***
Скатываясь по стене, она ощущала, как горячие, соленые слезы застилают глаза, а следом катятся по лицу, обжигая. Зажимает рот рукой, чтобы не закричать. Получается с трудом. Сначала выходит какое-то мычание, а затем вой. Задыхаясь, она рвано дышит, не может даже издать звук. Утыкается лицом в толстое полотенце, чувствуя непреодолимую боль каждой клеточкой. Тело содрогается, волосы прилипли ко лбу и щекам и лезут в покрасневшие и распухшие от слез глаза. Голос срывается, теперь она кричит, стучит по полу то ладонями, то кулаком, не обращая внимания на дискомфорт. Кажется, внутри одна только боль. — Почему, почему, ну почему же? — шепчет в тишину, кусает попутно губы до крови. — Ненавижу, ненавижу! — еле проговаривает, глотая слезы. Воздух из открытого настежь окна охлаждает влажное лицо, но никак не успокаивает. Мия с трудом держится за подоконник, все еще трясется, ноги невольно подгибаются. — Я была плохой дочерью, — выпивая залпом стакан виски, лепечет женщина. — Нет, мама, получилось так, как получилось, — Мия с силой стискивает зубы, чтобы снова не разреветься. Просто нельзя, иначе у матери начнется настоящая истерика, а это будет ужасно для всех, особенно сейчас. Девушка выдыхает воздух, кажется, слезы просто закончились. Горло побаливает то ли от вдыхаемого полной грудью холодного на удивление для июля воздуха, то ли от криков и мольбы о помощи всевышнего. Сердце разбилось, и никто, никто не может помочь. — Да ты только и можешь, что просить денег, а больше тебе ничего не нужно? — швыряет бутылку в противоположную стену мужчина. — В смысле? — испуганно шепчет Мия. — Мы же договаривались, ты дал согласие. Я… Я не понимаю. — Не понимает она, — хмыкает он. — Да катитесь к черту! — выплюнул он и пошатнулся на месте. Мистер Кэмерон схватился за стоящий рядом стул, но не удержался и рухнул вместе с ним на пол, чудом не ударяясь головой об угол стола. Мия подбегает к отцу, но тот отмахивается. — Как же вы меня достали! «Как же вы меня достали!» Мия пустыми глазами осматривает комнату в поисках телефона. На экране высвечивается четыре пропущенных от матери. «Очаровательно…» — Мам, ты что-то хотела? — холодно спрашивает Мия. Пока мать что-то болтает заплетающимся языком, девушка безразлично кивает, иногда хмыкая и усмехаясь про себя. Какие-то просьбы, какие-то вопросы от женщины совсем не интересуют, в голове Мии снова и снова повторяются ее слова, а затем как будто это было только что — слова отца. И это вроде бы уже не так задевает, особенно когда выплакала все свои слезы, но сердце все еще щемит слегка. Можно было понять все их эмоции, все их рухнувшие надежды, но никак нельзя понять то, как родители будто издевались над детьми, не принимая их мнение во внимание, говоря, что взбредет в голову, раня каждым словом, каждым взглядом. Было больно всем, но почему-то в ответ боль причиняли только, кажется, взрослые и мудрые люди. А кому? Детям, собственным хоть уже и выросшим, но детям. Все нуждались в поддержке, но как оказать поддержку тому, кто плюет в тебя ядом? — Все, я надеюсь, ты поняла меня, целуу-ю, — протянуло женщина, отчего Мию аж передернуло. Сбросив вызов, она с отвращением прошипела: — Да чтоб вы оба подавилась там своим виски и собственным ядом!***
Мысли не делают нас плохими людьми, так ведь? Конечно, никогда бы Мия Кэмерон не задумалась бы воплотить некоторые свои желания в жизнь. Да и это не были желания, всего лишь порыв эмоций. Страха. Боли. Агрессии. И все же верно то, что самую сильную боль нам причиняют только близкие. Отстраниться, уйти как можно дальше и закрыть почти все пути — лучший вариант. «Властны ли мы выбирать себе семью?» Нет. «Но если с тебя уже хватит, можно просто исчезнуть?» Противореча сейчас всем своим принятым решениям, она вернулась в этот дом. Пожалела ли? Возможно, но только из-за переизбытка эмоций, которые хлынули потоком, как только она увидела знакомую калитку. — Мама, папа, — приятный аромат свежеприготовленного кофе как-то успокоил, поэтому Мия повернулась в родителям, которые все еще с недовольной гримасой сидели за столом, — у меня кое-что есть для вас, — глотнув обжигающий напиток, девушка достала из кармана легкие и вполне симпатичные браслеты. Родители послушно протянули руки и с удивлением смотрели на дочь. — Какой сегодня праздник? — Праздник благодарения родителей за то, что они есть, — шепнула Мия и подмигнула. Расчувствовавшись, мать прослезилась и притянула дочь за шею, обнимая. Отец так же не остался в стороне. Сейчас они выглядели как обычная семья. Как обычная счастливая семья. — Просто знайте, что я вас люблю. Совершенно неважно, где я живу, с кем гуляю по ночам, — заметив взгляд отца, она рассмеялась, — но я не гуляю по ночам, меньше верьте соседям! — в шутку строго произнесла Мия. — Со мной все хорошо, я в безопасности, я счастлива. Девушка просто не могла злиться на родителей сейчас, они выглядели точно так, будто они вернулись на десять лет назад. В такие моменты она готова была простить их за все, лишь бы время замерло и она как можно дольше ощущала эту любовь и видела нежность в глазах родных. И как бы ты ни хотел, но от кровных уз не уйти. Нужно совершить что-то совсем бесчеловечное, чтобы разрушить эту невидимую и очень крепкую связь. Какими бы твои родители или братья, сестры ни были бы, защищать их словно инстинкт. Обременительно ли это? Может быть, но семья есть семья. Может быть, в сердце всегда остается тот маленький кусочек надежды, что все изменится рано или поздно, что все громкие и до слез обидные слова и поступки можно исправить, можно перечеркнуть все плохое и отправиться без лишнего багажа в счастливое будущее. Вербена в браслетах теперь точно защитит их от внушения вампиров, Мия уверена хотя бы в этом. Правда неизвестно, зачем кому-то вообще что-то внушать ее родителям, никто толком не знает, где они живут, разве что… Впрочем, вербена никогда не будет лишней. Осталось добавить ее в чай. Чувствуя, что вот-вот расплачется, девушка разрывает теплые объятья и быстрым шагом направляется к входной двери. «Нужен свежий воздух, срочно!». — Ах, вот ты где! — игриво сверкает глазами Кай, отчего Мия растеряно застыла, открыв дверь. — Я все боялся, что ошибусь домом, но нет, — хохотнул он, — память меня не подвела. Можно войти? Девушка все еще в оцепенении стоит напротив парня, глядя пристально в серые глаза. Опять, вернее снова его насмешливый тон, за которым он ловко скрывает жажду убивать и мучить. Снова внимательный и какой-то задумчивый взгляд. Все повторяется, все по кругу. Она надеялась, что он не найдет ее, забыв, что Кай Паркер куда проворнее и умнее. — Зачем нужно было пытаться скрыть место твоего визита, м-м? — почти пропел парень. — У меня столько вопросов, столько вопросов, милая, но ни одного ответа, — он, словно маленький мальчик, надул губы и склонил голову набок.