – а из всей моей бригады дай бог четверть живых. Кто-то сошёл с ума и ринулся прямо в толпу, кто-то подставился по глупости, пара парней споткнулись при отступлении. – И он осмотрел обедающую толпу обычного народа жёстким взглядом – И всё ради того, чтобы эта презирающая нас шваль могла сейчас нас оскорблять. Я же молчал, поскольку мне нечего ему сказать. Просто не могу проникнуться к нему сочувствием. Передо мной сидит преступник, который в иной ситуации склонял бы школьниц к проституции и торговал наркотиками. И такое нельзя забывать. К сожалению, это, возможно, самые боеспособные люди, что остались в городе, за исключением, может быть, Такаги. Вскоре противно зажужжала рация, что лежала на столе рядом с Кейташи. Он быстро её подхватил, наскоро вытерев руку салфеткой. Похоже, их врач управился быстрее, чем предполагалось. Хотя, якудза за это время успел съесть три порции. Я даже удивился, как в довольно худощавого мужчину столько влезло. Похоже, Кейташи как-то заметил моё отношение, или же напускное веселье сошло на нет, так что мы шли молча. После такого количества народа, остальные помещения казались враждебными. Сделанные для людей и стоящие без них. Можно было бы сказать «будто все вымерли», если бы так оно и не было. Я сам собой предался воспоминаниям. В кафе-мороженом внизу мы с Мией учились после пар, на этом этаже был свадебный салон, где мы оставили огромные деньги на платье. Токоносу раньше был меньше, разделяемый рекой городок и имел по торговому центру на каждую сторону. Так что, можно сказать, внушительная часть моей жизни в Японии связана с этим местом. Где-то здесь был автомат где я впервые смог вытащить мягкую игрушку. Мия тогда очень мило её сжимала, как самое дорогое, что есть в жизни. А потом это волшебное время перечеркнула её работа. Час с семьёй с утра и час поздней ночью. Иногда я задумывался, не остаюсь ли я с ней по инерции? Не сказать что я её разлюбил, да и Каори крепко нас держит своим существованием. Просто, найдя Мию или узнав, что она мертва, почувствую ли я хоть что-нибудь? — Амос, о чём думаешь? – неожиданно прервал якудза молчание. — Да о жене, надеюсь всё-таки хоть что-то узнать. — А она у тебя как, красивая хоть? Или взял любую, чтобы быстрее гражданство получить, а? – немного оскорбляюще, но при этом полушутя спросил Кейташи. — Раньше точно красавица была, но мешки под глазами, что она старается прятать косметикой, немного всё портят – ответил я честно. — А моя любовь где-то там, в Канаде. Ты же наверняка в курсе, белые девочки иногда на каникулы свои приезжают в Японию зарабатывать. Поднимают на наших извращенцах тысячи долларов и сваливают. Вот в такую я и влюбился. Мне было без разницы что она там вытворяет, ведь с ней не мужики, плюнуть и растереть – И Кейташи действительно сплюнул – На таких деньги только и делать. Да и она не была против моих подкатов. Пока с подачи Такаги и его кодлы всех девочек отсюда не выгнали и запретили въезд. Хотел, как поднимусь нормально, позвать обратно. Видимо, уже не судьба. — Поднялся-то ты может и нормально, только мир опустился – Шутка вышла глупая, но якудза беззлобно рассмеялся, одобрительно похлопав по спине Снова спуск лифта, снова тот же путь. Так и добрались обратно к местному Айболиту, рядом с кабинетом которого был ровно один человек, которому Кейташи прокричал «Молодцом, братан! Иди жрать, скажешь что от меня, наложат побольше!» Прежде чем открыть дверь, спросил шёпотом у якудза фамилию врача. Они все тут братья потому и общаются по именам, я не образованный варвар и делаю так же, но лучше хоть раз повести себя по местному этикету, особенно когда дело касается информации. Войдя в кабинет, первое за что зацепился взгляд это количество бинтов с засохшей кровью, что уже не помещались в мусорное ведро. Само же помешение было компактным, с четырьмя больничными койками и ширмой, на парочке кажется кто-то отдыхал. — Ну и чего вам надо? – быстро оторвал меня от осмотра усталый, немного раздражённый скрипящий голос. Сам же врач сидел за простеньким белым столом, на котором стоял дымящийся чай и читал какую-то книгу. Немного лысеющий полноватый брюнет лет сорока отложил её и поправил простенькие очки. Он ждал и я видел, насколько его всё достало, так что не стал испытывать терпение врача. — Сугимото-сама! Я слышал у вас есть связи с центральным госпиталем, поэтому не знаете ли вы где хирург Котосаки? — Были связи, б-ы-л-и. Линия обрублена… Постой. Котосаки? Тебе зачем эта шалава понадобилась, а? Что, она настолько якобы лучше меня, что ты не хочешь получить от меня помощь, пока не убедишься что она сдохла? — Эта «шалава» моя жена! – я немного опешил от его реакции, но прервал его, ведь казалось, что он так и не закончит свой поток оскорблений — О-о-о! – протянул он, по другому глядя на меня – Ну и дурак же ты, парень. Хотя, такой хафу как она только и подходит белый идиот. На тебя злиться бесполезно, зная Котосаки, ты ничего не подозревающий дурачок. Ну что же, я тебя просвещу. Только горло прополощу. И он стал нарочито медленно пить чай, таким образом давая мне побыть в немного ошалелом состоянии. Я не знаю свою жену? Идиот? Что он вообще может такого знать? — Так вот, слушай. – наконец-то начал он – Твоя жена – карьеристка. Не то чтобы это было плохо, скорее норма для нашей страны. Везде старалась выслужиться, добивалась повышений. Шантажом, взятками, иногда нанимая парней типа того, что стоит за твоей спиной. Дойдя от медсестры до моей помощницы, испортив жизнь куче людей, а парочка слабых духом и вовсе спрыгнула с крыш, я тогда стал настоящей скалой для неё. Потому что у меня у самого здесь ещё тогда были связи. Моя репутация была идеальна, а взятка была мне не нужна. Было бы неправильно сказать, что я не был поражён. Но промелькнула мысль о том, что хорошо, что она мне не изменяла повышениями через постель. — Однако, она раскопала, что я выходец из бураку. На словах-то наша страна светоч первого мира, но внутри мы то ещё дерьмо. Информации об этом начальству хватило, чтобы вынудить уволиться по собственному желанию. Я не был любимчиком начальства или же у других врачей, так что она спокойно прошла на моё место без каких либо вопросов. Это был довольно болезненный удар по моей Мие, что существовала, похоже, лишь в моей голове. Зачем всё это было нужно, ведь у нас были деньги! Даже когда появилась Каори, нам на всё хватало! — В общем, поисками лживых сук я не занимаюсь. Выметайтесь, если больше ничего не надо. Я немного надломленно вышел наружу вместе с Кейташи. Возможно от неожиданности таких обвинений, то ли от усталости, но я даже не предположил, что мне просто могли наврать! Он просто её недолюбливает как бывшую коллегу, вот и всё! — Кейташи. Я, пожалуй, пойду домой. Ночью будет легче добираться, я думаю. — Не-не-не, мужик, ты чего? Шуичи мог просто так полить грязью твою жену, он вредный сам по себе! Это не повод! — Да не подыхать я иду! – огрызнулся я – Просто действительно будет легче. — Ну ладно, провожу тебя до выхода. Ты это, вправду, не стоит, если что, убиваться из-за бабы. – обеспокоенно произнёс Кейташи. Первый этаж горел очень ярко, намного ярче, чем приглушённый свет наверху. Похоже, чтобы сразу заметить тех, кого здесь быть не должно. Кейташи быстро объяснил бригаде, что была самой близкой к выходу, что происходит и получил от босса добро на то, чтобы меня выпустить. Так что меня быстро провели к очень крутой и узкой пожарной лестнице, внизу которой бесцельно бродила парочка трупов. — Ради тебя одного разбирать завал не будем, так что вот выход. Если уйдёшь, потом хрен обратно сможешь попасть. Так что может пока не стоит? Я ничего не ответил вслед, лишь спокойно вышел наружу. В безоблачном небе светили мириады звёзд и галактик. Ведь больше человек им не мешал. Луны всё ещё не было. На месте взрыва уже копошились пришедшее на звук хлопка пополнение мёртвой армии, хоть и сильно меньше, чем было. Я ждал, пока глаза привыкнут к темноте. Спустя пару минут понял – пора. Лестница противно скрипела, привлекая со стороны трупов ненужное внимание. Хотя и должен идти у них за своего, я постоянно готов к удару ближнего своего. Так что на всякий случай спрыгнул на одного из них, придавив к земле. Он начал отчаянно дёргаться, лишь чтобы потом получить титановым гвоздодёром по черепушке. Ещё двое непонимающе стояли, за что тоже получили. Стоит по возможности сокращать количество. Мне они ночью не опасны, но остальные, к счастью не я. Внутренняя интуиция, что скреблась внутри меня задолго до апокалипсиса, твердила, что больше ночи спокойными не будут. У колоний сменится директива? Или же произойдёт что-то более глобальное? Главное сейчас это воспользоваться преимуществом пока не стало поздно.