POVМиша
Утро
Самая сложная часть дня. На моё удивление руку не свело. Хромая, я спустился вниз. Нога не до конца прошла. — С добрым утром ... — зевнул он. — Утро добрым не бывает, особенно у меня. — Так быстро пошёл, лёг в кровать, обнял медведя и полежал пятнадцать минут, а потом встань с другой ноги! — Хочешь, чтобы я упал? — А, точно. Прости. — Твоей вины нет. Виноват... — я резко замолчал. — Ну вот, вновь не расскажешь мне, почему ты ... заболел. — Почему я должен рассказывать тебе про свой шрам? — Бяка! — Ага, — мы сели есть, после он сказал: — Фу! Когда ты последний раз мылся? — Две недели назад. — Сегодня пойдём мыться! — Нет! Молю! Я всё тебе расскажу, только давай не будем этого делать! — Исключено. — Бубубу, — пробурчал я. — Не бузи! — через пару часов он налил воду и уже тащил меня за руку. — М-м!!! — мычал я. — Как жаль, что это нужно... — сказал он ... Чёртов намордник. Я им, что животное? Да, я понимаю, что чуть не загрыз санитаров, когда меня хотели сполоснуть, но ... НАМОРДНИК?! Я их всех придушу ... Того вора, как жаль, что он умер, попав в автокатастрофу, сбегая с нашим добром, я хотел бы лично его убить, медленно отрезая по конечности ... Стоп, если я не избавлюсь от этих мыслей, то меня не отпустят. Чёртова скотина! Надеюсь, что ты горишь в аду! Тем временем, он уже содрал с меня одежду, а я покраснел и залез в воду. — Слушай, — он сидел рядом с ванной, — почему ты так сильно не хочешь мне рассказывать о себе? — Рррр... — я просто рычал, он так сильно бесит. — Давай так, я сниму эту штуку и больше ею не воспользуюсь, а ты мне расскажешь, ну не все подробности, конечно. —... — Поздно, ты обязан мне всё рассказать. Я уже дал слово, и ты не можешь отказать мне! — он снял намордник. — Как я хочу перегрызть тебе глотку, но эта штука реально бесит так, что выбора нет. Когда мне было шесть с чем-то лет, я проснулся ночью, в грозу, услышал шум на кухне и решил, не будя родителей, посмотреть, что случилось — это моя самая большая ошибка. Когда увидел, как два мужика вылезают из окна, я хотел бежать, кричать, делать хоть что-то, но один ударил меня по голове, тем самым сломав мою жизнь. Я стал психически неуравновешенным. Родители бросили, после случая в первом классе, когда я ... почти убил ребёнка. Я с детства понял, что жизнь — это боль и только боль. Я хотел себя убить, но мне всегда мешали, — у меня из глаз текли слёзы. — Я не знаю, что и сказать. Не плачь, жизнь — не только боль... — Ты не понял?! Со мной обращаются как со зверем. Намордники, ошейники и цепи, ты это не видел? На меня одевают намордник или ошейник и привязывают цепью к кровати, чтобы я себя не покалечил. Я псих! Они меня боятся! Для них, я просто животное! — Тихо, тихо, — он гладит меня по голове. Никогда не испытывал таких ощущений. — Всё будет хорошо. Ты справишься, — после он меня вымыл и тепло одел, так как было холодно. — Но я до сих пор не понимаю, почему ты боишься гроз? — Перед ударом, началась гроза — это подсознательный страх. — Ясно, - мы смотрели фильм на его ноутбуке. Я как обычно обнимал мишку. — А... ты бы мог меня ... ещё погладить по г-голове? — покраснев, тихо спросил я. — Ну, ладно, - пожав плечами, он начал медленно поглаживать меня по голове. Был бы я котом то точно бы замурлыкал.