Холод из душ

Дзы-ынь! Белокурая девчонка побежала уносить мяч на место, где он находился до игры. Пару раз пнув жертву, одноклассники пошли переодеваться. К тому времени, когда учитель вышел из своей потайной комнаты физрука, окутанной секретной тайной, в спотрзале не было ни души, включая Сашу. Хромая, она направлялась к женскому туалету, в котором спрятала свои вещи, дабы одноклассницы не истоптали. Волосы, ещё более вылезшие из косы, теперь были заправлены за уши. — Саша, — окликнул её, ласкающий слух, знакомый голос, осторожно тронув за предплечье. Глаза Кирилла встретились с её взглядом, от которого живот заныл той приятной болью. Он же такой красивый, вежливый, внимательный, даже не испугался заступиться за неё, помог подняться. Как он может не понравится? Его чары покорили бедное сердечко Саши, заковав его в нежные цепи. — Я жду тебя на крыльце, — он ослепительно обнажил зубы и подмигнул глазом. Кивнув, девушка слегка улыбнулась уголками губ. …Переодеваться в туалетной кабинке было не очень удобно: в любой момент можно уронить вещи прямо в унитаз, крышка которого оторвана уже давно. Но, к счастью Саши, таких оплошностей она пока не совершала. Всё же во всём есть свои плюсы: её хотя бы не находили одноклассницы, ибо двери кабинок закрывались. Мысли были поглощены лишь одним: зачем и почему Кирилл позвал её? Потная, не раз вытертая об пол спортзала, пропитанная болью и ненавистью, скомканная, форма полётела в пакет. Закончив переодеваться, она осторожно прислушалась, убедилась, что никого в туалете нет, и вышла из кабинки. Саша про себя молилась, чтобы никого не встретить по пути, дабы никто не помешал её тайному свиданию (если это можно было так назвать) с Кириллом. Да, этот парень, конечно же, был хорош: тёмно-русые волосы с гламурной (для парня) чёлкой манили потрепать их обладателя по голове; худые руки, покрытые сеткой вен, по которым так хотелось провести ладонью; серые глаза с множеством оттенков этого цвета — в них можно смотреть вечно; слегка пухлые губы, она думала, какие они на вкус. Но в глубине души Александра понимала, что этому не суждено сбыться. И, главное, он первый, кто назвал её по имени с нормальной интонацией в голосе и пригласил на школьное крыльцо… Он был у неё первым, кто заиграл на тонких струнках сердца. Двигаясь тише мыши, она прошла мимо подвесного зеркала над раковиной и только сейчас поняла, насколько сильно у неё растрепались волосы. Некая небрежность делала черты её лица мягче, а сама девушка чем-то походила на забитого воробушка. Саша сняла резинку, расплела, а после ловко заплела новую аккуратную косу. Дверь осторожно, с протяжным скрипом, похожим на вой больного животного, открылась. Головка с опрятной косой опасливо поглядела то вправо то влево, дабы убедиться, что никого из одноклассников нет; а после и побрела в сторону гардеробной, забрать куртку и обувь. …Сквозь отражение карманного зеркальца, она укладывала длинную косу на плечо. Ей нужно постараться выглядеть идеально. Нет, она должна быть идеальной! — Александра, не можешь ли ты мне сказать, сдала ли твоя соседка по парте работу? Вы же с ней сидите вместе. Саша повернула голову в сторону преподавательницы, которая учила её класс химии. Она была женщиной базальковского возраста, вечно улыбчивая, немного полная, с тёмными волосами, в которых в стороне висков белела седина, а в глазах вечно играли яркие искры. У неё как будто бы на лице было высечено: учительница. Вот кто по-настоящему любил свою работу и умел её выполнять. Да, Сашина соседка по парте была ужасна: никогда не сдавала работы, да и к тому же издевалась над ней как могла, но хотя бы не так как остальные, что немало радовало. Она посмотрела вокруг, убедилась, что одноклассницы нет поблизости. Но в этот безоблачный день (по сравнению с другими) удача её как назло подвела… — Вера Михайловна, да, она не сдала, — призналась Саша. — Благодарю за честность. У тебя, кстати, четвёрка, — мило улыбнулась ей учительница. На лице Саши дрогнула ответная улыбка. И с таким же отражающим счастье лицом, она пошла к выходу из чёртовой школы. Места, где она каждый день чувствовала себя несчастной. Для хотя бы одного пропуска ей не жалко ничего, но этот день был необычайно нежным бальзамом для искалеченной души. Ради него Александре было не жаль, что она пережила все издёвки и унижения из прошлых дней. Излишне задержавшись в сладких фантазиях о будущей встрече с Кириллом, она даже не заметила, как врезалась в свою соседку по парте, или она врезалась в неё. Но Саше это было не интересно знать. — Смотри, куда прёшь, стрёмная! — далее последовал удар локтем в грудь, от которого Саша чуть качнулась назад и тихо ойкнула. — Ненавижу, тупая тварь! Овца! Такая невинная, униженная на протяжении всех школьных лет, доверчивая, переступая через прут боли, Саша вышла из здания школы. Да, он был там: топтался на месте, в ожидании её. — Кирилл, — негромко окликнула она парня. Он посмотрел на неё. Но это слишком просто сказано: в глазах был блеск, правда он отражался лишь благодаря солнечным лучам. Саша верила: это был особенный январский день, раз маленький луч решил выглянуть из-за туч, изредка падали крупинки снега. Сегодня точно должно произойти что-то удивительное. Хотя то, что Кирилл её пригласил — и было чудом. — Так, к-хем, ты что-то хотел? — поинтересовалась Саша, сгорая от нетерпения. Все положительные эмоции еле-еле получалось сдерживать, поэтому радость отражалась в глазах. Его лицо ярким лучом озарила улыбка. Правда было в ней что-то… На пушистые ресницы Кирилла падали крошечные снежинки, и благодаря им его глаза казались ещё более выразительными. Ей даже на секунду пришло в голову, что её ресницы даже рядом не стоят с его, и жутко захотелось посмотреть парня с накрашенными… — Конечно, хотел. Давай прогуляемся, я тут недалеко живу… — Ой, — засмущалась Александра. — Я неверно не смогу. Да и, в целом, какая нормальная девушка пойдёт с парнем (пусть и очень симпатичным) к нему домой? Хоть он и очаровал Сашу, но здравый разум пока не тронул. Молодой человек слегка потупил взгляд, смотря из стороны в сторону, помотал головой. — Нет-нет, я имел ввиду, там гаражи, местность довольно интересная. Думаю, тебе понравится, — заинтриговал Кирилл. Она облегчённо выдохнула.

***

Шли они медленно, никуда не торопясь, да и, собственно, им некуда было торопиться, разве что домой. В основном, между ними царствовало молчание. Саша не решалась что-либо говорить, боялась, что может всё испортить — как всегда. Она просто наслаждалась тем, что могла разделить с ним тишину, ощущать его присутствие. Саше казалось, он мог согреть её от вечного ощущения холода. Только парень, похоже, не горел желанием разговаривать с ней. А может, просто не мог найти общей темы. Вдруг. Произошло то, о чём даже не подозревала Александра; то, чего она так сильно боялась почувствовать в такой момент. Сердце от пришедшей тревоги увеличило скорость своих сокращений. Пошёл холод, медленными шажками заходя в дверь души, даже не постучавшись. Сначала резко морозило, у неё в мыслях было, что это обычный зимний холод. Но он проникал вглубь, замораживая рёбра, а не в тело — вот главное отличие. Только поздно она это поняла… слишком поздно. Кирилл довёл её входа в местность гаражей, опять-таки без слов. Они шли всё глубже и глубже. А в душу всё проникал холод. Тут Александре стало совсем не по себе. — Я… наверно, тогда пойду. Ладно… пока, — начала она пятиться назад. Ей поскорее хотелось спрятаться от холода, найти тёплое место, чтобы согреться… — Что «ладно»? Постой, Сань, — он опять-таки тронул её за предплечье. Саша мгновенно одернула от него руку. Его взгляд изменился; брови нахмурились у переносицы, образуя зловещую складку, а ранее сверкавшие частички доброты словно смыли водой. А может их и вовсе не было? Может она это выдумала, купившись на лестные поступки и слова? После он докоснулся до её косы, перебирая каждый жгут, будто дотрагиваясь до каждого волоса в заплетённых прядях. Александра замерла в нахлынувшей волне страха, лишив её возможности двигаться. — И всё-таки ты такая красивая. У тебя прекрасные волосы, — сквозь зубы проговорил последние два слова он, всё сильнее сжимая её косу и чуть дёргая на себя. В глазах Саши боязливо сверкнули огоньки пришедшего ужаса. Только сейчас она поняла, какой была доверчивой: как можно было пойти куда-либо с человеком, который буквально два дня назад унижал её вместе со всеми? И самое глупое: как можно было поверить, купиться на лицемерие? Она опустила все его недостатки, не обращая на них внимания, думала только о хороших качествах, о его надуманной идеальности… — Отпусти! — молила она. — Пожалуйста! Кирилл повалил её на землю одним лишь движением руки, точно она была каким-то мешком с картофелем. Сквозь тонкие колготки колени чувствовали холод, но на это раз принадлежащий льду. Он пробрался дальше, сковывал в ледяные цепи её жалкую душу. Что угодно, но такого Саша даже не подозревала и не могла подозревать, что он мог так поступить. Однако весьма гениальный план: втереться в доверие, пролезть под оболочку, совершив благородный поступок. Немыслимо скользкий замысел. — Помогите! — закричала изо всех сил Саша. — Кто-нибудь! Пожалуйста! Помогите! Правда в заброшенных гаражах, где обитают лишь только бродячие собаки, греясь на обветшалых трубах, не было ни единой доброй души, которая могла бы спасти несчастную. Просто холод, увы. Последовал удар ногой в щеку прямо грязным берцем. Челюсть заныла от боли. Саша, не выдержав, развалилась на льду на животе. Лицемер нагнулся к ней, притянул её к себе за подбородок крепкой хваткой. — Сука, тебя не услышат! — прорычал он, обжигая дыханием. — Мы всё предусмотрели… Последнее предложение ударило кувалдой по Александре. Удар, сломивший всю её и без того падшую гордость. Он просто воткнул ей нож боли в живот, беспощадно прокалывая органы. Из глаз впервые за столь продолжительное время вытекла капелька крови души — маленькая слезинка. Кирилл пустил её лицо. Послышались шаги и знакомые голоса одноклассников. Порядком около десяти человек собралось здесь и сейчас. Ловушка. Они заманили её в ловушку. В качестве приманки Кирилл прикинулся спасителем, они знали, что Саша слепо поверит. Да и кто бы не поверил, если на протяжении стольких лет нашёлся смелый человек, хоть раз отважившийся заступиться за тебя, наплевав на свой статус. Предательство. Ложь. Лицемерие. Три самых убогих слова собрались здесь. Тройная боль, обжигающая и так насквозь прожжённую душу. Мучители смеялись, злобно перешептывались и пинали в бока острыми носами обуви. — Ну, есть какие-нибудь предложения? — ехидно произнесла её соседка по парте, как раз та самая, которую она сдала учительнице. Послышался общий смешок. Один из одноклассников потянул на себя её за косу. Можно подумать, что, если махинации будут повторяться, то в конечном итоге с неё снимут скальп. От боли, выливающейся за края души, Саша прикусила губу, чтобы не заплакать. И она была права — потому что ещё рано. Кирилл нагнулся и стал вновь рассматривать её косу, послышалось, как кто-то полез в карман, выискивая что-то в кармане. Слух Саши острой стрелой поразил режущий звук лязганья ножниц. Они оторвали частичку от неё. Коса, когда-то доходившая до пояса; то, чем столь восторженно гордилась Александра, пока другие девчонки обрезали каре. Теперь остаток былой красоты покоился в руке Кирилла. Всё, черта была переступлена. Солёная прозрачная кровь потекла по щеками, почти слившимися со снегом. Дыхание стало чаще, с каждым вдохом она старалась захватить как можно больше воздуха. — И что мы будем с этим делать? — потряс косой Кирилл. — Продадим и разделим деньги, — предложил один пацан. — Я бы сделала себе новую кисточку для румян. — Из них бы вышел неплохой парик для старой куклы моей сестры. — А может просто сожжём? Последняя идея показалась всем весьма занимательной. Кирилл протянул однокласснику косу, и тот чиркнул зажигалкой. Волосы, как естественный природный материал, легко начали разгораться языками пламени. Темноволосая толстушка ехидно засмеялась, схватив Сашу за оставшиеся волосы, (которые теперь едва доставали до плеч) заставила смотреть на то, как мучается в огне особо дорогая ей частичка тела. Судорожные всхлипывания заглушали всеобщий злостный ржач гадов. Девушка плакала, нет, рыдала не жалея сил. Ужас, испытуемый ею сейчас, ни за что не сравнялся с теми, что ранее считались для неё худшими. Холод покрыл тонкой плёнкой сердце. Щелкали камеры смартфонов, на рожах горели дьявольские улыбки, не прекращался смех. Чужая боль забавляла их, точно они смотрели комедию. Только для Саши эта комедия являлась драмой, и главную роль исполняла она. У некого прыщавого паренька зазвонил мобильный. — Ребята, мне скоро на соревнования. Веселитесь без меня, — объявил он. — Ой, а у меня запись к зубному. — Через полчаса новая серия сериала. — А мне ещё в деревню собираться… У всех откуда-то появились дела, уж явно поважнее издёвок над несчастной Сашей. Парень в стрёмной полосатой шапке закинул сумку жертвы на крышу близстоящего гаража. Все начали расходиться, кидая пустые взгляды на искалеченный мешок боли, в который они превратили Александру. — Почему? — прохрипела девушка, в который раз уже всхлипывая. Кирилл повернулся на полушаге и дьявольски обнажил зубы в улыбку, которая спустя миг сменилась серьёзным выражением лица. — Ты лучше чем мы. От неожиданности Саша забыла, как дышать. Столько лет она оценивала с ног до головы свою внешность, рыла глубокие ямы внутри себя, пытаясь докопаться до причины. Ответ всё это время был столь простым, поэтому до него и было так нелегко догадаться. На сложные вопросы ищешь сложные ответы, хотя обычно всё происходит наоборот… Лапы холода сжали многострадальное сердечко в кулак, намотав на него ледяные нити. Под колыбель ветра, припорошённая тонким слоем снега, Саша начала медленно успокаиваться, последние капли слёз вытекли наружу. Скованное в лёд сердце дало о себе знать: она не ощущала уже ничего, боль будто бы испарилась. Внутри наконец наступила пустота, потушившая огонь бушующих чувств. Александра прикрыла веки и полностью отдалась холоду, который выпустили её обидчики из своих тёмных душ; сознание погрузилось в непробудный сон. Измученный ангел, душу которого навечно заковали в лёд. А в снегу до сих пор тлела погасшим пламенем светло-русая коса кусочка изнурённой души…