***
Раньше, когда хозяин ещё не выжил из ума, Черный Жемчуг любил сидеть в своей укромной комнатке, находившейся на самом верху башни. Когда этот замок только планировался, там, согласно плану Изумруда, обязана была быть обсерватория, но тот уехал, так и не дождавшись окончания строительства замка. Насколько знал Жемчуг, Изумруд получил его за верность своему Алмазу, а ещё за проявленную храбрость во время восстания Розы Кварц и Кристальных Самоцветов. Но вернувшись из путешествия, он решил отдать эту крохотную комнату своему слуге. Так, благодаря изменчивости настроения господина, Жемчуг перестал ютиться в общей комнате для челяди, а получил то самое личное пространство, о котором издавна мечтал. Часть потолка была стеклянной, ведь согласно задумке, Изумруд наблюдал бы за тем, как каждую ночь сменяют друг друга небесные тела, наступает расcвет, и то, как Родной Мир погружается в объятья темноты. Звёзды были для Жемчуга чем-то неземным, отдалённым. Символом свободы и независимости. Такими родными и в то же время далёкими были они для него. Седьмой проводил ночи напролёт пытаясь сосчитать их. Хоть это ему ни разу не удалось, в такие моменты он чувствовал себя самостоятельным. Но каждый мечтает воплотить свою мечту в реальность, насколько фантастической она бы не была. И слуга, мечтавший стать свободным, подобно звезде, не был исключением. Тогда он и нашёл своё святилище, полное знаний, надежды и книг. Раньше хозяин сам засиживался тут часами, но и к этому занятию он охладел. Изумруд стал безразличен ко всему, что любил раньше.***
Нужно быть осторожнее, опять напомнил себе слуга. Он едва коснулся дверной ручки, как сразу же замер. Скрипящая дверь. Как он мог забыть об этом? Седьмой не появлялся тут достаточно долго, чтобы стража не заподозрила его в непокорности. Слишком уж много он лицемерил ради этого дня. Учтивые поклоны господину, подавление злостных ответов на глупые шутки хозяина, излишняя фамильярность гостей. Он ненавидел это всей своей сущностью. Медленно, чтобы та не издала никакого звука, слуга открыл дверь. Хоть та и была массивная и не сразу поддалась, Седьмой бесшумно проник туда, куда не раз убегал в поисках истины и покоя. Любимая часть замка, ведь даже те, кто служил Изумруду давно, и понятия не имели о том, что старинная библиотека до сих пор существует. Хотя, это готическое, но из-за этого ещё более прекрасное место, имело свои незначительные недостатки. Здесь было слишком пыльно. Жемчуг провел пальцем по грязному столу, отставив на нём след. Огромный зал, высокие полки, уставленные книгами, большие зашторенные окна. Свет не проникал сюда, из-за этого библиотека казалась тёмной и мрачной. Хотя такой она не была. Только здесь Жемчуг находил тот свет, который помогал ему не сдаваться. В тех книгах, что находились здесь с самого начала его пребывания в замке. Тут он провёл так много ночей, читая, ища путь спасения от гнета хозяина, планируя и мечтая о свободной жизни. Благодаря этим книгам Седьмой и соорудил корабль — его последнюю надежду. Ведь если и эта попытка провалится, то нектар растворит его и ничто не помешает господину насладиться этой пыткой сполна.***
Жемчуг уже пытался избавиться от Изумруда. С помощью того же нектара. Но он не предусмотрел того, что этот яд пагубно влияет только на самоцветы его вида. За это он и получил свое клеймо. Жемчуг знал его досконально — большая буква «E» с завитками. Собственный герб Изумруда так и не сошел с кожи слуги, даже после регенерации. «Теперь я всегда буду с тобой. Вечно» — шептал ему господин, собственноручно вырисовав позорный знак на предплечье Седьмого. Жемчуг невольно содрогнулся от этого воспоминания. Он хотел, желал забыть, но не мог. Ведь пережитое им навсегда останется в самых тёмных уголках его сознания. Даже сбежав, он будет просыпаться по ночам с криком, рассекающим ночную тишину, словно лезвие. Отрывки тех воспоминаний всегда будут преследовать. И когда он не будет подозревать об этом, они вернутся.***
Жемчуг смотрел в одну точку и никуда одновременно. Нужно было спешить, но слуга не мог даже пошевелиться. Он продолжал выводить своё клеймо на пыльном столе снова и снова. В голове мелькала улыбка Изумруда, удары, ужасная боль, когда металлическое перо в нектаре касалось его физической формы. После этого он вспомнил, как, чуть не падая, стоял перед господином. Он видел себя в отражении оконного стекла — часть его тела, до этого закрытая одеждой, была оголена. Хрупкие и острые плечи не были закрыты, пояса тоже не было и бриджи превратились в шорты. С тех пор он не очень изменился — под плотной тканью комбинезона скрывалось нежное, грациозное тело. Бледность физической формы подчеркивали темные непослушные волосы, которые не полностью скрывали от чужих глаз черный блестящий камень. Тогда в помутневших глазах Изумруда отображалась только похоть и гнев. Он визжал, бросался вещами, угрожал Жемчугу, но тот лишь смотрел на своё отражение, редко моргая. На этом калейдоскоп воспоминаний остановился и ненужные мысли покинули голову слуги. Сейчас нужно оставаться собранным и хладнокровным. Не зря он так долго притворялся, работал над планом побега. Его труды не сойдут на нет. Не сегодня. Не сейчас. И никогда.***
Громкий вздох наполнил пустынный зал. Слишком медленно. Изумруд сидел в немом ожидании исполнения приказа, отданного им несколько минут назад. Сейчас он был напряжен — могло произойти то, чего он так боялся и тщетно пытался предотвратить. Изумруд глубоко дышал, стараясь успокоиться, но воображение уже рисовало ему картины неизбежного будущего. Это могло быть ложью. Тлеющая надежда начала с новой силой разгореться в его голове. От этих мыслей вельможа начал сначала нервно посмеиваться. Его хохот становился всё громче и громче. Изумруд задыхался от смеха, его трясло и самоцвет уже не мог устоять на ногах. Сошел с ума или нет? Он не мог ответить на свой же вопрос. Но эта зависимость от Блэки точно не была нормальной. Приказать привести того среди ночи, чтобы лишь увидеть, легонько прикоснуться к чёрным, словно небо сейчас, волосам, насладиться сжигающим и полным ненависти взглядом. Он часто смотрел на него так. Не Блэки, а другой. Сейчас они смешались в его голове и Изумруд не мог понять, кого он любит, а кто — лишь проекция возлюбленного. Было слишком больно вспоминать. Любить тоже было больно. Пытаясь заглушить собственные эмоции и чувства, самоцвет лишь обострил их. Один из побочных эффектов нектара — убивающего, сладкого, дающего те нужные мгновения абсолютного забвения, вводящего в беспамятство и побуждающего на самые безрассудные поступки. Рядом послышался топот и сердце Изумруда наполнилось нежным и трепетным чувством, которое он так старался заглушить. Небрежно смахнув выступившие на глазах слёзы, самоцвет пытался сохранять безразличие, но ищущий слугу взгляд явно выдавал его. Шум становился всё громче, вельможа прислушался, но никак не мог сосчитать количество идущих к нему. В зал вбежал солдат. Рубин явно был взволнован и, находясь на довольно большой дистанции от своего повелителя, вежливо начал: — Господин, — по-солдатски обратился он к Изумруду, продолжавшему всматриваться в пустой коридор, — его там нет. — Что? Я не ослышался? — тихо говорил вельможа, подходя ближе к Рубину. — Помнится, — продолжил он, широко улыбаясь, — я просил привести мне его! Последнюю фразу он выкрикнул, из-за чего улыбка превратилась в оскал, подойдя к солдату практически вплотную. Всё правда. Он планировал побег. И давно. Почему он не послушал совета Сапфира? Хоть тот фамильярно отзывался о Жемчуге, просил у Изумруда отдать слугу себе для «коррекции поведения» и слишком странно произносил собственное имя, из-за чего у него получалось «САпфир», он был хорошим другом и часто помогал советами. Потому Изумруд знал, где найти своего непокорного возлюбленного.***
Множество тайных ходов вели в разные закоулки замка, порой неизвестные самому господину. Но этот был ему знаком. После случившегося на Земле, Изумруд решил обезопасить свой замок и приказал соорудить несколько подземных галерей, ведущих наружу. Сейчас ими никто не пользовался, но этот коридор не выглядел запущенным. Кто-то поддерживал его в чистоте. Конечно, это был Жемчуг, ведь кому взбредет в голову спускаться вниз, да ещё и без разрешения хозяина. Мерзкий лжец, бунтарь. Мысли Изумруда начали постепенно проясняться — действие нектара становилось всё слабее. Но вельможа старался никогда не возвращаться в обычное, трезвое, состояние. Он коснулся фляги, которая равномерно качалась с каждым его шагом. Позже остановил себя он, подумав, вдруг это — единственный оставшийся у него запас. Жаль, что эту столь зловредную жидкость нельзя было добывать из формы по желанию. Потому Изумруд и дополнил свой образ широким серым поясом, к которому была прикреплена фляга, привезенная из путешествия. Того самого путешествия, о котором он так хотел забыть. А этот скромный и неприметный сувенир напоминал эму все те муки, которые ему довелось пережить. Хотя для опоясывания у властелина были и другие причины. До прошлого побега Блэки тоже носил полупрозрачный чёрный пояс. С ним он казался ещё изящнее и грациознее, таким же воздушным, как и сама ткань. Эти воспоминания навеяли некую грусть. Но после регенерации пояс пропал, о чём Изумруд сожалел, как и о содеянном им тогдашним днём. Пока любовь губила его, он убивал, медленно и изящно, преклоняясь перед силой этого до боли в груди ужасно прекрасного чувства. Нужно было спешить, чтобы Жемчуг не убежал от него так же легко. Только сейчас он заметил, что во время того, как бродил по каменной галерее, то всё время, так или иначе, касался крышки фляги. Вельможа одёрнул руку — ещё не хватало напиться до беспамятства и остаться в этом проклятом подземелье, позволив Жемчугу сбежать. Быстрый шаг сменился на бег и фляга ощутимо и ритмично касалась его бедра. Только топот ног и бульканье нектара нарушало могильную тишину. Изумруду было плевать, что Жемчуг, с его острым слухом, мог услышать приближение господина. Главная задача для него в этот момент — успеть до того, как Блэки отправится, и остановить его. Выбежав наружу, Изумруд ощутил прикосновение свежего ветра, смещавшегося с мелкими дождевыми каплями. Но это не остановило вельможу, а лишь придало ему пылу. Он всматривался в горизонт в поисках укрытия для корабля. Яркий блик ослепил его всего лишь на мгновение и он отправился к источнику света. Сумерки сгущались, а самоцвет продолжал бежать. Скоро темнота заберет последний шанс найти корабль слуги. Закат окрасил небо в яркие солнечные цвета, когда Изумруд нашёл корабль. Плавные изгибы, светло-серый цвет — это так и манило прикоснуться к холодному металлу, проверить реально ли это. Изумруд потянулся к кораблю и лишь кончиками пальцев коснулся выпуклого бока корабля. Перед его глазами пробежал ряд странных символов и, когда этот быстро мелькающий ряд закорючек закончился, вельможа обнаружил, что дверь вовнутрь открыта. Он немедленно побежал туда, а после услышал, как она захлопнулась с громким хлопком. Изумруд оказался в ловушке. Он касался внутренних стен корабля, но никак не мог выбраться назад. Сидеть здесь в ожидании прихода Жемчуга было бы неразумно и властелин решил, что как только тот войдёт, он сразу же услышит это и заставит вернуться строптивого слугу назад в свой особняк. Самоцвет ещё раз огляделся по сторонам. Скорее всего, он находился в механическом отсеке — тут находились полностью заполненные топливные баки и ещё несколько контейнеров со странной желеподобной жидкостью непонятного цвета. Как-то нужно было выбраться отсюда к пункту управления кораблём. Ведь Жемчуг точно сразу пойдёт туда. Только вот бы знать, где он находится. Изумруд решил двигаться вперед. Интуиция подсказывала ему, что здесь лучше не стоит оставаться. Когда он прошёл несколько шагов, ещё одна лампа загорелась впереди, а та, что освещала ему путь до этого, потухла со странным щелчком. Так свет чередовался, пока Изумруд не дошёл до лифта. Он аккуратно нажал кнопку, послышался свист и двери лифта открылись перед ним. После того, как Изумруд оказался внутри, голос Жемчуга, искаженный механическим устройством, что это не помешало хозяину узнать слугу, чётко и ровно спросил: — Место назначения? Самоцвет выпалил первое, что пришло ему в голову — Последнее место пребывания, — ответил он. Язык властелина заплетался то ли от переизбытка, то ли от недостатка нектара. — Голос не опознан, — констатировала программа. В лифте сразу же выключился свет и лишь маленькая красная лампочка мигала в полной темноте. Точно. Как он мог забыть. Жемчуг же обладал такой несвойственной другим самоцветам особенностью — он не выговаривал букву «р». — Последнее место пребывания, — стараясь картавить, произнес Изумруд. — Голос опознан. Добро пожаловать, Жемчуг номер Семь. Через несколько секунд он уже стоял в довольно-таки большой комнате, полной стоящих в стопках книг. На стенах висело оружие — трофеи, которые властелин привёз с Земли после восстания. Слишком много форм изуродовали они. И слишком много кристаллов разрушили, превратив их обладателей в ужасных монстров. Он коснулся боевого молота ярко-голубого цвета, висящего на стене. Желтая вспышка возникла между оружием и его ладонью, а через мгновение Изумруд упал без сознания под нарастающий гул откуда-то извне.