Скучаю

Ангел открыл глаза рано утром. За окном уже пели свои переливчатые трели птицы, словно зазывали случайно или же по нужде проснувшихся горожан послушать их веселое, беззаботное щебетание, позавидовать той легкости, той незамысловатости исполняемой музыки, которая сейчас так напоминала мальчику о свободе. Щебет доносился из маленького окошка под потолком, а сам Роланд лежал на небольшой горке соломы. В этот момент он казался самому себе скорее каким-то большим животным, нежели человеком. С того злополучного вчера прошло около недели или двух. Точного времяисчисления парень не знал, так как давно потерял счет минутам, часам, суткам… С тех пор Ник так и не появлялся в его комнате, которая, к слову, сменилась. Теперь тут не было клетки, закрепленной крюком к потолку, не было кнута, который так и остался лежать на полу. Зато эта комната была просторнее, что приносило мало толку, так как тут витал въевшийся запах коньяка, - Роланд предполагал, что ранее тут было целое поселение клопов, потому как в такой комнатке держать алкоголь было бы не разумно, - человеческих испражнений, - так как тут не было отведенной для таких дел комнаты, и стояло лишь небольшое ведро у стены, меняемое заботливой гувернанткой раз в трое суток, - каких-то пахучих трав, мазей и еле уловимый запах лаванды, шедший вообще непонятно откуда в настолько засоренной, неприбранной комнате. И горка соломы в углу у стенки, на которой и находился мальчик. В комнате было сыро, и воздух был влажный. Ночью поддувало с окна, на котором была лишь небольшая решетка, и из-под плохо приделанного пола, -явно специально, так как во всем остальном доме все было по высшему разряду – дорогое и уж чересчур вычурное, словно бы показывающее принадлежность своего хозяина к знати, - а днем нещадно палило солнце, освещая лишь половину комнаты, но заставляя камни в том месте нагреваться не хуже сковороды. Тут теперь и жил маленький и невинный Ангелок. И вот, спустя такое немалое количество времени, дверь наконец скрипнула, и в проеме появился Король. Он выглядел совершенно не таким, каким его привыкли видеть окружающие: волосы его были растрепаны, на костюме виднелись складки, сам Николас несколько осунулся и казался довольно уставшим. Видимо, не для одного Ангела время, проведенное в дали от своего мучителя, оказалось ещё более ужасным и томительным, нежели с ним. - Привет, малыш, - выдохнул мужчина, и мальчик, приподняв голову, даже на расстоянии около десяти метров уловив легкий запах спирта, который рядом с Королём явно был куда тяжелее. - Вы… пили? – еле ворочая языком, пролепетал мальчик. - Малыш, - проигнорировав его вопрос, Ник подошел, поднимая парня на руки, - пойдем со мной... – и вынес его из комнаты, поднимаясь наверх по витой лестнице, выложенной из черного мрамора. Первым делом Ник отнес мальчика в ванную, где заставил смыть с себя ужасный запах и надеть нижнее белье, шорты и растянутую, явно великоватую для Ангела, футболку. После он снова подхватил мальчика на руки, крепко сжимая, словно бы опасаясь того, что он вот-вот может пропасть, и отнес в свою комнату. На самом деле о том, кто является владельцем спальни с огромной, подобно аэродрому, кроватью догадаться было не сложно – на стене висел портрет Ника, стоящего в обнимку с Васей – его сестрой, в самой комнате, помимо кровати, был огромный шкаф с раздвижными дверцами, на которых разместились зеркала и дверь, ведущая на балкон. Николас усадил мальчика на кровать, присаживаясь у его ног и, взяв в руки ладошки Ангелка, кажущиеся сейчас такими крошечными, он стал поочередно покрывать их поцелуями, сбивчиво извиняясь перед мальчиком. Роланд ничего не понимал. Чтобы он, Ник, Король оборотней, сам сел к его ногам, стал просить прощения не понятно, за что, когда ещё месяц назад он его преспокойно избивал…. Нет, это было больше похоже на сказку. Ангелок ведь уже доверился ему один раз, полюбил. Нет, не так… Думал, что полюбил. Искренне и на всю жизнь. Но Ник просто отказался от него, сослав в другой город, прикрываясь тем, что якобы хочет спасти его. «Я ему просто надоел,» - решил тогда про себя Роланд. Он хотел забыть все, как страшный сон, начать жить заново. Завел друзей, старался казаться жизнерадостным, веселым и со временем у него получилось. Но вот снова появляется он – эгоистичный, самовлюбленный садюга. Снова врывается в его жизнь подобно урагану – снося к чертям все устои, круто поворачивая судьбу мальчика. Снова пытается сломать его, подчинить. И снова мальчик, сам того не подозревая, оказывается сильнее. А теперь он… извиняется? Нет, это точно не могло быть реальностью.