Говорящий со зверями: Песнь бубна

Одно без другого существовать не может, они, найдя друг друга, составляют единое целое. Деревянная обечайка без натянутой кожи не станет бубном, а лоскут самой прекрасной выделанной кожаной обтяжки без нее останется простой тряпкой. Только вместе они создают неделимое, и когда поют в умелых руках камлающего шамана, на поверхности запутанными нитями всплывает картина мира. Данко сидел в той небольшой комнате, где находился топчан хозяев этой затерянной среди нескончаемых лесов избушки. Посох настолько ушел в свои мысли, что никак не среагировал на появление своего Говорящего. Только, когда Володар присел к нему рядом и обнял за плечи, безвольно приник, ощущая тепло своего колдуна. — Ну что ты, Данко? — позвал свой Посох молодой ведун, а потом протянул то, что оказалось в его руке там, где они с дедом занимались бесконечными медитациями. — Это мне? — рысь с удивлением рассматривал прозрачный искристый кристалл, его Анастасий умело оплел кожаными тесёмками и теперь оберег можно было прикрепить к одежде или таскать на шее. — Да, только не спрашивай, как я его сделал, — вздохнул Володар и обалдел от того, как в ответ нежно поцеловали... жаркие губы обожгли его, но после поцелуя долгожданного продолжения не наступило. — Знаешь, ты уже заметил, да? Я не схожу больше так с ума от твоей близости, раньше я бы, наверное, уже ничего не соображал. Но ты меня обнимаешь, я тебя целую и... Именно, Володар и сам обалдел от того, что уроки Анастасия все же глобально возымели действо, он не расплескивал, как раньше, неукротимым потоком вокруг себя силу, и его дикий кот с нее не становился таким дурным, словно налакавшийся наркоты вперемешку с валерьяной для собственной звериной сути. А значит... он заглянул в глаза Данко, вот же ж черт. Теперь своего Посоха придется завоевывать заново, так как в очах рыси похоти совершенно не было, плескалась благодарность за подарок, что, видно, пришелся по вкусу, а еще немного интереса. — И как тебя учил Гантимур? — решил Володар поменять скользкую тему, он продолжал невзначай приобнимать свою рысь, впитывая ставшее вдруг таким родным приятное его тепло. — Да как тебе сказать, я думал поначалу, что он издевается надо мной или прикалывается. Меня раньше учил только отец или дед, а они были котами. А тут чужая семья, клан иной, оборотень с личными заскоками, сильными-слабыми чертами, повадками. Если честно, было страшно, когда я переставал тебя ментально чувствовать. Словно у меня забирали часть моей души, словно лишали дыхания и жизни... а позже я тебя снова слышал и становилось намного лучше. Никогда не думал, что волки настолько выносливы, он меня гонял по урману как одержимый, казалось тайге конца и края нет... Порой я терял себя как человек и никак не мог догнать, кто я такой и что делаю в паре с мчащимся стрелой серебристым волком... Володар вздохнул, а ведь и он чувствовал нечто похожее, и вместо того, чтобы завалить Данко, потому как чесалось больше недели, он стал рассказывать свои бесконечные уроки гуляния без тела в присутствии более сильного мага. Наверное, они просидели так большую часть дня, потом уснули друг у друга в объятьях на том же, застеленном чистыми простынями, топчане. А утром Данко потянулся к нему сам. — Ты точно этого хочешь? — Володар млел, но, вспоминая вчерашний грустный взгляд глаз рыся, форсировать события не хотел. — Я не помню, что между нами происходило во время близости, это правда, но тело мое помнит и желает этого. А еще я хочу увидеть собственными глазами, как оно там находиться, облитым страстью в твоих объятьях на гудящем животе бубна... В последний раз я ухватил картину мельком, совсем немного... — Данко прикусил себе нижнюю мягкую губу белоснежными клыками и осторожно спросил у Володара. — Ты же мне не откажешь? Это был глупый вопрос, колдун завалил под себя Посох так резво, как только мог. Данко, охнув, распахнул удивленные очи, придавленный жаром тела своего Говорящего, что раздевал их, рывками сдирая с обоих одежду. Между рыками, что не уступали сейчас рысиным, и уцеловывая обалдевшего с такого представления Данко. — Это я думал, что невменяем, когда мы вместе... — ухнули на то, как содрали безжалостно с него штаны. — Лучше заткнись, а то получишь в постели неуправляемого берсерка неизвестной породы. В губы рыся впились затяжным поцелуем, царапаясь об острые клыки языком и губами. Данко никогда не видел свою пару во время секса, вернее не помнил каким был Володар, когда соединялся с ним. И теперь, находясь в здравом уме, честно говоря, пребывал в откровенном шоке. Он и не думал, что Говорящий будет таким сильным и властным, а когда его крутанули на четвереньки, выгнулся так, словно безумие и похоть его охватили снова. Володар жадно огладил перед ним прогнувшееся блядливое тело, шепча на грани слуха: — Ты еще со мной? — Да, — выдохнули в ответ не менее жадно. — Вот и замечательно. Его пальцы смоченные обильно слюной прошлись по ложбине, скользнули внутрь, не встречая сопротивления, готовя и растягивая. — Мой бог... — охнул Данко, сотрясаясь от того, что ему промяли простату, раздвигая бедра шире, заставляя отпячить задницу назад перед голодным взором Володара. — Ты уже готов принять меня, — мурлыкнул сыто колдун, наслаждаясь видом своего ведомого, и, убрав пальцы, толкнулся в обжигающее его нутро, плавно чуть откатывая и при следующем качке проникая до упора. Перед глазами обоих пошла рябь, постель исчезла, заменяясь гудящей во все стороны натянутой кожей. От подрагивающих пальцев рыся, что упирались в ее упругую поверхность, заструился красным рисунок, он смешался с тем, что пошел завитками от расставленных широко для устойчивости колен Володара, и, вспыхнув белым, зазвучал своим неповторимым тембром. — Это всегда так? — еле выдавил из себя Данко, внутри все горело и каждый толчок его словно пронизывал насквозь, заставляя трепетать и дрожать одновременно. — Это каждый раз по-разному, — ответили ему сзади и, потянув на себя, заставили подняться на колени. — Я рухну... — заскулил кот от того, что толчки в нем стали более резкими и ломанными. — Я удержу тебя, — крепкая рука обняла за торс и вжала, горячая спина рыся уперлась в полыхающую грудь мага. — О, боги-и-и! — взвыл Данко, так как другая рука Володара накрыла его перевозбужденный член, совершая поступательные движения в ритм работающих бедер. — Я не выдержу-у-у более... — И не надо, я сам на грани... — шёпот Володара коснулся ушной раковины Посоха, язык мазнул по краю, опаляя прерывистым дыханием. Данко не вытерпел, как мог повернулся и потянулся губами к тем, что так оказались близко, и когда они сомкнулись, общая волна возбуждения окатила их и, вздернув на самый пик, выбросила на смятые простыни в забытой на краю мира деревянной избе. Кончив одновременно, пара, тяжело дыша, улеглась на прохладной поверхности, слушая тишину ночного леса. — Это охренительно, — еле прошептал Данко. — Я рад, что смог показать тебе то, о чем так долго мечтал... Володар обнял его сзади и, прижав к себе, вытянулся рядом. *** Уходили от деда и его волка через неделю. Анастасий подарил им эвенские парки на меху, олочи* и удобную одежду из ровдуги, поучая, что в тайге в таком самое то ходить. — Рановато, конечно, многое еще вам предстоит познать. Но времени больше нет. Так что ступайте, на следующем витке ждем вас обоих у себя в доме. Дед, обнимая внука, поправил его рюкзак, пальцем провел по болтающейся на нем брелке-птичке, Володар и не помнил, когда повесил эту ведьмовскую обузу к себе, сняв с сумки Данко. Уж больно талисман его рыси не нравился, и когда тот невольно касался его, то сильно напрягался. — Скоро долги все закроются... я вижу... сам не жалую, когда вещи из воздушного захоронения таскают живые. Гантимур, ты же заметил, вообще к твоему рюкзаку не подходит. Оборотни их еще лучше чуют, но проточная вода смоет все негативное, так что хозяин получит брелок обратно уже чистым. Посоха также одарили прощальным словом, напоминая, что, если тот не будет идти нога в ногу со своим колдуном, его заменят. Это прозвучало больше как предупреждение, а не угроза, но Данко слушать это было не по себе, да и Володару тоже как бы не в радость. Он привыкал к своей рыси и привязывался к ней как никто другой, и вдруг менять свою пару на неизвестного партнера совершенно не хотел. Волк их вывел на тропу шамана намного быстрее, чем они топали с нее к затерянному лесному дому, махнул на прощание пушистым хвостом, сверкнул глазами: «В первую очередь верьте в себя и чувствуйте себя как пара. А колдунов и шаманов сильно не слушайте, много они понимают, что ли, тем более в отношениях тех, кому предназначено самими богами быть вместе!» — Что ты хочешь этим сказать? — не выдержал Данко, смотря в синеву мудрых волчих очей. «Только то, что они тоже люди и могут ошибаться. И только вы сами создаете то, чем являетесь. Этому меня научил Анастасий, и ты ему очень понравился, рысь, уж поверь мне на слово!» Лютый еще раз махнул хвостом и, перепрыгнув тропу шамана, потрусил писать свою всеми четырьмя искусными лапами. — Эх... и когда я сам так смогу... — протянул Данко, смотря, как белоснежная спина волка исчезла, заворачивая резко вправо. — Когда-нибудь сможешь, — Володар накрыл ладонь рыси своею и потянул Посох дальше навстречу неизвестному.