Зона поражения/hunhan

Сехун распахивает глаза с мыслью, что это, возможно, его последний день пребывания на этом материке Земли, ну, или день его смерти. Он смотрит в потолок, слушая копошения Лухана на кухне и думает, как же он спокоен. Это странно. Сехун – подросток весьма эмоциональный, немного неуклюжий, местами неловкий и не умеющий поддержать разговор, но точно не спокойный или тихий. В этом мире давно что-то не так. А теперь он катится к чертям. Вчера вечером, после череды жарких поцелуев, смущенных отворачиваний Сехуна от Лухана, а потом сбивчивых признаний друг другу в симпатии, парни наконец выбрались за едой. Было страшно. Сехун чувствовал как в горле каждый раз встаёт ком при виде очередного размозженного тела, а ноги и руки порой почти не слушаются, просто дрожа. Дышать в маленьком магазинчике, в который они забрались в поисках чего-нибудь съестного, было трудно – всюду смердело. Парень едва не потерял сознание пару раз за дорогу, благо Лухан всегда был рядом. Когда они вернулись в квартиру, то сидели ещё некоторое время на полу в прихожей – Сехуну всё ещё было плохо. Лухан растирал его плечи, гладил по спине и перебирал тонкие пальцы в надежде успокоить – помогло. Придя в себя, Сехуну стало стыдно за то, каким слабым он стал здесь. Но старший быстро уверил его, что в этом нет ничего постыдного – он ведь пообещал заботиться о нём. После сытного и вкусного ужина Лухан вернулся к работе, а Сехун раскладывал готовые чертежи и карты по папкам и тубам. Парень так особо и не понял чем занимается старший, но не смог не восхититься его аккуратным почерком и тщательно выполненными работами. Он выражал свои эмоции вслух и не скупился на «вау, а это ещё круче», на что Лухан улыбался и качал головой. Когда время перевалило за полночь, а Сехун уже практически уснул, лежа на диване в ожидании старшего, Лухан наконец закончил работу. Он лёг рядом и обнял парня со спины, вдыхая запах своего шампуня и особенный запах тела. Он обнимал крепко, но нежно, боясь потревожить сон спящего. Конечно, Сехун не подал виду, но он не спал. Он просто лежал с закрытыми глазами и улыбался, наслаждаясь теплом. Это было прекрасно. В волю потянувшись, Сехун вылезает из-под одеяла, тут же одёргивая задравшуюся футболку на бледный живот и ежась от холода. Температура как-то сильно упала. – Доброе утро, – в дверном проёме стоит Лухан с лопаткой в руке. – Завтрак уже готов. Поищи одежду потеплее во втором верхнем ящике комода и я тебя жду. Сехун быстро выполняет указание, натягивая на тело чёрную водолазку и спортивные брюки из плотного материала. Он также берёт чужие носки и не забывает расчесать свои белые волосы, корни которых уже начали отрастать. Он умывается, рассматривает в зеркале всё ещё чуть припухшие губы и, смутившись, уходит на кухню. – Вау, пахнет офигенно. Ты волшебник? – первым делом спрашивает Сехун только зайдя на кухню. – Для тебя – хоть клоун, – Лухан ставит на стол блюдо с завтраком и разливает чай по чашкам. Время снова принимает своё неторопливое, по-особенному привычное течение. После обеда парни начинают собирать вещи. Ну, как, собирают... Лухан всё ещё возится с чертежами, пока Сехун неторопливо и тщательно укладывает вещи в два средних размера рюкзака. Они покинут квартиру только когда начнёт смеркаться, но Сехуну не сидится на месте, а просматривать новости уже просто тошно. Где-то на улице падаёт, кажется, цифровой рекламный стенд, потому что грохот стоит такой, что слышно даже здесь. Парни сначала не обращают на этого внимания – периодически на улицах становится очень шумно. Но, даже по истечению двух минут не становится тише. Лухан секунду сидит замерев, а потом бросается к окну, открывая его настежь. В квартиру врываются звуки борьбы и глухой рёв-полустон толпы зомби. Где-то за углом верещит сигнализация чьей-то машины и всё сливается в одну ужасную симфонию. Сехун выглядывает из-за спины старшего и едва может сдержать крик – в центре улицы стоят два парня, окружённые пока ещё неплотным кольцом подбирающихся зомби. Один из них, кажется, в полицейской форме, держит что-то в руке. Пистолет, судя по всему. Но он его не использует, хотя и порывается дать отпор в рукопашную. Его сдерживает другой парень. Он чуть выше и сжимает в руках что-то вроде меча – Сехун не может разглядеть – и тяжело дышит. Полицейский пытается его отпихнуть, а когда не получается, что-то сердито шипит. Но парень с мечом только отрицательно мотает головой и отталкивает его за себя. – Я должен им помочь, пока не поздно, – бросает Лухан и быстро натягивает на плечи куртку из плотного материала. Сехун сначала не разбирает слов старшего, но когда до него доходит, он крепко вцепляется пальцами в чужое предплечье: – Нет, Лухан, ты не можешь! Их слишком много, вам не справиться. – Что? Я бы не попытался даже выйти, если бы понял, что они обреченны, но нет! Они борются даже окружённые ими со всех сторон, да и один из них явно неплох в обращении с катаной. Здесь определённо стоит попытаться! – Лухан прихватывает с собой биту, которую также брал когда они выбирались в магазин. – Но ты ведь можешь пострадать! Лухан, пожалуйста, не ходи. Это того не стоит... Уже открыв дверь Лухан оборачивается. Его глаза какие-то тусклые и разочарованные. Сехун сглатывает. – А ведь и ты был на их месте... – негромко говорит Лухан и сбегает вниз по лестнице. Сехун накрывает лицо руками и обречённо стонет – это конец. Лухан выбегает на улицу и в лёгкие ударяет запах гнили. Да и от отвратительно тёплого, словно липкого ветра легче не становится. Лухан бежит прямо к двум парням, которые, кажется, совсем выбились из сил. Он с размаху сносит головы нескольким мертвецам битой и таранит двух по очереди прямо в грудь её концом, слыша хруст грудной клетки. У парня, что повыше, на лице кровавые капли и со лба тонкими струйками стекает пот. У парня в форме, в больших глазах, в которых недавно была ярость неясно на кого именно, при виде Лухана только удивление. Выйдя из оцепенения, он как-то по-дружески кивает ему, будто благодаря за то, что тот пришел им на помощь. – Я возьму часть справа, начиная с того, который в синей... футболке? – Лухан пытается оценить ситуацию, но приходит к неутешительному выводу, что зомби слишком много, а у парня в форме нет оружия. – Тогда я – слева. И закрывай по возможности Кёнсу – у него закончились патроны, так что тут он беспомощен. Парень, как оказалось по имени Кёнсу, порывается что-то сказать, но потом останавливается и только красочно ругается. Он понимает, что Чонин прав. Лухан бросается вперёд, надеясь расчистить им путь для отступления и прорваться сквозь медленно сжимающее их кольцо мертвецов. В какой-то момент он чуть не поскальзывается, чудом устояв на ногах. Его сердце в этот момент едва не разрывается на части. Он бьёт так, чтобы одним ударом вынести ещё нескольких. Глаза едва успевают следить за теми, кто подбираются к нему ближе и не оставляют попыток укусить. А помимо этого ещё и боковым зрением за Кёнсу углядеть надо. Конечно, совсем рядом с ним парень с катаной, но и тот уже едва на ногах. У самого Ханя ослабели руки и он начинает отходить назад. – Ну вот и всё, – мрачно подмечает Кёнсу. – Заткнись, пожалуйста. – Да что... – Осторожно! Лухан едва успевает оттолкнуть Кёнсу в сторону, когда когда один из зомби подбирает к нему из-за спины. – Я больше не могу, – у парня сильно дрожат руки, не то от усталости, не то от перенапряжения. Так, что катана кажется вот-вот выпадет из рук. Но он всё так же стоит, закрывая собой Кёнсу, во взгляде которого читается нескрываемое волнение. Лухан в два шага добирается до парней и становится совсем близко, соприкасаясь с обоими плечами. Он тяжело дышит – запах крови пропитал весь воздух вокруг, оседая железным привкусом на языке. Его начинает немного тошнить. Один крупный, с почти полностью вывалившимися глазными яблоками грязного желтого цвета мертвяк вырастает совсем перед ними. Лухан только замахивается, когда понимает, что уже успевает нанести удар... Он за доли секунды прощается с осознанной человеческой жизнью и где-то на краю сознания успевает мелькнуть мысль о том, что всё-таки надо было оставаться в квартире, когда через затылок зомби пробивается какая-то металлическая труба, заставляя остатки его тёмно розовых, с тёмными поражёнными участками мозги вылететь из черепной коробки, частично попадая на Лухана. Труба ненадолго застревает, а потом с отвратительным звуком разжиженного мяса выходит из головы. Зомби падает, являя взору смертельно бледного Сехуна, сжимающего в руках ту самую металлическую трубу. Он неверяще смотрит на упавшего, затем на Лухана, а потом его вырывает. Лухан чувствует как какое-то обжигающее лёгкие чувство царапает его нутро. Он крепче сжимает в руках биту и решает во что бы то ни стало вырваться отсюда вместе с ним, с Сехуном. *** Кёнсу выходит из ванны весь красный, разморенный и благоухающий. На его губах лёгкая улыбка, которая, однако, пропадает, стоит ему увидеть отдыхающего на диване Чонина. Он не знает как ему относиться к нему, да и что он должен делать. Они ведь и не то что бы знакомы нормально... Пока Кёнсу мнётся у входа в гостиную, на кухне Сехун обнимается с Луханом. – Всё ведь в порядке теперь, да? – Ну, не совсем, – Лухан перебирает своими тонкими пальцами белые волосы младшего. – Вот когда мы покинем Землю, тогда я скажу да, а пока... – Когда мы выходим? – Ровно через полтора часа.