Мир кончается за порогом

Прямо около участка накрытое чёрным пакетом лежало тело Василия Вакуленко. Из-под полиэтилена расплылась лужа багровой крови. Я нервно сглотнул слюну, но она застряла в горле. Мирон стоял с другой стороны от трупа, закрыв рот рукой. На лице и одежде виднелись небольшие красные пятна. Словно его обрызгали краской. Если бы это была краска… Мне сказали, что он был рядом, когда это произошло. Мирон шёл вместе с начальником, когда пуля вышибла ему мозги, оставив на одежде Фёдорова кусочки чужого организма. Ларин носился туда-сюда, раздавая приказы. Врачи скорой помощи то и дело одергивали его, упираясь в грудь ладонью, отводя в сторону, чтобы не мешал. Одна из молодых девушек в синей форме, попыталась усадить его в машину скорой, но Ларин отказывался. Хотя всем было очевидно, что Дима не в себе. Рома сидел в машине. Он не стал даже выходить, лишь кивнул головой, мол он ждёт меня здесь. Англичанин привёз меня, даже остался рядом. Правда, не потому что такой весь добрый и чувствительный, а потому что я пообещал ему, что с Олегом все будет хорошо. Обещание я не сдержал, поэтому Рома сопроводил меня, чтобы, если что случиться, оставить в точно таком же состоянии, в каком находится на данный момент Вакуленко. То есть мертвым. Видимо, это и был план Шока. Васю убил Фараон. Вот она плата за голову Мирона. И я понял, что Дима не пытался себя спасти, он просто избавил Фёдорова от головной боли, от главного зла. А ещё от тюрьмы, ведь единственным человеком, который знал, что он убил своего напарника Гену и, возможно, Храмова был Вакуленко. Судя по всему ещё и Шок, но это ничего не меняет. От этих мыслей мне стало не по себе. Леша мертв, а моя жизнь зависит от белобрысого мальчишки с пухлыми губами или от полуслепого брюнета с длинным языком. Кому как нравится. Фёдоров кинул на меня взгляд, но, поймав мой, сразу отвернулся. Возможно, ему стыдно смотреть мне в глаза. Хотя с какой стати? Он же ничего не знает. Я бы очень хотел с ним поговорить. К сожалению, на данный момент в этом не было никакого смысла. Ларин так ко мне и не подошёл (зачем звонил?). Поэтому, забрав свою одежду, я направился обратно в машину к Роме. Мне сейчас здесь нечего делать, а Ларин, думаю, ещё какое-то время не будет ничего замечать вокруг себя. Около участка собирались фургончики со СМИ, кое-кто даже уже расставил камеры. Сотрудники МВД пытались не пустить людей к месту преступления. Я сел в машину, затем раздался ещё один хлопок. За мной в машину, на заднее сиденье, залез Мирон. — Я знаю, где Шок. Всю дорогу мы ехали молча. Меня не покидало чувство абсурдности. Зачем Фёдоров ведёт нас, а тем более Рому к Хинтеру? Он что хочет, чтобы его убили? Быть может, Мирон понял, что единственный выход для него — это смерть все участников секрета о его делах. Англичанину, кажется, абсолютно наплевать, он спокойно держал руль, следя за дорогой. Что ж, вероятно, я просто плохо его знаю. И узнавать получше что-то и не тянет. Мне хотелось спросить Мирона, не убивал ли он Храмова, но смелости на этот вопрос не хватало. Не так уж сильно я хотел знать ответ. А, может, попросту боялся его услышать. Когда мы завернули во дворы, я узнал место нашего визита. Те чёртовы дома, кишащие наркоманами. Место, где я впервые имел честь увидеть Мирона. Они что мыслями обменялись, пока я тупил? — Идем. Мы влезли в дом, который считался опаснее второго, через окно и направились наверх. Идя по пыльной лестнице, заваленной разнообразнейшим мусором, и оглядывая обшарпанные и кое-где исписанные стены, я вдруг с кристальной ясностью понял, что у меня нет с собой оружия. Я попытался вспомнить, где оставил его, но не мог. В отличие от дома, который находится напротив, здесь было пусто и тихо. Ни одного наркомана. Наша компания поднялась на пятый этаж, к единственной закрытой двери. Мирон, который шёл первым, кивнул нам головой, затем толкнул дверь и прошёл вперёд. Рома хотел пропустить меня, чтобы я вошёл следом, но я сделал вид, что не понял этого. Англичанин улыбнулся, а через секунду, в дверном проёме поднял руки. В его голову упирался ствол пистолета. — Гостей, признаться, я не ждал. — Шок, здравствуй. Если ты скажешь, где Фараон, здесь никто не пострадает. — После такой фразы я и сомневаться перестал в том, что прошлое Ромы покрыто миллионными тайн. Дуло орудия смотрит ему в голову, а угрожает все равно Англичанин. Хинтер засмеялся. На самом деле у меня был шанс свалить. Просто убежать вниз по лестнице, и меня бы никто не смог догнать, потому что отвлечься от Англичанина Диме стоило бы жизни, но я вошёл внутрь. Проклятое любопытство. Но если видел начало, то хотелось бы и финал узреть. — Тебе не понадобиться, — Хинтер опустил оружие, отвернувшись, чтобы закрыть дверь и Рома сразу же вынул своё. Они просто поменялись местами. Мирон, испугавшись, сделал шаг, но Дима остановил его, пройдя вперёд, словно жертва, хотя пистолета из рук не выпустил. С другой стороны его никто не просил этого сделать. — Говори. Хинтер открыл рот, но Англичанин тут же его заткнул. — Не ты, Мирон, — Рома подтолкнул меня рукой вперёд. Тем самым я, Шок и Фёдоров оказались в поле зрения наемника все вместе. — Кого ты выбираешь? Я даже не смог вдохнуть от страха. Англичанин, кажется, сошёл с ума? Фёдоров посмотрел на меня растерянным взглядом. — Говори. — Рома, зачем тебе это? — Потому что это ты заварил всю кашу. Надо закончить все раз и навсегда. — Тогда просто убей меня, — сказал Шок. — Нет, — ответил Рома, — пусть выберет он. Наступило молчание. Я не знал, что делать. Молиться или умирать. Если выживу, уволюсь к чёртовой матери из органов. — Дима или Ваня? Англичанин водил пистолетом от меня к Шоку. — Ваню, — проговорил Мирон, и меня отпустило, — убей Ваню. Рома направил на меня оружие. Умереть за чужие ошибки. Блеск. Всегда мечтал. Он взвёл курок. Я зажмурился. — Нет, — сказал Хинтер. Я распахнул глаза. Дима стоял слева от меня, приложив свой пистолет к виску, — это заварил я. Выстрел на секунду вывел меня из равновесия. Не хотелось оборачиваться и видеть, как мозги Шока сползают вниз по стене. Поэтому я посмотрел на Мирона, этот боялся даже открыть глаза. — Чтобы ты сдох, — тихо озвучил он свои мысли дрожащим голосом. — Это он убил твоего напарника, — ответил Рома, глянув на меня, а после по комнате снова прокатился звук выстрела.