Кто же ты на самом деле, ангел или бес?

- Пап, - с мрачным выражением лица говорил юноша, находясь в салоне машины со своим отцом, - лучше бы я дома остался. Что мне здесь делать? - Так, ты мне тут не разводи, - строго заметил широкоплечий мужчина в солидном костюме. – Это твой класс. Ты с ребятами в одном классе десять лет учился. Они твои друзья. - Ага, как же, друзья, - вырвалось у парня. - Всё, давай без разговоров. Это последний день в школе. Ты должен его запомнить. Иди и сделай все возможное, чтобы и тебя запомнили. Павел, юноша, в таком же приличном костюме, как и его отец, повернул голову и посмотрел в окно. На площадке во дворе его родной школы собрались его одноклассники и ребята из параллельных классов. Он не мог смотреть на своих одноклассников, которые его ненавидели за то, что его отец был состоятельным. Богатенький мальчик с доброй душой никак не вписывался в круг «своих друзей». - Слушай, пап. Серьезно. Мне не хочется туда идти, - все так же мрачно парировал Павел. - Ну что ты как девчонка, хочу – не хочу. Всё. Иди давай, - едва ли не вытолкнул из машины своего сына мужчина. Только нога Павла ступила на избитый асфальт школьного двора, как площадка вмиг воцарилась тишиной. Смутившись, юноша с опущенной головой прошёл до середины двора, затем вскинув голову, выдавил из себя улыбку и с ней же подошёл к своим одноклассникам. Что сказать, не только целый класс недолюбливал его и парни из параллельных классов, но и он сам считал их выродками. Не потому, что они несколько раз собирались вместе, отчего Павел пару недель ходил с синяками под ребрами, а потому, что те никак не могли понять, что он, Павел, не виноват в том, что они не обеспечены. Но через некоторое время пришло время расплат. И жестоких. Те молчали, боясь пущей мести и разборок. Юноша презирал каждого из них за их мелочные слабости, но, тем не менее, оставался самим собой, без фальши, отзывчивым. Девчонки, кто в костюме, кто в блузе и юбке, с ярким вычурным макияжем, и парни в стертых костюмах и изношенных туфлях. На их фоне, Павел был словно с обложки журнала. В тишине послышались шушуканья и неодобрительные слова в его адрес, из которых до него долетели: «О, явился – не запылился. Вырядился». - Всем привет, - улыбнулся парень. Большинство из них, косо взглянули на него, смерив презрительным взглядом. Кто-то тихо поздоровался ответ, другие подошли и поздоровались за руку. Но многие так и остались на своих местах, высокомерно задирая свой «испачкавшийся нос». Из толпы вышла худенькая девчонка с каштановыми волосами. Сияя, она подошла к Павлу. - Привет Паш, - улыбнулась. - Привет, Катюш, - улыбнулся ей в ответ парень. – Отлично выглядишь. Девушка смутилась: знала ведь, что её наряд даже рядом не стоял с костюмами своих одноклассниц. А комплимент от парня дал почувствовать еще большую убогость своего происхождения. - Ага, как же. Отлично. Ты спроси сначала у неё, в какой помойке она это нашла, - издевательски заметила одна намалеванная девушка. На её замечание рядом стоящая толпа отреагировала нахальным и таким же издевательским гоготом. Девушка, «вогнанная в краску» и униженная, убежала за здание школы. - Вы совсем что ль …?! – вспыхнув и едва не выругавшись бранным словом, и покрутив у виска пальцем, Павел пошел за Катей. - Давай-давай. Беги, утешай, Катюшу нашу, - послышалось позади него. Кто-то еще добавил издевательств, но Паша уже не слышал их. Девушку он нашёл возле запасного выхода, которая тихо вытирала слезы. - Кать… - подошёл он к ней. Девушка отвернулась, стыдясь показывать свои слёзы. - Зачем пришёл? – стараясь скрыть дрожащий голос, спросила Катя. - Не обращай на них внимания. Они сами знают, что говорят. Ты классная. - Они не знают. А ты? - все так же, не оборачиваясь, спрашивала девушка. Не задумываясь, Павел ответил, что знает. - Пойдем к нашим. Сейчас там Вишня будет говорить. Девушка улыбнулась, давно она не слышала, чтобы их директрису Вишнякову Аллу Семёновну, так называли. - Пойдем? – Вновь спросил парень. - Нет, Паш, я не пойду. - Да говорю тебе, что они ненормальные. Не обращай на них внимания. Пошли, пошли, - подошёл к ней и, взяв за влажную ладонь, потянул за собой. – И не надо плакать. Никто ведь не виноват из нас, что их обделили мозгами. Девушка вновь улыбнулась словам Павла, шагая рядом с ним, боясь, что он выпустит её руку. Во двор школы они вошли под общее ликование от речи директора. Напутствующие слова главного человека школы вдохновили большую часть выпускников тем, что «вы вступает во взрослую жизнь, и желаем вам успехов в ваших начинаниях». Протиснувшись в толпе ближе к крыльцу здания школы, Павел услышал: «Кто-то хочет что-либо сказать? Вершинин, давай на сцену». Парень не ожидал такого поворота и немного опешил. «Ну чего стоишь? Давай-давай, поднимайся», - директриса похлопала в ладоши, тем самым подхлестнула все остальных на такие же действия, свист и выкрики, чтобы он сказал блистательную речь. Будучи воспитанным и не смевшим ослушаться старших и уважаемых людей, он поднялся на крыльцо. Он много раз выступал с речами на школьных мероприятиях, но сейчас его замутило от волнения. Посмотрел в толпу – сотни глаз выражали разнообразные эмоции. Самая яркая из них – насмешливый и брезгливый взгляд Наташки Сёминой, которая сложив крестом руки на груди, пристально смотрела на Павла. Перевёл свое внимание на Катю, которая стесненная со всех сторон выпускниками, с интересом смотрела на него. - Вершинин? Ты чего застыл? – Поторопила его Алла Семёновна. Слегка откашлявшись, Павел подошёл к микрофону и начал: - Всем добрый вечер. Хочется поздравить всех с этим событием. И, в первую очередь, поблагодарить учителей за их труд… - Павел говорил без остановки и малейшей запинки, словно был готов к торжественной речи. На площадке воцарилась тишина, кто из учителей, промокнув носовой платок, смахнул слезы с глаз. Несколько родителей, тоже не удержались и вытерли слезы, услышав и в свой адрес слова благодарности. Когда закончил говорить, двор разразился аплодисментами. Катя с сияющим лицом не отводила взгляда от Павла. - Слышь, убогая, дыру протрешь на нём, - съязвила и грубо ткнула в бок локтем полненькая Саня. - Ты, Коровина, не лезь к нему. Я тебя по-хорошему прошу, - наигранной улыбкой, говорила Наташа Сёмина. – А не то… - А то что? – Осмелилась заявить Катя. - Увидишь, - вмиг сменив выражение лица на злобную маску, парировала одноклассница. Павел спустился с крыльца и подошел к своей матери, которая подъехала немного позже своего сына. После всех выступлений толпа из учеников, родителей и учителей двинулась внутрь здания школы. В столовой школы было душно, хоть окна были нараспашку. Вскоре в помещение раздалось клацанья ложек и вилок по тарелкам, веселый гвалт и смех. Наверное, это самый счастливый момент в жизни выпускников, а в некоторых моментах и учителей. Павел неохотно разговаривал со своими одноклассниками. Ему были ближе ребята и девчонки из соседнего класса, с которыми он весело обсуждал свои будущие планы на остатки лето, после поступления в институт. Вскоре он вовсе пересел за их стол, поймав на себе, косые и злобные взгляды ребят своего класса. Через некоторое время заметил, что Катя сидит на самом краю стола и ни с кем не общается, позвал её к себе, на что она охотно согласилась. Сёмина, испепелив своими злобными глазами и парня и одноклассницу, подалась вперёд и что-то шепнула своим крашеным подружкам. Ей было не по нраву, что самый обаятельный и, самое главное, состоятельный парень их класса, так нежно общается с какой-то клушей из самого грязного и убого района их города. Да как такое можно стерпеть! - Девчонки. Устроим напоследок тёмную этой сучке? - Злобно улыбнулась Наташа. - Натусь, сдалась она тебе? – Жуя, отозвалась упитанная Настя Зыбкова, ковыряя вилкой в еде. - Рот закрой, жирная, - шикнула на неё Наташа, на что та даже не обиделась и принялась жевать бутерброд с сыром. Сёмина, как ни в чем не бывало, продолжала: – Значит, если встанет к выходу, за ней пойдем. Надо «комара» и «татарина» предупредить. Повеселимся? На её «повеселимся» Ира Кислова и Надя Прыгунова отозвались веселым смехом. Было решено подстроить запоминающийся выпускной вечер для девушки.