«Вечности будет недостаточно для моей любви»
Пушистый снег покрыл дороги и деревья, создавая сказку для глаз горожан. Дети пытаются лепить снеговиков из рассыпчатого снега, подростки позволяют себе отойти от школьной суеты, валяясь в сугробах и делая яркие фотографии, взрослые улыбаются, глядя на счастливых людей вокруг. Коннор смотрит в окно. Он видит улыбки, видит режущие глаза белоснежные сугробы, но в горле саднит из-за подступающих слез. На улице идет снег, а значит Трою осталось совсем недолго. – Коннор, – произносит женщина, и парень резко переводит на нее взгляд. – Соль... Брюнет моргает несколько раз, прежде чем протягивает ей солонку, за которую он взялся с минуту назад, но забыл передать ее. – Извините, я задумался. Женщина демонстрирует легкую улыбку и не сводит взгляд с парня, посыпая солью смесь для панкейков. – Не хотите прогуляться с Троем? – спрашивает она. – Ты проводишь у нас каждый день, но вы ни разу не выходили на улицу. – Трой не хочет! – как-то резко отвечает Франта. – Ему тяжело... – Как и мне. Как и всем нам. Коннор опускает голову, продолжая взбивать сливки для соуса к Рождественской индейке. В его голове все еще мелькают события того вечера, когда у Троя случился приступ и его забрали в больницу, а затем никого не пускали к нему сорок восемь часов. – Я люблю тебя, Кон. Ты умеешь менять жизни. Надеюсь, моя жизнь не последняя, которую ты спасешь, – шепчет Сиван, целуя парня в уголок губ. – Мне не нужны другие... Только твоя жизнь что-то значит для меня. Коннор хочет поцеловать его, но замечает, что Трой дрожит и зажмуривается, начиная задыхаться. Сперва Франта теряется в мыслях, но затем он обхватывает его лицо своими ладонями и трясет его, пытаясь вернуть в чувства. – Трой? Трой, нет! Ты слышишь меня? Только не сегодня! – кричит Коннор. Он встает с кровати, хватается за телефон и быстро набирает 911, а следом звонит его матери. Скорая помощь не заставляет себя долго ждать и через пятнадцать минут Троя уже везут в больницу в надежде продлить ему жизнь хотя бы на неделю. Он должен провести Рождество с ним... Трой впервые сказал ему, что любит его. И это заставило Коннора влюбиться еще больше. Ведь все девушки, которые говорили ему о любви прежде, хотели быть лишь частью жизни богатого и перспективного красавца, который правил университетом. Но Трой был выше этого. Он был лучшим выбором Коннора. Спустя два дня, когда Троя отпустили домой, Кон боялся приходить к нему, не смотря на то, что парень звал его каждую минуту. Он приехал ночью. Страх и волнение отпустили его, когда он зашел в комнату Троя и увидел его спящим в теплой постели. Слезы не позволяли Коннору дышать, он оставался тихим и осторожно присел возле кровати Троя, держа его за руку и целуя в горячий лоб. – Утром, когда ты откроешь глаза, я скажу победную фразу: «А я же говорил», – усмехаясь, шепчет Франта. – Ты останешься со мной еще на какое-то время. Я не могу отпустить тебя, Трой. Коннор не знал, что Сиван не спал в тот момент и слышал каждое его слово, которое позволяло ему делать каждый последующий вдох. Как бы ты провел свой последний день? В кругу семьи, близких друзей, улыбаясь, делая вид, что все хорошо, и таких теплых уютных встреч будет еще много? Ты бы сказал самые важные слова, признался в плохих поступках, о которых молчал несколько лет? Ты бы дарил любовь тем, кто окружает тебя сегодня? Нет. Потому что ты не знаешь, что именно этот день - твой последний. Они не думают о том, почему встретились. Им плевать, что они не знают, почему влюбились друг в друга. Не было повода, не было флирта и ранней симпатии. Любовь возникла из ниоткуда, и зачем думать об этом, если счастье переполняет их прямо сейчас? Трой всегда был одинок и не знал самого себя. У него не было друзей - он не умел дружить; он никогда не влюблялся по-настоящему - он не знал, каково это; он не разговаривал с незнакомцами, думая, что он никому неинтересен. Но отправив глупое сообщение, он осознал, что кому-то есть до него дело. Он умеет общаться и заставлять кого-то смеяться. Он умеет не только любить, но и заставить влюбиться в него... Все это помог ему осознать парень, которого изменило то сообщение. Коннор влюбился в человека, который умирает и который спас его от бессмысленной жизни, также спасаясь сам. Франта убирает фаршированную индейку в холодильник, выдыхая и чувствуя слабость от усталости. Мать Троя гладит его по голове, прежде чем улыбается и обнимает парня. – Я оставлю вас одних сегодня. Ты сможешь позаботиться о моем сыне? Коннор кивает, шмыгая носом. – Конечно. – Ему хорошо с тобой, Коннор, – отстраняясь, говорит она. – Спасибо. Я вернусь завтра утром, надеюсь, ты еще будешь здесь. – Я буду здесь каждую минуту, пока Трой не попросит меня уйти. – Этого не произойдет, – усмехается женщина, проводя ладонью по его щеке. – Сходи, проверь, как он? Брюнет кивает головой, натянуто улыбается и выходит из кухни, направляясь в комнату Сивана. Он уже не стучится, без спроса заходя внутрь и закрывая за собой дверь. Трой переводит тусклый взгляд с потолка на Коннора и обратно, неподвижно лежа в своей постели. Франта подходит к нему и насильно двигает парня к стене, ложась рядом. Это молчание так прекрасно. Шумное дыхание Троя заставляет брюнета улыбнуться и придвинуться ближе, крепко обняв его. Сиван, наконец, решает изменить положение и поворачивается к парню лицом, целуя его в кончик носа. Они слышат, как входная дверь захлопнулась и понимают, что остались наедине. Коннор вздыхает и набирается смелости, чтобы по-настоящему поцеловать Троя, как он целовал его прежде. Сиван сразу же отвечает ему, притягивая его ближе и растворяясь в чувствах. Коннору всегда будет этого мало. Он безмерно счастлив в моменты, когда ему позволено просто касаться Троя, целовать его, чувствовать его дыхание на своем лице и засыпать в его объятиях. Но мысленный отсчет времени не дает парню расслабиться и насладиться Троем полностью. И сейчас он замечает, что Сиван дрожит, он лениво шевелит губами, тяжело дыша носом, но не прерывая поцелуй. Коннор отстраняется первым, обеспокоенно смотря на него. – Ты в порядке? Франта разглядывает красивое лицо перед собой, не веря, что он настолько влюблен в него. Кожа Сивана бледная, губы приняли голубой оттенок, его глаза закрыты, а дыхание тяжелое и прерывистое, но он все также идеален, как прежде. – Завтра Рождество, – шепчет Трой, – но я все еще здесь. – он открывает глаза, проводя подушечками пальцев по щеке Коннора. – Я держусь, потому что обещал тебе... – Я знаю. Трой хмурится, отводя взгляд в сторону. – Кон, я не помню, как ты появился в моей жизни. Кажется, в моей памяти закреплены все моменты, проведенные с тобой, но когда я начинаю вспоминать, то вижу пустоту. Коннор грустно усмехается, поглаживая парня по щеке. Он оставляет на его губах легкий поцелуй, заставляя снова посмотреть ему в глаза. – Зато я помню все. Я буду помнить каждую минуту. А тебе нужно помнить лишь то, что я люблю тебя. Не знаю, как это произошло и почему именно ты... Но я люблю тебя сегодня, сейчас, и это лучшее чувство в мире. Глаза Сивана блестят от слез, но он улыбается, понимая, что жизнь подарила ему этого парня всего на три месяца. И за это он благодарен. Франта замечает, что Трой уже не дрожит, его сердце бьется в спокойном ритме и поэтому Коннор снова целует его. Он ложится сверху, придавливая хрупкое бледное тело под собой, и сейчас Трой впервые не хочет останавливаться. Шатен медленно задирает футболку Коннора, касаясь горячей кожи своими ледяными пальцами, а затем и вовсе снимает вещь с парня, быстро находя его губы своими. Трой всегда комплексовал из-за своей стеснительности перед девушками, он никогда не пытался подняться на следующую ступень, но теперь он рад, что ждал так много времени. Потому что Коннор определенно заслуживает стать первым и единственным в жизни Сивана. Брюнет чувствует ноющую приятную тягу внизу живота, сливаясь в страстном поцелуе с Троем, но он все также не уверен в своих действиях. Сиван замечает, что парень ведет себя немного скованно. – Я хочу этого, Кон, – шепчет Трой в губы брюнета. Коннор тяжело сглатывает ком в горле и выдыхает, медленно потянувшись к шее Троя и целуя каждый участок идеальной кожи. Сиван также стал первым и единственным в жизни Коннора, потому что он впервые хочет сделать это с тем, кого по-настоящему любит. Постепенно избавляясь от одежды, парни словно изучают друг друга губами, осторожно и нежно касаясь самых интимных мест. Тело Троя, наконец, теплеет, а щеки становятся румяными. Он выглядит живым. Коннор слишком нежен с ним, он боится, он волнуется о том, что сделает ему больно и эта мысль заставляет его тихо усмехнуться, ведь он ни о ком так не заботился. Аккуратно и медленно растягивая парня, Франта не перестает целовать его губы, шею и ключицы, пытаясь отвлечь его от дискомфорта. Но Трой готов почувствовать самую сильную и самую приятную боль, причиненную Коннором, потому что он уверен, что это их последний раз. Первый и последний. – Прекрати осторожничать со мной, – тихо произносит Сиван. – У меня нет на это времени. Брюнет подавляет в себе желание расплакаться от этих слов, от осознания, что это правда, и переходит к делу, заставляя Троя зажмуриться и стиснуть зубы. С ним все по-другому. Это не секс, которым Коннор наслаждался раньше (как он считал), это любовь, которой он готов отдаться без остатка вместе с этим парнем. Он готов утопать с ним в чувствах вечность, если бы она у них была. – Я люблю тебя, – выдыхая, шепчет Сиван, расслабляясь под горячим телом брюнета.***
Яркие солнечные лучи пробуждают Коннора от глубокого сна. Он щурится, прежде чем потирает глаза и переводит взгляд на парня, который мирно спит на его груди. Франта улыбается и вздыхает, мечтательно осматривая потолок и вспоминая прошлую ночь. Это была лучшая ночь в его жизни и от этого ему хочется расплакаться, потому что любовь и счастье переполняют его. Трой резко шевелит ногой, слегка ударяя Коннора, затем он открывает глаза, сонно смотря на него. – Это Рождество, – тихо произносит брюнет. – Это лучшее Рождество, – дополняет Трой и тянется к парню за поцелуем. Он хочет подарить Коннору как можно больше прикосновений, взглядов и слов, потому что, не смотря на то, что Трой выглядит живым и счастливым, он знает, что этот день последний. Он устал бороться. Он устал давать Коннору ложные надежды. – Давай проведем весь день в постели? – предлагает Сиван. – Я согласен на твои любимые черно-белые фильмы. Брюнет посмеивается, мотая головой. – Нет. Этот день мы проведем по-другому. Коннор целует парня в лоб и вылезает из-под теплого одеяла. Он надевает свои джинсы, затем подходит к шкафу и достает из него вещи Троя, бросая в него свитер и черные скинни. – Что ты делаешь? Сиван садится на кровати и хмурится, поймав свою одежду. – Одевайся. Мы идем гулять. – улыбается Франта. – Кон, я только что проснулся... – Я дам тебе время на кофе, не волнуйся. Трой вздыхает и позволяет себе искренне улыбнуться. Этот день должен стать особенным и неважно, как они его проведут - на холоде среди сугробов или в теплой постели, пересматривая фильмы. Головная боль и жжение в области груди не заставят Троя отказаться от времени с Коннором. ♬ Troye Sivan – talk me down Белоснежные улицы ослепляют, смех детей создает настроение, Рождественская музыка наполняет жизнь радостью. Трой не перестает улыбаться, а Коннор не может остановиться, делая фотографии парня. Снимки получаются живыми и яркими, и Франта точно уверен, что украсит свои стены красивой улыбкой Троя. Убрав камеру в чехол, Коннор подбегает к парню и валит его в сугроб, вызывая у него громкий смех. Они чувствуют холодный снег, который забирается под одежду и тает на горячей коже, они дурачатся, как дети, смеются и любят. Ничто не может испортить этот день. Они лежат на снегу, привычно смотрят в небо и держатся за руки, наслаждаясь этой жизнью и молчанием. Может это не последний день? Может Трой в силах держаться дольше ради таких моментов с Коннором? – Я хочу нарисовать этот день, – вдруг говорит Трой. – Хочешь пойти домой? – Позже. Я сделаю наброски в альбоме сегодня, а завтра перенесу их на холст. Коннор сжимает руку Сивана в своей, заставляя того посмотреть ему в глаза. – Завтра... И еще много-много завтра... Трой кивает, придвигаясь ближе и оставляя на тонких губах поцелуй. – Когда я увидел тебя на вечеринке Зои, то на секунду пожалел о том, что написал тебе, – усмехаясь, признается шатен. – Я понял, зачем вы с Зои пошли наверх, поэтому в тот момент возненавидел тебя. Франта хмурится. – И что изменилось? Сиван вздыхает, тихо посмеиваясь. – Ненависть исчезла, когда вместо Зои ты выбрал меня. Ты пошел за мной в тот вечер и это все изменило. – Значит, ты помнишь эти моменты? – спрашивает Коннор, поглаживая руку Троя большим пальцем. – Я помню отрывки. Не знаю, что я чувствовал и о чем мы говорили, не знаю, насколько пьян был я или ты. Но я хочу думать, что именно тогда я влюбился в тебя. – Именно тогда я влюбился в тебя...– шепчет брюнет. Несколько часов веселья, смеха, сотни фотографий и теплых прикосновений никогда бы не надоели парням, если бы им не нужно было возвращаться домой. Коннор ни на секунду не сомневался, когда принял приглашение Троя остаться у него в ночь Рождества, не смотря на то, что ему также хотелось провести праздник с мамой и сестрами. Франта воодушевленно бегает из кухни в гостиную и обратно с тарелками, бокалами и салфетками, помогая маме Троя накрывать на стол. До Рождества осталось всего пятнадцать минут и они торопятся украсить праздничный стол до того, как часы пробьют двенадцать. Выходя из кухни, Коннор видит сидящего на полу Троя и не задумываясь подбегает к нему, обнимая за плечо. – Что случилось? Ты в порядке? Сиван отрицательно мотает головой, но затем выдыхает и меняет свой ответ. – Да. У меня просто кружится голова. – Можешь встать? Парень пытается лишь раз, но у него не выходит. Коннор самостоятельно поднимает Троя, помогая ему дойти до дивана в гостиной и усаживает его за стол. – Кон, не говори маме, что мне плохо, – тихо просит Трой. – Но я должен... – Нет! Обещай, что не скажешь. Обещай мне! – злится он, немного пугая брюнета. – Я сдержал каждое свое обещание, которое дал тебе. Коннор тяжело вздыхает, кивая в ответ. – Обещаю. – он берет Троя за руку, сжимая ее. Нежный зрительный контакт прерывает звонкий голос женщины, которая напевает Рождественскую песню. Она с улыбкой входит в гостиную, но, увидев бледное лицо и потухший взгляд Троя, улыбка с ее лица исчезает. – Трой, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашивает она. – Мам, я в порядке, правда. Я просто хочу выпить шампанского и увидеть салют. В ее взгляде читается недоверие, но она снова натягивает фальшивую улыбку и делает вид, что верит сыну. Она целует его в макушку, прежде чем проводит рукой по кудрявым волосам. – Я должна поздравить Карлу и ее семью. – Это та чокнутая семейка, которые живут напротив? – удивляется Коннор, не скрывая ухмылки. – Да, они чудные, но очень добрые люди. Поэтому я отнесу им пирог и вернусь к вам. Трой резко вздыхает и хмурится, смотря на мать. В его глазах страх и волнение, и это заметно. – Мам, а если ты не успеешь вернуться? До Рождества осталось несколько минут, у тебя нет времени... – Я успею, Трой... – А если нет, то один ты все равно не останешься, – перебивает Франта. – Я ведь здесь. Сиван остывает, смотря в глаза Коннора, и кивает, позволяя маме уйти. Все пять минут, каждую секунду Коннор держал парня за руку, боясь отпустить его, словно он может исчезнуть. Последние теплые объятия, последние слова о любви, последние улыбки не должны были стать последними. Но они не знали об этом. Когда часы начинают счет на двенадцать, раздается звонок телефона и Коннор не может не ответить маме и сестрам, чтобы встретить Рождество с ними хотя бы по мобильнику. Он отпивает шампанское и громко поздравляет свою семью, но Трой, смотря на него и широко улыбаясь, не может разобрать ни единого слова. 5, 6, 7... Франта оборачивается на резкий звук разбивающегося бокала. Он не хочет плакать, кричать и даже грустить. Коннор прощается с семьей, прежде чем медленно подходит к Трою и садится перед ним на колени, все еще улыбаясь. – Ты не сдержал обещание. Ты не продержался последние пять секунд, – тихо говорит брюнет, держа Троя за руку. – Но я прощаю тебя. Ни одна минута жизни не должна быть потрачена в пустую. Он потратил в пустую двадцать один год, но прожил яркую жизнь всего за три месяца. Девяносто дней с Коннором стоили того, чтобы провести в пустоте и одиночестве целую вечность. Его любовь стоила того.