Атархис. Прихоть богов

      — Это безумие, — выдал Приам, как только выслушал планы Латариэля.       — Я знаю, — спокойно согласился тот. — Будем рассчитывать на везение.       — Ты начитался приключенческих романов, сидя в своём дворце. Нельзя запросто прокрасться к дроу и допросить их герцога. Тёмные тоже не дураки.       Латариэль возвёл глаза к рассветному небу. Судя по тону, Приам был очень недоволен. Но и сам принц, сонный и оттого раздражительный, отступать не собирался. Этот Равайра был на данный момент единственным, кто мог указать на предателя-эльфа. И пойти прямо к нему было самым простым способом разобраться в творившемся беспорядке и вернуться домой.       Хотя Латариэль не так уж спешил обратно в замок — дух авантюризма начинал разгораться в нём в полную силу. Но совершать авантюры всегда лучше, когда никто не охотится за твоей головой.       И всё же было сложно поверить, что кто-то из светлых эльфов заключил тайный альянс с дроу, заклятыми врагами. Невозможно было даже представить, до какой степени этот некто ненавидел его, Латариэля.       Принц нечётко помнил свои взаимоотношения с окружающими, но в голову не приходил ни единый повод для столь сильной неприязни. Да, он не всегда приятен в общении, — если не сказать «крайне редко» — но разве это повод желать ему смерти всеми доступными путями?       Латариэль впервые серьёзно задумался о своём поведении.       Видимо, его чувства отразились на лице, хотя он и старался не подавать виду.       — Эй, Высочество, — голос Приама звучал очень мягко, хотя и с привычной долей насмешливости, — неужели я только что снял с тебя розовые очки, и ты расстроился?       Латариэль хотел как обычно ответить чем-то саркастическим или просто послать вампира куда подальше с его вечными неуместными шуточками, но мысли о собственном поведении и его последствиях всё крутились в голове, не давая покоя.       Что, если однажды это надоест и Приаму? И он уйдёт, бросив его на попечение самому себе. Или, что ещё хуже, доделает то, что не удалось врагам.       На миг Латариэль утонул в чувстве панического страха.       — Высочество, — вновь подал голос Приам, которому так и не ответили.       Эльф осторожно глянул на него, боясь чем-либо выдать те мысли, что терзали его.       Они были крайне неприятными для Латариэля, почти чужими. И, может, поэтому он ощущал жуткую неловкость, только лишь вообразив, что кто-то о них узнает.       — Что? — всё же ответил принц после некоторой паузы.       — Это ты мне скажи, что с тобой происходит.       — Ничего, — оправдание само собой пришло на ум. — Просто устал. Когда мы сможем сделать привал?       — Не раньше полудня — нужно отойти подальше. Понимаю, что ты не привык быть столько времени на ногах, но потерпи ещё несколько часов.       Его голос был успокаивающим, даже нежным.       Нет, Приам точно не бросил бы его, каким бы скверным ни был характер Латариэля.       Принц подарил ему короткую благодарную улыбку, и что-то промелькнуло в глазах вампира. Что-то, что эльф не смог прочитать.       Больше часа они шли молча, так что вскоре его глаза стали слипаться. Приам был прав — изнеженный организм Латариэля к таким пыткам не привык. Эльфы ложились с закатом и вставали с рассветом. Целая бессонная ночь казалась принцу катастрофой. Он не помнил, чтобы чувствовал себя таким разбитым.       — Расскажи мне что-нибудь или я сейчас усну.       — Рассказать? — изумился Приам. — Что, например?       Латариэль задумался — действительно, что он хотел услышать?       Ну хотя бы что-нибудь о самом телохранителе. Поначалу эльф удивился своему желанию, но в итоге решил, что это логично. Странно путешествовать в компании кого-то и ничего о нём не знать.       Латариэль даже растерялся. Как так вышло, что после почти недели существования бок о бок, он знал о Приаме сущие крохи? Мать бы снова упрекнула его в невежестве. Конечно, можно было оправдаться тем, что любезничать с телохранителем не принято, но нельзя было отрицать, что он уже не был только телохранителем с той самой ночи, когда вдвоём они сбежали из дворца.       — Ты же вампир, — устало и оттого медленно начал Латариэль.       — Гениально, Ваше Высочество. Что дальше? Подождите, я запишу.       Сил, чтобы злиться, уже не хватало, и принц вдруг тихо рассмеялся. В отличие от него, Приам не растратил ни капли своего обычного чувства юмора, хотя у него тоже выдалась тяжёлая ночка.       — Ты никогда этого не прекратишь, да?       — Что? Подшучивать над тобой? Помилуйте, Ваше Высочество, это моя единственная радость в нашем путешествии.       Латариэлю очень нравилось, когда Приам разговаривал с ним вот так, снизу вверх, с преклонением, пусть и наигранным. Подданные эльфы всегда поступали так же, но из благоговения перед чистокровными, страха или просто воспитания, чего нельзя было ожидать от вампира-наёмника, с самого начала плюющего на местные нормы. Поэтому каждый раз, когда Приам обращался к Латариэлю в подобной манере, удовольствие отзывалось щекотливым чувством, поднимающимся от живота вверх, до груди.       Словно испугавшись, он быстро откинул эту мысль, сосредотачиваясь на более «насущном» вопросе.       — Что значит «единственная»? А как же созерцание моей божественной красоты? — наигранно удивился Латариэль, сам не до конца уверенный, шутит он или говорит серьёзно.       Приам усмехнулся:       — А это скорее одна из печалей нашего путешествия.       — Это ещё почему?       — Как бы тебе это сказать, Высочество? — он окинул Латариэля неспешным, едва ли не физически ощутимым взглядом, отчего горячие мурашки побежали вниз по спине эльфа. — Красота — это радость, когда можно не только созерцать, но и прикоснуться, а иначе это печаль. А к тебе, как ты понимаешь…       Приам не закончил предложение, но Латариэль и так его понял, даже с некоторым восхищением поражаясь степени его вампирской наглости.       И против воли вспомнился эпизод в Доме Путников — короткий поцелуй, выбивший почву из-под ног. Значит, так Приам его воспринимал? Как табу?       Латариэль искоса взглянул на своего телохранителя, и уши под капюшоном заалели. Интересно, он этого и добивался? Хотел смутить?       По образовавшейся неловкой тишине можно было предположить, что Приам вспомнил тот же самый момент. Следовало поскорее сменить тему.       — Вообще-то я хотел спросить, что ты делаешь здесь, в Мирамаре, если ты вампир.       — Мне нравятся эльфы, и я на время поселился среди них, — просто ответил Приам.       — Правда? Мне казалось, что ты считаешь нас заносчивыми и недружелюбными, — смена темы вышла не совсем удачной, и Латариэль старательно отводил взгляд, будто и не заинтересован вовсе, а только поддерживает разговор. Благо, вокруг него кружила настойчивая стайка ярко-синих бабочек, на которую можно было обратить своё внимание.       — Так и есть, — судя по голосу, Приам улыбался. — Вы невыносимы, когда приходится иметь дело с представителями другой расы, но, возможно, именно в этом и заключается ваш особый шарм. А вообще вы довольно неплохие ребята, когда нормально себя ведёте.       Латариэль скептически посмотрел на своего спутника:       — Разве ты сейчас сам себе не противоречишь?       — Представь себе, нет, — отозвался Приам с энтузиазмом. — Вы виртуозно сочетаете несочетаемое. Например, мой глава гильдии наёмников тоже эльф, и как-то раз у нас была такая ситуация…       То ли он выполнял просьбу что-то рассказать, то ли сам втянулся, но следующие пара часов пролетели незаметно за незначительной болтовнёй. Латариэль и представить себе не мог, что жизнь простого телохранителя может быть такой насыщенной.       Хотя, вероятно, вернее будет сказать «жизнь свободного существа».       Когда ты волен идти туда, куда зовёт сердце, заниматься тем, к чему лежит душа.       Обязательства, что сковывали принца по рукам и ногам, были неведомы свободному жителю.       «И никто не пытается тебя убить только потому, что ты родился тем, кто ты есть», — печально добавил Латариэль.       Как-то незаметно для себя он скатился от приподнятого после забавных историй настроения к самокопанию. Очередному и уже раздражающему.       Очень вовремя Приам свернул с дороги и вывел его к лесному ручью, где и решено было остановиться.       — Откуда ты узнал, что здесь есть удобное место для привала? — спросил Латариэль.       Сам он идеально знал своё государство и месторасположение всего в нём, а сейчас даже не вспомнил о существовании такого чудесного места. То, что вампир лучше него ориентировался в эльфийском лесу, больно ударило по самолюбию.       — Я и не знал. Просто услышал звук ручья.       Такой ответ удовлетворил Латариэля, и он сел у корней огромного дерева, прислонившись спиной к шершавому стволу. Тяжёлые веки наконец закрылись, принося глазам неземное удовольствие.       — У тебя пара часов, — прозвучал голос Приама над головой.       Колыхание воздуха справа, и Латариэль, не открывая глаз, мог бы сказать, что телохранитель сел рядом. Их руки почти касались друг друга — об этом говорило мягкое покалывание, реакция собственного тела на близость Приама.       Эльф не помнил, в какой момент впервые почувствовал его, но истоки этого ощущения, какими бы они не были, ему не нравились.       Мысли плавали медленно, но уснуть не давали воспоминания о безумной ночи.       Смерть вновь подобралась слишком близко. Если бы не Приам…       — Спасибо, — пробормотал Латариэль, по-прежнему не открывая глаз.       — За что?       — Ты спас мне жизнь.       — Ну… пожалуйста, — неуверенно отозвался Приам. — Вообще-то это моя работа.       Латариэль слабо улыбнулся уголками губ. Телохранитель был прав, но всё же спасибо ему за то, что справился со своей работой.       С такими мыслями он уснул.       Латариэль проснулся от того, что солнце отражалось от сияющей травы и слепило глаза даже через закрытые веки. Под тёплыми лучами было так тепло и удобно, что не хотелось шевелить даже пальцем.       Вот только было как-то подозрительно удобно. Латариэль осторожно открыл глаза и, уже понимая, в чём подвох, неспешно поднял голову с плеча Приама.       — Как спалось? — в глазах вампира плескалось веселье, причиной которого, наверное, была невероятная смесь эмоций, отразившихся на лице эльфа.       Латариэль задержал взгляд на улыбке Приама, отметил непривычно длинные тонкие клыки и невольно вспомнил первый их разговор.       «Кто ты?»       Демонстративный жест. Интимное скольжение языка от одного верхнего клыка до другого.       Интересно, насколько они острые?       — Чудесно, — заворожено ответил Латариэль, понимая, что не в силах отвести взгляд. Бесполезно было отрицать, что какая-то совершенно безумная сила притягивала их друг к другу, и с каждым днём, проведённым рядом, она словно бы становилась сильнее.       Принц с трудом сглотнул.       Здравые мысли в панике метались в голове, беспрестанно напоминая о собственном статусе, расе, манерах. Но тихое, умоляющее «всего один раз», раздавшееся где-то в глубинах души, за мгновение смело все доводы разума прочь.       Все рамки нейтралитета рухнули — слишком долго он не мог взять себя в руки, и уже поздно было делать вид, что ничего не происходило.       Приам шумно вдохнул.       — Высочество? — голос его звучал неровно и даже удивлённо, и только он мог разрушить наваждение какой-то глупой фразой.       — Заткнись, — безапелляционно прошептал Латариэль и, боясь передумать, подался вперёд. Едва коснулся губ Приама и замер на пару мгновений, прислушиваясь к собственным ощущениям. Чувствовал ли он когда-либо прежде эту смесь ликования, прилива энергии и жгучего желания продолжить даже ценой собственной жизни?       Не успел он ответить на этот вопрос, как вампир нетерпеливо смял его губы, одновременно за талию притягивая к себе так, словно боялся, что Латариэль мог исчезнуть. Осознание этого жаром распространилось по телу.       Эльф первым преодолел второй рубеж, осторожно коснувшись кончиком языка одного из клыков Приама. Он почувствовал лёгкий укол, с невыразимым удовлетворением отмечая, что они всё-таки острые, и медленно, растягивая удовольствие, провёл по верхней кромке зубов, достигая второго клыка.       Богиня Всемогущая, как же давно он хотел это сделать. И почему раньше это казалось настолько неправильным?       Латариэль знал ответ. Помнил даже сейчас. И, желая забыть его хоть ненадолго, лишь увереннее потянулся за очередным поцелуем.       Принц неторопливо, изучающе провёл пальцами вверх по сильным рукам Приама, закованным в грубоватую плотную ткань. Совсем не похоже на эльфийские шелка. Возможно, когда-нибудь…       Не окончив мысль, Латариэль отбросил её в сторону — постоянные размышления сведут его в могилу быстрее, чем заговорщики. Вместо этого он сосредоточился на переполняющих его незнакомых чувствах — смеси сверкающего удовольствия и глубокой печали. Ведь, быть может, это первый и последний раз, когда он ощущает нечто подобное.