POV — Тсунаёши
Проснулся я от размеренного сопения в мою шатенистую макушку. Чьи-то тёмно-синие, почти чёрные волосы лезут мне в глаза, заставляя морщится и и испытает навязчивое желание чихнуть. Худые руки и ноги обвивают всё моё тело. Кто это? Чуть-чуть поднимаю голову вверх, чтобы можно было разглядеть лицо не разбудив. Мукуро — вот кого я увидел. От него веет таинственностью и язвительностью даже в таком положении. Что я вчера такого сделал, что сплю с моим туманом в одной кровати? Так, надо подумать. Я ждал его в туалете, мы встретились, поговорили, пошли к маме, встретили папу и, приехав в особняк, легли спать. Вроде бы ничего такого, хотя вчерашний день вспоминается как-то расплывчато. Как будто я был в трансе. Только вот я не знаю что могло ввести меня в подобное состояние. Прежде чем я догадался, прошло некоторое время. Похоже, что те полгода, проведённые в одиночестве, оставили отпечаток на моей душе. И разговор с Мукуро заставил этот отпечаток напомнить о себе. А говорят, что туманы очень чувствительны, но, похоже, кто-то слишком непробиваем. Кстати, прошло уже много времени, а Мукуро так и не проснулся. Он же не обидится, если я немного пошучу? Ну, его никто на спрашивает, поэтому всё будет нормально. Аккуратно стягиваю футболку, обнимаю шею Мукуро и громко шепчу ему на ухо: — Дей-чан, если ты сейчас же не проснешься, Леночка увидит нас. Тут же, как по команде, он слетает с кровати и начинает нести какую-то сонную чушь по типу: «Где она?! Что я здесь делаю?! Прости, Лена, я ничего не сделал, пощади!» — Мукуро, за тобой, конечно, весело наблюдать, но уже пора просыпаться. — Ку-фу-фу, Тсунаёши-кун, не надо так пугать. С каких пор ты издеваешься над спящими туманами? И, пожалуйста, оденется, а то из-за этого я не смог нормально проанализировать ситуацию. — А я и не издевался, просто мне нужно было тебя разбудить. Между прочим, мы спали вместе по твоей вине. А одеваться мне не нужно, я и так одетый, — я вылез из-под одеяла, показывая, что штаны всё ещё на мне. Мукуро лишь кашлянул, посмотрев на меня, будто спрашивая: «Ты серьёзно?» Через несколько минут нам принесли одежду. Это были чёрные костюмы и две рубашки, отличающиеся друг от друга лишь размером и цветом. Рубашка Мукуро была синей, почти фиолетовой, того же цвета, что и его пламя. А моя была ярко оранжевой, как апельсин. Похоже, это был закос под моё пламя неба, но апельсин первым пришёл мне в голову. Мы переоделись в подходящую нам по размеру одежду и пошли искать столовую. Благо, в особняке не меняли планировку, потому что Мукуро прекрасно помнит расположение столовой. По пути Мукуро о чём-то вспомнил и решил поделиться этим со мной: — Тсунаёши-кун, пока мы ехали в этот особняк, я заметил, что Иемитсу странно себя ведёт. Я понимаю, когда рядом подчинённые нельзя проявлять свои слабости, но даже так… Он задал Нане-сан несколько вопросов и всё, он не сказал ничего более. И это выглядело так холодно и отстранённо, что казалось, будто он спрашивал подчинённого, а не свою жену. Я не почувствовал пламя, поэтому можешь проверить, вдруг вмешался какой-нибудь король? Потом, уже шёпотом, он добавил: — Не хочу, чтобы он причинил боль Нане-сан. — Хорошо, я посмотрю, что с ним, но ничего не обещаю, — довольный поведением Мукуро, я улыбнулся. Войдя в столовую, мы увидели маму. Поприветствовав её, немного поговорили, и в столовую вошли папа и «дедушка». Завтрак проходил за милым разговором в котором не участвовали только папа и Мукуро. Странно, обычно он себя так не ведёт. Стоило мне сосредоточиться на папе, как я почувствовал ауру, как у короля или члена клана, только более слабую. Эта аура мне что-то напоминает… Точно! Стрейн. Эта аура напоминает недавнего стрейна*, который присоединился к нашему клану. Только его аура была немного другой. Понятно, значит какой-то стрейн поработал с памятью папы. Жаль, если попытаюсь сделать с этой аурой хоть что-то, то папа просто сгорит. Тут мне вспомнилась кричалка** нашего клана: «Ни крови! Ни костей! Ни пепла!» По идее, я должен гордиться тем, что после нашего огня не остаётся ничего, но ситуация не позволяет. Похоже, что я ничего не смогу сделать, кроме как найти того стрейна и убить. Убийство — самый действенный метод в подобной ситуации. Не буду же я стоять перед кем-то на коленях и просить вернуть папе память. Надо рассказать об этом маме, а то скоро она своими тревожными взглядами прожжёт в нём дыру. Так закончился наш завтрак, и я потащил маму и Мукуро в свою комнату. Нам нужно было срочно поговорить и решить, что делать. Там я рассказал им обо всём. Они слушали меня не прерывая, даже если маме хотелось расплакаться от наплывших чувств. Когда я спросил их о наших дальнейших действиях, они молчали некоторое время. Мама нарушила тишину первой: — Я… Мы ничего не можем сделать, по крайней мере сейчас. Поэтому давай мы начнём поиски уже в Японии? Насколько мне известно, все короли держатся именно в этой стране, — она старалась держаться, не быть тряпкой в наших глазах. Хотя, думаю, именно сейчас это было бы простительно. — Нана-сан, мы так и поступим. Но сейчас нам нужно развеяться. Я хотел сводить Тсунаёши в парк аттракционов, пойдёмте с нами? — Мукуро мягко улыбнулся, показывая, что всё хорошо и её игра принята. — Ох, правда? Тогда давайте пойдем прямо сейчас? А завтра сходим в город, посмотрим достопримечательности и все такое, — весёлая, немного натянутая улыбка мамы показала, что она всё ещё может держать маску. Сейчас мы не можем оставить маму одну, поэтому мы быстро переодеваемся в повседневную одежду и идём в парк.*Семь часов спустя*
Прошло довольно много времени и мы успели прокатиться на всех аттракционах. Мы идём к американским горкам. Мне очень понравилось, чувство свободного падения немного пугает, но именно в этом вся прелесть данного аттракциона. Наверное я привык к этому чувству из-за своих полётах на пламени. Именно поэтому я иду с счастливой улыбкой в пол лица. Мама и Мукуро идут смертельно бледные в сторонке, держась за руки и дрожа будто они попали в Сибирь. За ними весело наблюдать, а их тихое бормотание, в котором можно расслышать молитву, поднимает моё, и без того отличное настроение, ещё выше. Я почти довёл своихend POV — Тсунаёши