Будни армии Небес

Вчера, собираясь на службу, Годжун имел неосторожность подумать: «Каждый день одно и то же. Как надоело!» И, вот, пожалуйста, уже сегодня утром всё сделалось другим – Годжуна подкараулила неприятность в виде лёгкого озноба. То есть, это он сначала так подумал. К обеду выяснилось, что подкараулила дракона настоящая беда. До Годжуна, наконец, дошло, что он серьёзно заболел. Знобило, пальцы дрожали, и в конце концов, не удержали перо. Пришлось отложить документ. Глаза закрывались сами собой, а голова клонилась, и, чтобы не рухнуть со стула, Годжун лбом уткнулся в столешницу. - Адъютант… - сквозь стукающие зубы позвал он. Адъютант заглянул в кабинет, потрогал доступный фрагмент драконьей кожи и задал положенный в подобных случаях глупый вопрос: - Как это вас угораздило? - В Нижнем мире лихорадку подцепил, - не поднимая головы, отозвался Годжун. - До госпиталя дойдёте? - морально готовясь к транспортировке габаритного командира, спросил адъютант. Годжун вскрикнул, как ужаленный: - Нет! Адъютант давно уже был не адъютантом, а другом, он отлично всё понял: признать свою слабость перед какой-то там лихорадкой Нижнего мира королю-дракону не позволяет ложно понимаемая гордость. - И никому не говорить! – добавил Годжун хрипло. - Конечно, никому не скажу. Идите-ка в спальню. Стоять! - заметив, что Годжун пошатнулся, приказал адъютант. - Я вам помогу. К счастью идти было недалеко. Засунув деморализованного командира под перину, адъютант отправился к самому отчаянному офицеру Западной армии, с которым у него состоялся следующий диалог. - Кенрен-доно, вы же бываете… внеурочно в Нижнем мире. Дико удивившись, Кенрен ответил: - Никогда. Адъютант согласно покивал и продолжил: - Чтобы эти «никогда» и завтра безболезненно продолжились, сегодня выполните мою просьбу. Кенрен был очень понятливым генералом. - Попробую. - Надо в Нижнем мире достать вот это средство. Адъютант вручил Кенрену лист бумаги с названием мудреным, а в скобочках – понятным. - Тильдэ-доно, вы втягиваете меня в контрабанду наркотиков? - Нет, хина - это лучшее лекарство от лихорадки. Годжун умудрился её где-то подцепить. Кенрен удивился, почесал затылок и согласился лекарство добыть. Через два часа он тихонько постучал в дверь драконьей спальни. - Принёс. Годжуну было плохо, и адъютант не хотел оставлять его в одиночестве, поэтому он попросил: - Заварите ложку порошка в пятидесяти граммах кипятка и принесите, когда немного остынет. В чуланчике есть спиртовка. Кенрен заварил и принёс. Ему очень хотелось посмотреть на лихорадочного дракона. Зрелище оказалось трогательным. - Пейте-пейте, - пресекая бурчание, громко настаивал адъютант. – Оно и должно быть противным. Годжун, давясь, выпил бурую жидкую кашицу. - Кенрен, что это я такое принял? – спросил он, заметив в темноте блестящие от любопытства карие очи. - Хню, - ответил Кенрен, демонстрируя Годжуну пакетик с надписью «Хна». Драконья мордочка немедленно сменила несчастное выражение на обсценное. Пользуясь предгрозовой паузой, Кенрен сунул пакетик адъютанту и очень быстро ушёл. Он смог это сделать потому, что Годжуна держали двое: адъютант и лихорадка. Когда через три часа дракону дали настоящую кору хинного дерева, и он её распробовал, что было… Годжун выздоровел. У Кенрена и Тильдэ временно нарушилась симметрия лиц.