Говорящий со зверями: Песнь бубна

Рождается новый колдун — поет бубен, счастьем наливается земля, вникая в эту песнь жизни. Уходит колдун к мёртвым — плачет бубен, все вокруг погружается в печаль по ушедшему, льются слезы с небес. Но даже после затяжного дождя выглянет солнце, повесит радугу и подарит новую надежду. Володар больше дремал, чем спал, через муть дремоты слушая, как возится с неуемным младенцем Велес, но тому походу все нравилось и устраивало. Афанасий, в отличие от него, не пошевелился, как его рубануло, так и дрых, даже не подхрапывая, хотя такой грешок за своим отцом Володар прекрасно знал. Данко нарисовался на рассвете обнаженным с молодым, чуть подросшим оленёнком на плече, что ж, свежее мясо не помешает. Судя по умело свернутой шее животного и вспоротому горлу, смерть была мгновенной. Так что Володара подняли и потащили свежевать тушу вне дома. За этим делом их и застал проснувшийся Афанасий. Он дошел до протекающего ручья, по которому как раз и топали Володар и Велес, неся Данко верхом у себя на мощном загривке, и, присев на корточки, ополоснул мятое лицо и худую шею. А позже, вернувшись к парням, поздравил Данко с удачной охотой. Афанасий угнездился на крыльце дома упертым задом и стал сверлить обоих старающихся над разделкой туши пацанов. — Отец, не томи, что хотел сказать, так и говори, чего уж там, — не выдержал первым Володар. — Да вот смотрю, как оно, самому пытаться без знаний насобирать собственные шишки опыта. — Мог бы и научить, если бы захотел, — отрезал Володар. — Хотел, но ты сбег в партию без моего ведома и решил сам начать свой собственный путь. Что ж, твое решение. Что мог я сделал. Правда, Данко? Ну, и как оно, терять голову под моим сыном? Рысь ощерился, но нападать не стал, хоть колдун и с запечатанными силами, но в доме его Посох, по мощи на порядки выше умений Данко. Как их противостояние разбил Володар: — Афанасий, откуда ты знаешь, как зовут моего Посоха? — Как только я привел тебя в универ, шаман через Анатолия передал мне досье на всех претендентов, которых подобрали тебе в пару. Если Говорящий просыпается — это только дело времени, когда он и Посох встретятся. И да, я помню всех рысей, что готовили тебе в Посохи. Этот Чернояр хорош, стервец, — хищно улыбнулись на оскал Данко и даже ухом не повели на вышедшего к ним Велеса, ребенок только под утро уснул праведным сном, дав себя положить на топчан. — Анатолий Михайлович, друг мой любезный, расстарался, оперативно передал целое досье на каждого, с фотографиями, характеристикой и прочим. И не рычи, медведь, на имя своего брата, он всегда мне помогал не меньше тебя. Но если не помнишь, то именно ты мой Посох, а он просто друг, хотя и очень близкий. Афанасий встал на ноги и, подойдя к недовольному Велесу, положил левую длань медведю на солнечное сплетение, четко шепча какие-то незнакомые слова, а после них, завершая понятной фразой для подслушивающих мальчишек: — Снимаю оковы и возвращаю себе то, что мое по праву. От этих слов поднялся настоящий вихрь ветра, у пацанов все волосы встали дыбом на загривках, а медведя словно подкинуло вверх и там он застыл тряпичной куклой. Со стороны казалось, что худой Афанасий держит здорового Велеса одной рукой, но это было неправда… пальцы мага словно проникли внутрь его Посоха, забирая то, что когда-то сами же и запечатали… Все ментальное пространство бушевало ожившими силовыми нитями, сплетающимися и замыкающимися на этих двоих словно клубок из мощных канатов. То, как из груди Велеса хлынула ответная волна, почувствовали оба: и Володар, и Данко… Это было похоже словно из медведя потекла, выплеснулась сильным потоком густая жидкость ослепительно-белого света, она окутала вначале как Говорящего, так и его Посох, а затем втянулась в Афанасия вся без остатка. Отец Володара вздохнул полной грудью и осторожно поставил своего медведя на теплые доски крыльца обратно. Вспышка ослепила их на несколько минут, и когда рысь и его пара проморгались, то не поверили своим глазам, волосы Афанасия стали белоснежными, да и сам он словно весь переродился. Конечно, черты лица не поменялись, как были — такие же и остались, но теперь кожа словно подсвечивалась волшебным огнем изнутри, глаза наполнились золотым сиянием, и, когда белоголовый маг заговорил, оба зверя встали по стойке смирно: — Как же хорошо снова почувствовать себя сильным и помолодевшим. А ведь и точно, то самое неуловимое теперь объяснялось проще, внешне разница в возрасте между Володаром и Афанасием полностью исчезла, более того, Велес тоже скинул годков двадцать, он сыто потянулся и подмигнул игриво парням: — А то, все же в колдовстве есть свои плюсы, например, ты не старишься. — И ты, отец, хотел мне иной жизни? Чтобы я состарился и помер?.. — начал было Володар, как его перебил хмурый Афанасий. — Если вообще доживешь до своего тридцатника. Раньше колдовских семей, входящих в круг, было восемь, сейчас всего три. В былые времена маг, не проживший ста лет, в круг не допускался, он оттачивал мастерство, путешествовал, познавал все красоты жизни, воспитывал своего сына и учил. Теперь же дергают щенков, пытаясь латать дыры. Мы с Велесом дважды противостояли изначальному злу. Именно после последнего раза я и решил, что не буду подвергать своего сына такому. Колдуны умирают вместе с Посохами в битвах, или Велес вам это не поведал, а, салаги? Салаги синхронно повесили носы, сосредоточенно рассматривая шкуру, снятую с убитого оленя. — Но теперь я снова вернулся, и шаман знает об этом. И у вас, мелкота, есть время на учебу и обкатку. И помни, Данко, Чернояр намного сильнее тебя как Посох, а ты, сын, что время летит быстро — и обернуться не успеете, прикажут встать в круг и отказать не посмеете. Получить силу — это не получить вечную молодость, это попасть на поле бесконечной битвы и защищать устои этого прекрасного мира, хотите вы этого или нет, — Афанасий похлопал по плечу своего Посоха. — Отдохни, я к внуку, и да, дай, Володар, своему сыну имя. Именно ты, как отец, обязан это сделать. Вот и подумайте с Данко на досуге. Афанасий ушел, но оба Посоха были от его едких слов как на иголках. — Не рычи на моего Говорящего, малец, как бы он тебя ни ковырял, но именно он выбрал тебя в пару своему сыну, отвергнув того самого Чернояра и другого претендента. Он и меня достает все время Анатолием совместно со своим отцом, хотя я чистосердечно благодарен твоему деду, Володар, ведь именно Анастасий выбрал меня среди претендентов для Афанасия. Эти слова заставили задуматься, пока Данко не отмер со своими баранами насчет колдовской внешности: — А Володар тоже обретет белоснежные волосы? — Ага, и золотые глаза, — кхекнул Велес, выходя из глубокого состояния задумчивости. — В каждой колдовской семье свои особенности. Как только Говорящий входит в полную силу, они проявляются в полной мере. Например, Афанасий до того, как не ушел к людям, носил длинные волосы лунного цвета. Ты, Дар, деда своего помнишь? Если, конечно, это был дед, а не прадед. Юный колдун задумался всерьез, а действительно, кто тогда несколько раз приезжал к ним в гости. Он помнил только, что один раз попутал и решил, что приехала бабка, как же ржал над ним отец, когда он к одному из старших обратился со следующими словами: «Бабушка, а давай книжку почитаем!». Тогда был первый разговор с Афанасием о том, что в их семье женщин нет и никакие бабушки не предусмотрены. — Ну… — протянул Володар, роясь в своей памяти. — Боюсь, я на твой вопрос, Велес, не отвечу. Мне всегда казалось, что приезжал один и тот же человек, но когда я увидел возрожденного отца, то понял… что увидь я его тогда вместе с другим — не отличил бы. — Ну да, на лица вы все похожи, это точно, — поддакнул согласно медведь. — Да в каком месте–то! — возмутился Данко. — У тебя Говорящий просто красавец, а мой чуть выше среднего. Велес с такого заржал и подмигнул насупившемуся Володару: — Как только волосы мага станут белыми, ты сам его готов будешь облизать всего, дурень. Тем более вы близки физически, а значит выйдете на должный уровень намного раньше, чем мы с Афанасием. — От дурня слышу, — обиделся Данко, не упустив информацию о том, что старшая пара Говорящего и Посоха не спят вместе. — И не говори, я и правда дурень. Все на что-то надеюсь… — тоскливо пробормотал Велес, смотря в утреннее небо. — А какие другие колдовские семьи? — решил изменить ход беседы Володар, уходя от ненужных никому самоковыряний. — Ну, у одних буйно растут черные бороды, они стараются вообще не бриться и не стричься. Конечно, не все ведуны имеют вороненную шевелюру — но чем она чернее, тем считается, что маг сильнее, а вторые… — протянул задумчиво Велес. — Рыжие, — хмыкнул, прерывая его, Данко. — Ну, в общем, у них и блондины есть, но ты прав, там показатель магии красная шевелюра. Что, видел кого из них? — Златозар учился со мной на одном факультете… — Красивое имя, — изрек Володар. — Угу, только и имя, сам тощий, нервный какой-то и жутко волосатый, — надулся Данко, — а еще выежистый, хотя на морду и смазливый. Я, видите ли, маг великий и ужасный, и все мне кланяться должны, своего Посоха-лиса он, если честно, заебал собственными замашками. Тот перед ним как слуга на побегушках. Это принеси, то подай, отсоси и не ебет, что лекция, залезай под стол в амфитеатре, меньше болтай и работай ртом. Вообще трындец. А еще поносит все остальные волшебные семьи. — Волосатый… ты имеешь ввиду бородатый? — усмехнулся повеселевший с такого описания Володар. — Да там бороде еще негде расти, я имел ввиду руки, ноги, грудь… Да у него даже на спине ковровая дорожка как у обезьяны и на жопе. На физре насмотрелся на эти святые магические мощи великого волосатого колдуна, — вывалили мягкий розовый язык, демонстративно высовывая. — Б-е-е-е! — А говорил, что Володар так себе? — Велес опустился на крыльцо, покатываясь с таких откровенных бредней, откинулся спиной на бревна потемневшего сруба. — По сравнению с Афанасием — однозначно, — уперся рысь лбом. — Да ладно тебе, они все на одно лицо, ты вспомнил, Дар, хоть что-нибудь из детства? — примирительно решили перевести стрелки на юного мага. — Ну… я однажды деда бабкой назвал, вернее бабушкой. Отец ржал с такого долго. — Ну, ты и тормоз, как можно мужика с бабой спутать? — развеселился рысь. — Так у него коса была по пояс, вот и подумал… что бабушка, — попытался обелить себя Володар. — Коса? А ты ничего не путаешь? — Велес даже подсобрался. — Нет, не путаю, один раз дед приехал с длинной косой до задницы… Ну, вот я и решил, что бабушка приехала, а не он. Еще спросил, а не сестра ли она моему деду, так как на лицо один в один. И не надо ржать надо мной в две глотки, это я сейчас понимаю, что дед с бабкой не могут быть сестрой и братом, а в детстве… вообще думал, что это братья отца, пока он мне объяснил, что это дед, — у Володара настроение было все хуже и хуже. — И что не так с косой? Он уставился тяжелым взглядом в веселящегося бурого медведя. — Да так, не бери в голову, просто я никогда не слышал, чтобы Анастасий носил косу, — выдал тот после того, как от души отсмеялся. — Да и его белый волк никогда о такой своеобразной прическе своего Говорящего не упоминал. Сочетание «белый волк» заставили задуматься молодняк вновь. — Да, Велес, а почему твой окрас еще не белый? Ведь, как я знаю, белеют не только волосы колдуна, но и мех его Посоха, — протянул отмерший Данко. — Ну… как ты понял, мы не делим постель как вы, поэтому, если и побелеет моя шкура, то не раньше ста лет… — расстроенно ответил Велес, как получил по кумполу от вышедшего обратно Афанасия, тот жевал бутерброд из сыра и хлеба. — Не учи детей чему не попадя. Вам бы, зверям, лишь бы трахаться безустанно, и не зыркай на меня, сосунок — котенок рыси. Ведь ты первый к моему сыну полез с этим делом, уж я вашу ебучую природу изучил всю вдоль и поперек. И вместо того, чтобы стенать, занялся бы делом, силы бы свои оттачивал колдовские, медитировал поболе. А то, если только будешь кувыркаться с моим сыном, в конце этого же года шаман Володару в пару поставит Чернояра. И будет абсолютно прав — одними потрахушками волшебный уровень не поднять. А ты, мой ненаглядный, — бутерброд дожевали, сладко потянувшись, а позже впились глазами в своего тушующегося медведя, держащего гудящую чугунную голову обеими руками. — Если так желаешь все еще со мной секса, так и быть, как только молодежь срулит, нагну и оприходую. И только не побелей после этого своей ебливой шкурой и не посиней глазами, у меня рука тяжелая, несмотря на комплекцию, всю дурь из тебя выбью. Афанасий хотел видно еще что-то добавить веское и пафосное, но ребенок закувякал, и он тут же вернулся в дом. Пацаны переглянулись между собой и уставились на краснеющего щеками Велеса, на здоровом, хоть и помолодевшим таким странным и скоропалительном образом дядьке разлитая краска смотрелась весьма комично. Но никто из них не засмеялся, и так видно было, что медведь этого жаждет, и если Афанасий согласился на подобный шаг, то все очень серьезно. И за счет физического единения тел опытный Говорящий со зверями решил поднять магический уровень в их паре. А ведь раньше это Афанасию было без надобности, что как раз еще сильнее насторожило Володара. Когда то краснеющий, то бледнеющий медведь тихонько проскользнул за своим Говорящим в дом, Володар решил узнать мнение Данко: — Как думаешь… мой отец это серьезно сказал? — Определенно, новорожденного мага надо защищать. Это легче сделать в поселении дружественных тебе оборотней. Поэтому он пришел к Велесу, и Афанасий, прекрасно зная свой уровень колдовских сил, решил сделать небольшой запас на всякий пожарный. Они оба сильны, если даже без физической близости достигли такого единения и уровня силы. Так что… Велес смажет себе зад и встанет в ту позу, в которой его пожелает взять твой отец. Так оно и будет, вот увидишь. Володар представил композицию «отец трахает Велеса» и передернул плечами, настолько мужчины были разных весовых категорий, потом всплыл разговор, что маг и Посох должны быть на равных даже в сексе, другая раскладка выглядела еще бредовее… Да Велес просто раздавит его отца, если захочет взгромоздиться сверху. — Мля, кроме миссионерской позы есть еще куча других, не подбрасывай мне бредовые картинки в голову, как сношаются эти двое. Меня не меньше коробит от всех этих мыслей. И вообще, если твой отец здесь — пора в путь. У нас своя дорога, которую необходимо пройти, а у них своя. Сына ты своего видел, и поверь мне, он под должной защитой этих двух. Нам же себя бы научиться защищать должным образом. — Золотые слова, Данко, не зря ты мне приглянулся. Ты светлый и теплый, а значит, мой сын в хороших руках, — Афанасий стоял в проеме дверей и держал, укачивая, ребенка, пока Велес готовил необходимую для кормления смесь. — Так что собирайтесь и марш в путь, вам еще учиться и учиться, причем обоим. А то кроме убойных вешек ни черта еще не умеете, так зарубки ставить при помощи секса многого ума не надобно. Как только будете готовы, так и быть, выведу на тропу шамана, чтобы вам по речке обратно не топать. Поди на такое расстояние еще от тропы не удалялись? И, увидев согласный кивок покрасневшего рыся, нежно улыбнулся, подтверждая, мол, и правильно, одним не стоит. Как обещал отец Володара, этим же вечером молодых пилигримов, готовых продолжить свой путь, провожали все трое. Дитё пускало пузыри и возбужденно агукало, тяня ручки к звёздам млечного пути. — Ишь, и правда, колдовство у него в крови, — крякнул Велес, смотря, как нареченный Белимир пытается сорвать далекие искры чужих галактик. — И имя ему хорошее подобрали, молодцы. — Это больше Данко, я бы простое бы выбрал, к примеру: Алексей или Михаил. Как же мне в школе-то доставалось с таким ненормальным имечком, — тяжело вздохнул Володар. — Каждое имя имеет свой скрытый, сакральный смысл и защищает своего владельца. А Белимиру это ой как необходимо, — осадил его Афанасий, — ладно, не топчитесь, проход я держу, видите, как он сплетается с шамановой дорогой? И, дождавшись согласных кивков, продолжил: — Я снова вхожу в круг вместе с Велесом, как только нам дадут добро и малыш подрастёт. Это выиграет для вас двоих время на становление как пары. Удачи вам обоим… идите и не оборачивайтесь, обратных путей у жизни нет. И, когда Володар с Данко отошли на небольшое расстояние, то до их ушей все же докатилось сказанное твердо Афанасием: — А ты, Велес, готовь свою задницу, уложим Белимира и займемся ее распечаткой со всеми вытекающими последствиями. И если что, помни — прибью, за мной не заржавеет. — Конечно, мой колдун… — шепот был настолько трепещущим и с нотками открытого желания, что молодежь уже не сомневалась — бурая шкура скоро оденется благородным белым цветом, а глаза наполнятся прозрачной голубой водой.