— Повторите, — тренер прокашлялся, случайно чиркнув ручкой на одном из документов.
— Я сказала, что хотела бы оставить должность врача в волейбольном клубе.
Снова глянув на девушку, мужчина не заметил ни капли должного объяснения в ее виде. А кто горит желанием лишаться хорошего врача, да еще и без причин?
— Может, тебе стоит подумать над этим лучше, Ясуда? Все-таки до конца года еще два триместра.
Лицо Ами осталось таким же безэмоциональным и отрешенным, а весь ее вид говорил, что лучше не вдаваться в никому ненужные споры и сделать так, как она говорит.
— Я уже все обдумала, Ирихата-сан. Должность врача мне больше не нужна. Вот заявление, — девушка протянула все еще ошарашенному мужчине бумагу, и ему ничего не оставалось, как устало выдохнуть и принять ее.
Сердце Ясуды екнуло, когда тренер чиркнул свою подпись на листе, но не один мускул на ее лице не дрогнул. Все-таки Ами обдумывала это решение всю неделю, что лежала дома по причине «болезни» и, в конце концов, решила, что так будет лучше для всех. Лучше для
него.
— Подождите!
Дверь в учительскую резко распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся Ойкава в спортивной форме. Как только он пришел на тренировку и услышал новость от Иваизуми, что Ами решила покинуть волейбольный клуб, да еще и наконец явилась в школу, то сразу понесся к тренеру. Не зря же парень целую неделю все обдумывал.
Полюбоваться бы на незапланированно-удивленное лицо Ясуды, да вот некогда. Тоору выхватил заявление девушки из рук Ирихаты-сана, помял и затолкал куда-то в шорты.
— Ойкава, ты что…
— Это она не подумала, тренер! — неловко улыбнулся волейболист и притянул к себе за плечи брюнетку, которая все еще не могла вымолвить ни слова. — Знаете, как это бывает у девушек: сегодня не хочу, завтра хочу... Да и нога у меня что-то побаливает последнее время, а скоро Отборочные! Сами понимаете, такого допускать нельзя. Да и… — Тоору все еще что-то возбужденно болтал, медленно таща Ясуду прочь из учительской.
А она на удивление и не сопротивлялась. Просто было так хорошо и спокойно в его теплых объятиях, что, казалось, все стены, которые Ами успела возвести за эту неделю вновь обессилено рухнули. Хотелось прижаться к Тоору и никогда теперь не отпускать, коря себя за непроглядную глупость. И как только она могла сделать ему так больно?
Наконец, успешно выбравшись из учительской ребята зашли в пустой класс. Ойкаве даже казалось, что Ами перестала дышать. Или это он так сильно сжал ее, потому что безумно соскучился и просто не мог понять: как же он оставил ее тогда, когда был так нужен?
Посадив девушку на стул, Тоору присел напротив на корточки, взяв ее дрожащие бледные ладони в свои. Взгляд Ами был направлен куда-то в пол, и слова, которые парень так старательно готовил всю неделю, просто вылетели из головы.
— Ну и зачем ты это сделала?
— Так было бы лучше для тебя. Ты бы забыл меня.
Тоору усмехнулся, все-таки заглянув девушке в глаза, где собрались слезы.
— Ты не на столько умна, если думаешь так, — он чуть помедлил, собираясь с силами и сказал уже тише: — Я люблю тебя.
Кристаллики слез покатились по бледным щекам девушки. Она зажмурилась и замотала головой. Зачем он говорит это? Ведь все уже решено и ничего нельзя изменить.
— Я тебя не люблю, — из последних сил выдавливает Ясуда, не замечая, как начинает плакать в голос.
Все-таки быть униженной у нее получается намного лучше, чем у Тобио-чана, и Ойкава трепетно поднимает девушку со стула, нежно обнимая. Он чувствует, как спортивная футболка становится мокрой от слез и лишь утыкается носом в черноволосую макушку Ами.
Им обоим известно, чьи слова здесь правдивы, а чьи — ложь. А еще Тоору знает, что перед лицом истинной любви не сдаются, даже если объект твоей любви умоляет тебя об этом.
***
В комнате душно, даже не смотря на то, что окно немного открыто, впуская чуть прохладный мартовский воздух. Шторы плотно задвинуты, не давая пробиваться вечерним сумеркам, закрывая ото всех парня и девушку, в обнимку лежащих на кровати.
Он прижимает ее к себе, забывая о духоте, и целует в плечо, скользя руками по оголенным груди и животу. Она устало прикрывает глаза, но позволяет себе блаженно улыбнуться, и ему это нравится. Брюнетка, пересилив желание, приседает на кровати, свешивая ноги на пол, а парень любуется ее прямой спиной и расправленными плечами. Девушка смотрит на время и, не выдерживая, снова ложится на грудь к возлюбленному, желая продлить оставшиеся жалкие секунды единения.
— Скоро приедут родители с совещания.
— Может, я останусь тихо у тебя, как в прошлый раз? — Ойкава мечтательно улыбается и целует брюнетку в лоб, на что та расстроено вздыхает.
— Учебный год почти закончился. Ты же знаешь, мне нужно собирать вещи для переезда, а отец постоянно ходит на нервах. Он то и дело заглядывает ко мне и приносит всякие документы.
Тоору хмурится, не веря, что страшный момент наконец настал. Все эти месяцы они жили, словно в сказке, наслаждаясь друг другом и даже не желали думать, что когда-нибудь это может закончиться.
— И что теперь будет?
На подобные вопрос Ясуда чуть заметно улыбается и поднимается на локтях, заглядывая в потемневшие глаза Тоору. Сложно поверить, что этот ветреный парень дал ей все, о чем она не могла даже мечтать.
— Что будет? Все будет так, как должно быть.
***
— Эй, Дуракава, не спи!
Мяч удачно прилетает в голову Тоору, и парень кривится, потирая ушибленный затылок.
— Чего ты такой злой, Ива-чан… Я же просто задумался.
Иваизуми фыркнул, пододвигая поближе корзину с мячами. Даже в университете этот Ойкава умудряется оставаться… Ойкавой.
— И о чем ты там задумался? О принцессе своей?
Усмехнувшись, Тоору подал мяч, что улетел в другой конец площадки и одним только чудом не задел кого-то из старшекурсников. Вот скандал был бы. Ребята из университетской сборной только привыкают к новоявленному связующему и еще не смирились со всеми вытекающими причудами.
Не получив ответа, Иваизуми только вздохнул.
— И что теперь будет?
Улыбка тронула губы Ойкавы, и он посмотрел прямо в глаза лучшему другу.
— Все будет так, как должно быть.
