***
Чувствуя всем телом скованные резью мышцы, Широ вновь признал, что Кузуки-сэнсэй относится к своим обязанностям невероятно серьёзно. Парень совсем недавно попросил усилить темпы своего обучения, и учитель легко согласился. — Гх-х, — стоном запротестовал он, почувствовав немой вопрос от взгляда Кузуки, что был направлен на него, лежащего на полу. — Всё ещё недостаточно, Эмия-кун, — ответил тот, будто поняв смысл стона. — Ты не должен так судорожно реагировать на каждую атаку. Ты должен понимать действия противника. — Гх-х, — согласился Широ, коротко кивнув, но в душе понимая, что это будет сложнее сделать, чем сказать. Мысль о предсказании движений врага по языку тела была, очевидно, хорошей, но не такой простой в исполнении. Для реализации нужен будет невероятный опыт схватки, и Сэнсэй казался полным желания буквально вбить его в рефлексы парня. — На сегодня достаточно. Продолжим завтра. Тебе пора готовиться к занятиям. — Да, — ответил Широ, наконец вернув себе способность разговаривать. Серьёзно, если бы не его ускоренная регенерация, он бы не смог произнести связно ни слова, не говоря уж о таком ежедневном досуге. Однако, сейчас он будет в порядке всего через пару часов и более чем готов привести себя в состояние для продолжения такого издевательства над собой. Кузуки, как обычно, молча вышел из додзё. После этого, Кастер подошла к нему, глядя на него с выражением лица, на котором в равных пропорциях смешались некое недоумение и веселье. — Широ-сан? Ты в порядке? — Вроде бы, — ответил он, стараясь не напрягать мускул, кроме тех, что требовались для произнесения слов. — Скоро мне станет лучше. — Как скажешь, — улыбнулась Слуга, — но я не очень удивлюсь, если у тебя обнаружится склонность к мазохизму. — Техника сенсея, — проворчал Широ с пола, — это не то, что можно легко освоить. Какая-то там боль — ничто в сравнении с отдачей от неё, — он сел, выпрямившись, и поморщился. Господи, есть ли у него хоть какая-нибудь часть тела, что не болит? — Это понятно, — ответила Кастер, протянув руку, чтобы помочь ему встать. Он принял её поднялся, внезапно заметив, что это было первое их прикосновение друг к другу после того, как он…переодевал её, лежащую без сознания. Вспомнив этот неловкий момент, Широ возблагодарил своё лицо, уже принявшее синеватый оттенок — иначе бы его мысли можно было бы легко прочесть. Слуга никогда не поднимала тему этого случая, вероятно, считая, что он не собирался её как-либо оскорбить, и ситуация вынудила его так поступить. Однако она держалась от него на небольшом расстоянии, даже когда Широ учил ее пользоваться компьютером и другими вещами нынешней эпохи, с которыми она не была знакома. Ничего удивительного, подумал парень. Любой бы почувствовал бы неловкость, коль кто-то впервые встреченные раздевал и трогал его, находящегося в около-коматозном состоянии. И то, что Кастер доверяла ему настолько, что шла на физический контакт, было приятно. Это ни в коем разе не было признанием дружбы, но если Широ и понял что-то за свою короткую жизнь, так это то, что маленькими шагами можно преодолеть километровые расстояния. — У меня что-то на лице? — спросила она, заметив его пристальный взгляд. — Э, нет, прости, я слишком погрузился в свои мысли, — ответил Эмия со слабым смешком. — Что же, пойду, приведу себя в порядок. — Да, пожалуй, — согласилась Кастер, вновь отдалившись. Ну, никто же не пах розами после буквального избиения, да?***
Школьная же жизнь вернулась в привычное русло. Обсуждения недавних новостей об Арчере постепенно прекращались, хотя эта тема всё ещё вызывала у учащихся большой интерес. Большинство репортёров и журналистов уже покинули город, оставив лишь самых упрямых. Даже так, Широ волновало их присутствие в Фуюки. Война Святого Грааля, несомненно, была опаснейшим тайным развлечением Магов всего мира. Конечно, наблюдатель позаботится о том, чтобы ни один случайный прохожий не заметил битв, но, наверняка было бы лучше, если бы Арчера заметили, например, на другом конце страны. Другая проблема парня была иного рода, и звучала как "Тосака Рин". После сражения с Гилфордом, она заметно отдалилась от него. Раньше, во время истории с Юкико, они были друзьями и часто обедали вместе, чем разочаровывали Иссея. Ныне, девушка не искала его и при общении отвечала как-то осторожно. Он подумал, что, вероятно, она подозревает его в причастности к событиям той ночи, но вскоре отбросил эту мысль. Тосака могла быть хитрой, но чаще всего демонстрировала свою прямолинейность. В случае чего, она бы просто призналась в своих сомнениях, либо вынудила его самого выйти на чистую воду во время разговора. Видя, как Рин почти что избегает Широ, тот решил, что она пытается уберечь его от предстоящей схватки, дистанцируясь как можно сильнее. Для них обоих это была лишь временная мера, в лучшем случае. И Эмия всё никак не мог раскрыть себя перед ней, как Мага. Даже теперь, когда Тосака держалась подальше, он наслаждался их дружбой. У него не было никакого резона возводить между ними стену недоверия, привычную Магам. Так что, Широ просто хранил молчание, ожидая момента призыва Тосакой её Слуги. А пока она могла общаться с ним, не задумываясь, пытается ли он украсть её секреты и наработки или нет. Во всяком случае, Эмия отчаянно пытался убедить себя в этом.***
Вэйверу потребовалась почти неделя, чтобы добраться до Японии и выяснить местонахождение Гилфорда. Этот Маг проделал прекрасную работу, скрываясь целенаправленно от Магов. Большинству агентов Ассоциации пришлось бы нелегко, но Вэйвер получше тех знал эту страну и её людей. Он ощущал довольство собой, пока не добрался до убежища Гилфорда. Точнее, до того, что от него осталось — до груды сгоревших развалин. На месте роскошной виллы, расположенной в лесу за городом, осталась лишь опалённая опушка. От здания же сохранились только несколько обломков стен, каким-то чудом переживших случившийся пожар. Пожар, не тронувший и листа окружающих деревьев. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы доказать о причастии ко всему этому Магов. Вопрос был иной: было ли это дело рук самого Гилфорда, заметавшего следы, или персоны, сохранявшей инкогнито? Вэйвер сказать точно не мог. Так или иначе, он отошёл от руин, надеясь, что сам Винсент не был их частью. — Сэр, — раздался голос позади него, со стороны леса, в котором звучал режущий уши акцент, — Мы кое-что нашли. Вэйвер последовал к зовущему, быстро присоединившись к двум тёмноволосым азиатам: мужчине и женщине, упакованным в деловые костюмы и держащие в руках выглядевшие тяжёлыми металлические кейсы. Чэнг Джун и Чэнг Джин были двумя Магами-наёмниками из Китая. Супруги считались одними из лучших в своей профессии во всей Азии. Ироничным было то, что Лорда Эль-Меллоя Второго охраняла группа наёмников, товарищи которой прежде убили его предшественника. Но иного выбора не было: Старейшины не могли послать силовиков из Башни для его прикрытия по причине секретности всего происходящего. Чэнги не особо афишировали свой род занятий, и их отсутствующие связи с Ассоциацией означали, что если при исполнении своих обязанностей они погибнут, то наверху не узнают о произошедшем. Суммируя, можно было сказать, что эти китайцы были чрезвычайно квалифицированными и также чрезвычайно подходили под обстоятельства. То, что и нужно было Старейшинам. — В чём дело? — спросил Вэйвер, подходя ближе. — Видимо, здесь есть проход, — сказала невысокая, с виду безобидная, женщина, указывая на дыру, напоминавшую высохший колодец. — Насколько можно судить, он ведёт в подвальные помещения особняка. — Он безопасен? — Достаточно крепок, чтобы не рухнуть. Я пойду вперёд и проверю, что там в конце, — ответил мужчина, спрыгивая в дыру. За ним последовала его жена. Не собираясь отставать, Вэйвер сделал то же самое, плавно приземлившись на песчаную поверхность. Чэнг Джин, как и её муж, имевшая настолько узкие, что те казались волчьими, глаза, глянула на него оценивающе. Не так много Магов, а в особенности Лордов, Ассоциации сопровождали нанятых ими людей во время заданий, а если даже и сопровождали, то старались держаться как можно дальше от возможных боевых действий. Кроме этого, Вэйвер только что продемонстрировал собственную физическую силу, поддержкой которой большинство Магов не утруждались. Вэйвер про то знал и старался не совершать ошибку коллег. Джун и Джин, пусть и были недолговременными наёмными помощниками, но завоевать их уважение стоило в долгосрочной перспективе. Пара промочала, не обсуждая решения работодателя, вероятно полагая, что у того есть возможность защитить себя в случае чего. В таком же молчании они двинулись вперёд. Проход был достаточно широк и вполне удобен, по крайней мере, до того момента, когда они достигли того, что являлось подвалом особняка. Так же, как и наверху, это место значительно пострадало, за исключением нескольких секций, сохранившихся после огня. Без сомнения, это было заслугой Укрепления и тщательно разработанной системы защиты, которую все Маги применяли при создании собственной Мастерской. Необходимая мера, учитывая, что большинство неудачных экспериментов имели склонность к…разрушительному эффекту, и не было бы ничего хорошего, если бы ты пережил его только затем, чтобы быть погребенным под рухнувшим щебенем и каркасом. Однако, сам факт того, что часть строения уцелела, означал, что всё это — работа не Гилфорда. Если бы он хотел замести следы, то сначала бы снял защиту и лишь потом начал пожар. Пробираясь сквозь завалы, они добрались до того, что было центром Мастерской. Обнаруженное дало ещё один весомый довод в версию Вэйвера. Обезглавленный труп Винсента Гилфорда лежал на его собственном операционном столе, глаза, оставшиеся при гибели открытыми, слепо смотрели на незваных гостей. На его частично обгоревшем теле все еще виднелись следы хирургического вмешательства, которое он перенес, вероятно, посмертно. — Вездесущая Карма, — пробормотал под нос Вэйвер. — Сэр? — Похоже, господин Гилфорд, подобно своему предшественнику, встретил конец и распрощался с Меткой, — пояснил он. — Понятно, — кивнула женщина, — вы собираетесь выследить убийцу? — Конечно. Погляди внимательнее на тело: у тебя больше опыта владения холодным оружием, может, ты что-нибудь вынесешь из ран. Я же посмотрю, что можно найти в его Мастерской…если там возможно найти что-либо. Кажется, здесь знатно покопались. — Да, сэр, — отрапортовали наёмники и приступили к работе, осматривая тело теми самыми взглядами, что видели слишком много смертей, больше, чем можно сосчитать. Час осмотра не дал почти ничего, они смогли лишь определить рост убийцы и его оружие: катана длиною около полутора метра — определённо, не самое привычное приспособление для убийства, даже здесь, в Японии. Уходя, они позаботились, чтобы на этот раз найти Гилфорда не смог бы даже целенаправленно ищущий Маг. Было маловероятно, что кто-то начнёт копаться в развалинах, но оставлять улики для Башни было глупо и безответственно. Сев за руль снятой напрокат ранее машины, что они оставляли на парковке у леса, троица вернулась в отель, пребывая не в самом лучшем расположении духа. По крайней мере, Вэйвер уж точно не радовался. Все действия, предпринятые ими ранее, были пустой тратой времени. Плевать, что ты вернулся на исходную позицию, думал Вэйвер, открывшиеся обстоятельства располагали к тому, чтобы прекратить эту игру со свечами сейчас же. Он приехал в Страну Восходящего Солнца, чтобы удостовериться в успехе Гилфорда или чтобы заткнуть его, до того, как Маг начнёт болтать о своём контракте с Эль-Меллоями. Возможно, навсегда. Но сейчас Гилфорд был мёртв, а сам Вэйвер не знал, кто его убил. Он не мог заставить себя оплакивать ушедшего — предатель собственного мастера и вор заслужил подобного конца. Проблема была в том, что сам Лорд не мог быть уверен, оставил ли наёмник хоть какие-нибудь подсказки к сделкам, что совершал. И это нельзя было просто пустить на самотёк. Тяжело вздохнув, Вэйвер накинул пальто и пошёл к холодильнику, включив телевизор, но выключив у того звук. Ему нужно было залить в себя что-нибудь, предпочтительнее — нечто алкогольное, прежде чем начать терзать мозг размышлениями. Как он мог выследить убийцу, не зная о нём ничего, кроме роста? Он же не разгуливает по улицам с катаной наперевес? Если даже так, то где его нужно искать, по ТВ? И, по невероятному совпадению, его взгляд упал на телевизор, откуда транслировался репортаж о подростке-мстителе, что был популярной темой в последнее время. Глаза Вэйвера чуть ли не вылезли из орбит, а то, что он пил, предательски попало не в то горло. Он шумно и без угрызений совести выплюнул напиток в лицо Джуну. — Какого чёрта?! — непривычно зло рявкнул тот. Всё ещё кашляя, Вэйвер ткнул пальцем на экран, где вновь крутили кадры последнего подвига убийцы. Фигура подростка с девочкой, лежащей без сознания у того на руках, гордо стояла спиной к горящему складу. На этой самой спине на креплениях плотно сидела катана, длина которой была больше средней и идеально подходила под установленную китайцами. — Оу, — только и сказала Джин, проследив за направлением пальца своего заказчика. — Оу? — Вэйвер посмотрел на неё, как на сумасшедшую, — оу?! У нас есть Маг, который подрабатывает линчевателем по телевизору, и «оу» — это лучшее, что ты смогла сказать?! — Извините, сэр, но я не понимаю, что это меняет, — холодно ответила наёмница. — Быть может, мы и впрямь получили зацепку. Быть может, глупость этого Мага дала нам преимущество. — М-м-м, — ёмко ответил Вэйвер, восстанавливая самообладание. Это тревожило. Прибыв сюда, Лорд зарёкся контактировать с другими коллегами. Если кто-то из них проболтается, Часовая Башня уж точно предпримет меры, и те не будут сулить ничего хорошего для Эль-Меллоев. Он должен разобраться с этой ситуацией как можно быстрее, прежде чем хрупкий карточный домик его положения не рассыплется. — Наметьте маршрут патрулирования, — отдал он приказ подчинённым. — Будем рыскать по Фуюки до тех пор, пока не найдём этого парня. Я же пойду узнаю, не смогут ли местные власти сообщить мне об этом Лучнике больше, чем СМИ. — Есть, — сразу же ответили наёмники. Они немедленно приступили к заданию, а Вэйвер направил свои стопы к полиции. Он надеялся, что несколько запросов принесут больше пользы, чем бессонная ночь в поисках какого-то ряженного идиота.***
Карма, подумалось Широ, та ещё сука. Он обязан был понимать, что расплатится за свои грехи. Он понимал и готов был принять ответственность за совершённое, но никак не ожидал, что возмездие придёт… таким образом. Он только-только вышел из ванной. Надев нижнее бельё и джинсы, стандартные настолько, что у него было несколько одинаковых пар, он принялся вытирать влажные волосы. Глядя на себя в зеркало, Широ заметил, что большая часть синяков, полученных в ходе тренировки, уже исчезли. Осталось несколько голубоватых пятен, но их легко можно было скрыть рубашкой. Хорошо, что в тот день у него не было физкультуры и никто не обратил внимания. Он уже почти закончил, когда произошло неожиданное. — КЬЯ-Я-Я-Я-Я! — прокричала сразу пара женских голосов где-то недалеко, и за ними последовал грохот металла, несколько раз ударившегося, судя по звуку, об древесину. Легко преодолев здравый смысл, сработал первичный инстинкт Широ: «пора спасать людей», и он одним рывком выскочил из ванной. Следуя на шум, он рванул на кухню, хлопнув дверью.***
Парой минут назад Медея проводила Широ до ванной для столь необходимого тому мытья. Не то, чтобы от него действительно так сильно пахло, но она хотела отвлечь его хотя бы на пару минут, окончательно освободить путь к святая святых Эмии. Не к Мастерской. К кухне. Как уже говорилось, за последние несколько дней Медея неплохо узнала своего Мастера. Кроме своих крайне героических идеалов, он был действительно добрым, не ограничивая окружающих в их желаниях. Казалось, что единственной вещью, что он берёг пуще зеницы ока, было именно его место на кухне, его инструменты для готовки. Даже его псевдо-сестре не было допуска туда. Только Сакура имела его и лишь после курса обучения у Широ-сенсея. Не попробуй Слуга результаты его кулинарной магии, наверняка бы высмеяла за подобную страсть, нетипичную для мужчины. Но сейчас она даже бы и не задумалась об этом: одним из главнейших преимуществ их союза была возможность вкушать его готовку три раза ежедневно. Однако, она была Магом и прекрасно знала концепцию равного обмена. Как бы Эмия не отпирался, она у него в долгу и на данный момент никак не могла расплатиться. Но, по крайней мере, решила она, Медея способна приготовить ему завтрак, хоть однажды. Лишь начав проверять шкафчики и холодильник на предмет ингредиентов для блюд, Слуга внезапно осознала, что даже не слышала о рецептах восточной кухни, а для кухни черноморско-древнегреческой продуктов тут уж точно не найдётся. Впрочем, она не могла сдаться. Она была гордой женщиной, порой излишне гордой, и не собиралась опускать руки, встретив такое незначительное препятствие. — Э-э-э, Мегисса-сан? — послышался голос Сакуры с порога кухни. — О, Сакура-сан. Доброе утро. — Доброе. Это, что ты делаешь здесь, Мегисса? — Я собираюсь сделать завтрак, — пояснила Слуга. — Широ-сан в ванной, а я хотела бы заняться готовкой. — В этом нет нужды, — невероятно твёрдо, твёрже, чем когда-либо слышала Медея, ответила девушка, входя в небольшое пространство кухни. — Я сама могу позаботиться об этом. — Нет-нет, я настаиваю. Сколько можно мне быть нахлебником? — сказала Медея, обезоруживающе улыбаясь. — Тебе не стоит беспокоиться, — упрямо повторила Сакура, — я позабочусь о готовке. Слуга не могла не заметить напора обычно тихой и застенчивой девушки — она была непривычно настойчива. Сдерживая коварную ухмылку, женщина понимала, что Сакура не пытается проявить гостеприимство, а просто защищает свой личный уголок, принадлежащий только ей и одному рассеянному парню, её симпатии. И это было действительно очень мило. — Вы слишком добры, Сакура-сан, — Медея отмахнулась от её слов. — Мне не сложно приготовить что-нибудь вкусненькое. Она потянулась к кастрюле, лежащей на верхней полке шкафчика, но девушка внезапно перехватила её руку. — Я всё же настаиваю на том, что лучше мне заняться готовкой, — уже открыто потребовала Сакура, сама доставая ёмкость. — А я настаиваю на том, что лучше мне заняться готовкой, — вежливо, но раздражённо хмурясь, парировала Медея, забирая кастрюлю себе. Между ними разгорелась нешуточная борьба за кастрюлю, что дёргали взад-вперёд, которая, однако, показалась бы любому зрителю невероятно смешной. Она набирала обороты до тех пор, пока сражающиеся не натолкнулись на всё ещё открытый шкаф. Его содержимое пошатнулось, закачалось и рухнуло прямо на девушек. — КЬЯ-Я-Я-Я-Я! — закричали обе, рухнув на пол, погребённые под мстительными кухонными приборами. И также обе захныкали от боли, потирая ушибленные головы. Когда последняя кастрюля наконец перестала кататься по полу и греметь, из коридора послышались быстрые шаги. Дверь распахнулась, и в комнату забежал Широ с обеспокоенным выражением лица. «Божечки», пронеслась мысль в голове Медеи при взгляде на Мастера. В спешке, очевидно, он забыл надеть рубашку, оставив торс обнажённым. Чётко очерченные живот и грудь всё ещё блестели от влаги после душа. Слуга никогда не считала себя экспертом в мужской красоте, но даже она могла признать Эмию Широ не самым худшим представителем его пола. Но, конечно, этого она не выдала, оставив выражение лица нейтральным. Сакура же не смогла поступить также. Её румянец придавал сцене пикантный оттенок, а открытый в удивлении рот делал её похожей на замороженную рыбу из магазина. Она даже оставила в покое шишку на голове, во все глаза смотря на идущего к ним парня. — Что случилось? Вы в порядке? — спросил он с тревогой в голосе. — А… Э, — содержательно ответила Сакура. Кажется, отдел её мозга, отвечающий за речь, временно атрофировался. — Сакура, Мегисса-сан, вы не ушиблись? — он опустился на колени, собираясь помочь своей подруге. — Бу! — выпалила Сакура, пришибленно рассматривая вблизи мускулы Широ, когда тот помогал ей встать. — Всё хорошо, Широ-сан, — не могла не улыбнуться Медея, глядя на смущение девушки. — Просто небольшой несчастный случай. — Небольшой несчастный случай? Мегисса-сан, Сакура не может связно говорить. Она стукнулась головой? Смотри, она даже не реагирует, что бы я не делал, — сказал Широ, демонстративно пощёлкав пальцами и помахав рукой перед её лицом. Сама же девушка продолжала глядеть на грудь парня, будто ничего и не происходит. — М-м, скорее всего, это не результат травм, а твоего… выбора одежды, — без обиняков ответила Медея, бросив взгляд на торс парня. — Выбор о… — он посмотрел вниз, и его глаза расширились от осознания. Его джинсы держались на честном слове, угрожая упасть и обнажить то, что ещё хоть как-то было прикрыто. — Оу! — он ойкнул, так же, как и Сакура пару минут ранее, и стремительно приблизился к ней в оттенках красного, что были на его лице. С невероятной для человека, не использующего Магию, скоростью, Широ опустил Сакуру и рванул за дверь, подтягивая на ходу штаны. — Мне очень жаль! — крикнул он, не оборачиваясь, и исчез по направлению к ванной. Медея усмехнулась и, искренне удивляясь, покачала головой. Кажется, этот дом был прекрасным выбором для передышки. Отдельная комната, прекрасная еда, да ещё и развлечения — что ещё нужно?***
Лицо Сакуры полыхало так сильно, что ей казалось, будто её начало лихорадить. Когда Широ, наконец, выбежал из гостиной, её смущение, как из-за своей реакции, так и из-за его вида, было подкреплено облегчением, но в то же время разочарованием. Как законченная извращенка, она неприкрыто пялилась на него, пропуская мимо ушей всё, что он говорил. Это было неспециально. Она просто не могла не смотреть на эти крепкие бицепсы, на эту широкую, рельефную грудь, на этот пресс, что казался частью фигуры статуи какого-то античного бога, на ту нижнюю часть спины, что она заметила, пока Широ повернулся к девушке спиной. Пока температура её тела росла, пропорционально ей росло движение, что билось об границы её сознания. Температура росла, подзадориваемая тем чёртовым импульсом, запечатанным в ней. Сакура яростно сопротивлялась, как уже делала не раз при сэмпае, но сейчас всё было намного хуже, чем обычно. В случае Синдзи, импульс, да и она сама, полагал его отвратительным, но не в этой ситуации. Сколько она бы не тужилась, ну не мог образ, отпечатанный в её голове, быть связанным с чем-то безобразным. Она слишком жаждала этот образ, и он воспользовался её состоянием, чтобы расправить плечи своей жажды. Знакомая, холодная сырость заставляла её ёжиться. Дышать спокойно становилось всё труднее, и ей пришлось напрячься, чтобы удержать руки на месте. Плохо. Абсолютно плохо. С таким ей не справиться. Сакура должна уйти и заняться… им вплотную, пока он не стал слишком сильным и не взял её под контроль. — Сакура-сан, ты в порядке? — спросила Мегисса. — Я до этого шутила, но, кажется, ты пострадала больше, чем я думала. — Нет-нет, — нервно и слабо улыбнулась Сакура. — У меня просто закружилась голова. — Ты уверена? — женщина протянула руку, чтобы потрогать её лоб. — Может, стоит прилечь отдохнуть? — Нет-нет, — повторила она, отмахиваясь, — я в порядке, правда. Пройдёт через минутку. — Хорошо, как скажешь, — пожала плечами Мегисса. — Кстати говоря, кажется, завтрак готовить мы вообще не будем. Пожалуй, следует прибраться тут, пока ещё что-нибудь не уронили. — Да, — она незаметно съёжилась. — Так и впрямь будет лучше. — Я помогу, — сказал Широ, вернувшись уже в своей родной синей рубашке с длинными рукавами. Он, кажется, старался не смотреть на неё. Боже, он, наверное, думает, что она извращенка — естественно, что ему не хотелось смотреть на неё. Однако, она ничего не могла поделать, когда запах шампуня от волос Широ, что она уловила, пока они наводили порядок, заставил её сердце ускорить темп. Сакуре хотелось прикоснуться к нему, притянуть к себе и прижаться своими губами к его… — Сакура? Ты ужасно бледная. Тебе всё-таки плохо? — парень коснулся её лба. Всё, что она могла сделать — удержаться от всхлипа. Дыхание ускорилось, тело горело, вопя, требуя удовлетворить его желания. Нет! Она должна уйти! Сейчас же! — П… прости, сэмпай, — она виновато улыбнулась, скрывая истинное состояние. — Что-то мне не хорошо. — Может, приляжешь? Я достану футон. — Нет… я просто умоюсь и немного отдохну, — она, стараясь не спешить, направилась в ванную, но тело подставило её, и Сакура рухнула, споткнувшись. К ужасу и счастью, Широ успел поймать её прежде, чем она соприкоснулась с полом. Тепло от его пальцев проникало под кожу, как наркотик. — Сакура, дай мне помочь тебе, — его голос был полон беспокойства. — Н-нет, — пошевелила губами она, — я справлюсь. — Ерунда, — отмахнулся Широ, — ты сейчас грохнешься в обморок. — Ванная… прошу, — уступила она, зная о его упрямстве, когда речь заходила о помощи другим. — Секунду, — он водрузил её руку за свою шею, а сам поднял её, обнимая за талию. Интересно, слышен ли ему её бешеный пульс? Мог ли он понять в нём её вожделение, пусть и усиленное червями Зокена, но абсолютно настоящее? Где-то в душе Сакура надеялась, что мог. Где-то ещё глубже она надеялась, что он воспользуется этим. Прямо здесь и сейчас, она мечтала, чтобы он взял её. Она же не могла беспокоиться о том, что Мегисса может их заметить. Он осознает, что он принадлежит ей. Он овладеет ей любым мыслимым способом, а потом… — Сакура, — позвал Широ, вырывая из мутного тумана больной страсти. Они уже стояли перед ванной, и она даже не заметила, что они прошли весь путь до нее. — Спасибо, сэмпай, — она выскользнула из его рук, прерывая контакт. — Дальше я сама. — Ты уверена? Я могу попросить, э… Мегиссу-сан помочь тебе как-то. — Нет, не нужно, — сказала она и поспешно проскользнула в ванную, уже собравшись закрывать дверь. — Хорошо. Если что-то понадобится, просто позови. — Спасибо, сэмпай, — повторила Сакура. О, если бы он узнал, что она действительно хочет от него, он бы не был так добр и заботлив. Если бы Широ знал, насколько она испорчена и извращена тем, что сидит внутри неё, он бы не захотел даже приближаться к ней. Но он этого не знал, посему просто скрылся из виду, после того как она закрыла дверь. Дрожащими руками девушка дважды провернула ключ, дабы убедиться, что он будет заперт надёжно. Она просто не выживет, если он захочет проверить её и, заглянув, увидит, что она делает. Разрываясь между стыдом и влечением, Сакура заставила себя попытаться удовлетворить свои пороки, насколько она была в силах.***
Пока Широ провожал девушку в ванную комнату, Медея продолжала заниматься наведением порядка на кухне, параллельно думая о только что ушедшей. Помимо ревностно-собственнического отношения к Мастеру, в той было нечто, что Слуга определить точно не могла. Она обычно была довольно весёлой и милой, но что-то такое порой чувствовалось в ней, и это что-то приводило Медею в ступор. Наверняка Широ не знает об этом, думала она, иначе бы развеял её подозрения ещё раньше. Не похоже, что Сакура собиралась хоть как-то навредить Мастеру; скорее, она огораживала его от своих переживаний, чем пыталась втереться в доверие, что было бы тревожным звоночком. Слуга могла это понять, но на всякий случай не собиралась спускать с девушки глаз. Однако, проблема приготовления завтрака всё так же была не решена. — Этим займусь я, — сказал ей Широ, появляясь на кухне. На мгновение Медее показалось, будто он слышал, о чём она подумала. — Конечно, — ответила Слуга, освобождая ему проход, — прошу прощения за это. — Ничего, — усмехнулся он, — ты не причинила никакого вреда. Итак, что ты собиралась приготовить? — М-м, говоря прямо, я не знаю, — призналась Медея, чувствуя себя немного смущённой. — Когда я планировала, я не задумывалась об этом, а уже взявшись за дело, поняла, что не знаю блюд из местных ингредиентов. — Хм, — сам себе кивнул Широ. — Хочешь, я научу тебя японской кухне? Предупреждаю, тебе придётся пообещать хранить их в глубочайшей тайне. Сама себе удивляясь, Слуга коротко, но искренне засмеялась. — Кажется, будто ты дорожишь ими больше… остальных занятий, — неопределённо закончила она, чуть замявшись, но боясь быть подслушанной. — Да, так и есть. Это моё хобби. — Как так? Я хотела сказать, что другие твои увлечения более примечательны, пусть и немного глупы. Разве тебе не нравится делать то, что ты делаешь? — Да, но здесь, на кухне, я могу подарить людям улыбку, не принося никому вреда. — Ты… и впрямь так заботишься о других, не так ли? — это был не сколько вопрос, скорее вывод. — Я стараюсь. Большая часть бед не случилась бы на Земле, если бы люди были чуточку отзывчивее. — Пожалуй, соглашусь, — спокойно ответила она. И Слуга правда считала, что это так. Большинство неприятностей можно избежать, если человечество перестанет сосредотачиваться на себе и своих желаниях. Также она знала, насколько маловероятны такие изменения в людях. Они движимы своими потребностями, и даже чужое счастье, чужая жизнь не преграда на этом пути. Так что его слова пробуждали в ней неясное раздражение. Всё своё время Медея сталкивалась с безразличием окружающих, никто не собирался помочь ей. Они намного охотнее сбрасывали на неё свои прегрешения и уродства, делая козлом отпущения. Её тошнило от них, также как тошнило от него. Как он может полагать, что люди достойны спасения? Неужели этот мальчишка не понимает, что те, кому он помогает, при первой же возможности отвернутся от него, забыв, чем он пожертвовал ради них? Даже взять её к себе домой было ошибкой. Как только подвернётся случай, Медея отдаст его на заклание, подчинит или начнёт манипулировать им. Что ж, возможно, если у неё будет хорошее настроение, то она позволит ему признать свою ошибку на смертном одре. А пока она будет выжимать из него всё, что можно.***
Когда Сакура вернулась из ванной, она выглядела намного лучше, пусть и немного бледной. Несмотря на уговоры Широ, она не собиралась пропустить уроки. Она смогла загнать Эмию в угол, спросив у него, остался бы ли он дома на её месте. Широ пришлось признать, что он тоже бы не отсиживался дома, и сдаться. Как бы то не было, проблемы со здоровьем волновали её меньше всего — ведь, выйдя из дома, они с Широ столкнулись с Синдзи. По виду Мато можно было судить, что он не в самом хорошем расположении духа, которое только ухудшилось, когда тот увидел их вместе. — Сакура! — закричал он на девушку. — Нии-сан, доброе утро, — сказала она заметно тише. — Никакого «доброго утра», идиотка! — Синдзи начал приближаться к ней. — Мы должны были встретиться ещё полчаса назад. — Ох, прости, я совсем забыла. Синдзи громко скрипнул зубами. — Если ты так забывчива, что не помнишь даже о собственном брате, тогда, пожалуй, тебе стоит сосредоточиться на своей семье, а не на… посторонних. — Нии-сан, Эмия-сэмпай… — Тихо, — прошипел парень, — и ты, Эмия. Хватит постоянно таскать к себе мою сестру. Скажи ей, чтоб она перестала к тебе шастать каждый божий день. — Нии-сан, прошу… Я не… — её прервала рука Широ, что он протянул между ней и нависшим над ней братом. — Синдзи, я немного не понимаю, в чем проблема, — сказал Широ, твёрдо глядя на парня. — Сакуре просто стало плохо этим утром, и поэтому она задержалась. Её вины нет. Что же насчёт твоей просьбы, боюсь, я не смогу выполнить её. Мой дом всегда открыт для моих друзей. Это относится и к тебе, конечно. Синдзи вновь скрипнул зубами. — Неважно, — произнёс он с немалой долей отвращения в голосе. — Сакура, постарайся, чтобы этого больше не происходило. Эмия, перестань изображать улитку, шевелись, пока мы не опоздали на занятия! — Хорошо, — покорно согласился Широ. — Увидимся позже, Сакура. Не перенапрягайся понапрасну, хорошо? — Пока, сэмпай. Пожалуйста, позаботься о нии-сане. — Не волнуйся, я прослежу, чтобы у него не было очередных приключений, — ответил он на ходу, догоняя своего своенравного друга. Сакура махнула ему с улыбкой, что исчезла, как только он пропал из виду. Молча она повернулась и пошла в сторону своей школы.***
Два дня спустя Вэйвер определённо не был доволен собой. Поиски Арчера не принесли никаких результатов. Неудивительна была скрытность искомого, учитывая, что он мог попасть под действие Приказа на Печать за опасность раскрытия Магического сообщества. Изучив слухи, он должен был признать, что таинственный убийца проделал хорошую работу, маскируя свои реальные способности до такой степени, что даже Вэйвер чуть не засомневался: не ошибся ли он, может, мальчишка просто знаком с каким-нибудь Магом? Рассказы о его подвигах, те, что Лорду удалось собрать у полицейских с применением неких методов убеждения, говорили об личности, хорошо обученной владению луком (отсюда и название Лучник) и рукопашной схватке. Убийца точно был, в глазах обывателей, интересным и загадочным персонажем, но для Мага он являлся просто в некоторой мере умелым бойцом. Если бы не предполагаемая связь этого полуночного мстителя с Гилфордом, Вэйвер вряд ли бы признал в нём коллегу-Тауматурга. Так что, несмотря на первое впечатление, парень не был абсолютным идиотом и прилично сохранял своё инкогнито. Всё ещё были велики шансы, что он не Маг и просто выполнял чей-то указ или же, что он вообще не связан с этой историей. Последнее было менее вероятным вариантом, но всё-таки вариантом. Смерть Гилфорда есть, абсолютно точно, дело рук Мага. Об этом свидетельствовала хирургическая точность, с которой была извлечена Метка. Несмотря на то, что всё происходило в Японии, найти катану с подходящим под улики размером было очень даже проблематично. Нет. Участие Арчера здесь, без сомнений, присутствовало, и это было единственной зацепкой, что имел Вэйвер. Но мысли Лорда были далеки от насущных дел. Вернувшись в Фуюки, место, где он встретил своего Короля, Маг не мог не предаться воспоминаниям. Город отличался от того образа, что помнил Вэйвер, особенно в центральных районах, но жилые окраины почти не поменялись, поэтому его ноги привычно вели его к нужному месту. Здесь всё хранило память о Войне. Лай собаки был самым громким звуком в пределах слышимости; заходящее солнце бросало прощальные отблески багрового тепла на ландшафт. Вэйвер решил не вызывать такси и проделал путь к месту назначения пешком. Тем местом был дом Маккензи. Уютное маленькое жилище, где он провёл Четвёртую Войну, маскируясь под внука обитавшей здесь пожилой пары, сохранился прежним, настолько прежним, что, казалось, время застыло вокруг него. Он почти надеялся услышать громкий смех Искандера, доносящийся изнутри, когда он пил пиво с хозяином дома, будто старые приятели. Воистину, будучи Королем из легенд, Искандер никогда ни на кого не смотрел свысока, будь то друзья, враги или просто случайные прохожие. Он признавал каждого, даже во время смертельного боя. Воспоминания о тех днях, что помогли ему приобрести уверенность в себе, вспыхнули в голове. Он задумался, и похоже надолго, раз, когда дверь открылась, выводя его из глубин памяти, солнце почти полностью скрылось за горизонтом. — Может, зайдёшь внутрь, Вэйвер? Это говорил Глен Маккензи, которого от него отделяли ворота. Мужчина, что понял фальшивую личину Мага, даже находясь под гипнозом, приветствовал Лорда с такой же улыбкой, с какой он раскрыл его обман. — Старик, — приветствовал Вэйвер. — Как поживаешь? — Так же, как и самый обычный старик, — ответил Глен, открывая калитку для мужчины. — Ты сильно вырос, мальчик. — А ты, наоборот, ничуть не изменился, дедуль, — усмехнулся Маг. Маккензи ответил тем же. — Что я могу сказать? В таком возрасте надо держать форму. Они вошли в дом, и он смог убедиться, что внутренности строения не пострадали от сурового взора времени. Лишь одна вещь изменилась за последние десять лет. — Как там Марта? — спросил он, заметив отсутствие женщины, которая, несомненно, пришла бы встречать своего внука, как только узнала, что он приехал. — Не очень, — ответил Глен, и его радостная улыбка сменилась печально-горькой. — Она наверху. В последнее время ей почти не удается встать с постели. — Что случилось? — спросил Вэйвер, не замечая, как в его обычно бесстрастный голос просачивается беспокойство. Всего неделю и не зная правды, но женщина по-настоящему любила его и за несколько дней проявила к нему больше доброты, чем все окружающие Мага за всю его жизнь. Сказать, что ему плевать на неё, было бы невероятных размеров ложью. — Ничего особенного, просто старость. Время уходить приближается, и, кажется, для Марты оно наступит раньше. — Мне очень жаль, — пробормотал Вэйвер, опустив глаза. — Не стоит, — сказал Глен, пренебрежительно махнув рукой. — Смерть придёт за всеми нами, мальчик, а у нас нету к ней претензий. Мы прожили хорошую тихую жизнь. Большего и не надо. Вельвет не нашёлся с ответом — Глен был прав. Концепция смерти существовала у каждого предмета, и это понимал каждый Маг. Но это спокойное смирение старика понять он не смог. Он шёл по пути Магии под руку с Смертью, но каждое применение этой самой Магии было борьбой за выживание, борьба за продолжение пути. Видеть, как кто-то так легко смирился со своим концом, было почти что унизительно. — Могу я её увидеть? — спросил Вэйвер тихо. — Конечно, можешь, — мягко разрешил Глен. — Она была бы очень рада вновь увидеть своего внука. — Она не знает, что я тут? — Я не успел ей сообщить. Я не знал, зачем ты пришёл. До сих пор не знаю, к слову. Я не хотел, чтобы она расстраивалась, если бы оказалось, что ты не навестишь нас. — Хорошо, — легко согласился он. Все эти десять лет он поддерживал связь с семьей Маккензи, посылая им письма, но так ни разу и не приезжал к ним. Не из-за того, что не хотел, нет, просто должность Лорда, Часовая Башня и исследования занимали всё его время. Получалось, что единственный раз, когда он был у них, Вэйвер использовал и обманывал их. Старик Глен никогда не винил его за это, радуясь тому, что его жена была счастлива иметь пусть и поддельного, но внука. Но всё-таки, было неудивительно, что порой он был несколько… насторожен. Даже зная это, Маг указал подбородком в сторону лестницы, показывая свои намерения. Маккензи кивнул и повёл его по ступенькам на второй этаж. Уже там, он постучал в дверь, что, как помнил Вэйвер, вела в спальную. — Дорогая, ты не спишь? — спросил он, не заходя внутрь. — В чём дело, Глен? — послышался слабый голос женщины. — Мне показалось, ты говорил с кем-то? Кто-то пришёл в гости? — Да, — улыбнулся её муж, — у нас гости. — И кто же это? Вэйвер заглянул в проём двери, и на мгновение ему показалось, будто Марта не узнает его. Однако, её глаза расширились, а губы растянулись в искренней улыбке. — Вэйвер, — она произнесла его имя по слогам, будто смакуя каждый из них. — Как же хорошо, что ты приехал. Что же ты не предупредил заранее? Я бы приготовила что-нибудь. Твоё любимое… — Нет, всё нормально и так, — успокоил её он, подходя к кровати ближе. — Пожалуйста, не напрягайся из-за меня. — Какой же бред, — сказала она, приподнявшись. — Может, я и стара, но всё так же могу… Вэйвер схватил её за руки, останавливая. — Бабуль, всё в порядке. Я был в городе проездом и решил заскочить. Не надо беспокоиться, я рад тому, что могу вас увидеть. — Ты так добр, Вэйвер, — ответила пожилая женщина и поёрзала, пытаясь обнять его, не вставая с кровати. — Если бы мой настоящий внук был таким же, как ты!.. Вэйвер застыл в её объятиях на несколько мгновений, а затем резко глянул на столь же потрясённого Глена. — Марта, ты… — мужчина сглотнул. — Давно ты знаешь? — Я и сама не уверена. Просто в один момент поняла, что Вэйвер не был нашим родным внуком. Впрочем, невелика разница. — Бабушка… почему ты не сказала? — ошеломленно спросил Вэйвер. — Эх, глупенький. Даже если ты не наш настоящий внук, это ничего не меняет. С тех пор мы — семья, даже если и иллюзорная, — она всё так же искренне улыбалась. — Да и ты никогда не делал нам ничего плохого. Даже когда ты уехал, ты продолжал писать нам. Когда мы были уже не нужны тебе, ты всё равно оставался частью нашей семьи. Так как я могу к тебе относиться? — Я… спасибо, бабушка. — Можешь не благодарить. Раз уж на то пошло, то это я должна спасибо за то, что ты возишься со старухой на другом конце планеты. — Ничего страшного, — он улыбнулся, — вы лучшая семья, что у меня была в жизни. Отстранившись, всё ещё улыбающаяся женщина посмотрела в его глаза. — Раз так, если ты не против, я бы хотела узнать побольше, чем занимался мой внук эти десять лет. Вэйвер помолчал. — Тогда, вы должны понять, что никому нельзя говорить о том, что я расскажу. Иначе множество жизней могут подвергнуться опасности. — Конечно, — согласилась пожилая пара. Вэйвер примостился на край матраса, Глен сел рядом. Раньше он бы никогда никому не рассказал о Магии, переведя тему на нечто бытовое, но не в тот день. Эти старики — его настоящая семья, а шанс того, что они пересекутся с Ассоциацией, был нулевым. Поэтому он и поведал им о Тауматургии, её принципах и работе — о своей жизни. Шок на их лицах, после того, как он наглядно показал пару простеньких фокусов, был ему наградой. Однако, пара быстро оправилась от новых знаний, и Вэйвер продолжил рассказ. Он рассказал про Войну Святого Грааля и про высокого мускулистого мужчину, что какое-то время делил с ним комнату, а потом перешёл к годам их разлуки и причинам его возвращения в Японию. Он не рассказывал ничего важного или особо секретного, чтобы уберечь их от опасности, но описал достаточно красочно для понимания серьёзности положения. — Подумать только, что всё это реально, — задумчиво произнесла Марта. — Маги, Героические Духи, артефакты, способные исполнять желания… — Я бы не винил тебя, если бы ты не поверила мне, — признал Вэйвер. — Это звучит слишком фантастически. — Не в этом дело, — помотал головой Глен. — Мы тебе действительно верим. Это вписывается в события десятилетней давности. Все эти дети, пожар… был ли этот инцидент следствием Войны? — Вэйвер кивнул. — Отвратительно. О чём только они думали, ведя баталии в центре города? — Маги не особо заботятся о гражданских. Поэтому я и должен просить держать всё в секрете. Невелика беда, если тебе никто не поверит, но если Ассоциация пронюхает, что ты в курсе существования Магии, то убьёт тебя и всех, кто с тобой связан как-либо способом. — Мы не проболтаемся, — пообещала Марта, одарив Вэйвера ещё одной успокаивающей улыбкой. — Спасибо за то, что признался. — Ты, кажется, очень счастлива, бабуль. — Так и есть. Я узнала тебя получше, а также познакомилась с тем, что для меня существовало лишь в сказках. — Её взгляд расфокусировался, а улыбка стала задумчивой. — Я думала, что видела в жизни всё, но, как оказалось, всё это лишь вершина айсберга. Это прекрасный подарок, Вэйвер. Вэйвер улыбнулся, но решил предупредить ещё раз: — Я рад, но помните о том, что я сказал. Никому. В Фуюки есть как минимум ещё пару Магов. Одна из них заведует территорией от лица Ассоциации. Насколько я знаю, она пока что школьница, но, вероятно, опасна так же, как и взрослый Тауматург. Скорее всего, ей не хватит безжалостности для вашего убийства, но стереть память сможет запросто. — Тот парень, Арчер, тоже один из вас? Разве он не нарушает то, что ты рассказал? Ну, помогает людям, а не ищет преступников-магов. — Подпавших под Приказ на Печать, — поправил Вэйвер, — но да, и в этом вся суть. Есть исключения: время от времени встречаются Маги, что не заинтересованы в исследованиях и поиске Акаши, а ищут для своих способностей более практического применения. Один из таких участвовал в прошлой Войне. Он тоже был японцем, и… нет. Погодите. Неужели всё так просто? — Вэйвер? Что-то не так? — спросил Глен, видя, как внезапно задумался Маг. — Я должен кое-что проверить. Мне нужно идти, — сказал тот, вставая. — Конечно. Будь осторожен. — Буду, — Лорд кивнул. — Я навещу вас, как только смогу, — пообещал он. Выйдя из дома, он закурил, выудил из кармана телефон, быстро набрал номер. — Это я. У меня есть идея относительно личности нашего подозреваемого... Да, я уверен... Имя? — он глубоко затянулся и пыхнул дымом. — Его зовут Эмия.***
Во тьме долгое время слышался только шум моря. Постепенно стали слышны и другие голоса: крики, возбуждённые голоса, сердитые голоса. Невозможно было разобрать, о чем они говорят. Вдали кто-то плакал. Голоса стали ближе и отчетливее, но знакомым оказался только один. «Я не хочу…» «Я не спрашивала, чего хочешь ты», — прозвучал женский голос невероятно царственно и то же время невероятно равнодушно. «Зло есть необходимая часть этого мира», — эхом отозвался другой голос, старый и глубокий, с оттенком сожаления. «Я этого не хочу», — повторила***
***
. Только это***
***
могла сказать. «Ради справедливости, мы заставим тебя нести бремя зла», — приказали две группы голосов — мужские и женские. «Я не хочу…», — сказала***
***
едва не плача. «Неси бремя зла», — выкрикнул один из них. «Неси бремя зла», — потребовал один из них. «Неси бремя зла», — умолял один из них. «Неси бремя зла», — приказал последний. «НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!» Свист клинка, разорванная плоть и брызги крови заглушили всё кроме отчаянного крика.***
Широ проснулся с тихим криком и резко сел на постели. Всё его тело было в поту, а руки болели от того, что он слишком крепко вцепился в одеяло футона. Ему потребовалось несколько глубоких и прерывистых вдохов, чтобы проглотить толстый комок в горле. Во рту появился медный привкус. Проведя по губам тыльной стороной ладони, он убедился в том, что на губах и правда была кровь. Во сне он так крепко стиснул зубы, что потекла кровь. Взглянув на часы, он понял, что сейчас едва ли три часа ночи — слишком рано чтобы проснуться даже по меркам Широ. И всё же, мысль о том, чтобы снова заснуть не приходила ему в голову. Его сердце билось быстрее обычного, и даже мысли о том, чтобы лечь обратно не возникало. Кроме того, надо было бы принять ванну. Он со стоном встал и медленно направился в ванную. Через пять минут он уже лежал в воде и из её глади выглядывала лишь его голова. Это случилось вновь. Уже в четвёртый раз ему приснился именно этот сон, но только сейчас его одолело настолько сильное и ясное переживание. Оно было так близко и так реально, что он практически мог протянуть руку и коснуться его. Он почти что мог дотронуться до лезвия и предотвратить кровопролитие. Но всё же… это было настолько далеко, что ему не удастся добраться. Это лезвие нельзя было остановить, потому что оно уже давно поразило цель, разрезав то, что никогда не должно было быть разделено, и проклиная кого-то бременем, которое принадлежало лишь одному человеку. Широ поплохело. Его мозг был заполнен вещами, которые он не должен был знать. Но от этих вещей он не мог отвернуться, потому что это означало бы отрицать причиняемую ими боль. Покачав головой, он выскользнул из воды, чувствуя себя хотя бы отчасти, но лучше, чем когда погрузился в неё. Не торопясь, он вытерся и переоделся в чистое и потом только вышел из ванной. На обратном пути в свою комнату он не удивился, обнаружив что она уже проснулась, но у него всё равно перехватило дыхание. Она стояла во внутреннем дворике глядя на затянутое тучами небо, и проглядывающая луна заливала её призрачное лицо неестественным светом. Он не был уверен, как долго простоял там, просто глядя на неё, словно она могла вот-вот исчезнуть, как только луна скроется за облаками. — Не можешь уснуть? — спросила она, поворачивая к нему голову и разрушая завесу чар. — Да, — неуверенно ответил он, всё ещё не в состоянии формулировать сложные предложения. — Ты тоже? — … Порой мне снится прошлое, — спустя мгновение ответила она. — С тобой такое когда-нибудь случалось? — Иногда, — признался он, подходя и присоединяясь к ней в рассматривании облаков. — Ты о чём-то сожалеешь? — спросила она. В её голосе слышалось явное любопытство, но в то же время и настороженность, типичная для тех, кто путешествует по неизвестным причинам. — Много о чём, — признался он. — О грехах, которые я никогда не смогу искупить. Она надолго уставилась на него так, будто увидела в первый раз. — Ты не веришь в искупление, Широ-сан? Не думаешь, что люди могут искупить свою вину? — Я верю. Однако не существует реального способа восполнить потерю того, что не восстановить. Единственный компромисс — продолжать искать с каждым вдохом. Тогда, быть может, в один прекрасный день, в самом конце я смогу умереть без сожалений, зная, что сделал всё что в моих силах и даже больше, чтобы уравновесить то, чем я пожертвовал чтобы попасть туда. — Ты так молод, а уже несёшь столь тяжкое бремя, — сказала она, покачав головой. — Ты возбудил мой интерес, Широ-кун. Что же не дает спать тебе ночами? Что за грех ты совершил который не можешь забыть? — Грех выжить, в то время как другие погибли, — без колебаний ответил Широ. — Грех выжить жертвуя чужими жизнями чтобы прожить ещё хоть мгновение. — … Ты? — произнесла Кастер голосом полным сомнения и удивления. — Мне кажется, что я не совсем понимаю эту концепцию. Ты в моем разуме последний человек, который способен на такое. — Порой, — вздохнул он. — Наши грехи на самом деле являются выбором. Но они навязываются нам независимо от того, что мы хотим сами. Тем не менее они есть, и мы должны их нести и искупать. Их взгляды пересеклись, и она напряглась, потому как его слова поразили её лучше любого меча. Она ничего ему не сказала. Не было в этом необходимости. Её молчание было единственным согласием, которое ему нужно было. В конце концов, свой собственный вес имеют даже вещи, которые не были сделаны и слова, которые не были сказаны. — Мне следует поспать, — спустя мгновение проговорил он, нарушая неловкое молчание. — Спокойной ночи, Широ, — сказала она его удаляющейся спине. — Приятных снов… Медея.***
Медея не двигалась, не дышала и даже не думала. Он знал. Каким-то непостижимым для неё образом, он это понял. Когда? Насколько давно? Несколько часов? Дней? Недель? Может с самого начала знал? А может он открыл дом для неё, ведьмы предательства, прекрасно понимая риск такого выбора? Почему? Почему? Почему-почему-почему?!? Ответа, который пришел бы ей в голову, не было. Она осталась наедине с собой и с осознанием того, что он полностью осознает всё на что она способна. Все её упреждающие интриги, все способы с помощью которых, как она думала, можно было бы им воспользоваться выгоды ради… всё это не было для него тайной. И он ей открыто об этом сообщил. Однако его признание не значило, что он наблюдал за ней, защищаясь от предательства. Называя её настоящим именем, он говорил: «Тебе нет нужды скрываться». Впервые с того проклятого дня, когда Рул Брейкер коснулся шеи её младшего брата… Медее больше не нужно было скрываться. Это был второй самый ужасный опыт в её жизни, сразу после убийства собственного брата, ради человека которого она не любила, манипулируемая Богами словно марионеткой. И всё же… И всё же с её плеч словно гора свалилась. Бремя, которое она привыкла нести настолько, что попросту не замечала. Её сердце билось очень быстро, разрываясь между паникой и восторгом. Ей стоило бежать. Бежать так быстро и далеко, как только можно. Ложь и обман были её лучшим оружием и единственной бронёй. Без них она была обнажена, беззащитна и слаба. Но куда ей бежать? Куда пойти? Было ли место, в котором она могла бы показать всю себя со всеми грехами и недостатками? Могла ли она сбежать от единственного человека, который знал, насколько она испорчена, но не презирал её за это? Она не могла. Неважно, насколько она была слаба в его глазах без своей паутины лжи… он просто не сможет заставить её уйти. Потому что ей была дана возможность: единственный шанс стать чем-то отличным от воплощения предательства. Потому что он простил ей её грехи, хоть она и всё ещё должна была искупить их… хоть никогда по-настоящему от них очиститься не сможет. Беззащитная, но не одинокая, обнажённая, но не презираемая, Медея сделала единственное, что позволил ей её перепутанный мыслями разум. Впервые в жизни, Медея Колхидская заплакала, и были это слезы облегчения, возможно даже счастья. Впервые на её памяти, надежда оказалась не просто мечтой для дураков, но далёким обещанием, освещающим словно застенчивая весенняя луна.