My soul

Вернувшись домой на следующий день ближе к вечеру, Намджун замечает несколько коробок в коридоре, какого-то рыжего незнакомого паренька, что ест пиццу на его диване, а рядом с ним сидит бледнокожая тварь, что явно собирается всю жизнь испортить собой. На Намджуна ноль внимания. Он зло швыряет ботинки в угол и проходит в зал, садясь на кофейный столик перед диваном, который издает под весом хозяина жалостный скрип, намекая тем, что на такое не рассчитан. Атмосфера в комнате из дружелюбно-расслабленной резко накаляется, от Кима веет опасностью и раздражением, Юнги же сидит с похуистичным видом и единственное, что выдает тот факт, что брюнет напряжен - это сильнее нужного стиснутые пальцы на кружке в руках и пристальный взгляд на хозяина квартиры, словно в ожидании того, что его могут вышвырнуть за порог в точности, как вчера вечером он вышвырнул того паренька. Мальчишка рядом, от такого давится пиццей, чувствуя всем нутром резкое напряжение и желая смыться отсюда как можно дальше. Юнги вопросительно кивает головой. Намджун снова испытывает смесь шока и гнева и хочет ударить, да посильнее. — Ты тут жить не будешь, — четко, ясно и громко звучит в квартире. — Ещё как буду, и пароль будь добр от входного замка сообщи, а то пришлось Чимин-и запрягать паковать и перевозить мои вещи. Тут конечно не всё, но я позже сам довезу. — Я сказал, что этого не будет и парней своих ты ко мне водить тоже не будешь, — Ким кивает в сторону рыжего мальчугана, которого назвали Чимином и который пытается медленно вжаться в диван в попытке слиться с ним и издает какой-то писк, отдаленно похожий на "мы друзья". Намджун злой, не выспавшийся после тяжелого долгого дня, убивает взглядом незваных гостей, и Юнги это отлично видит и чувствует, подмечая, что его это слегка забавляет, пробуждая внутри странный азарт, но такой парень все же немного пугает. Он крупнее и явно одним ударом своей громадной ладони полбашки снести может. Поставив на столик, прямо рядом с Джуном, кружку с чаем, Юнги скрещивает руки на груди, откидывается на спинку дивана и смотрит на блондина в упор. — Чимин, спасибо, что помог, на сегодня все, — и Чимин уже срывается на слове «спасибо», буквально выбегает из квартиры и даже забывает попрощается. – Он друг — это раз, я буду тут жить это два, – спокойно, но немного настойчиво произносит Юнги, – ты мне за руку должен это три. Я думал она отвалится, у тебя совести вообще нет, я работать так не могу даже. Жить мне на что, если я не смогу работать? — Что-то ты не особо парился об этом, когда сам кого-то цеплял, знаешь ли, я тут тоже немного пострадал. Или по-твоему это одностороннее явление? Только тебе типа метка припекала? Юнги фыркает, но мысленно соглашается с тем, что за ним есть такой грешок, он только не уверен, что у Намджуна доходило все до такого состояния, ведь Юнги обычно снимал кого-то только на одну ночь и не больше, больше ему не нужно было в принципе, и не нужно будет никогда, для него это в тягость. — Мне нравится Сокджин и я не намерен его бросать только потому, что у тебя рука отваливается. Можешь её отрезать раз так. И свали из моей квартиры, иначе я сам тебя вышвырну. — Мне некуда! Я же сказал, работать не мог из-за руки, так что сделай одолжение — попридержи своих коней со своим дружком, дай руке зажить, мне подзаработать и я свалю с этой помойки, что ты зовёшь квартирой, как можно быстрее и охотнее. Юнги откровенно врал, рука его хоть и донимала, но работать он все же мог, делать снимки это не мешало, а за фотографии, что продавались в галереях, он получал достаточное количество денег, чтобы можно было снять приличную однушку или студию, и при этом еще и вести разгульный образ жизни, но Намджуну знать об этом не обязательно. Юнги твердо решил, что он тут останется хотя бы на правах сожителя, и не допустит, чтобы это история с меткой повторилась. Младший ненадолго задумывается, взвешивая все за и против и все же прогибаясь под грузом совести, изрекает, что Юнги может пожить у него месяц, после чего, его тут никто видеть не желает, чемоданы в руки и на выход, делая акцент на том, что это все в принципе только лишь потому, что Юнги некуда податься. Юнги удивлен быстрой ретировке, но внутри ликует своей маленькой победе, мысленно поставив галочку, что Намджуном можно управлять давлением на совесть. На кой черт Ким соглашается, он не понимает, не понимает и то, что говорит такое и дает Юнги месяц, хотя, по сути, стоит его выставить к хренам собачьим и пусть живет у того же Чимина, но точно не тут, где должны жить Намджун и Сокджин. Джин принимает новость о новом соседе Джуна не очень радостно, но все же принимает, говоря, что так будет правильно со стороны человечности и совести. Он вообще довольно рассудительный и порядочный. Старше Кима на три года, по образованию врач и старается всегда помогать людям вокруг себя, поэтому и в этот раз он вроде помогает: реже приходит к Намджуну, поддерживает того, когда Юнги его доводит почти до срыва и младший приходит к нему с дергающимся глазом и фразами, что он закопает или убьет «наглого, напыщенного самовлюбленного урода, который никак не может быть моей парой»и терпеливо ждет истечение срока. Однако со временем приступов становится меньше, младший уже спокойнее реагирует на выходки Мина, реже раздражается и, к разочарованию самого Сокджина, не выгоняет через месяц Юнги, а позволяет жить дальше, пока тот не накопит денег и не найдет квартиру, хотя Джин более чем уверен, что Юнги явно может позволить себе жить отдельно, просто не может это никак обосновать кроме как "интуиция подсказывает". Нам же к Юнги привыкает за прожитый с лишним месяц и, несмотря на то, что между ними есть разница в год, даже как-то умудряется немного поладить, у них находится множество общих интересов и увлечений. Мин иногда помогает младшему по учебе, точнее, как помогает, рядом сидит, что-то под нос напевает и только отвлекает, лишь изредка давая подсказки, как можно было бы проще запомнить тот или иной термин или дату. У Юнги за плечами, как оказалось, архитектурное образование, Намджун заканчивает исторический факультет и темы порой сводятся к виду постройки той или иной эпохи, а так же отражения на стиль строений исторических происшествий и характера власти. И когда они начинают поднимать данную тему, то могут сидеть хоть до утра рассуждать и анализировать, спорить и придумывать какие-то странные и ведомые их логике теории. А еще им начинает нравиться устраивать киновечера, когда к ним в квартиру приходит Чимин и лучший друг Намджуна — Хосок. Намджун бы хотел, чтобы с ними был и Джин, но Юнги каждый раз говорит, что он выставит того за порог и дополнительно в зад что-нибудь засунет, и вообще как бы вскользь капает Джуну на мозг, что с Сокджином пора завязывать, метка на руке хоть больше и не гноит, но все еще побаливает и краснота никуда не уходит и что младший-то нашел в этом старпере, "он же страшный, как жизнь бедуина". Намджун на это не поддается, воспринимая как шутку. Ему уже начинает нравиться Юнги, но не так, как Джин. Джина хочется целовать и обнимать, с Юнги же хочется говорить и иногда выпивать, но не больше.

***

Юнги подмечает, что его все больше раздражают упоминания о Джине, походы на свиданья Намджуна и вообще, хочется вдарить как младшему, так и старшему в белом халате. Если первому хотелось вломить, ибо "моя рука, она горит, Джуна-а. Ты достал трахаться со своим старпером", то старшему за то, что он вообще существует, лезет и ломает столь прекрасную жизнь Мин Юнги, которая отягощена, если не считать естественно Джина, лишь тем, что Намджун имеет удивительную способность все ломать, а Мину в соответствии приходится исправлять поломки. Окончательно для Юнги все меняется на дне рождения Хосока. Парень зазывает всех в клуб, естественно всех — это и Джина тоже. Юнги отчаянно идти не хочется, но Чимин уговаривает, ибо он как-то подозрительно спелся с Чоном, да еще и помог устроить того к себе на работу в танцевальную студию. Лишь позже Юнги узнает, что это все потому, что у Чимина на ребрах с правой стороны "Вау, какой красивый", а у Хосока на левом бедре скромное "Спасибо", после их первого знакомства друг с другом. Как итог: Юнги при параде, решает, что сегодня ему на все плевать, он поздравит и сразу же начнет пить без передышки, что б аж в глазах темнело и лишь бы не видеть противную рожу Ким Сокджина. Может, как презент, кого и подцепит ибо, после того, как он съехался с Намджуном, секс у Юнги был лишь раз, когда в очередном клубе он подцепил некого Ким Тэхена, который оказался явно психом и маньяком, ибо после того как переспал с Юнги, начал донимать его звонками, а один раз и вовсе заявился на порог квартиры, в следствии чего Джун выпроваживал его угрозами и имитированной сценой ревности, дабы помочь Мину отделаться от сталкера. Изрядно подвыпившие парни, душный клуб с тяжелым запахом никотина вперемешку с алкоголем. Юнги хотел расслабиться, а в итоге не знает куда себя деть и как бы съебать вообще восвояси, ибо Джин на Киме откровенно висит, пьяный в стельку лезет целовать, а Намджун отвечает. Такой же пьяный улыбается, светит ямочками и нагло лапает этого старикашку на глазах у Юнги, и это откровенно бесит, брюнет не понимает почему, но бесит так, что глаза себе охота выколоть и скормить проходящему мимо официанту. Юнги в душе сплевывает, когда Намджун перетаскивает к себе на руки Джина и во всю языком тому в глотку лезет, Чимин куда-то пропал с чертовым именинником. Юнги же, как придурок, один, смотрит на порнуху напротив, благо что хоть столик приватный и на втором этаже, иначе б эту красоту видело еще б пол зала, хотя посетителям клуба явно было бы плевать, как и должно быть плевать самому Мину, к чему он приходит, когда слышит сдавленный стон Сокджина и тупорылый смешок Намджуна. От души матернувшись и выпив какой-то шот, что ранее заказал Чимин, Юнги уходит в зал в надежда тоже отвлечься, а не думать о "гребаной" парочке на втором этаже. Юнги так знакомится с неким Чон Чонгуком, сталкивается на площадке с Хосоком, тот зазывает обратно за столик, Юнги тащит за собой этого же Чонгука, даже не спрашивая последнего, а хочет ли он. Намджуна с Джином нет, как сообщает Чимин, они уехали домой, Юнги внутри что-то режет, а еще жжется метка, но внутри как-то более неприятно и больнее, чем горящее место на руке. Когда Юнги возвращается с клуба, в квартире стоит гробовая тишина, и только наличие верхней одежды и пары лишней обуви говорит о том, что сладкая парочка сегодня ночует в их с Джуном квартире, Чонгука с собой Юнги не прихватил, обменялся с ним номерами и, сославшись на то, что перепил, уехал домой через пару часов после лижущихся придурков. Единственное, что радовало Мина, так это то, что эти самые лижущиеся придурки уже явно сделали все, что хотели и, судя по всему, спят, так что Юнги, даже не раздеваясь, просто рухнул на диван, который величал своей кроватью вот уже как почти второй месяц и сразу же уснул. Утро для Юнги выдалось откровенно мерзким, ибо за стеной, где спальня Намджуна, доносились стоны. - И хули вам не спится, мудаки, – прошипел Юнги в сторону спальни, но, получив в ответ очередной стон, лишь схватился за голову, стараясь закрыть уши и мысленно вламываясь в спальню, убивал проклятого Ким Сокджина и, победоносно улыбаясь, выкидывал его останки в окно. Прокручивая эту сцену в голове еще раза три точно, Юнги осознал, какого черта он так бесится, где-то на затворках мозга мелькнула мысль, что это он там должен быть, в той спальне, а не гребанный Ким Сокджин, что Юнги лучше его в сто крат, что у него с Намджуном куда больше общего и вообще это они с ним клейменные и у младшего на ключицах его, между прочим, слова, а не проклятого докторишки. И тут до Юнги доходит, осознание ударяет словно бетонной плитой с высотки, что за все время проживания с младшим, он видел метку только дважды, когда Ким случайно пересекся с Юнги после утреннего душа, а все остальное время она либо под одеждой, либо замазана тоналкой. Юнги же свою прятать перестал, по крайней мере косметикой, он с ней начал спокойно ходил и порой специально закатывал рукава длинных кофт, чтобы клеймо было видно. Юнги смирился с меткой, с Намджуном, и судя по всему, даже что-то испытывал к младшему, раз сидит сейчас впустую ревнует и бесится. И тут на брюнета сходит озарение еще большим обухом: Намджуну это не нужно, он метку прячет, трахает другого и даже не смотрит на Юнги и близко так, как смотрит на Джина. Юнги злится еще больше и сбегает, в наглую наскоро собирается и сбегает на пару дней, просто исчезает из жизни всех вокруг, особенно из жизни соула. Метка Юнги как ни странно эти дни совсем не беспокоит. Юнги же перекантовывается у Чонгука, тот его любезно принял и даже пытался ухаживать, несмотря на то, что старший клейменный. Намджун себе места не находит за это время. Когда утром квартиру окатил громкий хлопок двери, то оба Кима сразу смекнули, что их слышали и что они, видимо, разбудили соседа. Сокджин лишь пожал плечами, слезая с младшего и говоря, что Юнги пора бы уже съезжать на деле, и нечего тут стыдиться, что их застукали, ибо это все же квартира Джуна, и что если все дело только в метке, то что б она не гноилась соулмейтам достаточно будет просто видеться хотя бы пару раз в неделю. Младший соглашается, но внутри как-то неприятно скребет и с каждым днем скребет все больше.