Атархис. Прихоть богов

      И что это значит?       Этот вопрос не давал Латариэлю покоя, снова и снова появляясь в голове, пока сам эльф рассеянным взглядом сверлил дверь ванной комнаты, за которой ещё пять минут назад скрылся Приам.       Приам…       Если закрыть глаза и сосредоточиться, можно было вновь ощутить на губах его поцелуи.       Именно поэтому Латариэль не мог уснуть.       То, что произошло сегодня днём, было полнейшим безумием, но он почему-то не мог заставить себя почувствовать сожаление. И, пусть логика неистовала, на душе впервые со дня воскрешения было по-настоящему спокойно.       Они целовались бесконечно долго, не в силах оторваться друг от друга даже чтобы сделать вдох. И тогда это казалось самым правильным из всего, что могло с ними происходить. Сейчас же, лежа на кровати, Латариэль не понимал, почему до сих пор думал так же и что за связь установилась между ним и вампиром.       Сам Приам весь остаток дня вёл себя непривычно нервно. Можно было представить, что творилось в его голове. Но в какой-то степени принцу даже нравилось наблюдать за неловкими резкими движениями всегда собранного и расслабленного телохранителя. Пока он находился в таком состоянии, можно было не опасаться обидных замечаний или саркастических шуток. Хотя стоило признать, что Латариэль уже начинал понемногу скучать по подколам. До определенной степени это было забавно.       То ли от усердных размышлений, то ли от недосыпа разболелась голова, но эльф из чистого упрямства не ложился спать. Хотелось дождаться Приама. Без какой-то особой причины. Просто так.       Обычно вампир никогда не занимался своими делами при нём — всегда дожидался, пока Латариэль уснет. Наверное, так предписывали правила телохранителей или Приам просто опасался, что принц, сбежавший из дворца, когда-нибудь может сбежать снова.       Но сегодня он ушёл в ванную почти сразу после самого Латариэля, который подозревал, что дело в их сегодняшнем поцелуе.       Приам не знал, как себя вести? Очевидно. Это было даже как-то забавно при его-то комплекции и возрасте.       Хотя возраст тут был не при чём — во дворце принцу не раз приходилось видеть и более растерянную реакцию среди многосотлетнего Императорского Совета. Всё потому что красота Латариэля обескураживала.       Он встал с кровати и подошёл к зеркалу в полный рост, висящему у выхода. Провёл указательным пальцем по линии челюсти, очерчивая идеальный овал лица. Даже кривовато подрезанные волосы были не в состоянии сделать внешний вид хуже. Порой даже сам эльф поражался тому, насколько совершенно мог выглядеть, и испытывал толику ленивой гордости.       Тихо щелкнула дверь ванной, и сразу же за ней последовал смешок:       — Я снова не вовремя, да? Хочешь, пойду прогуляюсь, оставлю тебя наедине с твоим отражением на часок?       Латариэль медленно выдохнул, находя взглядом в зеркале отражение Приама. И забывая ответить на сарказм.       Эльфа мгновенно окутал плотный кокон жара. Медленно, сантиметр за сантиметром, его покрывали мурашки, точно тело наэлектризовывалось, превращаясь в один мощный грозовой заряд.       Тонкие линии, вырисовывающие рельеф крепкого тела вампира. По-эльфийски непривычного, но от этого только сильнее бросающегося в глаза.       Перекинутое через плечо белое полотенце. Тёмные штаны, из узких карманов которых даже при выходе из ванной виднелись рукоятки ножей.       Латариэль втянул воздух через приоткрытый рот, запоздало осознавая, что задержал дыхание, усилием воли заставил себя оторваться от зеркала и обернуться, чтобы взглянуть Приаму прямо в глаза.       Затянувшаяся тишина стала ощутимо неловкой.       Латариэль мог только догадываться, о чём в этот момент думал его телохранитель.       И почему, о богиня всемогущая, его вообще это интересовало?       — Ты разве не собирался спать? День был слишком длинным, — Приам заговорил первым, но это ни капли не рассеяло некоторое напряжение между ними. Впрочем, он был прав, и принца давно клонило в сон.       Возможно, им обоим нужно время, чтобы обдумать все, что произошло между ними и с ними.       Возможно, уже завтра сам Латариэль посмеётся над глупостью совершенного им поступка.       Но это будет завтра. А пока он забрался в постель и, чувствуя себя невероятно защищенным под мягким покрывалом, заснул.       Острая боль пронзила сердце. Оно из последних сил попробовало встрепенуться, вызывая лишь ещё больший поток боли.       Осознание собственной смерти ужасом билось в голове, точно дикая кошка в клетке. Но сильнее всего было неверие.       — Ты сам виноват…       Неразборчивый голос, полный ненависти и одновременно сожаления.       Как такое могло с ним произойти? Невозможно…       Сердце трепыхнулось в последний раз и остановилось навсегда, забирая с собой темнеющее сознание.       Латариэль резко открыл глаза. Тело била лёгкая дрожь, от чего и без того тяжёлое дыхание становилось судорожным. Боль в сердце казалась реальной, точно вырвалась из сна и стала кошмаром наяву. А, может, тело просто помнило её в разы лучше, чем обработанный богами разум. Латариэль непослушными пальцами дотронулся до груди, ощупывая место удара. Ни крови, ни раны — даже шрама не осталось. Всё говорило о том, что Его Высочество никогда не умирал. Остались лишь единицы, способные подтвердить его смерть, и иногда ему самому всё это казалось сущим бредом.       В полумраке комнаты, освещаемой лишь бледным отблеском ночных светил и люминесцентными растениями, можно было разобрать лишь смутные очертания предметов.       Но, когда раздался голос Приама, Латариэль безошибочно нашёл его тень неподалёку.       — Кошмары до сих пор не проходят?       Странно, но тот факт, что кто-то посторонний заметил его слабость, не оставил никаких негативных чувств. Латариэль перевернулся на бок и уткнулся носом в одеяло, точно оно могло закрыть его от внешнего мира и собственных мыслей.       — Как видишь, — тихо ответил он и прикрыл глаза, планируя на этом закончить их короткий диалог, но картины кошмара, недавнего прошлого и встречи с богами переполняли мысли, и принцу казалось, что голова взорвется, если он не начнёт говорить прямо сейчас. Неважно, о чём — только бы не думать о десятках вещей одновременно.       — Приам.       — Да?       Латариэль помолчал немного, не сразу находя, что конкретно хотел сказать. И не решаясь. Приам ещё тогда, в первую ночь во дворце, понял, что принцу нужно высказаться. Похоже, вампир понимал его лучше, чем он сам. И если эта мысль раньше принесла бы раздражение, то сейчас всё хотелось пустить на самотёк и посмотреть, к чему оно приведёт.       — Помнишь, я говорил, что мои кошмары кажутся мне слишком реальными? Думаю, они и правда могут быть частицами воспоминаний. Теми, которые случайно затерялись здесь, вне барьера.       — Вне барьера? — удивлённо переспросил Приам.       Латариэль сел на кровати, возбуждённый своим внезапным выводом и одновременно задаваясь вопросом, не слишком ли много знаний открывает своему спутнику. Нет, ментальный барьер вовсе не всегда означал вмешательство богов, так что вряд ли это считалось нарушением указаний высших сил.       — Вне барьера на памяти, — подтвердил Латариэль.       — Разве потеря памяти не следствие шока из-за попытки тебя убить?       — Это официальная версия, но нет, — эльф не смог бы ответить на вопрос, почему он рассказывал всё это Приаму, но, в конце концов, больше было некому.       Наступила короткая пауза, после которой вампир негромко простонал:       — Тьма-а Всемогущая… И почему, когда дело касается тебя, я вообще ничего не понимаю?       Он встал с пола, на котором привычно медитировал, и подошёл вплотную к кровати.       — Латариэль, чем больше я знаю, тем лучше смогу тебе помочь, ты ведь это понимаешь? Что произошло там на самом деле?       — Я не могу тебе сказать.       — И почему же на этот раз? Потому что я не эльф? Или не из королевской семьи? А, может, тебя смущает что-то ещё?       Приам злился — это было видно совершенно отчётливо, хотя он и пытался и в этот раз сделать вид, что его не задевает подобное отношение. Но сегодня что-то между ними незаметно изменилось, и скрывать что бы то ни было стало в разы сложнее.       Отчего-то Латариэль осознал, что ему не нравится видеть злящегося Приама. Эмоции вампира отражались в его собственной душе, точно эхо.       Принц дотянулся до запястья Приама и мягко потянул вниз:       — Сядь и не дави. Я знаю все возможные способы манипуляции, так что со мной это не сработает. Я в любом случае не могу тебе рассказать, — в какой-то момент Латариэль поймал себя на том, что голос его звучал извиняющеся, и прочистил горло. — Я не могу рассказать это вообще никому. Таковы правила.       — И кто установил эти правила? — судя по всему, Приам уже не злился, и мимолетное спокойствие на пару мгновений накрыло принца своим крылом. Он едва заметно улыбнулся и покачал головой, давая понять, что этот вопрос останется без ответа.       — Ладно, — сдался телохранитель. — Значит, ты говоришь, что видишь своё прошлое во сне? Что именно?       — Очевидно, момент своей смерти. Иначе сложно объяснить, почему у меня проткнуто сердце. А потом я умираю и просыпаюсь.       Приам помолчал. В полумраке сложно было разглядеть его лицо, а потому невозможно было заранее сказать, о чём он думал.       — Хочешь сказать, ты по-настоящему был мертв?       — А ты всё это время сомневался?       — Я считал это преувеличением. Иначе звучит слишком сказочно… Ты можешь жить сколько угодно долго, но воскресать не могут даже полубоги.       — Я знаю. Воскрешение не моих рук дело. Уж я бы точно не стал блокировать свои воспоминания.       Приаму хватило несколько секунд, чтобы немного недоуменно выдать предположение:       — Неужто легендарное вмешательство богов?       Латариэль вздрогнул. Сообразительности вампира можно было только позавидовать. Хотя вариантов у него было не так уж и много. Но это ведь не считалось нарушением запретов Всевышних, если он догадался сам?       — Угадал? — Приам нервно усмехнулся. — Скажи мне, Высочество, и почему всё вокруг тебя не как у обычных эльфов?       — Начнём с того, что я сам не то чтобы обычный эльф. И почему «всё»? Это единственный случай. До этого было нормально… Я так предполагаю.       — Уверен? — загадочную улыбку Приама легко было разглядеть даже в полумраке. Именно она заставила Латариэля засомневаться в своих словах.       — О чём ты?       — Не только у тебя есть вещи, которым лучше оставаться в тайне.       Латариэль не стал пытаться докопаться до сути, хотя степени его любопытства этот факт не умалял.       — Получается, ты видишь свою смерть во сне, — тон Приама стал сосредоточенным, и что-то в нём заставило эльфа навострить уши. — Тогда попробуй разглядеть лицо убийцы.       Латариэль потерял дар речи, настолько очевидными и одновременно невероятными казались сказанные слова. Он уже в который раз убеждался, что телохранитель обладал острым умом, способностью быстро делать выводы и перестраиваться в зависимости от ситуации. Возможно, именно благодаря этим качествам вкупе с отменными боевыми навыками он и стал известен как один из лучших представителей своей профессии, но даже так Приам постоянно разрушал представления Латариэля о телохранителях. Разве не должны они быть туповатыми и от этого излишне смелыми?       — Почему ты стал телохранителем?       — Прости?       Внезапная смена темы, похоже, выбила Приама из сути разговора.       — Ты не похож на наёмника.       — И почему же? Возможно, это не работа моей мечты, но она позволяет совмещать приятное с полезным — путешествовать, при этом зарабатывая и не теряя формы.       — Значит, нравится путешествовать?       — Да, — Приам слегка склонил голову на бок. — Ты вдруг мной заинтересовался?       — Знаешь, — от неудобного вопроса Латариэля бросило в жар, но он быстро нашёл, как вывернуться из ситуации: столкнуться лицом к лицу с прямым ответом он был пока не готов, — если подумать, это первый раз, когда мы с тобой нормально разговариваем.       Долгое время они молчали, размышляя о том, что это значит для каждого из них. Сложно было не заметить, что их отношения изменились с первого дня, но нужно было ещё время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Латариэлю было необходимо разобраться в той личной войне, что велась в его голове. Несогласованность эмоций и разума ещё никого не приводила ни к чему хорошему — этому эльфов учили с рождения.       — Думаю, тебе нужно отдохнуть, если не хочешь и завтра весь день мечтать только о сне, — Приам встал с кровати. — До земель дроу путь неблизкий, если ты до сих пор не передумал туда идти.       Латариэль не сдержал лукавую полуулыбку:       — Это при условии, что мы пойдём туда сами. У меня есть более интересная идея.