Новогодние праздники.

      Снег ровно спускался на заснувшую землю. Змиулан переливался тёмными цветами, будто бы оживая на миг, в предчувствии предновогоднего чуда. Ученики и не думали засыпать, махнув рукой на позднее время.       Рыжеволосая девушка уютно пристроилась на подоконнике обхватив себя озябшими руками. Она смотрела куда-то вдаль, будто бы не видя полосы горизонта. Вот наконец её потухший взгляд синих глаз ожил и лениво проследил за забравшимся на дерево бельчонком. Лисса Огнева могла разглядеть только взметнувшийся вверх рыженький комочек, который пропал из виду мгновение спустя. Видимо, девушка слегка задремала, поскольку не услышала тихо щёлкнувший замочек двери, ведущей в её комнату.       На пороге появился юноша. Его белокурые волосы были слегка взъерошены, выдавая некое волнение перед встречей. Взгляд серо-зелёных глаз заскользил по комнате и обнаружил почти что свернувшийся клубочком комочек, в шерстяном свитере. Нортон Огнев только-только вернулся с очередной поездки в компании многоуважаемого учителя. Он неуверенно засунул в карман брюк посиневшую от холода руку и вдруг нахмурился. Осторожно, стараясь не разбудить его рыжеволосое счастье, Нортон подошёл к камину и зажёг на кончике указательного пальца синий огонёк. Хворост, лежащий в камине тихо затрещал. Юный часовщик снова сунул руку в карман и достал оттуда небольшую серебристую коробочку. В его дрожащей от напряжения руке появился кусочек пергамента. Нортон, усмехаясь, что-то вывел на нём золотым наконечником часовой стрелы. Наконец, он положил записку на донышко коробки и захлопнул её, нервно поглаживая матовую поверхность. Огнев аккуратно расцепил похолодевшие пальцы девушки, которые, впрочем, постепенно теплели из-за играющего в камине огня. Положил коробочку прямо в ладонь Лиссы и отошёл. Невольно юноша залюбовался рыжеволосой феей, что мирно посапывала на подоконнике. «Она, словно заснувший в холода цветок, набирается сил, чтобы снова расцвести после того, как растает снег. Как же она похожа на маленький, синий цветочек. Женственна и изящна, но способна выдержать бури и штормы, согнувшись, но не переломившись…»       Нортон вздрогнул от неожиданного порыва ледяного ветра в спину. Он обернулся, и к своему огромному страху увидел учителя. Астрагор уставился на него тёмной, пустой бездной, таящейся в чёрном зрачке и не менее тёмной радужке глаз. Глава Драгоциев ни сказал ни слова, развернулся и уверенно пошёл в сторону своей башни, будто бы не увидел постороннего в комнате ученицы.       Огнев в облегчении выдохнул и направился к выходу, и лишь стоя на пороге, он обернулся ещё раз взглянуть на ту, что стала причиной большинством его улыбок. Вот и сейчас, губы изогнулись в мягкой улыбке. Часовщик вышел, вновь щёлкая дверным замочком.       Огонь в камине всё ещё горел, а погода за пределами замка стала куда беспощадней чем была. Ветер то и дело раскачивал деревья, чьи палки грозно стучались в окно. От звука очередной бьющейся о стекло ветки рыжеволосая девушка мигом открыла глаза. Будто глубокое синее море ожило в прекрасных глазах феи. Лисса почувствовала какой-то предмет, который с непонятный упорством продолжала сжимать в ладони правой руки. Она раскрыла ладонь и увидела серебристую коробочку. Девушка с львиной долей опасливости (мало-ли, что опять выкинут эти Драгоции) и такой же долей любопытства открыла её, и увидела прекрасную заколку в виде василька. Лепестки василёчка были сделаны по виду из сапфиров, по ним прожилками струились серебряные нити, переливаясь в освещении комнаты. На дне коробочки с, пожалуй, самым приятным подарком за всё проведённое время в замке Змиулан, лежал помятый кусочек пергамента. Девушка развернула его, оказывается, бумажечка представляла из себя коротенькую записку. — «А ты знала, что восемнадцатилетние мальчишки могут превращаться в довольно-таки симпатичных лисят? А ещё превосходно воровать заколки с васильком прямо из ювелирной лавки. Кстати, ты очень милая когда спишь. Приятных сновидений, малышка!» — прочитала она вслух.       Невольно её губы расцвели в улыбке. Однако подарок она решила не надевать, всё-таки в Змиулане не поощрялись различного рода украшения. На часах уже утро, а значит надо спускаться в обеденную залу.       Спустившись, она поймала на себе изучающий взгляд зелёных глаз. «Подумать только, когда же Норт успел приехать… ох… значит, вместе с ним приехал Астрагор?!»       За время трапезы Огнев не сказал ни слова, лишь лениво покрутил в руке пару бутербродов, однако и они оказались нетронутыми. Поднявшись из-за стола и направляясь к себе в башню, её догнал чуть язвительный, мальчишеский окрик: — Даже не поблагодаришь меня за подарок?