Возрождение

У Окиты просто не было другого выхода кроме как вызваться проводить Чизуру. Отпустить её так скоро было выше любых сил. И Юкимура не возражала. Они переступили порог окия вместе, наплевав на все правила. Квартал красных фонарей всё равно пустовал — никто не увидит. Но на улице Чизуру совершила ещё более безрассудный поступок: остановилась, обернулась и обняла Окиту. Он опешил. Эта девочка, которая так тонко отвергла его когда-то, сейчас с такой теплотой тянулась к нему. И он тоже не удержался. Подхватил Чизуру за талию и закружил. Она была легкая как пушинка, хрупкая точно фарфор и по-домашнему теплая. И она принадлежала не ему, а её объятия были всего лишь сиюминутным порывом. Чизуру смеялась — искренне, задорно, и Окита будто бы возвращался в то время, когда эта поразительная девушка появилась в жизни отряда. Появилась в его собственной жизни. Перед глазами бывшего капитана первого отряда Шинсенгуми одна за другой проносились картины прошлого. Вспышка — Чизуру затравленным зверьком смотрит на своих спасителей, оказавшихся её пленителями. В её глазах столько противоречивых эмоций, что хочется смеяться над этой наивностью и искренностью. Вспышка — и вот уже Юкимура рядом с отрядом почти как равная, но всё такая же наивная, требующая постоянной защиты. Ещё одна вспышка — и вся беззаботность осталась в прошлом, и только последний её взгляд, который Окита запомнил слишком хорошо. А о дальнейших событиях он не то, что вспоминать, — думать не мог. Не одну сотню раз возвращаясь мысленно к бесповоротному окончанию своей человеческой жизни, Окита так и не смог до конца восстановить в памяти всё, что случилось с ним в ту ночь. Это ужасно бесило, но ощущение, что армия озверевших демонов разрывает на мелкие осколки сознание, каждый раз оказывалось сильнее. Только изредка удавалось на грани небытия вспомнить ещё хотя бы мгновение тех событий, когда Осэн превратила его в полудемона. Откуда эта хитрая лисица оказалась в окрестностях… в нужное время, до сих оставалось для Окиты загадкой, но главное Принцесса появилась там вовремя. Он понимал, даже не минуты, последние секунды его жизни были на исходе, когда лисица напоила его своей кровью. С каждым глотком спасительного «лекарства», чувство, что жизнь возвращается к нему, становилось всё сильнее, затуманивало сознание, и уже не представлялось возможным вспомнить что-либо ещё. Когда же способность мыслить здраво вернулась к нему, то он уже находился в доме Осэн. Звонкий смех стих, а глаза Чизуру больше не сияли незабываемым светом, но он все ещё продолжал держать её в своих объятиях. Девушка… нет, перед ним снова была женщина, которую Окита встретил сегодня. И она смотрела на него внимательно и как-то немножко грустно.  — Мы ведь правда были уверены, что вас больше нет, Окита-сан, — слова тяжелым грузом легли на его сердце. — Мы оплакали и похоронили вас. Легкий вздох, и её плечи дрогнули под его руками. А Окита не знал, что ему стоит сказать.  — Мне так больно и так радостно одновременно смотреть на вас сейчас.  — Чизуру-чан… я…  — Нет, не надо больше слов, — тонкий пальчик лег поверх его губ, и если бы Окита не знал эту девушку, он бы всерьез мог подумать, что она с ним заигрывает. — Просто проводите меня до дома Мацумото-сенсея. Семь дней — это ведь так мало. Он отпустил её, складки шелкового кимоно блеснули радужным переливом в лучах утреннего солнца. Кем теперь стала эта непостижимая женщина? И кто теперь она для него? Окита сам не заметил, как двинулся следом за Юкимурой, ровно на шаг позади. Раньше, это она всегда шла следом. Он вел патруль по улицам Киото, а девушка следовала за ним на полшага за спиной загнанным, съежившимся зверьком. Но взгляд её всегда горел любопытством. Как сейчас она смотрит вперед? Изменился ли её взгляд? Желание ускорить шаг и взглянуть было невыносимым, но он сдерживался. Это будет неправильно. Ведь в сущности, он для неё…  — Окита-сан, а вы ещё помните наши дни здесь, в Киото? Когда я ещё так хотела найти своего отца? Вопрос — неожиданным звуком заставил его взглянуть на строгую прямую спину впереди. Она ведь не могла читать его мысли?  — Как я забуду, Чизура-чан? Столько хлопот с тобой было, столько хлопот. Её нежный звонкий смех вновь музыкой разлился вокруг.  — А я так старалась не доставлять их вам! Как же нехорошо с моей стороны!  — Но без хлопот было бы очень скучно каждый раз выходить в патруль.  — Тогда видимо даже от меня была какая-то польза. Польза? Появление этой девушки было одним большим благом для их отряда. Особенно для пропащего замкома. Да и для него самого, чего греха таить. Свет, который принесла с собой Юкимура, изменил их всех. Сделал чуть-чуть лучше каждого, а цель, которая вела их вперед, стала чуть-чуть яснее. Защитить, сохранить этот свет. Любой ценой.  — Ты была действительно полезна Шинсенгуми, Чизура-чан. Он сам не ожидал от себя этих слов, а Юкимура вдруг остановилась. Окита едва удержал себя от следующего шага, когда женщина обернулась. В глазах её стояли… слёзы? Улыбка — грустным росчерком на её лице, и ему так захотелось вновь заключить её в свои объятия, стереть её слезы. Не провожать её в дом Мацумото, не сажать на чертов корабль. Не отдавать её в руки замкома… Он — любит её? Да! Больше своей никчемной жизни, которую ему даровали. Но кто она для него?  — Спасибо вам, Окита-сан, — голос тихий, но очень чистый. — Спасибо за то, что вы живы! Вы — тоненькая нить, соединяющая меня с прошлым. Часть той единственной настоящей семьи, которая у меня была. Семьи? Он смотрел на неё с удивлением, непониманием даже. Шинсенгуми были его семьей, но чтобы и её тоже? Неужели, всё было так просто? Семья — вот то слово, которого ему не хватало. Чизуру для него семья, сестра. Та, ради которой стоит сражаться. Та, ради чьей счастливой улыбки ничего не жалко.  — Всё для тебя, Чизуру-чан, — усмешка знакомо искривила его губы, но разглядев тоску в её взгляде, он всё же улыбнулся… искренне. — Теперь ты больше не будешь одна. Я доставлю тебя прямо в руки Хиджикате-сану, и если потребуется, выбью из него всю дурь, если он только посмеет не принять тебя с той любовью, которую ты заслуживаешь. Ты будешь счастлива, Чизуру-чан. Я обещаю. Она улыбнулась в ответ, согревая его сердце этой улыбкой. Ему тяжело дались эти слова, ведь отказаться от неё, отдать её другому… Но глядя на женщину перед собой он понимал, что только так он сможет сделать её счастливой. И раз уж эта жизнь была дарована ему хитрой лисицей, Окита распорядится этим даром по собственному усмотрению, пускай Принцессе и кажется, что он играет по её правилам. Но играет он только по своим. Ведь он командир первого отряда Шинсенгуми, Окита Соджи.  — Чизуру-чан? — зелёные глаза хитро блеснули. — Я ведь должен проводить тебя? Но ведь мы можем пройти через магазин сладостей и чайную? Мне кажется, что порция данго — это то, что сотрет слёзы с твоего прекрасного личика.  — Окита-сан! — и звонкий смех снова стал ему наградой. — Лучше бы вы пообещали меня убить, если я не прекращу плакать. Но если вам так хочется данго, то я конечно смогу составить вам компанию. И Юкимура сделала шаг вперед, а затем он сам не заметил, как оказался идущим на полшага впереди неё. Оглянувшись, увидел её глаза — чистый, яркий свет. Следом за ним шла женщина, и где-то в её чертах Окита угадывал девушку, которая пришла в отряд Шинсенгуми много лет назад. Она улыбалась, кимоно цвета лепестков вишни — женственное и изящное, но он как будто видел на ней мужской наряд и кодачи на поясе. Чизуру, его Чизуру, стала настоящей женщиной с душой воина, истинной сестрой отряда под флагом «Искренности».