14:25 AA-136 Лос-Анджелес Терминал 3 Выход 22
* * *
— Племянник? Твой сын? — Бинго, принцесса. — Когда ты… погоди, ты сказал, что нашел его? Что ты имел в виду? — Это очень интересная и очень длинная история. Обязательно расскажу ее тебе, когда будем в Лондоне. — И когда вы будете? — А ты когда будешь? — Не раньше, чем через месяц.* * *
Рема стоял в стороне от встречающих, чувствуя, как вспотели ладони и взволнованно бьется сердце, и обводил внимательным взглядом всех и каждого, кто выходил из коридора в зону прилета. Все вокруг кого-то встречали, кто-то кого-то хлопал по плечу, обнимал, целовал. То тут, то там раздавался веселый смех, радостные крики, оживленные разговоры, стучали колесики чемоданов и цокали женские каблучки. Наконец, среди всего этого хаоса он заметил их, выходящих вместе с толпой других пассажиров. Высокий поджарый красавец-брюнет в шортах до колен, майке-борцовке, темных авиаторах и с привычной расскажи-как-я-бешу-тебя ухмылочкой на плутовских губах, одной рукой катящий за собой чемодан, а другой крепко держащий за руку шедшего рядом мальчишку, с любопытством озирающегося вокруг и ростом едва достававшего отцу до бедра. Они невольно привлекали внимание, и Рема, пристально глядя на них, не сдержал нервного смешка. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, Рега оглянулся в его сторону, выцепил в стороне от толпы, и ухмылка его стала шире. Он обернулся к сыну, чуть наклонившись к нему и что-то сказав, после чего направился к теннисисту, огибая встречающихся на пути людей и еще крепче сжимая маленькую ладошку в своей руке. Они остановились в нескольких шагах. Сняв очки, старший Эчизен окинул брата насмешливым взглядом, получил в ответ надменно вскинутую бровь, фыркнул, закатив глаза, и после молчаливого обмена приветствиями посмотрел на робко замершего рядом мальчика. — Шейн, — позвал он, и тот вскинул голову вверх, доверчиво смотря на отца такими же, как у него, ореховыми глазами. Рега ободряюще улыбнулся и кивнул в сторону теннисиста. — Познакомься. Это Рема. Та еще язва, но в действительности куда добрее и мягче, чем хочет казаться. — Он наклонился ниже и шепнул: — Еще будешь из него веревки вить, я точно тебе говорю. А теперь давай, мелкий, поздоровайся, — и слегка подтолкнул сына в направлении брата, с трудом сдерживая усмешку. Эти двое были чертовски забавными — застыли, не сводя друг с друга настороженных взглядов, и явно чувствовали себя не в своей тарелке. — Здравствуйте, — тихо пробормотал Шейн, стиснув лямки маленького рюкзачка, висевшего за спиной. — Привет, — также тихо произнес Рема, не в силах оторвать от мальчишки взгляд — настолько тот был похож на Регу. Те же черты лица, волосы, глаза. В нем слишком хорошо чувствовалась их, эчизеновская, порода, и Рема почти завороженно смотрел на племянника, ощущая, как странный, непонятный трепет поднимается в груди. — Вот и познакомились, — довольно оскалился Рега, одной рукой приобнимая сына за плечи, а другой обхватывая рукоять чемодана. — Мы готовы свалить в более уютное местечко, где есть нормальная кровать, душ и горячая еда. Приютишь, принцесса? Рема демонстративно закатил глаза. — Поехали, позер. Рядом тут же оказался Джозеф, до этого, словно тень, стоявший от них в нескольких шагах. — Позволите, сэр? — он, чуть поклонившись, протянул руку вперед. — Я отнесу ваш багаж. — Джозеф, Рега, — представил их друг другу Рема. — Джозеф отвезет нас домой. — Так этот суровый дядя с тобой? — передав чемодан мужчине, они направились следом за ним к выходу из терминала. Вновь беря Шейна за руку, Рега бросил взгляд на шагающего рядом брата и широко ухмыльнулся, поиграв бровями: — Обзавелся телохранителем, как и положено настоящей принцессе? И правильно. — Захлопнись, — фыркнул тот, закатив глаза. — Это водитель Кейго. Думал, у вас будет больше вещей, и попросил его съездить со мной. Знал бы, что вы почти налегке, приехал бы на метро. — Ну-ну, Рема, кому ты рассказываешь? — умилился Эчизен-старший и свободной рукой потрепал того по волосам. — Но так уж и быть, сделаю вид, что поверил, и ты вовсе не переживал о нашем комфорте и, конечно, совсем не нуждался в моральной поддержке. — Придурок, — страдальчески выдохнул теннисист, на что Рега в ответ оскалился. Они покинули здание терминала и довольно быстро добрались до припаркованного Роллс-Ройса, при виде которого Рега уважительно присвистнул и тут же выдал ехидное: — Порадуй меня и скажи, что его величество осталось сегодня без личного водителя и теперь наслаждается всеми прелестями подземки? — Ты серьезно думаешь, что он у него единственный? — Ты мог бы просто соврать. Не прошло и четверти часа, как они выехали за пределы огромного аэропорта, летя по трассе вперед, в сторону Лондона. Какое-то время братья обменивались новостями и ехидными колкостями, получая от последних настоящее удовольствие. Оба чувствовали одно и то же — что беспокоились, что соскучились, что обоим не хватало этого ощущения близости и друг друга, но ни один из них не собирался признавать это вслух. Шейн, тихо сидевший рядом, поначалу был напряжен, но минуты шли, и под теплый голос отца он постепенно расслабился. К непонятным разговорам он старался не прислушиваться, но перестать с любопытством поглядывать на собеседника отца так и не смог. Тот казался ему… будто бы знакомым. А потом мальчика осенило. — Папа! — пролепетал он, привлекая к себе внимание обоих парней. Те одновременно обернулись к нему, и Шейн смотрел то на одного, то на другого, переводя взгляд, пока не выдал неуверенное: — Он… похож на тебя. Замерший было Рега мгновенно расслабился и ухмыльнулся, ласково потрепав сына по темному ежику волос. — Конечно, похож. Он мой младший брат и твой дядя. А вместе мы — семья. — Семья, — медленно повторил тот. — Точно, мелкий. А как зовут, запомнил? Шейн посмотрел на внимательно слушающего теннисиста и смущенно кивнул. — Дядя Рема?.. — Молодец. А ты чего скажешь, принцесса? Рема бросил на брата испепеляющий взгляд, а после посмотрел на племянника и осторожно улыбнулся. — Просто Рема. Зови меня по имени, хорошо? — Х-хорошо. Рема, — немного подумав, добавил тот и неуверенно улыбнулся, чем вызвал довольный вздох и ответные улыбки у обоих парней. Осмелев, Шейн подался к ним ближе и, глядя с искренним любопытством, наивно спросил: — Папа, а почему принцесса? Рема ведь не девочка… пап? Под гневное шипение «Придурок, я тебя предупреждал!» Рега, запрокинув голову назад, оглушительно заржал.* * *
— Ну, так какими судьбами? — достав из холодильника две виноградные Понты, Рема прошел в зал, кинул одну баночку развалившемуся в кресле Реге, а сам устроился на диване, подогнув правую ногу под себя. Легко поймав банку, Рега скривился, не увидев любимых апельсинов, но ничего не сказал и повернул жестяной ключ. Сейчас они могли говорить свободно, не таясь — утомленный долгим перелетом, сытый и вымытый, Шейн уснул минут пятнадцать назад, начав засыпать еще в ванной и едва ли почувствовав, как сильные руки отца подхватили его и уложили в кровать. — По-твоему, я не могу приехать просто так? — вяло огрызнулся Рега, лениво цедя обжигающе-холодный лимонад. Рема выразительно вскинул бровь, наградив брата скептическим взглядом, и тот усмехнулся. — Твоя манера общаться без слов раздражает, ты знаешь? — Наслышан. Но странно, что это задевает тебя, — ухмыльнувшись, парировал теннисист. — Ну, так что? — Ладно. Считай, что ты раскусил меня, — скучающе протянул Рега и отсалютовал банкой. — Десять очков Гриффиндору. Я тут по делам. — Дальше. — Это был конец увлекательной истории. — Рема пристально посмотрел на него, предостерегающе сузив глаза, и брат в притворном ужасе замахал руками. — Не смотри на меня так, злыдня, я ничего не сделал тебе, чтобы заслужить такой мрачный взгляд! Заряд апельсином в голову, когда тебе было пять, не считается, ладно? Два заряда. И полет с дерева. И соседская собака. И побудка ведром ледяной воды в четыре утра. Все это было давно, весело и безобидно. — Рема продолжал смотреть, и Рега вздохнул, проворчав: — Что с тобой сделал этот деспот? Раньше с тобой было веселее. — Когда мне было пять? — иронично осведомился тот. Губы братца расплылись в широкой улыбке. — Ты был просто о-ча-ро-ва-те-лен. — Спасибо, — чинно кивнул теннисист и отпил немного Понты. — Ты тут по делам, и? Рега цыкнул, проворчав себе под нос «Ишь, какой хваткий стал», но сильно недовольным не выглядел. — Мне нужно будет помотаться несколько дней по Европе, — неохотно ответил он. — Давно надо было. Но мелкого с собой не потащишь, а оставлять его с кем попало я не собирался. Сразу подумал о тебе, но черт знает, где твою задницу носит. Решил подождать, когда ты вернешься в Лондон. Одним махом двух зайцев: и со своими делами разберусь, и вы с Шейном нормально познакомитесь, пообщаетесь. Другая такая возможность еще неизвестно, когда появится. После Лондона мы рванем в Токио знакомиться с предками и, наверное, останемся там. Рега преподнес Понту к губам, допивая, а Рема нахмурился. — А что с его матерью? — О, — брат холодно усмехнулся и с силой сжал жестянку. — С этой женщиной все хорошо. Жива, здорова, глубоко замужем и успешно делает вид, что у нее нет никаких добрачных детей. Рема, сделавший глоток лимонада, поперхнулся. — Чего? Рега вздохнул. — Я обещал тебе очень интересную и очень длинную историю? — брат заторможено кивнул. — Я тебе соврал. Она не длинная, и ничего интересного в ней нет. Мы с этой женщиной провели несколько дней, классно покувыркались и разбежались. Никто никому ничего не обещал. Потом она выяснила, что залетела. Хотела сделать аборт, но срок уже прошел — пришлось рожать. После родов оставлять ребенка она не собиралась, даже имени не дала — хотела сразу отдать в приют, но ее мать забрала мелкого к себе. А она вернулась к прежней разгульной жизни. Через два года повстречала какого-то богатого папика, окрутила его. Испугалась, что мужик узнает о ребенке и не захочет жениться на ней, забрала у матери ее родного внука и вывезла в другой город. — Рега шумно вздохнул, с силой сжав пальцы в кулаки. — Маленького ребенка, окруженного любовью и заботой единственного близкого человека. А эта дрянь спокойно выскочила замуж. И, если бы не ее мать, я бы так ничего и не знал. Что у меня есть сын. Она каким-то образом нашла меня, искала больше года. Выяснила у дочки своей ненаглядной все, что та помнила обо мне, потом — куда дела ребенка. А та уже забыла и обо мне, и куда отвезла малыша, у нее уже следующий должен был родиться — от «любимого мужа». Знаешь, что мне сказала при встрече ее мать? Что со мной, родным отцом, этому малышу будет лучше, чем в детском доме. Что мать от него отказалась, так, может, хоть отец окажется не таким негодяем. Что меня мои родители воспитали лучше, чем она — свою дочь. Если бы она только знала… — Рега невесело усмехнулся. — Я тогда половину слов прослушал, вспомнил все уже потом. Для меня было главным, что где-то живет мой сын, и я обязательно найду его, и заберу к себе. Хоть в одном ее мать оказалась права: может, со мной ему и не будет лучше, и меня самого воспитала улица, но от своего ребенка я ни за что не откажусь, — тихо произнес он. Несколько минут помолчал, прежде чем продолжить: — Потом я его нашел. Отдавать мне его не хотели — отцовство не установлено, документов никаких нет, а на опекуна я не тянул. Можно было сделать все нормально, но мне не хотелось ждать, когда закончится вся бумажная волокита. Заплатил, чтобы все напрочь забыли о моем сыне и вычеркнули из всех списков, и в тот же день увез его в родительский дом в ЛА. И дал ему имя. Эчизен Шейн, — Рега чуть улыбнулся. — Хотел, чтобы с новым именем его жизнь началась с чистого листа. Надеюсь, он ничего не вспомнит из своих первых лет — ни детский дом, ни женщину, что его родила. У него будет только одна настоящая семья. Наша. В зале воцарилась тишина. Рега не смотрел на брата, отсутствующим взглядом глядя прямо перед собой и неосознанно крутя в руках смятую банку. Рассказывая вкратце, сам он невольно вспоминал все подробности прошедшего года. Какой шок испытал вначале, услышав, что у него есть сын. Какую ярость ощущал, узнав, что натворила Дженнифер. Тварь. Как ему хотелось свернуть ей шею — за то, что не рассказала, за то, что бросила родного сына на произвол судьбы. А ведь у нее был его номер, могла бы и позвонить. Не хотела? Забыла? Чертова дрянь. Нашел бы и переехал ее внедорожником, но в тот момент его первостепенной задачей было отыскать сына и забрать его домой. Рядом послышался шорох, и Рега, очнувшись от воспоминаний, поднял на брата взгляд. Тот сидел, сменив позу, упершись локтями в колени и переплетя пальцы в замок, и хмуро смотрел прямо перед собой. — Проблемы? — тихо осведомился Рега. Он не сомневался, что брат поймет его и примет Шейна, но этот взгляд ему не понравился. Рема молча покачал головой, а потом вздохнул. — Думаю, что Шейну было бы лучше в особняке. У меня сейчас подготовка к Уимблдону, дома почти не бываю, а там больше места, людей и много всего интересного. Бернард не спускал бы с него глаз, а Молли кормила бы его пять раз в день разными вкусностями. Рега в ответ на это фыркнул. — Шейну не нужна толпа нянек, которые будут с него пылинки сдувать. Ему нужен его дядя. Его семья. Рема прикусил щеку изнутри. Ему и самому не очень хотелось бы оставлять племянника на слуг Атобе, как бы тепло и хорошо он к ним не относился. Но в то же время он понимал, что со своей подготовкой к турниру он не сможет уделять Шейну много внимания. И все же… уж лучше он будет рядом с ним. — Я могу взять его с собой в клуб, — произнес юноша и кивнул сам себе. — Он загородом. Чистый воздух, рядом речка. Кроме кортов, есть бассейн, конюшня, своя кухня. Продукты всегда свежие. Думаю, мы найдем, чем заняться. У него есть аллергия на что-нибудь? Что любит есть? Не любит? Что ему вообще можно? Рега широко улыбнулся, мгновенно расслабившись, и покачал головой. — Аллергии нет. Любит хлопья с молоком, пасту с сыром, бананы, вишню и шоколадное мороженое. Не любит тушеные овощи, сельдерей, цуккини, помидоры, манную кашу и персиковый сок. Можно все, но ничего острого, жирного и никаких газировок. — Да, папочка, — ухмыльнулся братец, и Рега, не удержавшись, дотянулся и отвесил ему подзатыльник. — Никаких газировок, — с притворной строгостью повторил он. — Можно чай, соки, какао, молоко, воду, компот, морс. Хотя компот он, скорее, выльет тебе на голову, — ухмыльнулся под конец. — Не любит? — Терпеть не может. — Что-нибудь еще? — чувствуя подвох, подозрительно посмотрел Рема на брата. — Нет, ничего, — невинно отозвался тот, но вылезшая под конец ухмылка все испортила. — Остальное выяснишь сам. Теннисист мученически вздохнул. — Когда уезжаешь? И когда вернешься? — Сегодня у нас что, среда? Вернусь в понедельник, во вторник мы уже улетаем. Уеду сегодня вечером, после десяти. — Шейн в курсе? — Конечно, — обиделся тот. — За кого ты меня принимаешь? Я его заранее подготовил. Но он наверняка будет скучать, еще к тому же в другой стране, да и тебя он совсем не знает… так что ты уж постарайся, ладно? — Ты очень хреново подбадриваешь, в курсе? — мрачно осведомился Рема. — У тебя все получится, — с нарочито серьезным лицом Рега похлопал его по плечу и задорно ухмыльнулся. — Ладно, — поднялся он с кресла и потянулся, — отдохну немного. Будешь дома? — Нет, — покачал тот головой. — Надо съездить ко врачу. Вернусь где-то к восьми. — Что-то серьезное? — нахмурился брат. — Просто плановое обследование. Оставить вам запасные ключи? — Оставляй, — милостиво кивнул Рега. Рема закатил глаза. — Мелкий если рано проснется, то сходим с ним, прогуляемся. — Возьмешь в тумбочке в коридоре. Потеряетесь — звони, — хмыкнул юноша и, увернувшись от очередного подзатыльника, легко подскочил с дивана, быстро скрывшись в прихожей. — Пока-пока! Я уехал. — Язва, — хмыкнул вдогонку брат. Несколько минут спустя послышался щелчок закрывшегося замка. Рега покачал головой, потянулся, хрустнув косточками, и направился в выделенную им с Шейном гостевую спальню.* * *
Выйдя из вагона, Рема опустил ниже козырек кепки, чуть прибавил шагу, огибая встречающихся на пути людей, и не глядя вытащил из внутреннего кармана джинсовки телефон. Ни смс, ни пропущенных и 19:52 на экране. «Вы где?» — быстро настрочив смс, не успел он убрать смартфон, как тот завибрировал в руке. «Дома». Рема хмыкнул. «Сама краткость, сестра таланта». Отправив в ответ короткое «ок», он убрал телефон и огляделся по сторонам. Вокзал остался за спиной, до дома десять минут пешком, а дома два голодных рта. Зная отношение Реги к кухням и готовке в частности, не стоило даже надеяться, что тот порылся по шкафам-холодильнику и что-то приготовил. Хотя кто знает? «Может, отцовство меняет взаимоотношения с кухней, — ухмыльнулся Рема, представив брата в фартуке, а потом подумал о Кейго в таком же виде и фыркнул. — А кого-то не исправит даже оно». Рядом с домом находился круглосуточный супермаркет, и, проходя мимо, в последний момент Эчизен свернул внутрь. Порыв был спонтанным — еды дома хватало, шкафы и холодильник были полны. Тем не менее, обходя длинные ряды, юноша методично заполнял тележку: гроздья бананов и винограда, ведерко спелой вишни, сетка апельсинов, несколько видов хлопьев для завтрака, свежее молоко, сыр, апельсиновый сок, «Понта» и большая пачка шоколадного мороженого. Освобождая заполненную тележку на кассе, Рема порадовался, что все это добро ему не надо слишком далеко тащить. На выходе из супермаркета он почувствовал, как в кармане пару раз провибрировал телефон, уведомляя об смс, но Рема проигнорировал его — обе руки были заняты объемными пакетами. Через пару минут, на подходе к ярко освещенной парадной, телефон снова завибрировал — на этот раз дольше, беззвучно звоня. «Кому там неймется?» — мысленно проворчав, Эчизен молча кивнул консьержу и направился к лифтам, проходя через просторный, выложенный мрамором и залитый теплым светом сверкающих люстр, холл. Двери одного из четырех лифтов с тихим мелодичным звоном приглашающе раскрылись, едва юноша оказался в нескольких шагах от него. Зайдя внутрь и нажав на панели «9», Рема опустил пакеты на пол и вытащил телефон. На экране светился пропущенный от Кейго. Эчизен хотел было перезвонить ему, но быстро передумал, увидев несколько смс от брата. «Эй, принцесса, к нам тут пожаловал дракон». «Очень злой дракон, который вместо принцессы нашел принца. А принц еще не готов пасть смертью храбрых, ему принцесса вообще нахрен не сдалась». «Тащи сюда свою задницу, пока прекрасного меня тут не спалили к чертям!» Мученически простонав, Рема стукнулся затылком об обитую лакированным деревом кабину, и в тот же миг лифт плавно остановился на нужном этаже. Подхватив пакеты, Эчизен поспешил к своей квартире, надеясь, что за те десять минут, которые он пропустил, эти двое не поубивали друг друга. Он по одиночке-то с ними не всегда справлялся, а тут и вовсе не хотел представлять, во что выльется их пребывание на одной территории. Это могло быть весело, когда ты сидишь в сторонке и молча наслаждаешься их баталиями. Но не тогда, когда эти двое объединялись против накосячившего младшего Эчизена. Вот прямо как сейчас — Рема чувствовал собственной задницей, так любившей находить себе приключения, что именно так и будет. «Не надо было задерживаться, не надо, — попенял он себе. — Сейчас начнется…» Он осторожно отворил оказавшуюся незапертой дверь, зашел в прихожую и, опуская пакеты, внимательно прислушался. В квартире стояла подозрительная тишина, только в глубине был слышен звук льющейся воды. «Наверное, Кейго в душе», — по очереди ступая на задники, подумал Рема. Он убрал кеды и джинсовку во встроенный шкаф, подхватил пакеты и направился в сторону кухни. А там, уминая щедро смазанные джемом тосты и запивая все чаем, сидели брат с Шейном. — О! — отсалютовал ему чашкой Рега. — А вот и наша принцесса. Ну и долго же ты, Золушка. Карета по пути превратилась в тыкву? Закатив глаза и ничего не сказав, Рема кивнул племяннику, прошел к столу и, сгрузил на него пакеты, начал их освобождать. — Понятно, — резюмировал брат, — принцесса не в духе. Карета умчала по другому вызову, пришлось тащить все само… о! Апельсины! — оживился он и потянулся к связке через стол, но тут же получил по рукам. Шейн хихикнул. — Ауч! Не жадничай, я же знаю, ты купил их специально для меня. — Мечтай, — хмыкнул Рема и, переведя взгляд на Шейна, кивнул в сторону своей спальни, откуда доносился звук воды. — Уже познакомились? Мальчик медленно кивнул, а Рега только фыркнул, закатив глаза. — Его величество могло бы быть и повежливее, а не молча просканировать нас взглядом, кинуть «Добрый вечер» и свалить. Рема бросил в него насмешливый взгляд. — И ты поэтому написал мне? Не думал, что тебя так легко испугать одним взглядом. — Кто говорит об испуге? — возмутился брат. — И это не просто взгляд, это какой-то хренов рентген. Шейн, ты ничего не слышал. Малыш в ответ только закатил глаза, продолжая уминать сладкий бутерброд, а Рема, наблюдавший за ним, весело хмыкнул. — Во сколько ты уезжаешь? Рега сверился с телефоном, прикидывая. — Часа через полтора, плюс-минус. Рема коротко посмотрел на кухонные часы, отмечая про себя оставшееся время, кивнул молча и перевел взгляд на племянника. Тот притих, стоило напомнить про отъезд отца, и Рема осторожно провел пятерней по мягким вихрам, взъерошивая. Малыш в ответ на ласку довольно зажмурился, и юноша улыбнулся, чувствуя, как недавняя нервозность уходит, а на ее месте воцаряется странное спокойствие. «Все будет нормально». Заглянув в спальню, Рема тут же выхватил взглядом Кейго. Тот стоял посреди комнаты в черном банном халате, на плечах лежало полотенце, впитывая влагу с мокрых волос, а в руке мужчина держал телефон. Он и раньше с ним практически не расставался, постоянно с кем-то разговаривал, то проводя переговоры, то жестко отчитывая подчиненных, каждые несколько минут проверял почту и сообщения, оставаясь в курсе всех последних новостей. Но в последние недели всё стало даже хуже, и Атобе, кажется, даже во сне не расставался со смартфоном — с одним из двух, что были у него: личный и рабочий. Прикрыв за собою дверь, Рема почти бесшумно подошел к мужчине. — Хэй, — тихо позвал он. — Привет. — Привет, — отвлекшись от чтения писем на несколько секунд, Кейго коротко поцеловал Рему в губы. — Я освобожусь через пару минут. Эчизен молча кивнул и направился в ванную, зная наперед, что «пара минут» у Атобе скорее всего растянется на полчаса. За это время он успеет принять душ и переодеться. Вернувшись в спальню через пятнадцать минут, Рема застал Кейго расхаживающим по комнате и разговаривающим по телефону. Тон его голоса был привычно холоден и тверд, и Эчизен, особо не вслушиваясь в разговор, пошагал в одном повязанном на бедрах полотенце в гардеробную. На полпути спину обожгло горячим взглядом, и Рема невольно ухмыльнулся, ускорив шаг. Пусть и очень хотелось, но он не собирался отвлекать Атобе от работы и поспешил скрыться в смежной комнате. Сбросив полотенце, он надел чистые боксеры, взял с полки футболку с логотипом Звездных войн и успел натянуть на себя, нырнув головой в широко растянутый ворот, когда почувствовал за спиной тепло чужого тела, а следом — сильные руки, уверенно легшие на бедра. Губы сами собой растянулись в улыбке, и Рема подался назад, прильнув к твердой груди. — Ты знаешь, как привлечь мое внимание, — хрипло прошептал Кейго, целуя его за ухом. Эчизен ухмыльнулся, машинально отклоняя голову в сторону и подставляя ему свою шею. Мужчина подхватил зубами нежную кожу, оставляя собственнический след, и спустился поцелуями ниже, собирая оставшиеся после душа капельки воды. — Не то, чтобы это было супер трудно, — пробормотал Рема и прикусил губу, запрокинув голову назад, когда рука Атобе накрыла его возбужденный, обтянутый тканью боксеров, член. Так было почти всегда — один жаркий взгляд, одно мимолетное касание, и Эчизен тут же вспыхивал, будто спичка. Засранец Кейго об этом знал все последние восемь — почти девять? — лет, что они встречаются, и бессовестно этим пользовался. Не то, чтобы Рема был сильно против, на самом деле. — И я не специально. — Ты всегда не специально, — хмыкнул мужчина, запустив руку в боксеры и обхватывая ладонью налитой член. Рема закусил губу почти до крови, упершись затылком в твердое плечо и сдерживая рвущийся из груди стон. — Придурок, мы же не одни в квартире! — прошипел он, подаваясь навстречу движению руки Кейго, и почувствовал, как любовник за спиной ухмыльнулся. — Тогда тебе стоит быть потише, — прошептал тот, оставляя поцелуй в основании шеи и продолжая небрежно ласкать. И Рема честно старался, для верности прикусив костяшки пальцев. Но в руках Атобе он переставал быть хозяином своему телу, чувствуя себя куском глины, легко поддающимся каждому движению гениального мастера. Лаская руками, губами, языком, Кейго играл с его телом, таким отзывчивым и послушным, действовал мучительно медленно, растягивая свое-чужое удовольствие, и с понимающей ухмылкой слушал слетающие с губ проклятия, чередующиеся с тяжелыми вздохами и сладкими стонами. Он был издевательски нежен, раз за разом подводя любовника к краю и не давая кончить, пока тот не начинал умолять. Но в этот раз Кейго не стал его долго мучить, быстро доведя до разрядки рукой и сорвав один-единственный приглушенный стон, а потом крепко прижимал к себе, пока разомлевший Рема приходил в себя. Тот постоял немного, привалившись к твердой груди спиной, затем полуобернулся в объятиях и утянул мужчину в долгий поцелуй. Почувствовав упирающийся в бедро твердый член, не получивший собственной разрядки, Эчизен ухмыльнулся сквозь поцелуй, разорвал его и, шкодливо сверкнув на Кейго золотистыми глазами, скользнул вниз, опускаясь перед мужчиной на колени. Атобе шире расставил ноги, развязал пояс, скидывая его на пол, и полы халата приглашающе разошлись в стороны. Рема не терял времени зря, обхватив губами изнывающий член, и мужчина запрокинул голову назад, одновременно подаваясь бедрами вперед, в жаркую глубину рта. Рука легла на темноволосую макушку, зарываясь пальцами в прохладный шелк волос, в любой момент готовая сжать пряди сильнее и задать собственный ритм. Кейго знал, как Рему заводит ощущение тяжелой руки, обманчиво расслабленно лежащей на голове во время минета. Порой тот специально издевался, внезапно снижая темп и не вовремя начиная нежничать с подрагивающим от нетерпения стволом, и Атобе, рыча, сжимал в кулаке отросшие темные волосы и резко насаживал его голову на свой член, начиная трахать в рот. После Эчизен облизывал припухшие губы, собирая остатки спермы, довольно щурился, словно налакавшийся сметаны кот, и весь следующий день ходил, загадочно улыбаясь. Но в этот раз Рема не оставил Кейго и шанса вести. Не тогда, когда в нескольких шагах от них находились Рега и маленький Шейн. Одно их присутствие уже здорово подстегивало, заставляя действовать максимально тихо, контролировать себя и сдерживать рвущиеся наружу вздохи и стоны. Чувствуя бегущий в крови адреналин, Рема ускорился, крепче сжав бедра Атобе и насаживаясь ртом на горячий ствол, заглатывая максимально глубоко. Еще несколько быстрых движений, и вот над головой раздалось тихое шипение, а рука на затылке машинально сгребла пряди в кулак, резко оттягивая назад. Выстрелившая сперма попала на лицо, шею и грудь, оставив белесые капли. Рема оглядел себя, хмыкнул и перевел на Кейго насмешливый взгляд. — Серьезно? Решил пометить меня? Тот помог ему подняться и тут же привлек к себе, целуя в припухшие губы. — Я так хочу, — ухмыльнулся он, и Эчизен фыркнул, закатив глаза. — Режим Обезьяньего короля активирован. Ты понимаешь, что из-за тебя мне снова надо в душ? — Небольшое наказание за то, что отвлек меня, — Кейго не переставал довольно ухмыляться. — Но, так и быть, я могу смягчить его и составить тебе компанию. — Черта с два. Лучше иди, развлеки гостей, — увидев, как тот поморщился, Рема мстительно добавил: — Это — твое небольшое наказание, — и, довольный собой, вышел из гардеробной. — Злюка, — проворчал мужчина и сбросил халат с плеч, намереваясь принять более презентабельный вид. Но тень улыбки, притаившаяся в уголках губ, и разгладившиеся морщинки на лбу выдавали его истинное настроение. И даже предстоящее общение с хамоватым старшим братом его маленькой язвы не могло его испортить. Полчаса спустя Атобе уже не был в этом так уверен. — Трое Эчизенов в одной квартире, — тоскливо протянул он. — Господи, в чем я согрешил в прошлой жизни? — Убивал котят? — тут же участливо предположил Рега, за что получил подзатыльник от брата. — Эй! Он спросил, я ответил. Обычный диалог, все так делают, я видел. — Захлопнись, — закатил тот глаза и повернулся к Кейго. — Рега уедет через полчаса. — Спасибо, мне стало легче, — с иронией отозвался мужчина. — Эй, я вообще-то тут сижу, — оскорбился старший Эчизен. — Чем тебя не устраивает моя компания? А ты! — ткнул он пальцем в младшего брата. — Ты вообще на чьей стороне, а? Рема лишь закатил глаза в ответ, а Атобе, пригубив вина, вопросительно вскинул бровь. — Тем, что мне за глаза хватает одного из вас? — Только за глаза? — Рега повернулся к брату и сочувствующе похлопал по плечу. — Не знал, что все так плохо. Я думал, он ценит тебя и за другие… части тела тоже. — О, еще как ценю, — ухмыльнулся Кейго. — Тебе в подробностях рассказать или лучше наглядно? — Атобе! — Рема метнул в его сторону раздраженный взгляд. Хорошо, что Шейн уже спит и не слышит всей этой околесицы. Он и сам бы уже давно ушел на боковую, если бы не нужно было провожать Регу. — Боюсь, мое сердце не выдержит ваших подробностей, — прокряхтел старший брат. Кейго сочувствующе покачал головой. — Старость не радость? Могу посоветовать хорошего врача. — По собственному опыту посоветуешь? — Ну, что ты, по опыту нашей семьи. Мы ведь почти родственники, как я могу не помочь добрым советом? — И когда же мы успели породниться? — Да у вас еще и старческий маразм, дедуля? — А у тебя, милок, похоже, шизофрения. Иначе когда ты успел жениться на моей принцессе? Только в своих мечтах. — Сердце, маразм и глухота — какой запущенный случай. Разве я не сказал «почти» родственники? — Даже не мечтай, Синяя Борода, наша принцесса тебе не достанется. Она слишком хороша для тебя. — Только тебя не спросили. — Вот именно, не спросили! А у меня, может быть, есть, чего сказать. — А может и не быть. Скорее всего. И зачем зря воздух сотрясать? — Это было грубо, а я твой почти родственник вообще-то. — Это было благословение? Очаровательно. Рема, что скажешь? — Надоели. Оба. Я спать. Рега, дверь закроешь сам. — Эй, мелкий! — Рема! — раздались вслед два одинаково возмущенных голоса, но Эчизен, не оборачиваясь, показал обоим фак и пошагал из зала в сторону спален. — Нет, ты видел? — услышал он, как пробухтел Рега. — Что ты сделал с моей принцессой, деспот? — А что тебя не устраивает? Это все твое дурное влияние. — Но-но, не перекладывай тут с больной головы на здоровую. Мое влияние исключительно хорошее. А вот насчет тебя… Рема закатил глаза, перестав прислушиваться к разговору. Эти двое могли обмениваться любезностями до скончания времен, и, кажется, оба получали от своих пикировок удовольствие. Если нет, тогда он ничего не понимает в этой жизни. На полпути к своей спальне он заглянул в комнату к Шейну. Тот, обняв подушку, сладко спал, укутанный в одеяло по самую макушку. Убедившись, что все в порядке, Рема аккуратно прикрыл за собой дверь и ушел к себе. Он не заметил, как уснул, проснувшись от прогнувшегося за спиной матраса. Кейго лег рядом, коротко поцеловал в висок и перекинул руку через него, инстинктивно прижимая к себе ближе. — Проводил? — не открывая глаз, сонно пробормотал Рема. — И получил кучу наставлений по уходу за вами двумя, — хмыкнули в шею. Эчизена хватило на то, чтобы фыркнуть. — Мы завтра поедем в клуб, — некоторое время спустя тихо поделился он. — Надеюсь, Шейну там понравится. — Только держи его подальше от ракеток и мячей. Еще одного теннисиста из семьи Эчизен мир не переживет. Рема сонно ухмыльнулся. — Ничего не могу обещать. Мы, Эчизены, знаешь ли, такие… — Тенниснозависимые, я понял. Пропадаете сразу, как только видите желтый мяч. Условный рефлекс? Юноша ткнул его локтем в живот и довольно ухмыльнулся, услышав тихий ох. — Тенниснозависимые и драчливые, — проворчал Кейго. Какое-то время они лежали в тишине, слушая дыхание друг друга. — Я не буду учить его, — наконец, тихо произнес Рема. — Как и отец, и Рега. У нас не династия теннисистов, просто… так получилось. Если Шейн сам захочет играть — тогда да. Но, если нет, никто не будет на него давить, заставлять. — Вы, может, и нет, — спокойно ответил Атобе, невесомо поглаживая подушечками пальцев его подтянутый живот. — Но общество будет. Его будут сравнивать с тобой, твоим отцом, вашими достижениями. Его сверстники, их родители, совершенно чужие люди на улице. Пресса, едва разнюхает про него, тут же начнет следить за каждым шагом. Какой бы путь он ни избрал, от внешнего давления ему никуда не деться. Такова участь всех детей в знаменитых семьях. И тут все будет зависеть от него самого. — Поверь, — тихо обронил Рема. — Я знаю. Кейго крепче обнял любовника, прижимая к своей груди и оставляя поцелуй в волосах. — Спи. Но вместо этого Рема развернулся в объятиях, оказываясь с мужчиной лицом к лицу. — Как твои дела? Не думал, что ты приедешь сегодня. Я рад, — поспешил добавить он. — Но ты говорил, что у вас сейчас слишком много работы и раньше выходных тебя не ждать. Атобе хмыкнул и скользнул рукой за спину юноши, невесомо чертя узоры на теплой бархатной коже. — Да, говорил. — И? — Я соскучился. Эчизен, не удержавшись, закатил глаза, несмотря на затопившее его тепло. — Это здорово, но не переводи тему. Как дела? — Язва, — ухмыльнулся Кейго, а после заговорил серьезно: — Планы на выходные меняются. В пятницу утром мне нужно быть в Брюсселе, вернусь не раньше понедельника. — Завтра тебя ждать? Мужчина покачал головой. — Поздно освобожусь, скорее всего, а утром самолет. Так что не жди, увидимся уже в понедельник. Я приеду вечером. Рема задумчиво кивнул. — Хорошо. Тогда мы с Шейном переберемся в клуб на это время. В городе все равно нечего делать. — Отличный план, — улыбнулся Кейго и, наклонившись, прихватил зубами нижнюю губу юноши, утягивая его в поцелуй. Эчизен откликнулся сразу же, и Атобе перекатился, подминая его под себя. Руки огладили стройное тело, наслаждаясь бархатистостью кожи и ощущением сильных подтянутых мышц под ладонями, сжали бока. Оторвавшись от припухших губ, Кейго спустился поцелуями ниже, коленом разводя длинные стройные ноги в стороны, и Рема с готовностью обвил ими его за талию, притягивая ближе. — А этот план называется «не будем зря терять время, если увидимся только в понедельник»? — ухмыльнулся он, выгибаясь в чужих руках. Атобе слегка укусил его за плечо. — Именно. И будь потише, детка. Все-таки рядом спит твой племянник. Мы ведь не хотим его разбудить? — Ч-черт… — выдохнул тот. — Тогда тебе придется заткнуть меня. Кейго довольно ухмыльнулся и прошептал в ответ: — С удовольствием.