Обнимая ангела

Я проснулась от яркого лучика солнца, который каким-то макаром умудрился просочиться сквозь занавески. Моя натура редко встаёт под зов будильника, хотя иногда и без него не обходится. Раскрыв веки, я поднялась с кровати и потянулась, разглядывая, как солнечные зайчики играют на потолке, отсвечивая от зеркальных приборов. Мои густые каштановые волосы спутались и пришлось прямо в кровати их расчёсывать. Убрав всю шевелюру в низкий хвост, я встала с кровати и направилась в ванную, чтобы умыться. Стены казались такими серыми, а воздух душным. Хоть сейчас и май, мне всё равно казалось это перебором. А всё лишь из-за моего подавленного состояния. Две недели назад умерла моя мама. Нельзя было сказать, что она была хорошим человеком: пила, употребляла наркотики и водила мужчин одного за другим в наш дом, ночами не давая мне спать. Надо было заметить, что мой настоящий отец, с которым я встретилась первый раз всего два года назад, был вполне приличным человеком, по сравнению с ней. Только я всё равно ему не доверяла, ведь он за эти годы практически не соизволил меня навестить и узнать хотя бы как у меня дела. А мать часто меня избивала по пьяни, хотя, на самом деле, я очень сильно её любила… Интересно, как они вообще с ней встретились? Наверное, как обычно, всему виной алкоголь… Вернувшись из ванной, я зашла в комнату и надела свои старые синие джинсы и голубую футболку с какими-то непонятными узорами. Нужно было собираться в школу, куда я совсем не хотела идти. Раньше было проще: ты – изгой класса, и никто не обращает на тебя внимания. Ну изредка могли толкнуть или обозвать. А сейчас нынешним парням наплевать на то, что ты внутренне из себя представляешь. Им главное – оболочка. В особенности, то, что под юбкой. Они то и дело пристают, поэтому в школу становится ходить всё страшнее и страшнее. Особенно, когда у тебя нет друзей и некому за тебя постоять. О друзьях… У меня их никогда не было. Всю свою жизнь я проживаю в вымышленном мире. Там есть место одному силуэту в бежевом плаще. Этот мужчина появился передо мной, когда я была совсем маленькой, наверное в годика три. Его глаза были небесно-синие, а волосы угольно-чёрные. Мне всегда казалось, что это был ангел. И мне по сей день мерещится, что он рядом… Словно он мой ангел-хранитель. Когда мне плохо, я как будто слышу некий шелест, похожий на крылья. Но обернувшись, никого не вижу. Скорее всего, что я немного не в себе, схожу с ума, но для меня это видение очень дорого, сама не знаю, почему. Я очень верю в ангелов. Я всё время их рисую, пытаюсь вообразить, что они рядом…Он рядом… Мне так легче жить… Наверное, поэтому я одинока. Потому что никто не приемлет фантастическому мирку в моей голове. Окружающие, наверное, думают, что я умалишённая. Да что уж говорить. Так оно, наверное, и есть. Я быстро собрала сумку, закинув туда пару учебников, и бросилась вниз по лестнице. Отец что-то колдовал на кухне, и я не могла не заглянуть. Он делал завтрак… Яичницу… Увидев меня, он расплылся в улыбке и позвал к столу: — Доброе утро, Кнопка! Садись. Невольно я села за стол, и в мгновение передо мной возникла весьма аппетитная яичница. Голод взял своё и я почти за пару минут уплела отцовскую стряпню. После передо мной появилась чашка зелёного чая без сахара, который я так люблю, и заботливая мина папы, глазеющая на меня с противоположной стороны стола. — Стеффи, ты можешь мне всё рассказывать. Я вижу, ты очень подавлена всё это время. Всё из-за мамы, конечно… – проговорил он. — А как же… – шмыгнула носом я, после чего сделала глоток горячего напитка. – И не зови меня Стеффи. Так меня могла называть только мама… А ты лишь знакомый мне дядя, не более того. Хоть мама и была алкоголичкой и наркоманкой, которая колотила меня безо всякой причины, я всё равно её любила. Сама не знаю, почему. Наверное, меня наполняли нотки мазохизма. Дин слегка улыбнулся и сказал: — Ты её любишь. Даже после того, как она тебя… — Она ни в чём не виновата! Ты её бросил! Нас бросил! Из-за этого она спустилась ниже плинтуса! А ведь она тебя любила! – я почувствовала, как по щекам стали спускаться мокрые дорожки, которые я тут же смахнула. — Стефани… – вздохнул Дин. – Я знаю, что тебе трудно. Но позволь мне… — Мы с тобой просто знакомые, Дин. Я не буду тебе ничего рассказывать. Захочу, вообще из дома уйду… – прошипела я сквозь зубы. Сейчас начнёт рассказывать про свою опаснейшую работу, из-за которой он не хотел подвергать нас с матерью опасности. А на вопросы, что это за работа, будет говорить, что это что-то невероятно секретное. Тайна, покрытая мраком. Хотя… Иногда мне хочется повеситься за такие слова. И это я говорю ещё после того, как съела завтрак, который он мне приготовил. Я – последняя сволочь. Надо принять его, ведь у меня больше никого не осталось. Но почему это так трудно сделать? Вот уже полторы недели он так пытается со мной разговаривать, но… Отпив очередной глоток чая, я слегка кашлянула, а затем взглянула на отца. — Прости, Дин… – проговорила я. – Мне действительно тяжело… Но я справлюсь, всегда справлялась. Винчестер выдавил некое подобие улыбки, хотя это трудно было назвать таковой. Он протянул ладонь и накрыл ею мою руку. Она была большой и тёплой. Отец, милый отец… Папочка… Как хорошо, что ты рядом в такую трудную минуту… — Стефани, можно тебя кое о чём спросить? – задал вопрос Дин. Я отложила в сторону чашку и внимательно посмотрела на папу, показывая видом, мол, задавай, но только то, на что я в силах ответить. — К тебе ни разу не заявлялся человек? Знаешь, брюнет в бежевом плаще? У него ещё синие глаза, – спросил Винчестер. Внутри всё похолодело. Перед глазами детская сценка в моей комнате, где брюнет с синими глазами смотрит на меня невероятно ангельским взглядом, а я смеюсь. Смеюсь тому, что рядом со мной есть хоть кто-то. Только вот я уже давно считаю, что это просто моя младенческая выдумка, которая живёт со мной много-много лет. Человек в бежевом плаще… Руки словно онемели, а перед глазами заплясали фиолетовые круги. Даже если это моя фантазия, я никому о ней не поведаю… Я пыталась рассказать о ней маме, но она не верила. Больше я на такое не куплюсь. Я отрицательно помотала головой в сторону отца. Он лишь пожал плечами. — Может на улице его встречала, не? – спросил он. — Нет… – проговорила я. – А кто это? — Да один мой знакомый. Живёт здесь неподалёку. Лучше с ним не связывайся, и пройди мимо, если увидишь… И вообще, не бери в голову. На последних словах он махнул рукой. Мне показалось, что голос отца как-то дрогнул. Или же это у меня уже глюки? Но он, словно соврал о чём-то и вполне возможно, я о чём-то не знаю. И может быть такое, что тот ангел, которого я таковым считала, просто знакомый моего отца, который однажды навестил меня? Но ведь столько лет прошло… Неужели он всегда носит этот бежевый плащ? Странно… Мне стало как-то не по себе. — Стеффи, всё хорошо? – вкрадчиво спросил отец, глядя на мой похолодевший от некого ужаса взгляд. — В-всё хорошо… – проговорила я. – Просто… Мне надо в школу. Я схватила сумку и побежала к дверям. На выходе я обернулась и крикнула в сторону отца: — И не называй меня Стеффи! После этого я кинулась вон из дома. Мне стало страшно. Не знаю, даже где лучше: в школе или дома. Везде теперь я чувствую напряжённость. Будто повсюду мне хотят солгать и предать. И значит ли это, что тот мужчина в бежевом плаще, которого я всю жизнь считала ангелом и своей выдумкой, просто обыкновенный человек, которого, как мне показалось, папа не особо долюбливает. Ох, Стефани, успокойся… У тебя целый учебный день впереди. Ещё будет столько негативных эмоций…