The die is cast

Глава №8 Игра по правилам Выигравший никогда не скажет: «Это всего лишь игра». Глория Коупленд Человек — играющее животное. Чарлз Лэм Любите ли вы играть? Ответите «нет», и я сразу скажу, что вы лжете. И не потому, что могу определить ваше состояние и меру правдивости лишь единожды взглянув на вас, сквозь плотное стекло подземных тёмных комнат, а потому, что нет ни единого человека в мире, который бы не любил свою жизнь. Ну, а дальше всё просто…. Наша ежедневная борьба за право выживания в мире полном лжи, лицемерия и жгучей пустынной фальши, испепеляющий вас как изнутри, так и снаружи, это ли не лучшая игра, известная всем и каждому. Есть лишь одно мизерное «но», которое уместно здесь упомянуть. И это то, что у каждого игра своя, и по большей части она ведётся грязно, вне всякого присутствия границ и правил. Каждый выживает, как может, да и никто не говорил, что игра должна быть честной. Моё понимание этой теории уже давно превзошло определённые рамки, ведь, сколько себя помню, я старалась играть по правилам. А точнее жить, соблюдая идеальный статут, написанный моим отцом, с сияющей золотой буквой «К» на обложке. Так вот, насчёт игры по правилам, я облажалась. — Знаешь, Нат, могло быть и хуже…. Я лишь нервно прыскаю и демонстративно закатываю глаза, в ответ на слова брата о моём новом, как социальном, так и рабочем положении. Бессмысленный гнев исчерпал себя на сегодня, поэтому я всячески стараюсь делать вид, что всё хорошо, забирая маленькую чашечку Американо с подставки кофе-машины. — Ты определённо прав, я могла бы работать в Макдональдсе, — я сверкаю искусственной улыбкой, всё сильнее понимая, что нет смысла лишний раз открывать рот. Готова поклясться, увидь меня отец сейчас, уровень его разочарования в своих детях побил бы максимальную отметку, попутно улетев в следующую вселенную, после нашей. — Слушай, быть личным помощником адвоката не так уж и плохо, — Элиот помогает мне раскладывать бумаги, этими незначительными и простыми жестами, показывая мне, что ему не всё равно. Я знаю, что брату сейчас не намного легче, чем мне. Особенно учитывая то, что отец в гневе, а это значит, что жизнь Элиота не многим краше моей. За целый день я бесцельно кручусь на месте, всячески пытаясь, не набросится на своего нового босса. Его самомнение даже выше, чем у самодовольного британского козла, с которым мне довелось столкнуться не так давно. Но в отличие от пресловутого Дэниэла Грея, который заслужил моё уважение хотя бы тем, что спас мою американскую шкуру от того, чтобы расшибиться в лепешку, Говард Стейтс, он же мой начальник на данный момент, и якобы лучший адвокат в целых штатах, раздражал меня донельзя больше. Само его присутствие по близости вызывало желание пустить ему в глотку полный магазин глока, и это лишь для начала. Конечно мистер Стейтс, Господи меня воротит от одного лишь мысленного произношения его имени, лучший в своём деле. А точнее сказать этот говнюк усердно пытается таковым казаться, угнетая сотрудников и подчинённых вроде меня своим «безграничным» авторитетом, и явно попусту раздутым эго. Но сейчас у меня абсолютно нет, возможно, да и времени, чтобы размышлять об этом. Будучи абсолютно уверенной в правильности своего поступка, и кардинально не соглашаясь с мнением отца, я демонстративно ушла из дому. Знаю, что повела себя не лучше пятнадцатилетней девчонки, но всё же ни единой клеточкой своего тела, я не желала примиряться с методами великого Джона Кинга. Должна признать, слова отца слишком задели меня, и даже спустя неделю явно зияющие раны не спешили заживать ни на мгновенье. Ненавистная мною бумажная работа приносила минимальную занятость, чтобы отвлечься, и, конечно, скудный доход, которого вполне хватало на питание и съём довольно хорошего жилья, даже по привычным для меня меркам. Но бесконечный наплыв однотипных бумаг, разношёрстных людей, и их вездесущих проблем не мог принести насыщения. Даже мышцы болели от безделья. Часы, проведённые в зале и за пробежкой, были ничтожными в сравнении с прежними нагрузками агента Кингсмэна. Из первоклассного работника лучшей разведывательной службы соединённых штатов, я превратилась в бумажного червя, периодически таскающего кофе гадкому козлу начальнику. Моя жизнь была окончательно и бесповоротно испорчена! А вернее сказать — потеряна, без малого, я сама стёрла своё имя из фамильной династии семьи Кинг. Сегодняшний вечер Сиэтла был представлен в привычных серых красках. Небо, затянутое устрашающими безразличными тучами, а вдали виднеются сверкающие вспышки молний. Остаются считанные минуты до того, как начнётся дождь. Выскочив из наскучившего и до колик приевшегося мне в такой краткий срок, высокого здания адвокатской конторы, я плотно кутаюсь в уютный твидовый пиджак простого кроя, одной из моих любимых итальянских марок. Распущенные волосы развеваются на ветру, но мне совершенно не хочется приводить их сейчас в порядок. Моё состояние находится на грани нервного срыва, и единственным спасением становятся заученные армейские замашки. Я считаю клацающие звуки своих каблуков, машины на недостаточно большой стоянке, каждый освещающий аллею фонарь…. Не помогает. Больше нет. Моя Audi S8 так и осталась припаркованной в гараже Кингсмэна, а забирать хоть что-то помеченное золотой буквой «К» мне совершенно не хотелось. Теперь моим уделом стало такси, но со временем я собиралась купить машину. Конечно, на столь шикарную, вроде своей прежней рассчитывать было глупо, но продолжать болтаться по такси я просто не могла себе позволить. Моё безупречное воспитание не позволяло даже думать о подобной жизни, но принципы всё же брали верх, и я продолжала вести упорную борьбу с отцовским режимом армейского генерала. Чем сильнее дул ветер, тем больше сбивалось моё дыхание. Я продолжала попытки дурацкого подсчёта абсолютно не выносимых и попросту незаметных миру предметов, когда на улицу въехал сверкающий Rolls-Royce Phantom. Что тут особенного, спросите вы? Да ничего, только вот ни один американский водитель не стал бы ехать со скоростью черепахи на том участке дороге, где мог бы неплохо разогнаться. К тому же на такой машине. Даже самые богатые и не менее бестолковые бизнесмены в штатах отдают предпочтение дорогущим супер карам, только бы лишний раз похвастать перед своими друзьями очередным уникальным выпуском Bentley Continental. Я продолжаю идти, не оборачиваясь, и просто жду, когда черный красавец покажется в поле моего виденья. Пальцы инстинктивно сжимают курок глока в глубоком кармане пиджака, а в голове крутится, по меньшей мере, тысяча мыслей. Ещё секунда, может две, и величественный Rolls-Royce проносится прямо передо мной. Стандартный американский номер штата Виргиния, и уже более подходящая скорость. Несколько пятнышек на заднем бампере, свидетельствующих о частом использовании машины, слегка стёртые покрышки. Нет тонировки, окна закрыты. Один водитель, один пассажир. Вот она — паранойя! Я шумно выдыхаю воздух, и мысленно ругаю себя за глупые навязчивые мысли, которые не приносят ровным счётом ничего, помимо болезненных воспоминаний. Машина быстро скрывается за поворотом, а я продолжаю стоять на месте и жду, пока пойдёт дождь. Инстинкты восприятия, насколько доведённые до совершенства, что я реагирую на сущие пустяки. А даже и если я права, какое теперь это имеет значение. И пусть я хотя бы на секунду допущу, что отец поставил за мной слежку, в надежде вернуть дочь домой, и что более важно для меня — на службу. Пускай хоть на миг я почувствую себя нужной ему, такому сильному и значимому Джону Кингу. А потом забуду обо всём и продолжу идти к центральному перекрёстку, чтобы поймать такси, уныло следить глазами за проплывающими домами любимого города, переступить порог пустой и совершенно холодной, такой идеальной квартиры для лучшего первоклассного агента специальной разведки. Крупные капли дождя легкими прикосновениями напоминают мне о том, что нужно продолжить двигаться. — Ты идиотка, Кинг! — нервно прыскаю я, и, накинув капюшон, продолжаю свой путь. Восемнадцать фонарных столбов, один из которых не работает уже третий день, тридцать восемь проехавших мимо машин, пять женщин и семеро мужчин, встретившихся мне по пути, девяносто четыре удара каблуков о каменную брусчатку…. — Крайне неудачная погода для пешей прогулки, Вам не кажется? — я мгновенно останавливаюсь, когда за спиной раздаётся голос, который ранее мне доводилось слышать. Несколько доли секунд у меня уходит на то, чтобы определить личность говорящего, и ещё примерно пол секунды, чтобы занять боевую стойку, успев при этом зажать спусковой крючок излюбленного оружия. — Отличная реакция, как для списанного кадра, — мужчина в чёрном костюме именитой марки Brioni стоял в нескольких метрах от меня, удерживая деревянную рукоятку чёрного зонта — классического, но такого дорогого аксессуара, слишком необходимого для жизни в Сиэтле. Но этот мужчина был не из моего города, более того, он даже не был жителем моей страны. Господи, значит, я была права! У меня не паранойя! — Мэтью…. — одними губами шепнула я, но оружие не опустила. Лицо офисного агента МИ-6 озарила сдержанная и учтивая улыбка, которая уже была мне хорошо знакома, — мистер Эдисон, — твердо исправляюсь я. Мужчина больше не медлит, и в несколько длинных шагов преодолевает расстояние между нами, тем самым сокращая его до символического. Я перестаю чувствовать дождевые капли, когда над головой оказывается зонт Мэтью. — Rolls-Royce Phantom был Ваш, не так ли? — Вопрос риторический. Уверен, Вы уже знаете ответ. — Что заставило столь учтивого и любящего свою страну британца посетить соединённые штаты? — мой второй вопрос звучит примерно так же глупо, но не задать его я не могу. — Хотел загореть, знаете ли, говорят на западном побережье лучшие пляжи. Санта-Моника — моя детская мечта, — легко отвечает мистер Эдисон. — В таком случае, Вы явно заблудились. Тут Вы сможете только похоронить детскую мечту. — Значит, я вынужден это сделать, — мужчина сохраняет контакт глаз между нами, тем самым показывая, что я могу ему доверять — стандартный приём, не более. Мысленно я перебираю варианты причин данной встречи, но ни одного стоящего найти не могу. Не стоит даже оглядываться, чтобы понять, что мы находимся в слепой зоне. Здесь нет видимости для камер, даже со спутников. Так называемые маленькие пробелы, которые правительство США усердно пытается заполнить. А это значит, что агент МИ-6 здесь явно не санкционировано, более того — он пожелал бы оставить свой визит в тайне, хотя бы на какое-то время. Ближайшая камера, которая увидит меня, расположена в паре шагов, и Мэтью это знает. Стоит мне пройти метр, и я вновь окажусь в поле зрения всех американских служб безопасности, включая Кингсмэн, а тем самым окажусь в безопасности. Но могу ли я сказать, что сейчас нахожусь в опасности? — Неделю назад Ваше имя исчезло из всех официально и не официально существующих списков спец служащих американского разведывательного управления Кингсмэн. Хотя, должен признать федералы крайне заинтересовались Вашей персоной, так же как и ЦРУ, не говоря уже о службах ближнего Востока и частных фирмах, — теперь Мэтью говорил без излишества и прикрас, полностью переходя к деловому тону. Пока что его слова не несли для меня информационной ценности, но это не значило, что мне не было интересно, что будет дальше. Коротким кивком я сообщила Мэтью, что он может продолжать, и мужчина незамедлительно продолжил свою речь, тем более что у меня самой появились к нему вопросы. — Моё руководство, в лице М, с которым Вам посчастливилось познакомиться лично, просит Вас об аудиенции. Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Клубок догадок в голове готов был вот-вот взорваться. Я могла бы ожидать чего угодно, но повторной встречи с агентами МИ-6, однозначно нет. Стоило ли мне бояться? Я выполнила свои обязанности на уровне, более того, я сдержала данное мною обещание, и без единого нюанса покинула соединённое королевство. В чём тогда проблема?! — Какого, позвольте узнать, чёрта? — типичным американским тоном выдала я. Мэтью сохранил при этом абсолютно невозмутимое выражение лица, и даже слегка улыбнулся. — Если сочтёте предложение интересным, прошу пройти в более уютное место для переговоров. Всё же погода оставляет желать лучшего, — крайне учтиво и вежливо вторил мистер Эдисон. Истинный англичашка, не придраться! Я прекрасно понимала, что у меня есть выбор. Я могу развернуться на 180 градусов и продолжить шагать по аллее под дождём, или же отобрать у Мэтью зонт и не мокнуть по пути на съёмную и такую неуютную квартиру. А так же я могла бы достать своё оружие, и сделать один лишь маленький шаг, чтобы выйти из слепой зоны. Как бы не относился ко мне отец, уверена, его заинтересует тот факт, какого чёрта излишне самодовольный агент МИ-6 забыл в истинно американских районах. Мысли в голове сбиваются в единую кашу, путаясь и абсолютно теряясь. Я должна решить прямо сейчас — или я продолжаю ничтожное существование, в обличие офисной крысы и утопаю в жалости к себе, или…. — Почему? — коротко произнесла я, во все глаза, уставившись на Мэтью. Я отлично помнила, как «радушно» приняли меня в разведывательном управлении Соединённого Королевства, фактически смешав моё имя с грязью и каждую минуту, нарочито демонстрируя моё несоответствие с высокопоставленными требованиями. Так почему, теперь, я получаю подобное предложение, именно в тот период, когда так отчаянно нуждаюсь в нём? — Думаю, мисс Кинг, Вам всё крайне подробно изложат на месте, если Вы, конечно, удостоите нас такой чести, как личный разговор…. — на мгновенье Мэтью запинается, проверяя, слушаю ли я, и стоит ли вообще продолжать, — непосредственно на территории Соединённого Королевства. Теперь запинаться приходит мой черед, но изначально я лишь гордо фыркаю. — Предлагаете мне стать агентом перебежчиком? Или во всей Британии не нашлось кандидатуры достойней на мытьё полов Ваших каменных замков? А может лучшей службе контрразведки её Величества не хватает типичного американского шута? — своей абсолютно идиотской речью, я лишь даю себе время на раздумья. Мистер Эдисон прекрасно видит это, и в ответ лишь учтиво улыбается, позволяя мне разогнаться в своих высказываниях. Да, на территории штатов, этот офисный хомячок, в чрезмерно дорогом костюме, и с принципами не ниже, чем у льва, явно не такой разговорчивый. И мне это определённо нравится. Но сейчас дело вовсе не в Мэтью Эдисоне, и даже не в его профессиональных принципах, или навыках — дело лишь во мне, и моём, принятом непосредственно в данную минуту, решении. — Позвольте, мисс Кинг, — вновь обзывается агент МИ-6, — к сожалению, у нас с Вами совсем немного времени. Мне искренне не хочется Вас торопить, однако, Вам необходимо принять решение сейчас. Я прекрасно понимаю, что времени на раздумья и взвешивания всех «за» и «против» у меня просто на просто — нет. Да и МИ-6 явно делают подобные предложение лишь единожды. Я всей душой люблю свою семью, свою работу, подразумевающую службу в «Кингсмэн»…. Но сейчас у меня всего этого нет. Я не смогу просто поддерживать ничтожное существование, не совершая никаких стоящих действий! Не я выбрала такую профессию, судьба сделала это за меня. Всю мою жизнь я лишь подчинялась и беспрекословно выполняла приказы. Стоило лишь раз ослушаться, и вот к чему это привело. Теперь же решение полностью за мной, и пора бы уже прекратить прятать голову в песок! — Мистер Эдисон, — тихо, но очень твёрдо промолвила я, — когда мне необходимо вылететь в Лондон?