Семнадцать мгновений

С чего бы начать? Сегодня выдался на редкость странный день. Во-первых, меня выперли из кабинета. Моего кабинета. Во-вторых, теперь, по крайней мере на ближайшие пару недель, в моем отделении главная не я, потому как штаб прислал более высокопоставленного по должности человека для исполнения такого рода обязанностей. Благо, на время. В-третьих, этим самым новым шефом оказался не кто иной, как Коби. Да-да. Тот самый маленький розоволосый пухлый мальчик, который носил огромные очки с толстыми линзами. А ведь мы с ним уже два с половиной года не виделись… Сильный порыв ветра перевернул страницу. Я заправила за ухо непослушную прядь волос и бросила ещё несколько крошек сладкой выпечки местным крылатым обитателям парка. Воспоминания вихрем кружились в голове…

События, датируемые сегодняшним утром

— Боже! Простите, извините! — Небось на свидание спешишь, милочка? — старушка ехидно улыбнулась, не без труда подняв с земли свою авоську. — В девять утра-то? — жутко покраснела, кляня себя почём свет стоит за забывчивость и безалаберность. Докатилась. Доблестный страж Морского Дозора сбивает мирных старушек, потому как уже опоздал на утреннее совещание. А всё из-за чего? Из-за того, что кто-то (не будем тыкать пальцами, это некультурно) забыл вчера поставить будильник и благополучно продрых. И ладно бы что-то путное снилось, так нет же! Бывший главнокомандующий Сэнгоку, собственной персоной. А уж каждый дозорный знает притчу: начальство привиделось (пусть и разжалованое, не суть) — жди беды. — Держите ваши мандаринки, — поспешно засунула собранные фрукты обратно в авоську, помогла старушке подняться и церемонно поклонилась. — Извините, мадам. Больше не повториться. — Ну что ты, милочка. Беги давай, — старушка хитро подмигнула. — Кстати, у тебя лицо красными пятнами пошло. Уж не больна ли? «Нет, это просто я так краснею», — обиженно взвыла про себя, на деле выдавив улыбку. А затем со спринтерской скоростью рванула вдоль переулка, ловко лавируя между прохожими горожанами. Видит Боженька, не впервой я так, сломя голову, несусь. — Дядька… Руф. — Отдышитесь, кэп. Всё равно ведь на целый час опоздали, — получила утешительный хлопок по спине. — Коммандер Риппер меня… уф… прибьёт, — не без труда разогнулась, с силой втягивая в себя воздух. Мда, бег никогда не входил в список моих сильных сторон. — Это будет весьма прискорбно, хотя я бы, признаюсь, не отказался от повышения на старости лет, — флегматично заметил дядька Руф, услужливо протягивая стопку докладов и других ценных бумаг. — Поспешите, старшина. Не хочу вас расстраивать, но там, кажется, прибыла плановая проверка. Глухо застонала и припустила дальше, мимоходом пытаясь не растерять всю макулатуру и поправить галстук. — … Ситуация, примерно, такая… Замерла в нерешительности у двери, прислушиваясь. На всякий случай перекрестилась и резко открыла дверь. — Здравия желаю, господин коммандер Риппер, — согнулась на девяносто градусов. Хотела вообще на сто восемьдесят, но, увы, способности человеческого тела ограниченны. В комнате наступила абсолютная тишина. — Я прекрасно осознаю, что нарушила устав и готова понести строжайшее наказание, — быстро пролепетала, пристально рассматривая ворсистый небесно-голубого цвета ковёр. — Но сегодня утром случилось непредвиденное. Какая-то бабушка уронила на рынке свою авоську и рассыпала фрукты. Я просто не могла пройти мимо, коммандер! Честь дозорного требовала исполнить свой прямой долг и обязанность, а именно, — помочь мирному гражданину с его проблемой. Выпрямилась по струнке, прикрыв лицо стопкой бумаг. По виску стекла тонкая струйка пота. Никогда не умела достойно врать, хотя, если подумать, это и не ложь вовсе. Женщина пострадавшая действительно имела место быть, а уж от кого именно пострадала — не суть важно. — Бабушка, наверное, жила на другом конце города, — низкий и жёсткий голос начальника не предвещал ничего хорошего, сочась сарказмом. — Так точно, — нервно сглотнула, мысленно уже сотню раз похоронив долгожданное повышение. — Просто у старушки был явно выраженный сколиоз, плюс она ещё инсультницей оказалась… — Отставить, старшина Оосава, — рискнула высунуть голову из своего «домика». Коммандер Риппер почесал щеку, заросшую чёрной густой щетиной, и прищурил свои темно-карие глаза, явно решая, что же со мной, бякой эдакой, делать. Наконец, мужчина, видимо, пришёл к каким-то умозаключениям, решив сменить гнев на милость: — Садитесь, старшина, — поспешно направилась к своему месту. Естественно, умудрилась споткнуться, выронить доселе трепетно хранимые доклады и шлёпнуться лицом прямо на пол, попутно ухватившись за стул и, тем самым, прихватив какого-то случайного товарища за собой. По помещению эхом разнёсся душераздирающий крик с нецензурно-непечатным содержанием. Поспешно поднялась, отряхиваясь и попеременно озираясь. Наконец зрение сфокусировалось, и я смогла узреть спину младшего лейтенанта Роккаку: на рубашке уже успело образоваться мутное тёмное пятно. Вот до чего может довести человека навязчивая привычка распивать утренний кофе. — Извините, — испуганно пропищала, попутно собирая бумаги. Два недовольных начальника. Комбо. Да мне сегодня везёт! — Сядь и не рыпайся, — на плечо опустилась мускулистая рука коммандера. Я решила мудро последовать его совету и, отодвинув первый ближайший свободный стул, плюхнулась на место, вжав голову. Младший лейтенант вынужден был удалиться, дабы сменить форму. — Итак, на чём я остановился? — коммандер оперся руками о стол и исподлобья зыркнул на всех присутствующих. — А остановился я на том, многоуважаемые коллеги, что давеча из Маринфорда поступило сообщение. Стараниями всех здесь сидящих, Шеллз-Таун не без причины считается одним из самых безопасных городов самого спокойного океана — Ист Блю. Поэтому именно к нам чаще всего направляют новичков, дабы те прошли здесь, так сказать, проверку на профпригодность. — В чём подвох? — поинтересовался старшина Яго, который лишь недавно получил повышение и ещё не знал, когда стоит заткнуться и молча внимать речам святых. — Неверная формулировка, — коммандер начал расхаживать по комнате взад-вперёд, заложив руки за спину. — К нам направили на прохождение практики от штаба парня, о котором, так или иначе, все здесь наслышаны. Коби, заходи. Мда, порой время удивляет своей скоротечностью. Времена, когда Коби был маленьким мальчиком, а я — обыкновенной юнгой, давно прошли. Он подрос, забавно. Теперь мне приходится взирать на него снизу вверх, а ведь когда-то было наоборот. И голос изменился. И крестообразный шрам над правым глазом появился. Даже интересно, кто это его так оприходовал. «Капитан Дозора» — такому карьерному росту впору позавидовать, тогда отчего мне его жалко? Коби сказал, что скоро в Шеллз-Таун прибудет Хельмеппо, гнусный сынишка бывшего начальника базы — деспотичного капитана Моргана. К счастью, его разжаловали. Не знаю даже, смогла бы я добраться до статуса старшины, будь он по-прежнему у власти… — Привет. — Привет, — ответила на автомате, старательно вписывая в тетрадку бурлящие в голове мысли. — Что ты там такое интересное пишешь? — Коби подошёл сзади и заинтересовано перегнулся через моё плечо. Резко захлопнула дневник прямо у парня перед носом, благодаря богов за то, что у Коби не такой зоркий глаз, как у большинства дозорных. Очки он, конечно, больше не надевал, зато они перекочевали на лоб, что явно говорило об их использовании. Пусть и не таком частом, как раньше. — Ничего, что могло бы заинтересовать дозорного, — неодобрительно фыркнула. — Список продуктов на покупку, а что? — Да ничего, — парень равнодушно пожал плечами. — Давно не виделись. Знаешь, а ты ничуть не изменилась, Шай-сан. Всё такая же мохнатоголовая. — Чья б корова мычала, Барби, — обиженно надулась, выпятив нижнюю губу. С самого детства жутко комплексовала по поводу своих тёмно-зелёных волос цвета лесного мха. На самом деле я не против зелёного. Есть ведь и красивые оттенки, но это моей головной растительности не касается. Вдобавок они ещё и были немного кудрявыми. Порой даже казалось, что это всё фамилия виновата. «Большое болото», зелёные волосы… Хорошо, что бабаня так и не отправила меня в школу, а сразу отдала в Военно-морскую академию. — Мидори-сан всё ещё жива? — Коби, кажется, чувствовал себя неловко. — Ну ещё бы! Пойдём, встретишься с ней лично, — взяла парня «на буксир» и активно потащила к выходу из парка. — Всё так же дымит, если что. — Шай-сан, не стоит оно того. Я, наверное, попозже зайду, зефир принесу, нельзя же идти в гости с пустыми руками? — Дело твоё, — развела руками, остановившись. — Ты, погляжу, стал чуть смелее и увереннее. Молодец. — Шай-сан, — Коби внезапно согнулся в поклоне. — Ты чего? — Прости меня, Шай-сан за то, что должен временно занять твой пост. — Будь добр, разогнись, Коби, — густо покраснела, вновь покрывшись отвратными пятнами. — Ты не обязан передо мной извиняться и отчитываться. А, тем более, оправдываться. — Но… — Шай-сан тебя не прощала, потому как не обижалась. Успокойся, — попыталась выдавить из себя улыбку. Вышло не очень. — И перестань называть меня «Шай-сан». Если так приспичило добавлять частицы — в крайнем случае — «-тян», ясно? А теперь пойдём, выберем бабуське зефир. — Я… — парень сам густо покраснел. Правда, в отличии от меня, получалось у него мило. — Спасибо, Шай-сан, ой, Шай-тян. Боюсь, сегодня ничего не получится. Мне надо доделать отчёты. — Как знаешь, — крепче стиснула дневник в руках. — Удачи тебе, начальник-сан. Ещё увидимся! Помахала рукой на прощанье и размеренным шагом направилась домой. Бабушка, наверное, волнуется.