Крайности

Два дня назад Ньют и Мэри отправились на яхту. Криденс чувствовал себя из-за этого немного грустно, потому что он успел к ним привязаться. За это время им несколько раз предлагали взять ребенка, но каждый раз они с улыбками отказывались, говоря, что у них все хорошо. Почему-то Криденс был уверен – у них все получится. Они ушли рано утром, когда все еще спали – Грейвс в это время обнимал подушку и сопел, а Криденс обнимал Грейвса со спины и видел очередной сон. В ту ночь он был птицей – он понятия не имел, какой именно, но ему хорошо запомнился рассвет и ледяной утренний воздух. То, как он прилагал усилия, чтобы махать крыльями – не просто летел по воздуху, а балансировал, и почему-то проснувшись, он чувствовал разочарование. Словно он перенес все сорок дней в отеле, а потом смирился со своей судьбой стать животным – тем животным, которых хотел быть всегда, а потом его грубо дернули за хвост и кинули на жесткий асфальт, вновь напомнив о том, как жестока была гравитация. Криденс тогда потерся носом об обнаженную спину Персиваля и подумал, что сейчас ему все-таки гораздо лучше, чем во сне. Идеально не бывает. Возможно, завтра Персиваль в нем разочаруется и скажет, что возвращается к статусу одинокого охотника. Возможно, в мире произойдет революция и все вернется к истокам, когда люди вообще не считали обязательным быть в паре. Возможно, завтра их выселят из отеля, а возможно они просто умрут. Криденс не знал. Но пока что все было хорошо. Грейвс просыпается из-за его возни, и Криденс даже не чувствует из-за этого вины. В последнее время он очень полюбил утро. Можно было сонно тереться носом о чужое плечо – такое теплое, что вылезать из кровати просто не хотелось, можно было обнимать Персиваля руками, пока он еще не проснулся и только сонно тер глаза, можно было целовать его губы и можно было гладить его волосы – Грейвс был прекрасен по утрам, такой сонный и разомлевший, и Криденс отчаянно пытался урвать каждую секунду до подъема с кровати. Когда они узнали, что Ньют с Мэри отправились на яхту, то просто молча переплели пальцы. Наверное, это отразилось на их общем состоянии. Однажды утром они сидели друг напротив друга и молча завтракали. Криденс бросал быстрые взгляды на Грейвса, а Грейвс бросал взгляды по сторонам. Та история разлетелась на весь отель, и теперь Персиваль казался еще более нелюдимым и пугающим. Если раньше остальные люди его просто уважали и давали ощущение собственного пространства, а Ньют с Мэри часто с ним беседовали, то теперь они с Криденсом остались совершенно одни. Они ничего друг другу не говорили с самого утра, и каждый думал о чем-то своем. Но почему-то Криденс был уверен, что их мысли были схожи. Жизнь в отеле затягивает. Вначале все кажется странным и чужеродным, но спустя неделю можно было уже забыть о том, каково это – жить в городе. Ходить в магазин за продуктами, а потом самостоятельно готовить себе еду. Изредка выбираться в кафе или в кино, где не было кого-то поодиночке – все всегда были с парой, иногда с детьми, бывало с домашними питомцами. Везде были слышны разговоры – партнеры постоянно переговаривались друг с другом, цеплялись пальцами за запястья или рукава, словно боялись внезапно оставаться одни, - и только в отеле время останавливалось. Здесь были тихие и неловкие разговоры в комнатах отдыха, звуки тяжелого и хриплого дыхания на охоте, звон вилок на обеде и стук каблуков на танцевальных вечерах. - У тебя есть какая-нибудь профессия? Специальность? Видимо, они и правда думали об одном и том же. Криденс поднимает взгляд на Персиваля и замечает, как он с каким-то напряжением смотрел на него в ответ. Их должны были отправить на яхту. Время пройдет незаметно – и спустя пару недель они смогут вернуться назад в город. Наверное, Грейвс уже забыл, каково это – жить в городе. - Нет, я… - его голос звучит хрипло и некрасиво, и Криденс прочищает горло, потому что они не разговаривали с самого утра. – Моя мать была оппозиционером, до восемнадцати лет я работал только у нее. А потом Ге… А потом меня обеспечивали. Я хотел учиться, но у меня не было такой возможности. Персиваль мрачнеет еще сильнее после его глупой оговорки, но держит себя в руках. Лишь комкает салфетку и кидает ее в пустую тарелку, после чего пододвигает к себе чашку кофе. - Я хорошо зарабатываю. Ты можешь пойти учиться. Теперь настала очередь Криденса неуверенно мять в руках салфетку, словно это как-то могло его отвлечь. Он хотел учиться. Хотел перестать быть зависимым ото всех – ему надоело, что мать не выпускала его из своего клетки и держала в ежовых рукавицах, после этого появился Геллерт, который не давал ему возможности получить образование, чтобы держать его при себе – и именно поэтому ему хотелось получить профессию. Стать свободнее. Хотя бы немного. Неожиданно Криденс понимает, насколько сильно Грейвс отличался от остальных. Он не хотел его к себе привязывать. Не пытался удержать силой, не старался как-то привязать к себе и не манипулировал. Не хотел, чтобы Криденс от него зависел. Он просто хотел, чтобы они были рядом. Свободными и самодостаточными людьми, которые просто хотели вместе жить. Криденс протягивает через стол руку, а потом сжимает пальцами пальцы Грейвса. - Кем бы ты хотел стать, Криденс? – в ответ он чуть поглаживает тыльную сторону ладони большим пальцем и внимательно смотрит в его глаза. Грейвс каким-то удивительным образом умел заставлять людей чувствовать его силу и одновременно тепло, но потом Криденс понимает – тепло предназначалось только ему одному. - Учителем. - Странный выбор. Персиваль чуть пожимает плечами, но никак больше не комментирует сказанный им ответ. Словно хотел в очередной раз показать, что он не собирается на него давить и пытаться подстроить под себя. Сказал свое мнение и ладно. Дальше он мог поступать, как хотел. - Просто мне жалко детей, - Криденс считает нужным оправдаться – объяснить и дать понять, и именно поэтому тут же бросается в сбивчивые объяснения. - В смысле, у них и так трудное время, проблемы с родителями, скандалы со сверстниками, злые учителя. Я просто хочу, чтобы в их жизни был хотя бы один человек, который их не презирает и не ненавидит. Возможно, я даже смогу им чем-то помочь. Криденс переводит задумчивый взгляд в окно и смотрит на яхты, которые неподвижно замерли на озере. Возможно, в ближайшей к ним находился Ньют и Мэри. Сейчас время завтрака, но там у них уже не было никакого строгого графика. Они могли все еще мирно спать. Или заниматься любовью. Или купаться. Интересно, можно ли спрыгивать с яхты, чтобы купаться? - Я думаю, у тебя получится, - Криденс вздрагивает, когда слышит эти слова, а потом переводит чуть удивленный взгляд на Персиваля. Он уже почти забыл, о чем они разговаривали. А вот Грейвс, видимо, все это время осмысливал его слова. – Я тебе помогу. Окажемся в городе – начнешь учиться. - Вы скучаете по городу, мистер Грейвс? Криденс с волнением задает этот вопрос, ожидая, что в любой момент собеседник разозлится или просто уйдет. Но этого не последовало. Кажется, сегодня он был настроен поговорить. - Раньше не скучал. Меня устраивало здесь жить. Но теперь мне хочется попробовать вернуться. Мне кажется, время пришло. Грейвс поднимает взгляд на Криденса, и он чувствует, как внутри становится гораздо, гораздо теплее. Иногда ему казалось, что раньше в его жизни все было настолько плохо, что теперь он будет радоваться каждой приятной мелочи. Сейчас же у него все было хорошо, но Криденс не мог полностью отдаться своему счастью. Ему казалось, что в любой момент все испортится. Что это состояние не может длиться вечно, что не бывает так, когда все хорошо – и именно поэтому он ждет, когда все в очередной раз полетит к чертям. Они ложатся спать и уже привычно обнимают друг друга руками. Грейвс засыпает почти сразу же, а Криденс задумчиво смотрит в потолок. Завтра их отправят на яхту. Наверное, Грейвс умел ею управлять. Может, они смогут подплыть к яхте Ньюта, чтобы покричать друг другу с палубы и обсудить их дела. Как минимум, записать его адрес, потому что Криденс был уверен – они все скоро встретятся в городе. Ему не хотелось терять контакт с Ньютом и Мэри. Персивалю, наверное, тоже. Криденс поворачивает голову и смотрит на него – слегка вымотанного, немного бледного и почти взволнованного даже во сне. Грейвс нервничал, но это было нормально. Нормально, потому что он здесь прожил несколько лет и впервые захотел отсюда уйти. Криденс тянет к его лицу руку и пальцем разглаживает складку между его бровей. Завтра они переселятся на яхту, проведут там две недели, а потом начнут новую жизнь в городе. В конце концов, у них ведь была одна очень важная общая деталь. Они оба не любили крайности.