Он не любит его с января... наверное

Проснувшись в невероятно хорошем расположении духа, Атобе провел рукой по смятым простыням, ожидая наткнуться на гибкое разморенное тело и привлечь его к себе, но поймал лишь воздух. Юноша открыл глаза и приподнялся на локте, оглядывая пустую постель, пустую комнату и собственные разбросанные по полу вещи. Царящая вокруг тишина так и звенела, нарушаемая лишь глухими каплями льющего на улице дождя. Блондин подозрительно сощурился, не на такое утро рассчитывая после приятно проведенной ночи, но тут заметил аккуратно сложенное на письменном столе полотенце, поверх которого лежала нераспечатанная упаковка с зубной щеткой, а рядом на стуле висел, перекинутый через спинку, халат. Вскинув удивленно бровь и хмыкнув неопределенно, Атобе поднялся с кровати, слегка поморщившись, чувствуя, как после долгого сна неприятно затекли мышцы шеи, и метнул неприязненный взгляд на жесткий матрас, не шедший ни в какой сравнение с теми, что были устланы в спальнях всех его резиденций. «Хотя ночью было не так уж и неудобно», - потянувшись и разминая шею, довольно ухмыльнулся теннисист. В кармане пиджака заиграл телефон, разнося по комнате звуки четвертой части Симфонии до-мажор Вагнера. Обведя взглядом пол и в итоге найдя искомый предмет одежды частично лежащим на стуле, Атобе достал мобильник, откинул крышку и, не глядя на дисплей, поднес к уху. - Да. - Атобе… с добрым утром. Ты что такой недовольный? - Я недовольный? Что ты, более чем. - Да? А по голосу и не скажешь… - Кончай резину тянуть, Ошитари. В чем дело? - Не кричи на меня. - По-твоему, я кричу? - Кхм, нет. Пока еще нет. - Вот именно, что «пока еще». Так ты скажешь, из-за чего звонишь, или я кладу трубку? - Атобе, ты скоро появишься на горизонте? - Что? Ошитари, ты на днях что, головой ударился, а капитану сообщить об этом решил только сегодня? - О, разумеется, нет, но спасибо за беспокойство. - А это не было беспокойством. - Не поверишь, но по твоему тону я догадался. Им впору овощи чистить. - Я кладу трубку. - Да погоди же ты! - Даю тебе ровно минуту. - Атобе, у нас же сегодня заседание школьного совета! - Что? - И это не я его, между прочим, организовывал. - Намекаешь, что я? - А лучше прямым текстом сказать? - Хм… Ошитари. - Да?.. - Ты ведь у нас вице-президент или что-то вроде того. - Э, в смысле, что-то вроде того?.. - Все бумаги у тебя есть? - Да… Атобе, что ты задумал? - Проведешь собрание без меня. - Что? - Для всех: у меня появились срочные дела. - Атобе!.. - Да, Ошитари? – нарочито спокойным тоном поинтересовался блондин. В трубке раздался тихий обреченный вздох. - Нет, ничего. Сделаю все, как скажешь, - и он немного помолчал, прежде чем понимающе спросить: - Эчизен вернулся, да? - Собрание скоро начнется, не вздумай опоздать, - усмехнулся Атобе. – Увидимся в понедельник. - А ты разве не… - удивленно начал Ошитари, но юноша его недослушал, завершив вызов. «Один раз переживут на собрании и без меня, не маленькие», - хмыкнул он, ставя телефон на беззвучный режим и убирая обратно в карман пиджака, после чего подхватил столь любезно предоставленные для душа вещи и отправился на поиски ванной комнаты. Этим утром Эчизен проснулся неожиданно рано. Вероятно, сказалась смена часовых поясов, действующая на него всегда по-разному: после перелета ему либо страшно хотелось отрубиться на ближайшие двенадцать часов, либо, наоборот, и на два-то часа с трудом закрывал глаза, спал беспокойно и в итоге вставал ни свет, ни заря. Но, проснувшись этим утром, Рема сразу вставать с постели не торопился и еще долго лежал в объятиях хетейца, слушая мерный стук его сердца и тихое дыхание, щекочущее шею. Сильная рука по-хозяйски обвила его поперек талии, держа некрепко, но властно, и прижимая спиной к груди блондина. Было так… удивительно хорошо, умиротворенно и тепло рядом с хетейцем, что губы сами собой норовили расползтись в легкой, непринужденной улыбке. Двигаться не хотелось, думать и говорить тоже, и было лишь одно желание – лежать вот так, чуть ли не мурлыча, совсем тихо, от удовольствия. Да и самочувствие наутро оказалось не в пример лучше вчерашнего, словно и не было никакой внезапной простуды. За окном послышался шум дождя, и вскоре тяжелые капли забарабанили по стеклу, а вместе с ними в голову сейгаковца вдруг начали лезть неприятные мысли, мигом согнавшие с его лица улыбку и придав взгляду глухую задумчивость. Как на этот раз поменяются их с Атобе отношения? Ведь не останутся прежними? И как вести себя с хетейцем после сегодняшней ночи? Делать снова вид, будто бы ничего не было, не получится, да и это, по меньшей мере, странно и глупо, а как вести себя наутро после секса Эчизен понятия не имел. Так же, как и всегда?.. Брюнет вздохнул. Как-то странно у них с блондином выстраиваются их «отношения»… ведь они же встречаются? Или как обозвать то, что между ними происходит? Рема снова невольно вздохнул, осознавая, что сбит с толку, и без Атобе ему не разобраться. К тому же… в отношениях ведь всегда участвуют двое? Так, по крайней мере, он слышал где-то. То ли кивнув самому себе для убедительности, то ли задумчиво качнув головой, сейгаковец решил пока что не думать обо всем этом и просто подождать, не загадывая чего-либо и не строя предположений, которые и себе-то были не во всем понятны. Будь, что будет. Мысленно успокоившись и прогнав сомнительные переживания, юный теннисист аккуратно выбрался из объятий хетейца, стараясь не разбудить его, и поднялся с постели. Едва заметно поморщился, ощутив стрельнувшую от ягодиц тупую боль и все прочие прелести анального секса. «Срочно в душ!» - подхватывая первые попавшиеся под руку футболку и домашние штаны, решительно подумал Рема, стараясь не вспоминать в деталях первопричину своего теперешнего дискомфорта и не покрываться смущенным румянцем. Как оказалось, быть свидетелем любовных игр брата и друга и научиться со временем разве что недоуменно вскидывать бровь в качестве единственной реакции, вместо того чтобы ожидаемо вспыхивать от неловкости и смущения, это совсем, совершенно не то же самое, что быть непосредственным участником подобных сцен. Эчизен, конечно, подозревал нечто подобное, но все равно не ожидал оказаться застигнутым врасплох настолько. На выходе из комнаты Рема мельком бросил взгляд за окно и скис, понимая, что утренняя тренировка отменяется: на улице невинный дождик превратился в настоящий ливень и, казалось, затянул надолго. Да и не в его состоянии сейчас тренироваться… не в ближайшую пару часов точно. Теперь-то теннисист отчетливо понимал, почему и что конкретно Атобе имел в виду, когда обещал не трогать его до конца Национального. «Вовремя же я улетел, - мрачно подумал брюнет. – Иначе и вовсе не успел бы никуда. Хорошо, что в ближайшее время никаких турниров не предвидится. А потом…» На лицо Эчизена набежала тень, и он мотнул головой, прогоняя очередные невеселые мысли. У него впереди еще целых полгода. Куча времени. Кто знает, что произойдет за эти месяцы.

* * *

Освежившийся и переодевшийся, Атобе спустился на первый этаж и, наугад шагнув в одну сторону, через несколько шагов оказался на просторной кухне. Там же был и буквально на час проснувшийся раньше него Эчизен, но окликать его блондин не спешил, так и замерев на пороге при виде открывшейся картины. Рема стоял возле плиты, внимательно следя за чем-то на сковороде, а вокруг его ног крутился кот, изредка тихо мяукавший да смотревший на хозяина проникновенным взглядом. - Карупин, подожди, - умоляющим тоном произнес тот, не отводя взгляда от подрумянивающегося омлета. – Я знаю, что ты голодный. Я тоже. Надо было сразу молока тебе налить, но извини, извини, забыл. А сейчас это вот вообще не вовремя. Но через минуту все будет готово, и я тебя покормлю, хорошо? - Мяяу… - то ли понимающе, то ли все-таки с ноткой обиды протянул кот и улегся сейгаковцу на ногу. - Надеюсь, меня ты кусать не будешь, как Обезьяньего короля? – со смешком поинтересовался Рема, на мгновение скосив взгляд вниз и тут же вернувшись к сковороде. – Надеюсь, нет. И да, я понял, что буду обязательно кормить тебя в первую очередь. Нанако хорошо о тебе заботилась, пока меня не было? А старик? Хотя с ним и так все понятно, - Карупин согласно протяжно мяукнул, и брюнет опять чуть не отвлекся от уже почти готового завтрака. – Но ты ведь себя в обиду не давал? Умничка. Так старику и надо, нечего использовать мое отсутствие в своих грязных делишках, - фыркнул он, а кот с полным комфортом разлегся на его ногах, не давая сдвинуться с места. Убрав руки в карманы брюк, Атобе прислонился плечом к косяку и никак не мог отвести взгляда от юного гения. Такого… домашнего, беззаботного. С улыбкой, почти не исчезающей с губ, тихой и нежной, так шедшей ему. Такого непохожего на повседневного себя. Атобе уже успел увидеть Эчизена разным: наглым и дерзким, спокойным, где-то циничным. Смущенным и сбитым с толку, даже если всего на несколько секунд. Робким. Осторожным. И безмерно счастливым, тогда, на руках своих товарищей по команде, подбрасывавших своего героя вверх по окончании долгожданного, победного Национального чемпионата. Пальцы невольно сжались в кулаки от желания стереть память всем тем зрителям на стадионе, друзьям, соперникам, журналистам и случайным прохожим, что по счастливому стечению обстоятельств увидели обычно самоуверенного, невозмутимого юного теннисиста таким открытым, таким… очаровательным и уязвимым. Этот образ хотелось сохранить только для себя, и этот и многие другие, каким только Эчизен мог предстать перед ним. Домашним ли, как этим утром, или пленительным и страстным, как прошедшей ночью… Вместе с жаркой волной, пробежавшей по телу от приятных воспоминаний, Атобе чувствовал, как в нем оседает моральное удовлетворение, плавно сводящее на нет зарождавшийся приступ необоснованной ревности. Он единственный видел, как нахальные золотистые глаза подергиваются пеленой желания. Слышал томные приглушенные стоны, срывавшиеся с искусанных губ. Обнимал доверчиво прижимавшееся к нему стройное тело. Касался, изучал, целовал, ставя собственнические метки, что распускались прекрасными цветами на молочно-белой коже. И образ такого Ремы дозволительно было видеть только ему. Попробовал бы кто-нибудь другой рискнуть узнать сейгаковца с этой стороны… «Кейго, ты попал», - усмехнулся про себя блондин, покачав головой, но даже помыслить не мог, чтобы отказаться от этого наваждения, в данный момент милующегося с котом. С котом, этим пушистым комком шерсти! Атобе скрипнул зубами, припомнив, как ночью это создание посмело исполосовать его по руке, а потом еще и цапнуть за ногу, так что он чуть не взвыл. Кто бы знал, каких усилий ему стоило сдержаться и не выкинуть чертовски наглого, под стать хозяину, кота на улицу, а лучше и вовсе куда-нибудь в питомник, чтобы не смел больше путаться под ногами и тем более точить свои когти о холеное, тяжелым трудом и тренировками доведенное до совершенства, тело хетейца. Видя, что Эчизен выключает газ, а сковороду накрывает крышкой, Атобе понял, что пора бы и заявить о своем присутствии. - Так, Карупин, - молвил брюнет, удостоверившись, что собственный завтрак уже готов, - теперь твоя очередь. Что будешь есть? - А мой завтрак где? – с тихим смешком поинтересовались за спиной, и Эчизен подскочил, совершенно не ожидавший столь внезапного появления. - Атобе, придурок! – вокруг талии обвились сильные руки, притянув к чужой груди, и брюнет, попробовав развернуться, смог разве что голову повернуть в сторону, тут же наградив хетейца испепеляющим взглядом. – Ты чего пугаешь так?! - Я пугаю? – блондин в искреннем недоумении вскинул бровь. – А кто меня оставил просыпаться в одиночестве, а? - Долго спишь, - огрызнулся в ответ Рема. По губам Атобе скользнула подозрительная ухмылка. - А ты бы меня разбудил, - наклонившись, прошептал блондин на ухо любовнику и слегка прикусил за мочку. - Не рискнул, - подавив пробежавшую по коже дрожь и сдержав вздох, съехидничал юный теннисист. – Кто знает, что тебе в голову взбрело бы в такой час. Ты ведь с утра не очень хорошо соображаешь. - О, Рема, ничего такого, что тебе не понравилось бы, - таким соблазнительным тоном промурлыкал Атобе, теплым дыханием опаляя обнаженные участки кожи на шее, что у брюнета не осталось никаких сомнений относительно направления мыслей хетейца, и уши предательски заалели. – Так что на завтрак? – деловито поинтересовался блондин. - Омлет, - буркнул юноша. - И? - Омлет. - Два омлета? - Один, придурок. - А что еще? - Можешь сделать себе бутерброд, - милостиво разрешил Эчизен. - И это все, на что ты способен? – насмешливо поинтересовался Атобе. – Гений тенниса и настоящий гуру кулинарии, - с сарказмом протянул он. - Не нравится – не ешь, - проворчал тот. – Мне больше достанется. - Конечно же, я съем, надо же мне попробовать твою стряпню, - возразил блондин и хмыкнул. – Остается надеяться, что ты меня не отравишь. - А в профилактических целях не помешало бы, - закатил глаза теннисист. – Ладно, отпусти, иначе сейчас все остынет. - А кофе в этом доме есть? – спросил Атобе, нехотя освобождая сейгаковца из кольца рук, и садясь за стол. - Возможно, - Эчизен пожал плечами и, достав из шкафа две тарелки, разложил по ним приготовленный омлет, после чего отнес к столу, одну поставив перед хетейцем, а вторую – на место напротив. - Хм, - блондин задумчиво-подозрительным взглядом окинул свой «завтрак». – Пусть это сначала попробует кот, - заявил он. - Атобе! – метнул сейгаковец в его сторону раздраженный взгляд. – А впрочем… спасибо, что напомнил. Надо покормить Карупина, - губы расплылись в насмешливой улыбочке, и Эчизен забрал было стоявшую перед хетейцем тарелку с омлетом, но тот вдруг крепко схватил его за запястье, заставляя остановиться. - Положи, где взял. - Ты же не будешь? - А ты должен быть счастлив, что сам я снизошел до твоей стряпни. - Так ты вроде не будешь? – напомнил Эчизен. - Я передумал, - ухмыльнулся блондин и забрал тарелку. – Иначе кто, кроме меня, справедливо оценит твои кулинарные таланты? Не переживай, я буду предельно справедлив, и помни: никогда не поздно начать с нуля и постепенно развиваться, глядишь, в конце концов, будет какой-нибудь толк, даже в твоем случае. - Кажется, я забыл добавить мышьяка, - печально протянул теннисист. - Вон твоя порция, еще успеешь, - заботливо кивнул Атобе в сторону места напротив. - Подавись, - ласково посоветовал Рема и отошел от стола, направившись к холодильнику и шкафам, чтобы, наконец, найти, чем покормить и кота. - А столовые приборы тебя подавать не учили? – раздалось вслед. - А я тебе что, лакей? – огрызнулся брюнет. - Я твой гость вообще-то. Будь гостеприимным хозяином, - назидательно произнес Атобе. - Хорошо воспитанные гости не заваливаются посреди ночи, - парировал Рема. - Как твой парень, я имею на это право. - Тогда встань и поищи приборы сам, от тебя не убудет. - А ты тогда сделай милость, свари мне кофе. Эчизен аж замер с коробкой корма в руке и повернулся, удивленно уставившись на хетейца, поднявшегося из-за стола и внимательно обследовавшего ящики на предмет столовых приборов. - Чего? Правее, еще через один, - машинально подсказал он. - Кофе, - любезно напомнил тот. – Без сливок или молока. И без сахара. Свежесваренный. - А больше ты ничего не хочешь? – с сарказмом поинтересовался теннисист. Найдя нужный ящичек и достав все необходимое, Атобе посмотрел на брюнета и, весело хмыкнув, вопросительно изогнул бровь. - Ты меня просто провоцируешь или намеренно соблазняешь? - Озабоченный придурок, - неопределенно поведя плечами, словно отмахиваясь, фыркнул Эчизен и, наконец, насыпал Карупину немного сухого корма. – Прости, мой хороший, - извиняющимся тоном пробормотал он, поставив миску перед котом, что все это время внимательно, молча наблюдал за хозяином, и ласково погладил его. – Кажется, это все, что есть. Надо будет позже сбегать в магазин и взять что-нибудь для тебя. Атобе за его спиной только фыркнул. - Пусть мышей ловит. - Я у кого-то сейчас заберу завтрак. - А кто-то обещал мне кофе. - Ты сам себе его и обещал, - фыркнул брюнет. - Рема. Сейгаковец вздохнул, проворчав себе под нос: - И на что я подписался? Обыскивая шкафы, он нашел коробочку с молотым кофе – видимо, кузина до отъезда постаралась, измолов остатки кофейных зерен, - выудил на свет турку и, вновь включив плиту, начал вспоминать, что же говорил ему брат, когда учил, как правильно варить сей напиток. У Реги он получался так, что просто пальчики оближешь, в этом деле даже Кевин ему никаких претензий не высказывал. Ну, только если Эчизен из чистой вредности не вываливал в кофе кучу лишних ложек пряностей, а потом глумливо хихикал, наблюдая за попеременно меняющимися выражениями лиц блондина и младшего брата. Впрочем, немногим позже смеялся уже сам Рема, с наслаждением взирая на месть Смита и щедро позволяя тому действовать от лица двоих. - Эй, - неожиданно насторожился Атобе и подозрительно прищурился, наблюдая за задумчивыми действиями сейгаковца, - ты хоть умеешь его варить? А? - Нечего было настаивать, - ухмыльнулся тот и пожал плечами. – Сам не знаю. Могу уступить тебе место. - Нет уж, раз начал, то доводи дело до конца, - смилостивился блондин и обреченно вздохнул. – Хотя рассчитывать на что-либо сносное я уже не буду. - Атобе, ты засранец, - с чувством произнес Рема, немного задетый столь низкой оценкой своих способностей. Ведь пока не попробуешь, не узнаешь, чего ты можешь стоить? - Соль не забудь насыпать, - неожиданно посоветовал ему хетеец. – Да щепотку! Не полбанки же! - А жаль, - огорчился тот. - Ты… специально, да? - Конечно, нет. - Маленькая зараза. - А ты у нас большая, да, - ухмыльнулся Эчизен и, достаточно подсушив кофе, медленно залил его водой. Несколькими минутами позже он поставил перед Атобе чашку с ароматным напитком и, наконец, смог приступить к собственному завтраку. - Черт, из-за тебя у меня все остыло, - проворчал он и вздохнул, запустив в рот почти холодный кусочек омлета. - Твои проблемы, что сперва не поел, - невозмутимо пожал плечами хетеец, подождал немного и поднес чашку к губам, сделав небольшой глоток. Эчизен сам не заметил, как невольно затаил дыхание, искоса наблюдая за юношей. – Хм… как ни странно, вышло неплохо, - с удивлением отметил тот. – Ты не перестаешь меня удивлять. - Жаль, не могу сказать о тебе того же, - не удержавшись, съехидничал в ответ теннисист. Достойно ответить в этой словесной перепалке блондину помешала внезапно раздавшаяся из гостиной мелодия звонка. Он перевел полувопросительный взгляд на Эчизена, а тот, в свою очередь, нахмурился и быстро поднялся из-за стола, гадая, кто мог звонить ему в такой час. - Момо-семпай? – мельком глянув на дисплей, вместо приветствия удивленно спросил он. - Йо, Эчизен! – как всегда, радостно и бодро отозвался друг. – С возвращением. И с победой! Дашь при встрече автограф? – весело усмехнувшись, поддел он. – Годика через три, глядишь, продам за бешеные деньги. - Я и не знал, что ты стал таким меркантильным, - со смешком заметил брюнет. - Должны же и у меня быть свои маленькие радости? – Такеши громко рассмеялся. – Ладно, я тут как бы по делу звоню, да. Что ты делаешь сегодня вечером? - А ты что, хочешь назначить мне свидание? Прости. - Да нет же! Как-нибудь в другой раз. - Чего? – Эчизен не на шутку встревожился. – Я вообще-то пошутил. - Видеть бы сейчас твое лицо! – рассмеялся Момоширо. – Ну, я так-то тоже. Сейгаковец перевел дух. - Так по какому делу ты звонишь? - Ах, да. Точно. Слушай, ты вечером свободен? - Никаких планов. - Отлично! Тогда я заеду за тобой в семь. - Зачем? Куда? - Да так… - юноша замялся, тяжело вздохнул и чистосердечно выдал: - Мы тут с семпаями решили устроить для тебя приветственную вечеринку. Но я тебе ничего не говорил! - Эм… - Эчизен удивленно моргнул пару раз. – Да не стоило… - Поупрямься мне еще тут! – неожиданно грозно выдал Момоширо. – Какое еще «не стоило»?! Ты пропустил вечеринку по случаю окончания Национального турнира, втихаря слиняв от всех, – раз, и хочешь также тихо вернуться, выиграв юношеский турнир Открытого чемпионата США? Так не пойдет! Слышал, Эчизен? Рема еле слышно вздохнул, в нерешительности проведя рукой по волосам. Он был не прочь увидеться с семпаями, собраться всем вместе, как в старые добрые, такие уже далекие времена, но не по такому поводу. Он и из Нью-Йорка вылетел едва ли не на следующее утро после финала, банально сбегая со всех торжественных мероприятий и оставляя Кевина отдуваться за двоих. - Ладно, - скрепя сердце пробурчал он. – Твоя взяла. - Я знал, что ты согласишься! – обрадовался Такеши. – Все, тогда в семь я буду у тебя. - Да, да… - кисло отозвался Эчизен и тут почувствовал, как телефон выскальзывает из рук. Только почему-то вверх. Он попытался машинально ухватиться за него, но пальцы схватили лишь воздух, а за спиной тем временем раздался обманчиво спокойный голос: - Момоширо, не хочу тебя расстраивать, но Эчизен совершенно забыл, что у него запланирована куча дел на сегодня и завтра, - обернувшись, Рема ошеломленно уставился на Атобе, но тот его начисто проигнорировал. – Никак нет. Что? Ты хочешь со мной поспорить? Правильное решение. Я нисколько не сомневался в твоих умственных способностях. Я тебе не посыльный, Момоширо, а впрочем, спасибо за пожелание, Реме я его тоже передам. - Атобе!.. – побледнев, прошипел юный теннисист. - И тебе не растрачивать свое время впустую, - снисходительно пожелал блондин собеседнику и завершил вызов. – Что? – вопросительно изогнул он бровь, посмотрев на брюнета. – Тебе, кстати, как и мне, передали «приятных выходных». Весьма любезно со стороны Момоширо. - Следи за языком! Я уже смирился, что ты называешь меня по имени, но не при других же! – Эчизен судорожно облизал губы. – Они ведь не знают. - Не знали, так узнают. Не вижу проблемы. - Ты… - брюнет возмущенно посмотрел на хетейца, но тот, казалось, действительно не понимал или как раз таки понимал, но не имел ничего против того, что об их отношениях узнают товарищи по команде, тем более что некоторые и так уже догадывались. – Что еще ты там наговорил Момо-семпаю? – вздохнув, без особого энтузиазма спросил теннисист. – И какая еще куча дел на все выходные? Я только вчера прилетел, какие у меня могут быть дела? - Рема, - ласково, так, что по спине мурашки забегали, произнес Атобе и приблизился к насторожившемуся парню, смотря на него сверху вниз. – Я – твои дела. И на эти два дня ты в моем полном распоряжении. - Ты меня со своей ракеткой часом не перепутал? – недовольно нахмурившись, пробурчал Эчизен. – И меня ты спросил вообще, хочу ли я? - А я и не собирался, - насмешливо ответил блондин, опуская руки на талию сейгаковца и притягивая его к себе. – Ты улетел, ничего не сказав мне. Ты хоть понимаешь, что я чувствовал? Я требую компенсации. - Я написал тебе. Потом. - А меня не устраивает такое «потом». Впредь предупреждай меня обо всех своих планах, чтобы мне не приходилось допрашивать Фуджи и других странных личностей. - Ты спрашивал обо мне у Фуджи? – Рема поперхнулся. – И что он тебе ответил? - Он сам – ничего дельного, - проворчал хетеец. – А вот его брат оказался весьма полезен. Против воли Эчизен улыбнулся, представив себе картину, где Атобе устраивает Фуджи допрос с пристрастием, хотя кто кому еще – вот вопрос. Хорошее настроение начало понемногу возвращаться, к тому же, сейгаковец вдруг осознал, что несколькими минутами ранее блондин спас его от участия в «приветственной вечеринке». За одно это, возможно, стоило быть более… вежливым. - И что ты задумал? – значительно смягчившись, поинтересовался Эчизен. – На улице льет, как из ведра, так что теннис точно отменяется. - Чтоб ты знал, бедное дитя, проводить время можно не только за игрой в теннис. - Да неужели? – съехидничал тот, выразительно изогнув бровь. – Просветишь? Атобе в ответ только загадочно ухмыльнулся, ничего не сказав. А Эчизен неожиданно понял, что ничего не имеет против его компании на эти выходные. А потом Атобе его просветил. Они нашли где-то на чердаке старенький набор сёги и, поспорив, что «мелкий пацан»/«богатенький засранец» обязательно проиграет, на несколько часов засели на полу в гостиной, не собираясь сдаваться до победного конца. Проигравший Эчизен потом в пух и прах разделал хетейца в теннисе, перед этим объяснив, как нужно пользоваться игровой приставкой, но полного удовлетворения от победы не получил. Они переключились на морской бой, а после играли в карты на желание и за время игры узнали много нового друг о друге, отвечая то на простые, то на откровенно провокационные вопросы. Под вечер они заказали пиццу и суши, с полным комфортом устроившись в гостиной перед телевизором. Но далеко не сразу включили первый фильм, долго переругиваясь и споря, выбирая между комедией и боевиком, триллером и классикой, драмой и… сошлись на двух, подбросили монетку, включили комедию. Посмотрели одну, потом включили боевик. После рискнули поставить трилогию «Властелин колец», но до конца так и не осилили, уже на середине второй части борясь с одолевавшим сном. Второй раз за последние сутки Атобе, подхватив клюющего носом Эчизена на руки, донес его таким образом до спальни, не обращая внимания на вялые протесты. И уже многим позже, засыпая на груди блондина, Рема невольно подумал, что сегодняшний день прошел не так уж и плохо… совсем не плохо. Даже, пожалуй, было весело. И он был совсем не против провести воскресенье снова в компании Атобе.