35 сантиметров

Котики. Много котиков. Просто целое бесконечное множество котят на маленьком, крохотном пространстве. Ли Луда никогда еще не чувствовала такого смущения, такой ненависти к своему странному вкусу. Практически новая обновка не кажется уже такой классной и удачной. - Мило, - хихикает Роун, наблюдая за тем, как она пытается прикрыть злосчастную пижаму с котятами. - Ты что здесь делаешь? – возмущается девочка, слишком сильно желая захлопнуть дверь прямо перед носом брюнета, запереться, стянуть с себя одежду, выбросить ее, раскромсать, сжечь, а после спрятаться под одеялом и задохнуться от жгучего стыда. - Давон там болтает с девчонкой какой-то, спать не дает. – Ким отталкивает светловолосую в сторону и спокойно направляется к заправленной кровати. – Я у тебя посплю. Луду хватает только на беспомощное мычание и несколько испуганных вдохов-выдохов. Нет, конечно же, Роун у них не в первый раз ночует: они с Давоном частенько устраивали ночевки, потому как родители против не были никогда. Да и Луда раньше не обращала внимания на присутствие парней, лишь изредка ссорясь с ними за право первой воспользоваться ванной с утра пораньше. Но ведь так было раньше, когда Ким значился только лучшим другом братца-идиота; когда он не врывался в ее комнату посреди ночи и не заявлял так нагло, что собирается остаться. А теперь он как бы бойфренд, и это неловко от слова очень. - Спать идешь? Ли краснеет до кончиков ушей, нетвердым шагом идет к кровати, на которой так нагло обустроился старшеклассник. - Не боишься? Вдруг родители зайдут, - нервно проговаривает Луда, забираясь под одеяло. Она отодвигается к самому краю, смотрит в темный потолок и старается не думать о том, что ее кровать не рассчитана на такого длинного Роуна, и у него наверняка ноги свисают. И вообще кровать не рассчитана на двоих, потому что она чувствует тепло чужого тела очень близко, дрожит мелко, сглатывает слюну громко, жмурится крепко и дышит через раз. - Они ведь знают, - спокойно отвечает Ким, переворачиваясь на бок так, чтобы видеть профиль девочки. – И Давон обещал, что разбудит, когда наговорится. - Да чтоб он там онемел, - с чувством произосит Луда, вызывая у брюнета смех, отчего кровать под ними слегка трясется. - Спи уже, ворчунья. Да какое там «спи», когда даже дышать страшно. Светловолосая с удовольствием сейчас спряталась бы в шкафу, или в гостиной на диване, или на другом конце света, лишь бы не ощущать сопение совсем рядом, не слышать сбитый ритм сердца в ушах, не чувствовать потеющих ладошек. Ли Луде только шестнадцать, она впервые лежит на одной кровати с мальчиком. Давон не в счет. Поэтому ей положено нервничать, волноваться, бояться и все остальное накрывающее. - Луда, - зовет Роун еле слышным шепотом. Девочка вздрагивает крупно, потому что голос парня звучит слишком… Слишком. - Что? - Не спится? - Нет. Ким вздыхает, ерзает на месте будто в поисках удобного положения. Луда набирается смелости и поворачивает голову в его сторону. Они смотрят друг на друга долго, изучают лица в темноте. Брюнет вбирает воздух в легкие еще раз, шепчет на выдохе нервно: - Я тоже волнуюсь. И это так откровенно, так трепетно, что Луду отпускает. Больше нет волнения, нет страха, беспокойства, только тепло в груди и яркое желание улыбаться, улыбаться, улыбаться. Девочка придвигается ближе, не меняя положения, пусть это неудобно чертовски, утыкается лбом в чужой, прикрывает глаза, чувствуя, как сон подступает, накрывает. - Оппа. – На грани слышимости, и произнесенное слово почти теряется за оглушающе громким тиканьем настенных часов. - М? – Луда не видит, но точно знает, чувствует чужую улыбку на красивых губах. - Спокойной ночи. - И тебе, Лилу.