Маленький Принц глупого Короля: Столик на одного

***** - Смотри, смотри! Там скинхед сидит! - Где? - Да вон же, вон, влево смотри. В углу. - Блин, ты придурок, что ли? Какой скинхед? Скинхеды лысые. А этот… Наоборот, волосатый. - Ну, не знаю, может, и лысые. Но на рожу – вылитый скинхед. Двое молодых парней лет двадцати, с одинаково торчащими дыбом, схваченными гелем прическами, осторожно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, покосились на маленький столик в углу зала. Волосатый скинхед Король с недовольным видом жрал тигровую креветку, напоминавшую по вкусу и степени свежести чуть подгнившую резину, и мрачно смотрел прямо перед собой. Креветку он брезгливо раскопал на дне стеклянной вазочки с заказанным салатом, который выглядел ещё хуже, чем креветка, а в эту полутемную убогую дыру, оформленную в псевдо-народном, деревянно-лубочном стиле, притащился с единственной целью – разобраться, что за блядство происходит вокруг мелкого поганца, которого по глупости кто-то именует хореографом-постановщиком их родного театра. Он намеревался его - в смысле, блядство - прекратить, сделать это любой ценой, а прорезиненная тигровая креветка, сама того не зная, стала для Короля отличным «разогревом». Он жевал, мрачнея с каждой минутой всё больше, и ему было абсолютно насрать, что два мелированных недомерка за спиной обзывают его «скинхедом». Важнее было понять другое – что вообще заставило его сюда притащиться, и что можно будет получить на выходе, относительно приключений на пятую точку. «Жопа любит покой, мягкий диван, теплую ванну и шелковое бельё – но кто ж её, блять, спрашивает…». Относительно собственно жопы Король точно знал, что она очень уважает комфортное пребывание дома, если речь не идет о работе во имя родного театра. Но вот что-то же подбросило его на месте, как мартовского кота, и вышвырнуло в городскую ночь в единственный на неделе день, когда в театре нет вечернего спектакля. И вместо того, чтобы вкушать законный выходной, выспаться в конце концов, Король, матерно шипя сквозь зубы, упаковал эту самую жопу в единственные парадные джинсы и поволок ее в городскую суету, потому что кто-то, блять, должен во всем этом разобраться. Он не знал, кто именно подсунул в его барсетку в шкафчике раздевалки ту поганую записку. В ней Короля скупо информировали, что трижды в неделю одна хорошо знакомая ему поганистая личность проводит ночи в одном отстойном непотребном месте, где всегда можно найти заинтересованного покупателя на личные услуги. И даже указали точный адрес. А еще Короля спросили – как он думает, чем именно занимается в этом месте мелкий поганец – покупает эти самые услуги или продает? Короля не интересовало, кто написал это дерьмо. Его даже не интересовало, что за тварь шарилась по барсетке – документы, если что, всегда можно восстановить, а самое ценное, его профессионально подготовленное тело и его собственный взгляд на этот мир, спереть невозможно. Правда, у него, похоже, так ничего и не украли, а только вложили между паспортом и водительскими правами одну тоненькую бумажку, от которой метра за два воняло завистью и злобой. Трудно сказать, на что в итоге рассчитывал автор послания, но когда, вернувшись из театра, уже дома, Король наткнулся на этот дружеский пасквиль, его серьезно обеспокоило лишь одно – добровольно ли блондинистый гадёныш посещает этот притон. И не вляпался ли постановочный дебил, не способный следить за собственным здоровьем, в какую-нибудь херню, ещё более неприятную, чем недавно перенесенный грипп. Король и сам по юности был знатоком подобных злачных мест, лет восемь назад он знал все московские «точки» наизусть, поскольку в ряде из них и находил своих тогдашних партнеров. Поэтому он хорошо представлял себе, что и как там может происходить, и это знание ни разу не утешало. Самому Королю, как правило, удавалось обходить скользкие и опасные ситуации, но он видел до фига примеров, что происходило с теми, кто был менее осторожен или более беспечен. То, что поганец беспечен до тошноты, Королю рассказывать было не надо, он это отлично понимал сам. А еще его немного интриговал вопрос – почему о похождениях поганца написали именно ему, Королю? Что он должен в этой ситуации делать? Запретить? Наказать? Выпороть? Настучать руководству театра? Поддержать и придать ускорение по диагонали? С какого перепугу кому-то ударило в башку, что Король вообще на это будет хоть как-то реагировать? Мерзко было то, что не среагировать он, как оказалось, не смог – на что, собственно, и надеялся автор записки. Как Король выяснил в сети в ту же ночь, когда нашел послание, эротический бар «Теремок» начинал свою работу в двадцать два часа. Вернее, самый обычный бар с детским названием «Теремок», аккуратно спрятавшийся в улочках Замоскворечья, открывался, как и положено, в полдень, предлагая своим посетителям стандартный набор в меню – холодные закуски, горячие блюда, чай, кофе и выпечку. Но с девяти часов вечера бар официально закрывался и открывался только на «спецобслуживание», попасть сюда можно было, либо предварительно заказав столик, либо по заранее приобретенным билетам. В двадцать два часа в «Теремке» на небольшой, аккуратно вписавшейся в угол помещения сцене, начиналось «танцевальное эротическое шоу». Король подозревал, да даже не подозревал, а был абсолютно уверен, что «танцевального» в этом самом шоу – только буквы на афише у гардероба, которую он увидел, уже ввалившись в бар. А на деле – конкретный такой стриптиз «для избранных» с последующим обязательно-принудительным блядством. Надо сказать, что ничего против самого стриптиза и его производных, клубных эротических танцев, Король не имел – и стрип-пластика, и «гоу-гоу», как танцевальные стили, более чем имеют право на существование. В конце концов, основная роль девушек и парней гоу-гоу — заставлять толпу в баре или клубе, прежде всего, двигаться, танцевать, вместо того, чтобы просиживать штаны. И в любом относительно приличном заведении танцоры гоу-гоу не позволяют себе приватных танцев с клиентами, а уж за попытку взять оплату за подобную услугу их, скорее всего, ждет увольнение с работы. Еще в училище Король и сам какое-то время был «парнем гоу-гоу», что совершенно не мешало ему с утра до вечера заниматься балетом, а его тогдашний напарник по ночному танцполу в течение дня спокойно вел детскую школу народного танца в Доме творчества своего округа. Просто за творчество платят копейки, и чтобы позволить себе творить, иногда приходится расширять виды деятельности. А гоу-гоу – при том, что заставляет подчеркивать собственную сексуальность и заводить толпу – жестко ограничивает танцора в плане обнаженки и виляния голым задом. Опытные менеджеры за подобное вышвыривают из клуба потерявших края исполнителей без разговоров. А еще есть железное правило - танцоры гоу-гоу работают в клубах, казино, на концертных площадках и в барах, но никогда - в стриптиз-клубах… А вот в том, что сейчас он сидит и мусолит в зубах бессмертную креветку именно в пошлом стрип-клубе, скромно именующим себя «эротическим баром», Король ни секунды не сомневался. Нет, Король, конечно, сделал всё по уму. Он начал с того, что за четыре дня до намеченного похода, то и дело, выскакивая из раздевалки в коридор, чтобы не мешали, прямо из театра заказал столик на свое имя. - На одного, - злобно буркнул Король в мембрану мобильника в ответ на вопрос – сколько именно гостей будет счастлива ожидать администрация заведения. Если бы руководство «Теремка» хоть отдаленно представляло, кого оно так радостно ждёт, оно бы за четверть часа успело снести сцену, поменять репертуар, исполнителей, меню, пошлый декор помещения – вообще всё, включая собственную сексуальную ориентацию. Причем, последнему угрюмый Король готов был горячо содействовать лично - бесплатно и принудительно. В тот момент мимо него по коридору театра, пафосно задирая подбородок, прошагала блядующая жертва готовящейся разборки - выздоровевший хвостатый гадёныш, потряхивавший своими волосами цвета спелой соломы. Увидев злющего Короля с телефоном в руке, Маленький Принц торкнулся на месте, словно споткнувшись, выровнялся, подумал – и напряженно качнул башкой. Светлая челка скользнула по лбу, закрывая глаза. Король в ответ презрительно фыркнул и отвернулся. Эта неслыханная щедрость человеческого общения с обеих сторон означала «здрасьте». После того, как Король своими руками спас мерзкого поганца от несостоявшегося изнасилования и гриппа, и трое суток выхаживал его у себя дома, ни на шаг не отходя от кровати, восходящая звезда российского балета снизошла до того, что начала в отдельные моменты своей жизни замечать существование Короля не только в репетиционном зале, но и в других местах. Например, в коридоре театра. Варька Мирзоева угорала над ними в голос и даже как-то сообщила Королю, что в моменты подобных встреч они с Принцем теперь выглядят со стороны как шизофреник и параноик, случайно столкнувшиеся в коридоре районной психушки: не знаешь, кого больше бояться, и кто первый залает. Король фыркнул на подругу, отвесил ей символический подзатыльник, чтоб не дерзила старшим, они с Варькой поржали, а про себя Король тяжело вздохнул: его личный психоз, странно связавший его с Маленьким Принцем, становился затяжным и, похоже, начинал приобретать хроническую форму. Поэтому на одном заказе столика Король не остановился. Чтобы предусмотреть все возможные форс-мажоры, он не поленился дотащиться до кассы, указанной на сайте бара, и раскошелился на билет. Он стоял в холле скромного кинотеатра, у маленького окошка, задрапированного потертой фанерой, по которой были расклеены пестрые театральные афиши, отсчитывал натанцованные потом и кровью на ногах рубли, и медленно зверел – стоило проблядушное зрелище дорого, под четыре штуки, и совсем не так он собирался распорядиться этими деньгами. Для начала надо было отдать долг той же Варюхе, за свежую печенку с рынка и красную икру, которые она таскала Королю на дом, когда он не мог и шагу ступить в сторону от сгорающего в жару Маленького Принца, но тактические интересы сейчас жестко диктовали свои требования. И лишь вооружившись до зубов – столик заказать? Говно вопрос, вот бронь! Билет купить? Нате, усритесь, вот вам билет! – Король ощутил себя относительно спокойно. А вот теперь можно будет и поговорить. Варюхе он, конечно, ни слова о записке не сказал – та сама почувствовала, что происходит что-то странное. Внимательно наблюдала за Королем, напряженно косилась в сторону Маленького Принца. Пару раз после репетиций даже попыталась мягко предложить помощь, не задавая вопросов – ну, ты помнишь, я в любой момент, если что надо, ты только скажи… Король ничего, разумеется, не сказал, просто улыбнулся и кивнул, вытирая пот со лба. Но подачу оценил. Теперь оставалось только дождаться мелкого поганца и разобраться – а какого хуя, собственно, здесь происходит? Он стиснул зубы и уже почти победил эту гребаную креветку, но ему помешали. - Прошу прощения, молодой человек. Вы не позволите присесть за Ваш столик? Буквально на пару минут? Вы меня очень обяжете… – внезапно прозвучал над ним приятный грудной мужской голос, в котором чувствовалась скрытая властность и привычка отдавать распоряжения. Король перестал жевать, не меняя положения головы, медленно поднял взгляд и сумрачно посмотрел исподлобья. В крепких зубах он сжимал креветочный морепродукт, и если бы кто-нибудь сказал ему сейчас, что он, Король, со стороны похож на вампира, которому кто-то по дурости помешал жрать человечину, Король не удивился бы. Настроение было паршивое, причина визита сюда его ни разу не улучшала, а шляться по бардакам и топтаться во всём, что с ними связано, сам он разлюбил еще несколько лет назад. Очень хотелось сказать – «здесь на одного» - причем, так и сказать, держа зубами креветку, но вот так сразу, с порога, нарываться было глупо. Главное, зачем он сюда притащился, пока не произошло – мелкий поганец в наполненном людьми зале не объявлялся. Рядом со столиком стоял высокий мужчина лет под сорок, с приятным, располагающим лицом, в темном дорогом костюме и элегантных ботинках. Манжеты белой рубашки, выступающие из-под рукавов пиджака, украшали старомодные, явно золотые запонки. Короткие темные волосы были уложены в модную стрижку, а темные же глаза смотрели спокойно и уверено. Король плавно качнул головой к левому плечу, обозначая зону, в которой разрешал обосноваться непрошеному гостю, и продолжил демонстративно мусолить в зубах креветку, бесстрастно разглядывая вазочку с салатом. Судя по тому, как торопливо побежал к мужику официант, поднося тому стул, мужик в этом заведении явно был в почете - ему даже не пришлось ни о чем просить. Он элегантно опустился на сиденье, не сводя с Короля пристального взгляда. Таких «гостей» Король знал не один год и достаточно хорошо. Поэтому цепкий взгляд, которым незнакомец прошелся, словно погладил, по левой щеке, по шее, по открытым вырезом джемпера ключицам, по груди, не произвел на него никакого впечатления. На подобное у Короля уже давно выработался безотказный иммунитет. Как только перестаешь возводить секс в абсолют, чем сам Король лет в восемнадцать грешил в силу юношеского идиотизма, и определяешь ему подобающее место в списке жизненных потребностей, потому что все остальное идет только на сцену – становится намного проще жить. Король совершенно искренне сочувствовал тем парням, кто ищет самоутверждения исключительно через койку – вот для них такой взгляд будет вызовом, проигнорировать который значит заведомо проиграть, признать собственную слабость. А вот когда на тебя каждый вечер смотрит по восемьсот человек, подобный взгляд теряет свою магическую силу и становится еще одной формой внимания, назойливой, как муха. Мух Король не любил. Взгляды не воспринимал. Но он не был уверен, что мелкий поганец обладает таким же иммунитетом, как сам Король с его «боевым» прошлым. А наличие в этом сраном «Теремке» настолько харизматичного мужика однозначно переводило ситуацию из нейтральной в неспокойную: подобный перец здесь может быть далеко не один. Добровольно, напомнил себе Король свою творческую задачу на сегодняшний вечер. Просто разобраться, что за блядство, и насколько оно добровольное, а не по принуждению. Больше ничего. И, во всяком случае, уж не ему с его сексуальной биографией учить других морали и нравственности. Главное, чтобы это всё не мешало работе в театре. - Вы простите, если я Вас отвлеку… - ехидный насмешливый взгляд темных глаз дал понять, что его владелец оценил и зажатую зубами креветку, и мрачно-брезгливое выражение лица соседа по столику. – Но я не ошибаюсь, Вы здесь в первый раз? Я Вас раньше тут не видел. - Я гримировался, - равнодушно буркнул Король, словно отвечая на вопрос «который час?». Он продолжал разглядывать салат и в ожидании Принца уже начал пересчитывать нарезанные листья «айсберга». - В смысле?... Вы… - похоже, ему удалось удивить соседа, тот даже рот приоткрыл. Но тут же собрался и даже негромко рассмеялся. – Ценю в людях тонкое чувство юмора. Вы меня приятно удивили, молодой человек. Тогда я надеюсь, что мы быстро поймем друг друга. Дело в том, что у меня к Вам просьба… Король и креветка в зубах замерли, показывая, что готовы слушать. От мужика не фонило ни сексуальной агрессией, таких Король считывал на раз, ни суетливостью афериста. Почему бы не скоротать время в ожидании? - Посмотрите, пожалуйста, влево. Еще левее… - сосед внезапно развернулся и начал показывать Королю на что-то за своей спиной. - Вон тот столик, у дивана, видите? Он тоже на одного. Я так понимаю, что Вы планировали отдохнуть в тишине. Поверьте, там, за тем столиком, намного удобнее и… комфортнее. Мой вопрос прост: Вы не согласились бы обменяться? Столиками? И, разумеется, в таком случае Ваш ужин, включая любую выпивку – за мой счет. Король даже снизошел до того, что развернулся, и внимательно оглядел предлагаемый товар. Креветка в зубах неприятно скрипнула, похоже, ей совсем не хотелось переезжать. Конечно, столик на одного в глубине зала рядом с уютным мягким бархатным диванчиком был намного симпатичнее и удобнее: и у самой стены, и рядом приятная ситцевая портьера, а на диванчике можно вальяжно развалиться, и, наверное, там не шарашит с потолка в шею кондиционер, как здесь… За одним-единственным исключением. Со столика у стены было очень плохо видно сцену, в лучшем случае можно было разглядеть одну треть деревянной площадки. Когда Король заказывал себе место в зале, он так прямо и сказал – вплотную к сцене. Его и посадили вплотную к сцене, как он хотел. А вот мужик, похоже, с заказом опоздал. Следующие слова соседа убедили Короля, что он мыслит в правильном направлении. - Дело в том, что обычно это моё место, и весь персонал это знает, - мужик жадно посмотрел на столик и напряженно – на Короля, как будто тот среди бела дня покрал у него офисную мебель. - Когда Вы заказывали столик, работал новый администратор, он только пришел, еще не знает некоторых… тонкостей. А для меня сегодня важно быть именно тут. И что касается ужина, заказывайте любые деликатесы и алкоголь, это не проблема. Надеюсь, Вы пойдете мне на встречу? А мужик настойчив, явно привык получать то, что хочет. И какие широкие жесты! Вон, даже «алкоголь» готов оплатить. Постоянный посетитель, блять… С момента, как его приняли в труппу театра, Король пил от силы раз пять в год, по праздникам. - Нет. – Король по-прежнему был мрачен и равнодушен. – Не пойду. Сосед откинулся на спинку стула и шумно вздохнул. По холеному лицу прошло выражение скрытого недовольства на грани гнева, которое не осталось незамеченным. Через мгновение рядом со столиком Короля возник широкоплечий парень в костюме с белой пластиковой биркой на кармане пиджака. - Сергей Михайлович, всё в порядке? – парень подозрительно рассматривал Короля, успевая одновременно улыбаться его соседу. – Мы ждали Вас здесь, честно говоря, а… Какие-то проблемы? - Нет, Гриша, всё в порядке, не беспокойся, - сосед почему-то упустил возможность привлечь к выбрасыванию Короля с законного места охрану бара. – У нас всё хорошо, никаких проблем. - Молодой человек, а как Вы здесь оказались, можно узнать? – охранник почему-то решил проявить инициативу и даже протянул к Королю руку, словно собирался взять его за шиворот. – Это не Ваше место. Вдруг оказалось, что сосед не оценил геройский порыв секьюрити «Теремка». - Гриша, я же сказал – всё хорошо, ты что, глухой? – сейчас мужик явно злился на старательного сотрудника больше, чем на оккупанта-Короля. Голос заледенел и брови сошлись на бледном лице в одну угрожающую линию. – Иди. Ты меня понял? ИДИ. - Но, Сергей Михайлович… Как же… - парню явно не хотелось выпускать из рук ковырявшуюся на его глазах в салате добычу. Внезапно Королю до тошноты надоел бесплатный цирк, в его случае, похоже, принудительно прилагавшийся к «эротическому» шоу, которое почему-то всё никак не начиналось. Эротики еще никакой не показали, а мозги уже заебали в хлам. И поганца в зале пока нет. Не выпуская из правой руки вилки, он левой поднял со стола скромную маленькую табличку, которую специально оставил для разруливания подобных ситуаций. Официант, правда, предлагал её забрать, но на табличке был записан номер брони. Он ткнул табличкой под нос охраннику. - Бронь. – Король говорил негромко, но его услышали. В обозримом пространстве наступила тишина, все повернули головы к столику «на одного». После этого левой рукой он залез в задний карман джинсов и одним ударом ладони припечатал к столешнице картонный прямоугольник. - Билет. Ну, кто молодец? Он, Король молодец. Потому что уже лет десять знает, что в притонах мирно не расходятся. А, значит, не зря звонил, и не зря таскался в кассу кинотеатра. Король вздохнул и поставил окончательную точку в происходящем: - МОЙ стол. Ему показалось, что он услышал, как разочарованно клацнули зубы охранника, потерявшего предлог выкинуть из зала гопника и услужить постоянному клиенту. - Ну, что, Гриша, ТЕПЕРЬ ты доволен? – услышав, как сосед выделил слово «теперь», Король на месте этого дурака-охранника щемал бы из этого «Теремка», роняя ласты. А тот стоит, дура дурой, всё не может пережить, что не удалось выслужиться. – Может, ты уже займешься своими обязанностями и позволишь нам поговорить? Король опустил взгляд в вазочку с салатом, а когда поднял – рядом со столиком никого уже не было. Хорошо, что у идиота хватило ума слинять без лишних разговоров. Оставался сосед. - Молодой человек, Вы простите, пожалуйста, Гришу. Ребята тут хорошие, поверьте, но иногда слишком исполнительные, - мужик устало посмотрел на Короля. – Я ведь и сам всё проверил, Вы понимаете, да? Иначе не просил бы. Вы забронировали столик, и купили билет, хотя второе было уже совсем не обязательно, если есть бронь. Похоже, Вам очень важно было сюда сегодня попасть. Он помолчал, потом, внимательно рассматривая свои сцепленные ладони, с явным усилием продолжил: - Должен признаться, что мне тоже крайне важно было попасть сюда именно сегодня. И я скажу Вам правду. Сейчас здесь будет выступать один… юноша. Танцор. Мы с ним, некоторым образом, знакомы. К сожалению, получилось так, что мы с ним не поняли друг друга и… поругались. Честно скажу, я его обидел. И это моя вина, что всё так произошло, поэтому я хотел… помириться, что ли. Он великолепный танцор, Вы сейчас это сами увидите. Такой легкий, светлый, воздушный. И очень важно, чтобы он увидел меня здесь, именно за этим столиком. Это наше с ним место, понимаете? За этим столиком мы познакомились. Он выступает здесь не каждый день, и я хотел бы решить всё сегодня… Может быть, теперь, когда я Вам все рассказал, Вы сможете пойти мне на встречу? - Нет. – Король уже не чувствовал, как каменеют скулы, с лица сходит здоровый румянец, а подбородок становится квадратным и угрожающе выдвигается вперед. – Не смогу. Он, Король, кретин! Конечно, этого поганца нет и не будет в зале, кто бы сомневался! Он, с его пафосом и отмороженной в хрусты башкой, никогда не снизойдет до того, чтобы шляться в подобном заведении - в зале. Он будет только на сцене. Как в театре. Потому что поганец болен театром точно так же, как сам Король. И даже блядствовать он будет сперва на сцене, а вот уже потом – где угодно. Как, блять, этого можно было сразу не понять?! - Я вижу, что у Вас, действительно, есть важная причина, чтобы быть сегодня здесь, как и у меня, -оказалось, сосед внимательно пронаблюдал, как Короля крыло после его слов, и сделал совершенно правильные выводы. – Я только не хочу, чтобы наши причины в итоге пересеклись. Надеюсь, я ясно выразился. Угрозу в словах мужика не услышал бы только глухой. Постоянный посетитель «Теремка» встал и молча отбыл к стене, на свой диванчик, к своему столику, из-за которого можно было увидеть, максимум, треть сцены. Короля колотило. Кровь била в уши, и кислорода катастрофически не хватало. Похоже, у креветки появился неплохой шанс пережить сегодняшний вечер – в эту минуту Король не смог бы проглотить ни крошки даже под угрозой пистолета. Сейчас, чтобы не задохнуться от непонятно откуда рухнувшей на него ярости, он должен был увидеть этого поганца, Принца. Увидеть – и разбить ему морду, в кровь, от души, с размахом. Хотя он и сам не особо понимал, почему. Кстати, постановочному гаденышу к этому, честно говоря, уже будет не привыкать. ***** Еще несколько дней назад, до этой проклятой записки, всё было просто и понятно. - Митя, смотри внимательно. Рука… Рука… Толчок… Поворот… Удар! Понял? Давай ещё раз. Готов? Рука… Перехватил его руку!... Рука… Перехватил вторую! Отсюда сразу толчок – поворот – удар! Стоп! Митя, ну что это такое? Соберись… Готов? Поехали…. И-и-и… Рука – рука – толчок – поворот, хорошо! – удар! Митя! Ну, черт тебя возьми!... Ну, ты можешь его нормально ударить, или нет?! Что ты его наглаживаешь, как любимую женщину?! Ты его еще поцелуй!... Ладно, извини, пожалуйста. Давай, соберись. Пробуем ещё раз. Король самодовольно хмыкнул и издевательски прищурил глаза. На уровне его переносицы маячило несчастное, расстроенное лицо его молодого партнера, Митьки Дробышева, которому волей постановочного поганца предстояла задача нереальной сложности. Митьке нужно было дать пощечину Королю. Так в своей новой работе придумал новый постановщик. Похоже, одна мысль о том, что ему надо врезать по морде самому Королю, или хотя бы сделать вид, что он дает тому пощечину, приводила бедного Митьку в состояние ступора. Особенно, когда в ходе репетиции стало понятно, что пощечина, которую Митька должен был наносить с быстрого разворота, по-любому, будет настоящей. Удержать ладонь на такой скорости не было никакой возможности, и Митька либо валил поворот, либо совершенно сознательно мазал ладонью мимо Короля, чуть задевая подбородок партнера пальцами. Со стороны это выглядело, как ласковое поглаживание, что в корне противоречило очередной творческой задумке хвостатого гаденыша. Болевые контакты на сцене не приветствуются, это знают все. Но если поганец надеялся, что Король полезет в бутылку, начнет орать и доказывать, что пощечина болезненная, именно в этом месте лишняя и совершенно тут не нужна, то он зверски просчитался. Потому что Король и сам думал, что в этой точке танцевального конфликта удар по лицу диктуется хореографическим решением всей сцены. И если бы постановочный гаденыш не додумался до этого своей гениальной башкой, то Король, откровенно пользуясь своим положением, званиями и регалиями, сам заставил бы Митьку треснуть себя по морде. Король с готовностью подставлял Митьке рожу, идеально воплощая концептуальное решение хореографа, и насмешливо улыбался насупившемуся поганцу. Митька пугался, дергался и раз за разом промазывал мимо лица партнера. Хвостатый постановщик недовольно прикусывал нижнюю губу, тряс челкой и был откровенно недоволен происходившим на его глазах балаганом. Но после погрома в раздевалке сама идея бить Короля, даже в шутку, вызывала у артистов труппы подобие желудочных колик. Желая помочь молодому танцору освоиться в новой схеме танца и успокоить издергавшегося парня, Принц внезапно принял идиотское, с точки зрения Короля, решение – в ходе репетиции заменить собой одного из исполнителей. Король ждал, что поганец заменит Митьку, даст тому возможность отдышаться, и уже, наконец-то, от всей души нормально съездит Королю по роже, показывая, как надо, но Принц встал почему-то на место самого Короля. - Он тебя просто пожалел, - терпеливо объясняла Варька, тоже занятая в новой постановке, другу, когда они после репетиции привычно валялись на матах в углу. – Ты себя не видел, а у тебя уже весь подбородок красный был. Ну, если человека раз сто на скорости мажут пальцами по подбородку, то, наверное, он, подбородок, станет красным. - Лучше бы он себя пожалел, - довольно фыркнул Король и почесал переносицу. – Мне-то по фигу, а он у нас человек слабого здоровья, рассыплется ещё. Митьку, вон, запугал, тот вообще слился в неизвестном направлении, от меня теперь будет шарахаться. И они дружно засмеялись, стараясь не ржать на весь зал. Когда Принц встал на место Короля, то решил объяснить измученному Дробышеву творческую задачу текущего момента. - Митя, ты успокойся, соберись и просто дай мне пощечину. - А? – опешил Митька, ошалело вытирая вспотевший лоб. – Вам?! - Я сейчас твой партнер, - улыбнулся Принц. – Ты просто размахнись и со всей дури врежь мне по лицу. - Вы серьезно? – Митька боялся подвоха и не хотел попасть в какую-нибудь изощренную ловушку. Он растерянно переводил взгляд с Короля на Принца, и обратно, на Короля, словно сомневаясь в рассудке обоих. В театре было не принято бить по лицу хореографов-постановщиков. Особенно мелкого поганца, и особенно после дебоша, устроенного в его честь Королем в раздевалке театра. - Абсолютно серьезно. – Маленький Принц снова улыбнулся, по залу словно проскочил лучик солнца, хотя за окнами был зябкий осенний вечер. – Ты просто размахнись – и бей со всей силы. И ничего не бойся… И… Поганец хотел сказать что-то еще, он стоял расслабленный, но Митька, счастливый, что согласовал с постановщиком все возможные последствия, и его, минимум, не выпрут из театра, и, максимум, не посадят в КПЗ, в это мгновение вдохновенно размахнулся и старательно врезал Принцу по лицу так, что того просто отшвырнуло на стоявшего сзади Короля. «В комбинации! В комбинации надо бить, идиот!», - чуть не завопил на весь зал Король, ловя поганца и осторожно возвращая того в вертикальное положение. - Правильно? Вы так говорили? – счастливый, что выполнил задачу постановщика, Митька Дробышев по-щенячьи восторженно заглядывал в глаза Принцу. – Я правильно сделал? - Ну… да… правильно… - Принц медленно потрогал себя за челюсть, явно проверяя, всё ли с ней в порядке. – Я хотел сказать… что бить, желательно, в комбинации с работой рук… Но и так очень хорошо… Молодец, Мить. Ну, что, поехали дальше? Король внимательно рассматривал след от пятерни Дробышева на впалой щеке поганца. Только он и боги знали, сколько сил ему пришлось приложить, чтобы не сдохнуть прямо там, в зале, от смеха, держа в объятиях получившего внезапную рабочую пощечину пафосного гадского постановщика. Тогда ещё не было этой мразотной записки, этого поганого «Теремка», мужика в запонках, охранника Гриши, несъедобной креветки, убогой сцены в углу полутемного зала – тогда, действительно, всё было просто и понятно. Когда, когда и почему всё стало настолько плохо? *****