Магистры-падаваны и дарт-ученики

— У-у-у! — торжественно прогудел последний аккорд марша. Постояв ещё несколько мгновений так, офицеры потихоньку начали пятиться к выходу, а через минуту в помещении не осталось никого, окромя на чудо усердного дроида-уборщика.       Он безразлично окинул взглядом голограмму, синеющую рядом, и громко шаркая протезами, пафосно вышел прочь. Крейсер величественно и плавно проплыл мимо космической станции, а затем, совершив рывок, исчез в соседней системе.       За иллюминаторами открывался чудесный вид проносящихся мимо звёзд. Когда-то ему нравился этот космический шедевр, но теперь… теперь глазные сенсоры-протезы, с помощью которых он мог видеть, не подавали в мозг столь прекрасный то, чем раньше он не уставал восхищаться. Возможно, это лишь ошибка устройства, его ограниченность и излишняя точность, а может, невосприимчивость его души?       Когда-то, будучи ребёнком с чистой, невинной душой, он подсознательно тянулся к звёздам, к их бесконечному белому бледному сиянию, такому мягкому и спокойному. Сидя у окна, возле иллюминатора, глядя в экраны на панели пилота, стоя на крыше величественного здания, он ощущал, как это вечное спокойствие, мир и безмятежность вместе с мерцающим бледным светом проникает в его душу, смешивается с кровью и успокаивает, впитывая в себя все стрессы, ссоры, обиды, боль, болезни… Будто те недоступно далёкие холодные сферы забирали это всё себе, и оно, смешиваясь с их безмятежностью и спокойствием, растворялось сияющей плазмой. Теперь же…       В его душе поселилась тьма, настолько большая, что ни одна звезда не сможет её поглотить. Настолько огромной она была, что скорее сама смогла бы поглотить, растворить и всосать миллион звёзд за раз. Возможно именно поэтому теперь их свет не вызывал у него того святого трепета, как раньше.       Ибо… что есть тьма? Боль от потери любви и доверия, веры в людей и в будущее; вина от содеянного греха… предательства. Быть может такова расплата предателя? Но он сам выбрал эту дорогу, поэтому боль ещё страшнее, и поэтому она настолько сильна, что может стать проводником, тенью среди ясного дня, тьмой, где прячутся ночные жители, жители тьмы. Она может провести на ту сторону жизни — Тёмную сторону жизненного потока — Силы.       А ведь… и правда. Это он сам является тьмой, её сыном и отцом, её поводырём, её Избранным. Не он ли принёс весь этот хаос в Галактику, не он ли заглушил, потушил, уничтожил свет во всех её чертогах, его ядро, его центр?! Да, это он, Вейдер, Дарт Вейдер. Он сам является тьмой, живым её воплощением, даже этот костюм, поддерживающий его жизнь, будто соткан из мрака. Ярчайшая звезда однажды, вспыхнув, превращается в черную дыру, способную поглотить всё… даже свет… — Вот почему… я теперь не восхищаюсь звездами. В конце концов… они тоже однажды… станут воплощением самой тьмы…