***
В школе пахло свежими булочками и хлоркой, и он даже может сказать, что скучал по ней. Всё выглядело как-то по-особенному дружелюбно, ну это, наверное, побочные эффекты от проведения целого дня и одной ночи с Арсением Сергеевичем. Антона окружала какая-то невъебическая радость, которая захлёстывала с головой и окрашивала весь мир в нежно-розовый цвет. Люди вокруг приветливо улыбались, школьный звонок даже не раздражал, учителя не мечтали выпереть его из учебного заведения, а одноклассники не походили на отсталых имбецилов. Ещё чуть-чуть и рядом будет скакать розовый пони, а по левую руку литься радуга, скорее, больше походящая на ЛГБТ-флаг. Как комично. — Сука! Шастун! Беги, блять! — сзади послышался злобный голос Серёжи, который минутой назад расклеивал объявления на стенде, а теперь заметил идущего Антона. Он не появлялся в школе, у него отключен телефон уже второй день, так как зарядка для лохов, конечно. Шастун сбежал из дома и пропал на пару дней, а теперь просто так ввалился обратно в школу и глупо надеялся, что его не отпиздят такие хорошие друзья, как Серёжа, который уже сжимал и разжимал кулаки, играя скулами. Антон попятился назад, расталкивая толпу первоклашек, которые не понимали, кто их трогает, так как лицо Шастуна вообще мало кто видел, уж слишком он высокий. — Серёж… — Друг резко перехватил Тоху за шкирку и, как позорного кота, отвёл в сторону, приминая листки с объявлениями в карман джинсов, — я всё объясню. — Я ща плюну в тебя, мразь! — Парень зло надул губы и тяжело дышал, пытаясь разглядеть что-то новое в этой шпале. — Успокойся, тише… — Антон начал скалиться от всей этой ситуации, потому что… да потому что она выглядит комично! Злобные карлики подняли бунт на двухметровых великанов. И Шастун ещё больше смеётся, когда Серёжа начинает хмуриться, — У меня телефон сел. — Ты скажи мне. Ты на улице ночевал или на помойке? — получив отрицательное покачивание головой, он сузил глаза, — Тогда какого хрена ты не мог его зарядить, блять? Матвиенко убрал руку и обиженно отстранился, снова вынимая из кармана листовки. — Я так переживал, ты бы знал… — Серёжа двинулся снова в сторону школьного стенда, а за ним поплёлся Антон, медленно переставляя ноги, понимая, как накосячил, — Не спал, всё пытался дозвониться. Влада обзвонила все больницы и морги, а тебя даже там не было. — Морги? — Антон ухмыльнулся, но, поймав на себе совсем невесёлый взгляд друга, тут же осунулся и замолчал. — Морги, морги… Знал бы номер твоего хахаля, и ему бы позвонил! — он протянул половину стопки Антону и мотнул в сторону зелёной доски, — Вешай давай, хоть какая-то от тебя польза. Парень зажал в руках жёлтые листочки и принялся разглядывать текст. — Сегодня на шестом уроке пойдём в актовый зал, там будет воспитательная беседа по поводу сохранности здоровья. Конечно, для тебя это пустой звук… — Серёжа прилепил последний листок на стенд и отодвинулся, дабы посмотреть, как это выглядит со стороны. — Прости, Серый… — Антон проделал с листовкой тоже самое и повернулся к другу, который до последнего делал вид, что очень увлечён рассматриванием доски, — Но я по-другому не мог поступить. Такие обстоятельства сложились… и я просто был не в состоянии даже телефон зарядить. — Да где тебя черти носили? — Серёжа сузил глаза, рассматривая друга, всё стараясь понять, что же в нём такое изменилось, что эта падла светится, как выпускница, потерявшая девственность, — Ты в порядке? — Всё отлично. Матвиенко подошёл чуть ближе и, подцепив край рубашки, отодвинул его в сторону. Брови его полезли наверх, а губы раскрылись в немом шоке. — Ты чо?! — испуганно спросил его Антон, машинально хватаясь за шею. — Ясно всё, — Серёжа начал смеяться, складывая клей и ножницы в коробку. — Да что тебе ясно? — Антон всё не унимался, действительно не понимая, о чём идет речь. — У Влады возьми тональник, что ли, а то у тебя галактика на шее. Антон остановился посередине коридора, всматриваясь в удаляющуюся фигуру. Его вдруг прошибло осознание происходящего, и он залился краской, пытаясь натянуть рубашку куда-то там выше, хотя это априори невозможно. — Ну стой! — он снова догнал друга, который уже в открытую чуть ли не хрюкал от смеха. — Шастун, ты — пиздец! Я тут начал мириться с твоей смертью, а ты там с учителями ебёшься! — Серёжа завернул в кабинет трудовика, дабы разложить всё по местам. За ним по пятам следовал и Антон. — Да всё не так, как ты думаешь! — он задумался на секунду и, прислонившись к столу, затормозил взгляд на маленьком висящем зеркале, в котором отчётливо были видны бордовые засосы, — Ладно, может, частично… — Ага… — До этого не дошло, — Антон резко поменялся в лице и поник головой, мысочком кроссовка толкая осколок деревяшки по полу. — А что было тогда? — Серёжа старательно впихивал вещи в шкаф, который отказывался закрываться, а потому раздражал своим скрипом парней. — Да такое… — в голове со скоростью света пронеслись фрагменты порки: красные щиплющие следы, стоны, вздохи, слёзы и… парфюм. Антон покраснел от одного воспоминания и тут же одёрнул себя, когда заметил, как на него смотрит друг. — Короче, тебя обломали на секс, — заключил Матвиенко и хмыкнул, выходя из кабинета. — Да никто меня не обламывал! — отрицал парень, шагая следом и пытаясь не навернуться на всех этих валяющихся осколках. — Значит, вы весь день просто целовались и обжимались? — Серёжа тормознул рядом с кабинетом, чтобы закрыть его на ключ. Антон молчал, изредка смотря то на друга, то куда-то в конец коридора, всё боясь, что это мог кто-то услышать. — Не-а… — прошептал Шаст, — и до этого не дошло… Серёжа последний раз повернул ключ до упора и придвинулся к другу, что не смел поднимать на него взгляд, полный разочарования. — Ну, судя по следам на шее, он этого ох как хотел, так что, думаю, всё впереди, Антонина моя… — он сунул ключ в карман и чуть подался вперёд, чтобы заключить Антона в объятия, друг тут же ответил, даже не раздумывая. Он до одури, как сильно соскучился.***
На урок химии оба опоздали, но учительница сама задержалась в лаборантской, пока раскладывала все пузырёчки и флаконы по местам, так что ребятам удалось прошмыгнуть в кабинет, когда она не видела. Как назло свободных мест практически не осталось, и два пустеющих стула были далеко друг от друга. Один стоял прямо за первой партой, рядом с Кондратьевым, который уже во всю махал Серёже, потому как он был единственным человеком, с кем Миша общался. И то, только потому, что оба ходили на дополнительные по биологии. Серёжа тяжело вздохнул и двинулся к однокласснику, уже проклиная себя за то, что опоздал. Так как Миша не блистал умом, остроумностью, или… да вообще ничем он не блистал, и вид у него был, мягко говоря болезненный. Антона окликнула Ира, которая почти что лежала на парте, закинув портфель и устроившись поудобнее на горе учебников. Антон плюхнулся на пустующий стул и кинул быстрый взгляд на тёмные круги под глазами девушки. Она явно не высыпалась в последние дни, а потому выглядела не лучше Шастуна. — Привет, — Ира отодвинула в сторону свою «подушку» и уставилась на парня, будто изучая его, — давно не виделись. — Ага, — только и ответил Антон, выкладывая учебники на стол. В класс наконец-то вошла учительница, которая несла в руках огромные стопки бумаги и черкала пол своими лакированными туфлями, которые при соприкосновении с линолеумом оставляли чёрную полосу. — Доброе утро, класс! — она кинула всю эту бумажную ересь за кафедру и уставилась на учеников, будто пытаясь разглядеть кого-то особенного, — Не буду долго тянуть… — женщина подошла вплотную к первому ряду, прихватив с собой журнал, — хочу разделить вас по парам для научного проекта. Серёжа тут же обернулся, дабы кинуть взгляд Шастуну, а-ля «Брат, ты же знаешь, что мы вместе, да?» Антон подмигнул другу и заулыбался. Совместный проект с лучшим другом — это просто лучшее, что может пожелать Шастун. Матвиенко всегда отличался тягой к знаниям, и особенно это склонялось к химии и биологии, так что, когда их вместе ставили в пару, пятёрка была гарантирована. И вообще работать вместе над проектом — это здорово. Ты много времени проводишь с этим человеком, а в данном случае вы просто до ночи рубитесь в приставку, жрёте до отвала чипсы, а потом Антон просто отрубается от усталости, а Серёжа делает всё за утро. Идеально. — Пары распределяются ровно так, как вы сидите, — констатировала учительница и кинула взгляд на список в журнале. Антон побледнел за секунду и перевёл взгляд на Иру, которой, кажется, было абсолютно плевать, как и с кем делать проект, а вот у Шастуна, между прочим, все планы на крутые выходные порушились. Серёжа вяло повернулся к соседу, который в этот момент начал скалиться, как те гиены, картинки которых на уроках биологии показывают. Он подпёр голову рукой и тяжело выдохнул, пока Миша чуть ли не прыскал от счастья, только не начав жрать собственную тетрадь.***
— Ну и чо это такое вообще? — зло сказал Антон, пихая телефон в задний карман джинсов, — Работать с Ирой… Да и вообще, как мы этот проект сделаем? Ни я, ни она вообще не шарим в химии. — А мне с этим отсталым, блять, двое суток бок о бок быть. Я, конечно, ничего не имею против… но ты посмотри на него! — Серёжа кинул взгляд в сторону Кондратьева, который в этот момент ковырялся в левом ухе и одновременно пытался съесть булочку из столовки. Оба друга сделали недовольные гримасы и отошли подальше. В проходе внезапно появилась классная руководительница и, пытаясь перекричать весь класс, напомнила про сбор в актовом зале на шестом уроке. Все сделали вид, что они действительно заинтересованы, и продолжили активно обсуждать такое несправедливое разделение по парам.***
Зал был забит почти битком. Организаторам явно удалось запихать весь этот зоопарк 41 школы в одну большую комнату. Дети с передних рядов орали так, что хотелось продать душу за беруши. На задних рассаживались учителя, которые при каждом удобном случае шикали на непослушных учеников, но сами при этом не затыкались, продолжая сплетничать и не упускать возможности поболтать о том, какой плохой Сидоров и как Евангелине Петровне не идёт новая стрижка. Антон сел рядом с Серёжей и поглядывал назад, пытаясь разглядеть в этом зверинце знакомое лицо. — Да куда ты там вечно поворачиваешься? — спросил Матвиенко, закинув ногу на ногу и следя за взглядом Шастуна. — Никуда. Антон опустил глаза в пол и почти разочаровался, когда понял, что его мужчины точно не было в зале. Он и сам не помнил, когда стал так зависим от одного лишь человека. Проучившись пять уроков, Шастун почти трясся от желания увидеть Арсения Сергеевича. Его распирали воспоминания парфюма, нотки которого иногда ударяли в нос, когда Антон шёл по четвёртому этажу, рядом с кабинетом профильника. От одного этого аромата начинали подгибаться ноги и внутри стягивался узел. Он не переставал жить надеждой из урока в урок, всё думая, что тот зайдет зачем-то проверить их класс или проведать его… Зачем? Антон мог даже согласиться сделать ещё раз чёртов укол, только бы снова оказаться на коленях Арсения и уткнуться ему носом в шею. Он бы выдержал шестичасовую порку, только бы потом прижаться к нему и заснуть рядом. Он бы… сделал всё, что в его силах. — Тош, подвинься! — приятный тягучий голос выбил парня из собственных мыслей, и Антон кинул взгляд на учителя, который так бесцеремонно похлопывал его по бедру, желая сесть рядом. Серёжа начал улыбаться, когда заметил, как покраснел Антон и вжался в кресло, стараясь не касаться мужчины и подвинуться достаточно далеко. — Здрасьте! — зачем-то вскрикивает парень и сам хмурится, раздумывая, зачем ведет себя, как отсталый. Учитель чуть улыбнулся, и Антон подтвердил свои догадки насчёт того, что он отсталый. Теперь уже окончательно и бесповоротно. — Привет, Серёж, — Арсений кивнул в сторону Матвиенко, который стиснул зубы и ещё сильнее скалился, — Антон, да расслабься ты, что ли… — попросил учитель, замечая то, как зажат юноша. Шастун зацепился пальцами за скамью и пытался отдышаться, но это тяжело давалось, когда все мысли были сконцентрированы не на потребности в кислороде, а на том, как нотки того самого парфюма сейчас въедались в мозг и выбивали землю из-под ног. Он прикусил губу, только чтобы не начать глупо улыбаться, и увидел, как Арсений заметил это и пододвинулся к юноше ближе, почти соприкасаясь с ним бёдрами. Антон сглотнул и попытался отодвинуться обратно к Матвиенко, но тот лишь пожимал плечами и сидел на месте. — Арсений Сергеевич, а почему вы не со всеми учителями? — спросил Серёжа и уголок его рта чуть дёрнулся, когда он увидел, как Шастун напрягся. — Мне не особо лестно находиться среди них, на самом деле… — он чуть поправил галстук, и от этого Антон пытался вовсе уйти в текстуры, но, видимо у него это не выходило, потому что взгляд переходил именно на него. — Я слышал о ваших проектах для научной выставки по химии. Уже небось готовите вдвоём что-нибудь крутое? — Нас не поставили вместе… теперь не знаю, как Тоха справится без меня с этой Ирой. Да и вообще отняли целые выходные своим этим проектом. Мужчина быстро перевёл взгляд на Антона, в голове которого что-то типа того самого «перекати-поле» или «обезьянки с тарелками». Он тупо моргал и смотрел в одну точку, когда почувствовал, как Арсений выжигал дыру прямо в его профиле. — Все выходные будешь с Ирой над проектом мучиться? — он добавил в конце смешок. Серёжу это веселило, и он перевел взгляд на сцену, на которой уже появилась девушка с лекцией. Антон же сдвинул ноги плотнее друг к другу и начал ёрзать на стуле, пытаясь сесть как-то удобнее, но под таким тяжёлым взглядом не то что сесть, дышать нормально не получается. — Хорошо, милый, можешь поразвлечься… — он прошептал это прямо ученику в ухо, и всё тело пробила дрожь, — но чтобы без засосов на шее, хорошо? Антон сглотнул и на секунду позволил себе взглянуть на Арсения, который именно в этот момент играл скулами и хмурил брови, как бы намекая, что он ждёт положительного ответа. — Угу, — еле выдавил из себя парень и двинулся назад, ровно пристраиваясь к спинке стула. Учитель чуть улыбнулся и невзначай провёл тыльной стороной ладони по коленке Антона, который в этот момент изо всех сил пытался контролировать все эмоции и сухо смотрел на сцену, но красные уши выдавали его с потрохами. — Только я могу целовать эту шею… — практически выдохнул эту фразу мужчина и быстро отстранился, когда заметил перед собой директора школы, что садился поодаль от него и махал ему рукой. И у Антона снесло крышу. Он отчаянно пытался вспомнить, как правильно дышать, и нормально ли, когда пара слов вызывает в нём волну мурашек и вопиющее желание прикончить человека. Зачем вы трахаете меня словами? Зачем даёте надежду на дальнейшие отношения между нами, а когда всё доходит до банального поцелуя — сливаетесь? Он отчаянно пытался анализировать всю ситуацию, складывая её по кусочкам, но Шастун никогда не отличался логичностью своих выводов. Что уж говорить, когда на квестах, пока все отчаянно пытались найти подсказки, он просто стоял в стороне, пытаясь не начать плакать на месте от безысходности. «Давай же, Антон, ты не настолько балбес. Тут есть логический вывод!» На сцену вышла девушка в белом халате, и сзади нее слайд сменился с «рабочего стола» на белый экран с кричащими красными буквами «ВИЧ ИНФЕКЦИЯ И СПОСОБ БОРЬБЫ С НЕЙ». Антон вздрогнул всем телом и перевёл взгляд на учителя, который в этот момент плотно поджал губы и поменял ногу, закидывая правую. Он прекрасно помнил, что его парень болен. Сильно болен и… Парень. Парень. Парень! Блять. Про тебя-то я и забыл! Антон усмехнулся своей тупости и скрестил руки на груди, распределяя свои мысли по порядку, пока девушка звонко озвучивала тему, и все ученики замолкли, услышав такое страшное изречение, как «ВИЧ». Это тупо. Это так тупо, что даже смешно… Как ты мог забыть об этом? Как ты мог поверить, что у него есть к тебе какие-то ответные чувства? Ты — всего лишь игрушка, которой можно скрасить будни, которую можно использовать в качестве «оружия» от гопников. Которой так легко управлять, потому что знаешь, что этот мальчик до боли в сердце хочет быть рядом с тобой, что для него нет высшего блаженства, как только коснуться твоих губ. Смешно. Антон в открытую начал улыбаться, и его это пугало настолько, что в голове включился «белый шум», который шёл фоном с мыслями. Он начал крутить кольца на фалангах пальцев, потому что нервы шли к чёрту. Его взгляд затормозил на браслетах, и он поджал ноги, чтобы не рвануть из зала. Конечно. Арсений просто выкинул его браслет, потому что для него он не значил абсолютно ничего. Тогда как для мальчика это был показатель заботы. Антон выстраивал цепочку, которая убивала его с каждой секундой. — К сожалению ВИЧ-инфекция может перейти в последнюю стадию СПИД, и она может повлечь за собой летальный исход… — девушка тяжело вздохнула и попросила перевести взгляд на слайд, на котором были изображены признаки инфекции, и как она отражается на больном. Арсений отвел взгляд в сторону, чувствуя, как сердце болезненно сжималось, и всё тело пробивала глухая боль. Он часто моргал и снова смотрел на сцену. «Неужели он так в открытую может подкатывать ко мне, когда дома есть Марк? Как он может так поступать со своим парнем? С человеком, которого он любит, который… болен». Антон сделал простой вывод, что Арсению далеко плевать на всех людей, кто его окружает. В том числе на собственного парня и уж подавно на Шастуна. — В большинстве случаев инфекция подавляется, и человек может прожить полноценную жизнь, принимая определённые лекарства. Девушка начала улыбаться, пытаясь скрасить такую тяжёлую тему. Арсений мелко дрожал, у него блестели глаза. Если он сейчас моргнёт, то потекут слёзы. Антон посмотрел на профиль учителя, думая над тем, какой же он ублюдок, и как хочется сейчас уйти от него подальше. Но он затормозил свой взгляд на той скопившейся влаге в районе уголков глаз и сглотнул, не понимая, почему Арсений Сергеевич плакал. Учитель заметил на себе непонимающий взгляд и тут же подорвался с места, тем самым вызывая шквал осуждающих возгласов со стороны коллег. Антон, сам не понимая своих действий, подорвался с места и побежал вслед за Арсением.