***
Сознание вновь возвращается ко мне. На этот раз быстрее, да и самочувствие получше. Я лежу на чем-то теплом, мягком и приятном. Вновь открываю глаза. Хорошо освещенная комната и кругом беспорядок. Почему я думаю о беспорядке? Это вообще сейчас не должно меня волновать. Как же плохо. Где я нахожусь? Тут я вспоминаю, что в прошлый раз, когда я была в сознании, мое тело безвольно раскачивалось на волнах. В очередной раз задав себе вопрос о том, что вообще происходит, я снова закрываю глаза и погружаюсь в некую дрему, но от нее меня пробуждает скрип двери. Открываю глаза. В комнату входит какой-то человек. Я не очень хорошо вижу его лицо. Вокруг все расплывчатое. Он подходит ко мне и садится на кровать. -Жива? Я изо всей силы стараюсь ответить: -Вроде, да. Как же мне плохо! -Ладно, со временем поправишься. Как тебя зовут-то? Этот вопрос был для меня слишком неожиданным. Тут я поняла, что ничего о себе не знаю. Это очень странное чувство! Кто я вообще такая? Неужели я ничего не помню? -Я… не знаю, — ответила я, взволнованно посмотрев на собеседника. Наконец я могу различить его черты лица. Это юноша, примерно лет двадцати. Весь какой-то растрепанный, с темно-красной повязкой на голове. Он недоумевающе смотрит на меня. -В смысле не знаешь? — такого поворота он явно не ожидал, -У тебя память что ли отшибло? Похоже на то. Как я раньше не поняла. -Помнишь, хотя бы, что случилось? — спросил он безнадежно. Я отрицательно покачала головой. Юноша томно вздохнул. -Мы нашли тебя в море. Ты лежала на какой-то деревяшке без сознания. Неподалеку находился бриг. Судя по всему произошел взрыв в пороховом погребе. -Сколько я здесь нахожусь? — спросила я, когда он закончил рассказывать. -Где-то уже сутки. Ладно, я вижу, ты не в состоянии сейчас разговаривать. Зайду позже, — и с этими словами он встал, подошел к двери и напоследок сказал: -Зови меня Джеймс, — и вышел. Господи. Как же мне плохо! Я закрыла глаза и начала усердно пытаться хоть что-то вспомнить. Не выходит. И что теперь делать? Я ничего о себе не знаю: кто я, как меня зовут, где мой дом? Что со мной будет, когда я выздоровею? Джеймса явно не устраивает меня выхаживать. В ближайшем порту он высадит меня на берег и что дальше? Что я буду делать? Подаяние просить? Боже. Ладно, пока лучше не стоит об этом думать. Вместо этого я решила получше осмотреть комнату. Самым примечательным в ней был стол. Огромный, красивый и, судя по всему, очень дорогой, с резными узорами и росписью. Но, к сожалению, на таком красивом столе царил ужаснейший беспорядок, впрочем, как и везде. Куча всевозможных бумаг, дневников, перьев и бутылок собрались в целый ансамбль у Джеймса на столе, который, кстати, располагался рядом с большим окном. В углу, ближе к двери, стоял внушительного размера шкаф, тоже не из дешевых. Вдоль стены я заметила немалое количество всяких тумбочек, разных по размеру и форме. Помимо всего этого в углу каюты, уже около окна, стоял огромный сундук. Практически всю часть деревянного пола покрывал темно-бордовый ковер. Я сделала вывод, что если здесь хорошенько прибраться, то комната получилась бы довольно уютной и роскошной, но, видимо, хозяина этой каюты не слишком беспокоили такие вещи как уют и роскошь, а беспорядок вполне устраивал. Несколько часов я еще лежала и думала о своем ближайшем будущем, как вдруг в комнату снова зашел Джеймс и сел на стул рядом со своим примечательным столом. -Как себя чувствуешь? — коротко поинтересовался он. -Знаешь, я не помню о себе ничего, у меня нет ни дома, ни близких, я могла бы спокойно подохнуть как остальные на том чертовом корабле и ты меня спрашиваешь, как я себя чувствую? Джеймс явно не ожидал от меня такой агрессии хотя бы по отношению к нему. -Между прочим, жива ты осталась благодаря мне! — уже немного грубо ответил он. Я немного покраснела и опустила глаза, так как сама не поняла, что на меня нашло. -Прости. Я просто… Просто мне тяжело, — немедленно извинилась я. -Да ничего, — ответил Джеймс тоже уже спокойным голосом, -Что ж, давай придумаем тебе имя, — предложил он, -Давай решай, как тебя будем звать. -Ну, а как бы ты меня назвал? — сразу перевела я все стрелки на него, так как самой мне не очень хотелось придумывать себе имя. -Не знаю, это твое дело, — отказался он. -Ну, а все же? Джеймс немного замялся, посмотрел на меня и через некоторое время сказал: -Энна. -Хорошо, буду Энной, — с улыбкой сказала я. -Что теперь собираешься делать? Боюсь, что вечно держать тебя на корабле я не стану. Эти слова снова вселили в меня большую тоску. Я понимала, что в скором времени я поправлюсь и тогда прощай корабль, а заодно и Джеймс. -Я… я не знаю. Мне некуда идти. -Советую тогда тебе над этим подумать. Кстати, вечером ты переезжаешь в другую каюту, поменьше. Мы держим курс на север и уже через два дня встретимся с моим другом Эдвардом Кенуэем, капитаном «Галки», а через четыре дня прибудем на… -Джеймс встал, подошел к двери и приоткрыл ее, -…на Тортугу, — и вышел. Что? Тортуга? Пираты? Джеймс — пират? Еще раз: что? Это был для меня шок. Я ранее не задумывалась о том, кто он, но теперешнее известие о том, что это пиратский корабль меня поразило. Но Джеймс… Он же казался хорошим человеком! Почему он пират? Эти мысли меня еще больше привели в сознание и помогли ненадолго забыть о плохом самочувствии. И что мне теперь делать? Хотя, если подумать, Джеймс ко мне вроде нормально относится. Теперь единственным вариантом остается ждать, так как ничего больше я сделать не могу.***
Вечером в каюту пришел высокий мужчина, лет тридцати, у которого все лицо было в шрамах и ссадинах. Он помог мне встать и дойти до нового места жительства, которое было намного меньше прежнего и находилось в кают-компании. В комнате по бокам стояли две кровати, у входа располагалось тоже два шкафа и две тумбы. Все было просто и ничего лишнего. -Сейчас я принесу поесть, — сказал мужчина и удалился. Я почувствовала, что стоять больше не могу и села на кровать, облокотившись об стену. Тогда я впервые заметила, что было с моей левой рукой. От локтя до запястья на гладкой бледной коже красовались большие шрамы не далекой давности. Их было несколько десятков, широких и глубоких, с запекшейся темной, бордового цвета, кровью. Несколько минут я сидела и ужасаясь смотрела на шрамы. Видно было, что это делала я, сама, намеренно. Кем я была раньше? Почему я ничего не помню? В каюту снова зашел этот мужчина и принес очень неаппетитную на вид кашу и кружку, наполовину наполненную какой-то жидкостью. Я тут же спрятала руку, так как мне не хотелось, чтобы об этом кто-то знал. Я не тот человек, которым была раньше, я Энна и никто больше. -Капитан сказал, что Вам не помешает немного рома, — сказал он, поставив еду рядом со мной на тумбу и торопливо вышел из комнаты. Ром? Я даже не помню какого он вкуса, или, может, я его вообще раньше не пробовала? Естественно, из любопытства, начала я не с каши, а именно с пиратского пойла, сделав пару небольших глотка. Сморщившись, я сразу же поставила кружку обратно. Мои глаза заслезились, а горло начало немного жечь. Мне сразу стало тепло. Этот напиток мне вообще не понравился, я просто не поняла, как можно его пить бутылками и ежедневно, как это делают, наверное, все на этом корабле? Кажется, я была раньше абсолютным трезвенником.***
Через два дня мне стало значительно лучше и я не сомневалась, что скоро совсем поправлюсь. Утро выдалось славным и довольно жизнерадостным, так что я решила, что маленькая прогулка на палубу мне не помешает. Проходя через небольшой коридор в кают-компании, я заметила на стене небольшое зеркало. Странно видеть зеркала на пиратском корабле, так как пиратам вроде бы плевать на свой внешний вид. Я подошла и, можно сказать, впервые увидела свое лицо. Оно мне показалось довольно приятным: длинные, светлые волосы, цвета соломы спадали кудрями мне на плечи; большие глаза были светло-карего цвета и я отметила, что они даже весьма симпатичные. Я не стала долго себя рассматривать и быстро пошла дальше. Поднявшись по крутой лестнице, что в длинном платье сделать было не так-то просто, я наконец вышла на ярко освещенную утренним солнцем палубу. На небе не было ни облака, а паруса развивал крепкий попутный ветер. Везде ходили матросы и выполняли свою работу, иногда переговариваясь друг с другом. Все они были разного роста, цвета кожи и национальности, но даже несмотря на это, хорошо понимали друг друга. Сложно было сказать, что это пираты, уж больно миролюбиво и непринужденно они выглядели. Тогда я немного успокоилась, поняв, что пока капитан ко мне нормально относится, на этом корабле мне ничего не угрожает. Кстати про капитана. Джеймс стоял у штурвала и гордо смотрел вдаль. Его слишком важный, сосредоточенный и весьма высокомерный вид вызвал у меня небольшую насмешку. Я улыбнулась и подошла к борту. Мне было плохо, но я старалась об этом не думать. В моей голове появилась мысль, как же на самом деле хорошо жить и лишь дурак этого не понимает. Видимо, я была полной дурой раньше, раз резалась. И что мне спокойно не жилось? -Решила прогуляться? — спросил Джеймс, незаметно подойдя и встав рядом. -Да. Мне уже лучше, — сказала я, улыбнувшись. -Кстати, -начал он после недолгой паузы, -я полагаю, бесполезно спрашивать тебя откуда эти шрамы на твоей руке. Ты все равно ничего не помнишь, да? -Да. Послушай, я не тот человек, каким была раньше и очень критически отношусь к той, прошлой себе, — начала я оправдываться. Капитан ничего не ответил. -Мистер Кидд, — крикнул какой-то матрос, -Там корабль! Джеймс тут же достал свою подзорную трубу и посмотрел в сторону, куда указывал матрос. -Это Эдвард, — сказал он через некоторое время, -Можешь остаться тут. Кидд быстрыми шагами очутился у штурвала, который до этого держал один из членов команды. Минут через двадцать наш корабль пришвартовался к другому, немного побольше, за штурвалом которого стоял капитан в странном балахоне и с такими же соломенными волосами как у меня. Он спустился на наш корабль, а когда увидел меня, замер как вкопанный, таращась, будто встретил летающую лошадь! Джеймс не понял, почему его друг так на меня отреагировал и сам удивился. Спустя несколько секунд, Эдвард лишь смог выговорить: -Мисс Джейн…