Мир в наших руках, сестренка

      Давным-давно в одном королевстве жили-были король и королева. И были у них двое детей — принц Альфред и принц Мэттью. Принц Альфред был старшим из них, лучшим рыцарем королевства, и именно о нем пойдет этот сказ. … — Отец, как ты смотришь на то, чтобы я совершил подвиг?       Это замечательное заявление отвлекло Его Величество от разбора государственных документов. Он поднял голову, с интересом и легкой опаской глядя на сияющего энтузиазмом отпрыска, с грохотом и громким топаньем ворвавшегося в его кабинет. Хлопнув ладонями о полированное дерево, принц оперся руками о стол напротив него, сверля отца требовательным взглядом сквозь нависшую на голубые глаза косую челку.        — Смотря что ты имеешь в виду, дитя мое, — осторожно ответил мужчина, выпрямляясь и приглаживая светлые усы несколько беспокойным жестом. Зная неуёмную энергию своего дитяти и его же любовь к сомнительным приключениям, отец находился в непрестанном волнении относительно его неожиданных и «гениальных» идей.       Альфред шумно выдохнул, явно обрадованный, что его выслушают:        — Я уже не раз слышал про принцессу в башне…       «О Боже, ну за что!» — пронеслось в голове Его Величества, и мужчина подавил в себе сильнейшее желание совершить жест «челодлани»: ребенка понесло в совершенно дурацком направлении! Нет, нужно было поменьше сказок детям читать! Теперь головушка старшего забита романтическими бреднями и чепухой. И ведь самое обидное — Альфред не отступит от своего, пока не получит официального разрешения отца, а для достижения этого он будет «выносить мозг» долго и упорно, пока не добьется желаемого.       А еще неприятно, что даже подданные посмеиваются из-за этого! Вон, советник Яо — даром что с восточными иноземными корнями и славится своей взвешенностью в принятии решений, прежде чем предложить их королю. Даже он, расслышал Его Величество, как-то странно хрюкнул после слов наследника престола.        — Так вот, — Альфред благополучно не заметил исказившегося лица отца, — она заключена в башне. Говорят, что эта башня и небольшой пятачок вокруг нее заколдованы, и принцесса не может перейти этот круг — только с кем-либо. Однако никому этого еще не удавалось сделать вот уже восемь лет!        — Неспроста, неспроста, — попытался намекнуть на безнадежность затеи отец. — Восемь лет! А тебе это зачем?       От такой реакции Альфред даже подскочил на месте, вспыхивая от негодования:        — Как это зачем?! Там человек взаперти страдает, а ты спрашиваешь — зачем?! Я же рыцарь, герой, я должен спасти ее!       С одной стороны, короля-отца радовала эта чуткость к несправедливости и желание всех защитить — свойства мудрого и благородного правителя, коим Альфреду предстоит стать. Но, с другой… Эта беспечность при самых странных авантюрах беспокоила. Нельзя же просто так бросаться в бой, не подумав! Вот младший сын тактом и осмотрительностью не обделен, даже слишком — тут отец вспомнил, как маленький Альфред носился с игрушечным мечом наперевес вокруг замка, а его близнец Мэттью в это время копался в исторических книгах. К сожалению, к справедливым замечаниям брата Альфред оставался глух и будто бы намеренно игнорировал любую критику, а затем с неохотой признавал его правоту, когда его собственный план проваливался.       Вот и сейчас — мало ли в какую авантюру «вляпается» старший с этой башней и принцессой…        — Может, недаром ее не могут спасти вот уже восемь лет? — попытался воззвать к чувству самосохранения отец.        — Да не, — небрежно отмахнулся Альфред, — все возвращались, только как-то ничего не рассказывали про это. Ну, вот не спасается они никак! Ну ничего, я-то это сделаю! — он победно взмахнул рукой и тут же сник, просительно заглядывая отцу в глаза: — Если только ты меня отпустишь.       Отец нахмурился, раздумывая. С одной стороны, опять-таки, всё мирно и хорошо, наследнику престола заняться нечем… почему бы и не отпустить? Он сильный, сможет постоять за себя, что не раз уже доказывал. Однако, с другой стороны… Очень уж всё это сомнительно.        — Ты хоть знаешь, чья это дочь?        — Она — человек в беде! — не стал слушать юноша, уловив, что отец смягчился и косвенно дал разрешение на отъезд. — Ну па-ап, меня же совесть замучает, если я хотя бы не попытаюсь! Вон, все остальные возвращаются в порядке же!        — А где это, ты в курсе? — продолжал уточнять Его Величество, уже успевший пожалеть, что согласился.        — Да тут в нескольких днях езды, может, максимум в неделе, — Альфред неопределенно взмахнул рукой и едва не сбил с собственного носа очки. — Через Зеленый лес. Ну, я пойду готовиться. Спасибо! — он круто развернулся на каблуках и стрелой вылетел из кабинета, оставив позади себя отца, всё-таки опустившего ладонь на лоб в многозначительном усталом жесте. «Ох уж эти дети!». … Королевскому советнику Яо пришлось практически бежать, чтобы догнать бодро перескакивающего через ступеньки наследного принца. Энтузиазмом и увлеченностью юноши можно было осветить весь замок.        — Ваше Высочество!       Альфред перескочил еще через ступеньку и обернулся, удивленно поднимая светлые брови при виде мужчины:        — Ван? — он остановился, давая возможность советнику поравняться с ним. — Что такое?        — Ваше Высочество… уф… — Яо замолчал, переводя дыхание и перекидывая длинные волосы на другое плечо, затем задрал голову, ловя взгляд Альфреда. — Я тут подумал и решил, что Вам стоит знать.        — Ну? — подозрительно протянул принц, упирая руки в бока. Вся его фигура так и веяла упорством: «Даже не думай меня переубеждать!». Впрочем, у советника таких мыслей и не было:        — Знаете, как обычно бывает — если спасаешь деву, то ее спаситель женится на ней.       При этих словах принц смутился и опустил руки, даже покраснел:        — Я не собираюсь. Я просто хочу помочь, и все дела. А жениться — не-не-не. Ты думаешь… — лицо Альфреда выразило такое неудовольствие, что Яо стало неуютно. Однако не поднять этот вопрос он не мог:        — Я просто хочу Вас предупредить, если Вам всё же удастся ее спасти.       Альфред нахмурился, задумываясь. На гладком лбу пролегла складочка, которая быстро разгладилась:        — Да договоримся! Всё решается дипломатией, Ван! — он весело (искренне ли?) похлопал советника и давнего приятеля по плечу и ускакал готовиться к походу дальше, бросив ему что-то вроде «Забей!».       Глядя престолонаследнику вслед, Яо лишь покачал головой. Ох, и получит проблемы Его Величество! — кричала интуиция. Впрочем, может, и обойдется…       А на следующее утро королева обнимала Альфреда:        — Только береги себя, солнце!        — Будет сделано, мам, — улыбался тот, целуя мать в щеку.        — И уж постарайся не вляпаться в неприятности, — напутствовал отец, на что юный рыцарь только отмахнулся, мол, всё будет хорошо.        — Чувствую, всё-таки вляпаешься, — тихо заметил принц Мэттью, сжимая руку старшего близнеца, на что тот лишь насмешливо показал брату язык и вскочил в седло. Махнув семье на прощание, он направился к воротам столицы. ***       Изумрудная сень деревьев прикрывала голову одинокого всадника от ярких летних солнечных лучей. Воздух был напоен свежим запахом листвы и пряноватыми ароматами диких трав. Отовсюду раздавались заливистые трели птиц, словно решившихся посоревноваться между собой — чья же песня громче и мелодичней. Свисающие ветки вековых деревьев слегка задевали русую макушку Альфреда, однако он не обращал на это внимания — слегка убаюканный умиротворенной атмосферой Зеленого леса, он даже чуть не задремал, мерно покачиваясь в седле. Его конь, серый и жутко норовистый Тони, тоже притих и лишь изредка фыркал, бряцая сбруей. Трава мерно шелестела под ногами неторопливо бредущего жеребца, и столь же неторопливо плыли полусонные мысли принца.       «Хорошо, что папа не стал настаивать на сопровождении… Сам справлюсь, не маленький… Да и давненько уже не путешествовал один… Да, мама с папой трясутся, чтобы со мной ничего не случилось… но всё будет хорошо…» — он громко зевнул, спугнув нескольких птичек, подлетевших поближе к человеку. Тони недовольно всхрапнул, косясь черным глазом на хозяина — мол, где твои манеры, принц? В ответ Альфред демонстративно развел руками, как бы говоря коню: «Ну, ничего не поделаешь, уж какой я есть». Удовлетворенный таким объяснением Тони тряхнул гривой, не прекращая своего пути. А Альфред тем временем нырнул рукой в сумку на седле, нащупывая там карту. Вытащив ее и развернув, он посмотрел на прорисованную тропу, по которой он двигался. Судя по ней, осталось еще где-то дня полтора, не больше. Здорово — Альфред обожал спать под открытым небом. Потрескивающий в стрекочущей ночной тишине костер, звездная темнота неба, запах дикого леса, дыма и влажной от росы травы… Ммм… Улыбнувшись самому себе, он свернул пергамент и спрятал обратно в сумку.       Неожиданно Тони захрапел и встал на дыбы, яростно мотая головой. Альфред, не ожидавший буйного поведения питомца, скользнул в седле и едва не свалился с лошадиной спины. Пришлось сжать бока коня изо всех сил и натянуть поводья, чтобы удержаться.        — Эй, какого хрена ты творишь?! Что такое?       Неожиданно до ушей рыцаря донеслось цоканье копыт чужой лошади. Теперь понятна реакция Тони: чужак. А чужаков его любимец не особо жалует. Кое-как успокоив коня и заставив идти дальше, Альфред на всякий случай проверил наличия меча под рукой. Мало ли кто тут по лесу шляется…       Из-за деревьев показался еще один всадник — смуглый, в красно-золотом полосатом плаще. И в нем Альфред с удивлением и радостью узнал своего давнего приятеля — принца Антонио.        — Хей! — он припустил коня быстрей навстречу неожиданному знакомому. На отклик тот отозвался, тоже пришпоривая лошадь:        — О, Альфред! — приблизившись, Антонио приветливо заулыбался: — Какими судьбами здесь?        — Я принцессу Эллу из башни спасать еду, — беспечно ответил Альфред с таким видом, будто бы он принцесс пачками спасает каждый день. — А ты?       При звуке этого имени Антонио помрачнел. Он хмуро глянул на удивленно поднявшего брови Альфреда, затем совершенно серьезно произнес:        — Знаешь, не нужно. Это бессмысленно. Я сам только что оттуда — отец сказал, мол, попробуй, а то жениться пора, а я всё кандидатуру никак не найду. А я всё никак не могу сообщить ему, что люблю Ловину. А она служанка. Зато гордая, кровь у нее — огонь! Какая девушка, ах! — вдохновленный воспоминаниями о своей возлюбленной, Антонио даже просветлел лицом. Затем нахмурился снова:        — Нет, всё-таки нужно сообщить семье, а там хоть трава не расти! Мы с Ловиной будем вместе, пусть даже весь мир против нас! Надоело по углам прятаться!        — Я, конечно, очень сочувствую тебе и твоей подружке, — перебил страстные излияния приятеля Альфред, — однако что ты там сказал насчет «это бессмысленно»?        — А, да, — воодушевленный Антонио почесал затылок, — просто поверь, дружище, оно того не стоит. Я, конечно, ничего не имею против самых разных принцесс — а я их повидал много, поверь! — на этом месте Альфред позволил себе многозначительный смешок, однако Антонио не заметил его либо проигнорировал: — Но это… я просто… — он покачал вихрастой головой и глубоко вздохнул. — Побереги нервы и возвращайся. Просто поверь мне!       Альфред удивленно уставился на приятеля, не веря своим ушам. Это что, вечно страстный и полный энергией своего южного королевства Антонио сейчас предлагает ему сдаться? Бросить человека в беде? Что же там такого произошло, если даже Антонио…? — Эй, а не расскажешь подробней?       Антонио поджал губы:        — Ты же всё равно меня не послушаешь, что бы я ни рассказал, и поедешь туда, так ведь?       Альфред кивнул.        — Я тебе говорю — не надо. Будет не очень приятно. В общем, не говори потом, что я не предупреждал, — с этими словами Антонио пришпорил коня и с решительным возгласом «Я лечу к тебе, любовь моя!» ускакал вглубь леса.       Альфред проводил его задумчивым взглядом, пока красно-золотые полосы плаща не слились с зеленью листвы, затем посмотрел на флегматично жующего траву Тони:        — Ну, что, чувак, поедем дальше?       Конь махнул гривой, и Альфред расценил это как одобрение и согласие. Насколько он помнил, у него есть еще почти два дня, чтобы насладиться тишиной и романтикой девственного леса… Однако он начинал скучать в одиночестве. Сейчас бы компанию, и не коня, а человека. Разумеется, Тони замечательный друг, но говорить не умеет. Однако на безрыбье и конь — собеседник.       Еще одна ночь на природе, еще полдня путешествия… и вот Альфред взбирается на верх холма. Конь, уставший подниматься, недовольно фыркает, но всадник не обращает внимания: его жадный взор устремлен на башню посреди поляны, окруженной лесом. Цель наполовину достигнута! И Альфред довольно улыбается от этой мысли. Усталость как рукой сняло.       Однако когда первый восторг прошел, юноша начал замечать странности.        — Если честно, то я воображал себе башню повыше… — произнес он, спуская Тони со склона и еще раз окидывая внимательным взглядом кирпичное сооружение, возвышающееся над гладким травяным покровом поляны. — Думал, там высоченная штука, как у Рапунцель… — Альфред потянул носом, пытаясь найти необычный запах. Ему казалось, что воздух едва ли не звенит от магии. Словно каждый камушек под копытами коня, каждое дерево, каждая травинка напоена волшебством. Каждое дуновение ветерка буквально вибрирует от переполняющей его силы. А если протянуть руку и сжать пальцы, то за это волшебство можно ухватиться физически, ощутить кожей, смять в кулаке и почувствовать, как оно сопротивляется, стремясь на волю.       Альфред соскочил с Тони и повел его, взяв под уздцы. С каждым шагом юноша отчетливо ощущал, как магия обволакивает его, мягко лаская волосы и расправляя алый плащ за спиной. Бережно и бесстрашно касается меча в ножнах на поясе. И вызывает величайший приступ любопытства, какой Альфред когда-либо испытывал.       Неожиданно конь фыркнул и решительно потянул хозяина в сторону леса.        — Эй, ты чего? — Альфред дернулся следом за ним, вцепился покрепче в поводья и удивленно уставился на животное, выглядывавшее из-за густых ветвей деревьев.       Белоснежная лошадь — изящная, легкая, стройная. Кажется, ничего особенного. Однако изо лба коня гордо торчит длинный спиралевидный рог.        — Вау! — восхитился принц, разглядывая единорога. Тот, в свою очередь, внимательно разглядывал его, робко высовывая морду из-за листвы. Поначалу Альфред хотел приблизиться к сказочному созданию, но передумал — говорят, единороги очень пугливы. Мало ли как этот среагирует на вооруженного до зубов человека. Сам же юноша не особо и удивился наличию единорога — в столь волшебном месте, где магия едва ли не звенит в воздухе. Он бы и глазом не моргнул, если бы сейчас мимо них прошел строй гномов или толпа эльфов. Нет, наверное. Всё-таки моргнул бы — у них дома волшебных существ и днем с огнем не сыскать.       Пока Альфред плавал в своих мыслях, единорог, насмотревшись на чужаков, фыркнул и исчез из виду, скрываясь за деревьями.        — Окей, Тони, — стряхнув очарование магического животного, Альфред подвел своего питомца к дереву — подальше от того места, куда ушел единорог. — Жди здесь, — крепко привязав коня к стволу, он строго покивал ему пальцем. Тони скептически фыркнул и опустил голову, жуя траву. Похлопав любимца по холке и еще раз проверив прочность узла, принц свернул плащ в сумку, шмыгнул носом и двинулся ко входу в башню — небольшую дверь, выглядывавшую из-за высоких кустов чертополоха.       Подойдя ко входу, Альфред вытащил меч из ножен. Разумеется, пусть их не встретил разъяренный огнедышащий дракон, однако кто сказал, что внутри башни его нет? Вдруг она больше изнутри, чем снаружи? Магия, чё. Может, там целое стадо драконов поместится? С этими мыслями принц огляделся и прислушался. Тихо. Протянув руку, он положил ладонь на ручку двери и осторожно потянул ее на себя, не надеясь, что она открыта.       И отскочил назад, удивленно глядя на с тихим скрипом раскрывшуюся дверь. Сердце учащенно забилось: кто или что его встретит? Юноша поднял меч, готовый отразить атаку.       Однако никто не вышел навстречу.        — Это явно для того, чтобы входящий типа расслабился, а потом — бац! И башка уже откушена, — шепотом заметил сам себе Альфред и осторожно шагнул внутрь башни.       Его встретила круглая площадка — основание башни. В центре поднималась винтовая лестница. Альфред задрал голову: ступеньки исчезали в потолке. Ясно, там несколько этажей. Держа меч наготове, смелый рыцарь с опаской приблизился к лестнице и попробовал ногой первую ступеньку. Убедившись, что она вроде бы твердая, он сделал шаг вперед.       И тут же отскочил назад: перед его лицом взвились несколько сверкающих маленьких созданий, величиной не больше его ладони. Похоже, они сами испугались чужака, поэтому брызнули во все стороны, однако Альфред успел разглядеть…        — Феи в магическом месте — чему удивляться? — он выдохнул, успокаиваясь, затем двинулся наверх. Ведь, по логике, принцесса где-то наверху. По канону сказок — в самой высокой комнате.       Каждый этаж представлял собой большую комнату, и Альфред уже перестал сдерживать изумление. Все стены во всех помещениях были расписаны какими-то странными формулами — много цифр, букв, обозначений и фигурок, которые были совершенно непонятны принцу. А уж он никак не мог назвать себя дураком — всё-таки его учителями были лучшие ученые королевства! Хотя, конечно, Мэттью это понравилось бы куда больше, он бы наверняка оценил, а может, и понял бы, что тут написано. И зачем.       Ведомый любопытством, Альфред задержался в одной из комнат. Подойдя к стене, он осторожно провел кончиками пальцев, затянутыми в перчатку, по одной из надписей. Пригляделся. Видимо, краска и кисть — мазки видны совершенно отчетливо. Старые — судя по тому, что совсем не размазались. Кое-где были выцветшие места, и кто-то их исправно подкрашивал. Видимо, принцессу навещают — ее не могут не навещать. Только зачем всё это? «Наверное, какие-то защитные магические заклятия», — решил Альфред и двинулся дальше.       В башне было много любопытных мест — и нечто вроде лаборатории со множеством столов, уставленных бесчисленных пробирками, и огромная библиотека, где Мэттью точно завис бы надолго. Да и для придворных ученых это была бы настоящая кладезь знаний. Кстати, сама лаборатория выглядела довольно-таки потрепанно — вмятины в стенах, кое-где виднелись обгоревшие пятна. Сразу видно, что часто использовалась по назначению. А под одним из столов кучковалась компания гномиков. Судя по той странной штуке, вокруг которой они собрались, безобидные на вид бородатые создания в смешных одежках гнали что-то типа самогона. Завидев чужака, они убегать не стали, лишь проводили насмешливыми взглядами — по крайней мере, так расценил их внимание изумленный Альфред.        — Гномы-выпивохи, ну надо же! — убедившись, что они его не услышат, пробурчал себе под нос принц, выходя из лаборатории. — Интересно, куда смотрит охрана принцессы?       Вот, кажется, и верхушка. Нет, всё же это точно она — вон, даже надпись возле входа «Добро пожаловать!». Уютненько, хмыкнул про себя Альфред, убрал меч обратно в ножны (ведь негоже принцесс пугать оружием!) и поднялся в комнату. Сперва постучаться в голову ему как-то не пришло.       Альфред искренне полагал, что лимит изумленных вздохов на сегодня закончен. Однако при виде исписанных формулами стен не смог сдержать удивления. Расписанные замысловатыми узорами стены были усеяны записями и уравнениями. Что-то, что могло бы прежде быть туалетным столиком, было заставлено колбами, в которых угрожающе булькали неизвестные разноцветные жидкости, а от пары пузырьков исходил дымок. Задернутая пологом широкая кровать в углу, полки с разбросанными книгами и, собственно, та, ради кого Альфред сюда прибыл — принцесса.